Книга Пророчество Луны онлайн

Посвящается безвременно ушедшей от нас Джоанне, без которой этой книги не было бы

Существование – лишь данность, а жизнь – искусство

Великий путь жизни в том, чтобы пройти от страха к любви

Пролог

Глава 1

Жители деревни в страхе застыли перед хижиной, не в силах отвести глаз от обветшалой лачуги; на изборожденных морщинами лбах выступили капельки пота. Затем старый Джорджио потряс кулаком и воскликнул:

– Убьем ведьму!

– Убьем ведьму! – дружно завопили два десятка мужчин и женщин, которые храбро вступили в лес, намереваясь раз и навсегда покончить с проклятием.

Размахивая вилами и кольями, сельчане ринулись к хижине. Одного удара было достаточно, чтобы дверь распахнулась настежь. Разъяренным взорам предстала единственная комнатушка, освещенная слабым лучом солнца. Пустая.

– Она, должно быть, сбежала! – выкрикнула со злобой вдова Траппони.

– И совсем недавно, – заметил тщедушный юнец, заглядывая в горшок, который висел над угольями. – Очаг не остыл, а вода еще теплая.

– Не удивлюсь, если она прячется где-то в чаще, – произнес старый Джорджио. – Нужно ее найти.

Целых два часа крестьяне тщетно обшаривали заросли и всматривались в кроны деревьев.

– Видать, эта потаскуха что-то почуяла и покинула свое логово, – проворчал кузнец. – Вот и хорошо, пусть занимается бесовскими проделками в другом месте!

Он вернулся в хижину, раздул угли и раскидал их по комнате. Затем с помощью одноглазого крестьянина разломал единственный стол, чтобы подбросить в огонь. Вдруг одноглазый обо что-то споткнулся.

– О боже! Кольцо! Здесь, под столом, люк!

Крича и жестикулируя, остальные вбежали в лачугу. Они затоптали пламя и столпились у крышки люка, уставившись на кольцо так, словно перед ними вот-вот разверзнутся врата ада. Первый миг ликования прошел, и людей вновь охватил ужас.

Кузнец сделал два факела, затем, не проронив ни слова, дал сигнал поднять крышку. Кто-то из сельчан потянул за кольцо, и, когда дверца в полу открылась, кузнец швырнул туда факел. Все инстинктивно отпрянули назад.

Ничего не произошло. Самый смелый из крестьян нагнулся и заглянул внутрь. Факел падал не слишком долго – глубина погреба не превышала рост человека – и теперь освещал семь ступенек маленькой деревянной лестницы.

– Эй ты, мерзкое отродье! Ну-ка, выходи из своей норы, а не то мы поджарим тебя заживо! – приказал Джорджио, стараясь говорить твердо.

Никакого ответа.

– Нужно спуститься вниз, – произнес Джорджио уже далеко не так уверенно.

Никто не шелохнулся.

– Вы все трусы! – возмутилась вдова Траппони. – Из-за нее умер мой Эмилио!

Она подобрала нижние юбки и решительно полезла в погреб.

Достигнув нижней ступеньки, женщина подняла факел, чтобы осветить крошечное помещение. На соломенном матрасе, брошенном прямо на сырой пол, лежало неподвижное тело, накрытое простыней. Преодолев страх, вдова шагнула вперед и рывком сдернула простыню.

Исторгнув сдавленный крик, женщина несколько раз осенила себя крестом и торопливо поднялась наверх. Выпучив глаза, она с воплем вцепилась в рубаху кузнеца.

– Это дело рук дьявола!

Глава 2

Монастырский привратник весьма удивился, заметив странную кучку крестьян, сопровождавших повозку с телом.

– Я староста деревни Остуни, – сообщил Джорджио. – Нам нужен настоятель.

– Настоятель в отъезде, – твердо произнес монах. – Что вы хотите?

Отсутствие игумена привело крестьян в замешательство. Они пришли сюда по важному делу и не могли довериться простому монаху.

– А кто управляет монастырем, когда настоятеля нет? – спросил Джорджио после минутного размышления.

– Приор, дон Сальваторе, – сухо ответил привратник, недовольный тем, что простые крестьяне не хотят говорить с ним. – Но его нельзя тревожить по пустякам. Что вам нужно?

Он бросил взгляд на тело, лежащее на телеге и накрытое простыней.

– Кто-нибудь умер?

– Хуже! – серьезно заверил его Джорджио.

Выражение ужаса на лицах сельчан убедило привратника в том, что потревожить приора все-таки придется.

Монастырь Сан-Джованни в Венери, окруженный оливковыми рощами, располагался на небольшом холме и в то время – в середине шестнадцатого века – служил главным религиозным центром Абруцци. Дорога виа Траяна, построенная еще древними римлянами, соединяла этот горный массив в центре Италии с Римом и заканчивалась как раз под монастырем, в маленьком прибрежном городке Венери, который находился примерно в десяти лигах от Пескары, одного из самых крупных портов Адриатики. Свое имя городок получил благодаря Венере. Согласно легенде, здесь когда-то стоял храм, построенный неким торговцем, утверждавшим, что именно богиня любви поднялась из морской пучины и спасла его после кораблекрушения. Храм был посвящен Венере-примирительнице, и многие парочки приходили сюда, дабы обрести милость богини. В начале восьмого века на развалинах языческого святилища монах-бенедиктинец возвел церковь, посвятив ее Пресвятой Деве Марии и святому Иоанну. В 1004 году бенедиктинцы превратили церковь в аббатство. Удивительно, но в имени, которое дали монастырю, слышались отголоски языческого прошлого: Сан-Джованни в Венери.

Дела аббатства очень быстро пошли в гору, и почти два века оно оказывало огромное экономическое, культурное и духовное влияние на округу. Там обучали искусствам и разного рода ремеслам, а в обширной библиотеке трудились переписчики. Затем наступили тяжелые времена. В 1194 году аббатство разграбили воины Четвертого крестового похода. Монастырю удалось обрести часть былого влияния, но в 1466 году ужасное землетрясение едва не разрушило обитель полностью. В 1478 году среди восстанавливающих его монахов началась чума. Несколько человек выжили и благодаря упорному труду и неустанным молитвам смогли возродить монастырь. Сейчас, в году 1545-м от Рождества Христова, там проживало около сорока монахов под руководством аббата, его преподобия дона Теодоро, которому помогал приор, дон Сальваторе.

Великий пост только начался, погода все еще была прохладной, и потому, прежде чем выйти к крестьянам, приор надел на черное монашеское облачение коричневую шерстяную сутану с капюшоном.

– Да пребудет с вами милость Господня! – приветствовал он посетителей. – Что здесь происходит?

Старый Джорджио снял шапку.

– Святой отец, мы из деревни Остуни, примерно в двадцати лигах отсюда.

– Значит, вы везли это тело до монастыря несколько дней. Почему?

– Думаю, святой отец, вы знаете, что с самого Рождества на нашу несчастную деревню обрушилось проклятие.

– Да, нам передали вашу просьбу о молебне, – сказал приор, неожиданно вспомнив посланника, которого сельчане отправили в монастырь больше месяца назад. – Несколько человек скончались при необычных обстоятельствах, так?

– Все началось сразу же после Рождества, – ответил старик, довольный, что приор знает, о чем идет речь. – Сын кузнеца упал в колодец и захлебнулся. После, в день святого Роберто, в овчарне рухнула балка и насмерть зашибла Эмилио. Через несколько дней жена Франческо умерла при родах, и ребенок тоже. На Сретенье старый Тино угас за одну ночь, причем блевал так, что внутренности наизнанку выворачивались. А ведь силен был, что твой бык.

– Весьма прискорбно. Мы будем и дальше возносить молитвы за спасение ваших родных и близких, а также обратимся к Богу, дабы Он избавил вас от тяжкого испытания.

– Ваши молитвы придутся кстати, святой отец. По всему видно, это дело рук дьявола.

Приор молчал, и старик продолжил:

– Во всем виновата ведьма, которая живет в лесу неподалеку. Она якшается с дьяволом или его пособниками.

– Откуда вы знаете?

– Она поселилась в брошенной хижине перед Рождеством. Затем пришла в деревню, чтобы обменять снадобья и притирания на овощи и птицу. Люди стали захаживать в ее лачугу за средствами от разных хворей. Незадолго до того, как на нас посыпались несчастья, она отказалась лечить сильный ожог на руке кузнеца. Потом отказалась помочь Франческо и прокляла его, а еще оскорбляла Господа нашего. Кузнец потерял сына, бедняга Франческо – и жену, и ребенка. Это все дьявольские козни, не иначе!

Приор на некоторое время задумался, затем пристально посмотрел на старого крестьянина.

– У вас есть доказательства того, что именно эта женщина повинна в ваших бедах?

– Я знаю лишь то, – срывающимся голосом произнес Джорджио, – что она наложила заклятие на деревню, и за последние два месяца на кладбище отправилось больше людей, чем за весь прошлый год! Она ведьма! Только огонь избавит нас от ее колдовства!

– Ну-ну, успокойтесь. Нельзя так запросто сжигать людей. Нужно расследовать обстоятельства смертей, допросить женщину. Я поговорю с бургомистром…

– Поздно, чертовка сбежала. Но мы можем доказать, что она в сговоре с нечистой силой!

– Неужели? Каким же образом?

Джорджио ухмыльнулся, обнажив беззубые десны, и показал на повозку:

– Вот, смотрите!

Заинтригованный монах подошел поближе. Крестьяне молча расступились. Дон Сальваторе взялся за простыню, под которой угадывались контуры лежащего человека, и сначала осторожно открыл лицо, а потом все тело полностью.

Одежды на незнакомце не было. Несмотря на крайнюю худобу, он казался довольно привлекательным. На вид лет тридцать, не больше. На теле сбоку, почти у самого сердца, проходил длинный шрам. Человек дышал, сердце билось, однако веки оставались плотно сомкнутыми.

Приор повернулся к крестьянам.

– Что все это значит?

– Мы нашли его в погребе хижины, – ответил Джорджио. – Он жив, но лишился разума; должно быть, околдован ведьмой. Рядом лежали разные порошки и мази. Посмотрите, она начертила на его руках и ногах дьявольские знаки… Этот человек одержим бесами! Поэтому-то мы и привезли его в монастырь!

Действительно, ступни и запястья человека покрывали странные геометрические фигуры. Однако, по мнению приора, эти знаки совсем не походили на сатанинские символы. Он решил, что, скорее всего, раз они покрыты слоем янтарного бальзама, это какой-то способ врачевания. Приор вновь повернулся к сельчанам.

– Вы знаете этого человека?

– Нет, – ответил Джорджио. – Он не из нашей деревни. Понятия не имеем, как он угодил в когти ведьмы!

– Очень странная история. Хорошо, оставим его здесь. А если та женщина вернется, не трогайте ее и сразу сообщите мне!

– Нужно немедленно изгнать дьявола из этого человека! Наверняка он одержим демонами!

Дон Сальваторе лишь чуть улыбнулся в ответ и промолчал. Затем велел занести раненого в монастырский лазарет и отпустил крестьян.

Вечером, в общем зале для братии монастыря, приор рассказал о происшествии и вверил незнакомца молитвам монахов и целительной заботе брата Гаспаро. Брат Гаспаро сообщил, что глубокую рану мужчине нанесли, скорее всего, кинжалом, и удар только чудом не достиг сердца. Молодому человеку повезло: благодаря снадобьям, приготовленным из трав, рана быстро затягивалась. Хотя пульс был еще слаб, тело незнакомца функционировало нормально. Но разум покинул его; казалось, он глубоко спит.

Братия выслушала объяснения приора, а затем дон Марко, почтенный старец и сам бывший приор, возразил дону Сальваторе, заметив, что нахождение лежачего больного на территории монастыря противоречит уставу общины. И правда, лазарет располагался в жилой части аббатства, предназначенной исключительно для братии.

Как и все монастыри ордена бенедиктинцев, Сан-Джованни в Венери состоял из церкви и клуатра – внутреннего дворика прямоугольной формы, окруженного со всех сторон галереями и зданиями, где жили монахи. В большинстве монастырей клуатр окружают общинные постройки; здесь же, так как аббатство стояло на склоне горы, строители расположили церковь вдоль западной стороны клуатра, а к югу от него – трехэтажное здание со всеми монастырскими помещениями, обращенное к морю. С северной и восточной стороны клуатра раскинулись сады. На первом этаже общинного строения находились кладовая, привратницкая и странноприимный двор.

На втором этаже, на том же уровне, что и церковь с клуатром, были кухня, трапезная, скрипторий – комната для переписки рукописей, – лазарет и иконописная мастерская. На самом верхнем этаже располагались дормитории – общие спальни монахов, отхожие места, а также кельи аббата и приора.

Дон Сальваторе с готовностью признал, что нарушил устав, позволив лежачему больному остаться в монастырских стенах. Состояние незнакомца чрезвычайно тяжелое и требует ухода, который можно получить только в лазарете. Он напомнил братии, что, согласно одной из заповедей основателя их ордена, милосердие – высшая добродетель, которую нельзя нарушать, даже если приходится поступать вопреки обычным правилам.

Доводы приора почти никого не убедили, однако аббат отсутствовал, и монахам ничего не оставалось, как подчиниться.

Над монастырем опустилась ночь. После вечерней службы монахи поднялись в дормитории, а дон Сальваторе – в свою скромную келью.

Приор отличался крепким сложением, правильными чертами лица и красивыми голубыми глазами. Он принял постриг в семнадцать лет и за долгие годы учения стал мастером богословия и подлинным знатоком Священного Писания. За последние десять лет дона Сальваторе трижды избирали приором монастыря Сан-Джованни в Венери, и в отсутствие аббата он самостоятельно принимал все важные решения. Деликатный и скромный, дон Сальваторе был полной противоположностью старому дону Теодоро, пожизненному аббату, высокомерному и резкому.

Этой ночью дона Сальваторе грызла тревога. Он не верил в россказни крестьян о колдовстве и одержимости дьяволом, но все же в глубине души его мучило предчувствие, что незнакомец доставит немало хлопот.

Еще не рассвело, когда брат Гаспаро изо всей силы принялся колотить кулаком в дверь кельи.

– Скорее, дон Сальваторе!

– Что случилось? – спросил приор, спешно надев наплечник и приоткрыв дверь.

– В лазарете произошло нечто странное! Там горит свет, комната закрыта изнутри, а из-под двери течет кровь!