Книга Невероятное путешествие онлайн - страница 3

Глава 3

Бультерьер проснулся в холодный предрассветный час и с трудом поднялся на ноги. Он дрожал от холода, был ужасно голоден, его мучила жажда. Пошатываясь, медленно пошел он к ближнему озерку и по дороге наткнулся на кота, который припал к земле, держа что-то в лапах. Терьер услышал хруст костей в челюстях кота и, замахав хвостом, с любопытством приблизился выяснить, что происходит. Кот встретил его холодно и гордо и сразу же ушел прочь, оставив терьеру лишь объедки от своего пира – одни перья.

Терьер долго пил воду из озерка, а на обратном пути жадно накинулся на перья. Они застряли у него в горле и его вырвало.

Затем он откусил несколько травинок, немного пощипал перезрелой малины с низкого куста. Дома малина всегда ему нравилась, но сейчас, несмотря на то, что вкус был хорошо знаком, она нисколько не утолила голода.

Терьер обрадовался, увидев молодого пса, помахал хвостом и лизнул его в морду и, когда молодой пес направился к дороге, покорно последовал за ним. Вскоре к ним присоединился и кот; он еще облизывался после вкусного завтрака.

Они шли в сером предрассветном сумраке по обочине дороги и дошли до места, где дорога круто сворачивала в сторону. Здесь они остановились: перед ними была заброшенная лесовозная дорога, которая уходила на запад, прячась под свисающими ветвями.

Вожак поднял голову, как бы исследуя доносящиеся запахи и, по-видимому, обнаружив что-то, успокоился и повел товарищей по заросшей колее. Идти тут было приятнее: дорожка заросла травой, облетевшие листья покрывали ее. Густо растущие деревья почти сходились над головой и сулили прохладу и тень, когда солнце подымится выше. Больше всех в этом нуждалась старая собака, так как она чувствовала себя усталой еще утром, до того, как они пустились в путь. Двигалась она значительно медленнее, чем накануне.

Обе собаки были страшно голодны и с завистью следили за котом, который в полдень во время отдыха у ручья, съел пойманного им бурундука. Но когда старый пес подошел к нему, заискивающе помахивая хвостом, кот урча, отступил в кусты вместе с добычей.

Озадаченный и разочарованный, терьер сел, прислушиваясь к доносящемуся из куста хрусту. Изо рта собаки бежала слюна.

Спустя несколько минут кот вылез, уселся и начал заботливо чистить усы и шерстку. Старый пес лизнул его в черную морду и получил в ответ нежный хлопок лапой по носу.

Изнывая от голода, терьер бродил по отмелям ручья, исследуя каждый камень и ямку, продираясь сквозь заросли высохшего камыша, разрывая носом мягкие кротовые холмики. После этих тщетных поисков он уныло улегся возле кустика голубики с осыпавшимися ягодами и стал облизывать лапы и счищать грязь с морды.

Молодой пес был тоже голоден, но лишь перед лицом голодной смерти он мог бы побороть врожденные инстинкты: все его предки были приучены лишь находить и приносить добычу, не причиняя ей вреда, и в нем не осталось ничего от охотника. Убийство вызывало у него отвращение.

Он вволю напился воды из ручья, и все трое отправились дальше.

Теперь тропа бежала по лесистым гребням холмов. Куда ни взглянешь – леса в ярких осенних красках; багряные с киноварью редкие клены, бледные березы, желтые тополя, рдеющие тут и там гроздья рябины – и все это на фоне величавых темно-зеленых елей, сосен и кедров.

Несколько раз животные проходили мимо остатков бревенчатых лесоспусков, сооруженных на склонах холмов, пробирались через глубокие борозды, оставленные полозьями лесовозных саней. Иногда на буйно заросших молодняком вырубках им попадались заброшенные постройки – старые стойла для лошадей и бараки для людей, работавших в этих местах лет тридцать назад. Окна были выбиты, рамы покосились, в щелях между половицами выросла сорная трава и даже из старой ржавой кухонной плиты торчал куст дурмана.

Это по всем признакам человеческое жилье почему-то не нравилось животным, и они, ощетинившись, обошли его стороной как можно дальше.

После полудня старый пес шел уже совсем медленно, спотыкался и, кажется, только невероятное усилие и удерживало его на ногах. Голова у терьера кружилась, сердце колотилось, он шатался. Видимо, кот это чувствовал, потому что теперь шел спокойно рядом с собаками, почти вплотную к своему старому другу и временами жалобно мяукал.

В конце концов, совершенно обессилев, старая собака остановилась перед глубокой колеей, наполовину залитой мутной водой. Голова его упала на грудь, тело тряслось. Он попробовал полакать воды, но его ноги подкосились, и он наполовину сполз в колею. Глаза собаки закрылись, тело вытянулось, короткие вздрагивающие вздохи становились все реже. Вскоре собака затихла.

Молодой пес словно обезумел: он завыл, задрав голову, затем начал толкать терьера носом, пытаясь поднять неподвижное тело. Лабрадор все лаял и лаял, а кот непрерывно нежно мурлыкал, ходил взад-вперед, терся о забрызганную грязью морду терьера. Но все их старания ни к чему не привели. Старый пес лежал недвижимо.

Наконец оба притихли и уселись рядом с терьером, встревоженные и удрученные. И вдруг разом поднялись и побежали прочь, не оглядываясь.

Лабрадор скрылся в кустах и оттуда доносился хруст ломающихся сучьев, который становился все тише по мере того, как пес уходил все дальше. Кот начал подбираться к куропатке, беззаботно роющейся в песке у тропинки, ярдах в ста от него. Но, предупрежденная резким стрекотом белки, птица с шумом взлетела на дерево, когда кот был еще далеко. Тот, не унывая, принялся за поиски новой добычи, облизываясь в предвкушении удачи. Скоро и он скрылся из виду.

Длинные тени легли на опустевшую тропу, ветви шевельнул вечерний ветерок. С деревьев густо сыпались, шелестя, хрупкие бурые листья, медленно падая на белого пса.

Любопытная белка изумленно глядела на него с соседнего дерева блестящими глазками, потихоньку стрекоча. Пробежала землеройка, но остановилась на полпути и повернула обратно.

Послышался негромкий свист крыльев. На березовую ветку взлетела сойка и, качаясь, наклонила голову на бок и смотрела вниз, приглашая товарку присоединиться к ней.

Ветер успокоился и стало совсем тихо.

И вдруг раздался громкий треск сучьев. Сквозь заросли продиралось какое-то неуклюжее животное.

Вскарабкалась повыше на дерево и резко застрекотала белка, подавая сигнал тревоги; улетели сойки.

На тропку выбежал на четвереньках небольшой медвежонок. Увидев старую собаку, он навострил круглые пушистые ушки; в маленьких глубокосидящих глазках и на остренькой мордочке было любопытство.

Из кустов позади медвежонка доносилось деловитое похрюкивание – мамаша-медведица исследовала гнилой пень.

На мгновение медвежонок остановился, а потом осторожно двинулся к канаве, где лежал терьер. Сморщив нос, он бесцеремонно обнюхал его, протянул кривую черную лапу и хлопнул пса по голове. Старая собака открыла глаза: она почуяла опасность. Медвежонок с испугом прыгнул в сторону и оттуда наблюдал: видя, что терьер не двигается, подбежал вприпрыжку, снова ударил лапой, теперь уже крепче и стал ждать, что будет дальше, но у старого пса хватило сил лишь на то, чтобы оскалить зубы. Он слабо зарычал от боли и ненависти, когда в его плечо впились когти обозленного медвежонка, и сделал попытку подняться на ноги. Почувствовав запах крови, медвежонок совсем ошалел. Сев верхом на собаку, он начал играть с ее длинным хвостом, как ребенок с новой игрушкой.

Старый пес лежал неподвижно, сознавая свое бессилие и не реагируя на боль и оскорбление. Он прикрыл глаза и лишь кривил губы, как будто хотел зарычать.

Из-за поворота, на тропке, держа в зубах за крыло большую мертвую куропатку, появился кот. Увидев, что происходит, он открыл пасть, куропатка выпала из нее, а кот стал неузнаваем: хищно засверкали голубые глаза на черной ощерившейся морде, шерсть встала дыбом, отчего кот теперь казался вдвое больше обычного. Распушив шоколадный хвост, он хлестал им себя по бокам. Потом, сжавшись, припал к земли, издал пронзительный вопль и, когда испуганный медвежонок обернулся, прыгнул на него. Крепко вцепившись задними лапами в темный пушистый загривок, он стал царапать острыми когтями морду и глаза медвежонка, шипя и фыркая, пока медвежонок, ослепнув от крови, не завопил от боли и ужаса.

Его вопли заглушил громовой рев огромной черной медведицы, с шумом выбежавшей из кустов к своему детенышу. Она замахнулась лапой, но кот был проворнее нее, и с шипением стремительно отпрыгнул в сторону, укрывшись за деревом. Удар со всей силой обрушился на голову несчастного медвежонка, который кувырком перелетел через дорогу в кусты.

Доведенная до бешенства плачем медвежонка, не зная, на кого обрушить свою ярость, она обернулась и тут увидела неподвижную фигуру старой собаки. С рычанием двинулась медведица к ней, но в тот же момент кот выскочил на дорогу, отвлекая ее внимание.