Книга Непокорное сердце онлайн

Глава 1

Сент-Луис, 1874 год

Камешек, брошенный кем-то в окно, отвлек Брайони от занятий. Отшвырнув учебник, она поспешила к окну. Ее взору открылся залитый лунным светом внутренний дворик.

Роджер Дэйвенпорт, чей неясный силуэт она сразу узнала, отчаянно махал руками, призывая девушку поскорее отворить окно. Она, не заставив себя долго упрашивать, о чем свидетельствовал ее радостный смех, повиновалась.

Мартовская ночь пахнула на нее своей прохладой.

– Ради Бога, Роджер, в чем дело? – не без задорного лукавства бросила Брайони.

– Мне необходимо было увидеть тебя. – Молодой человек явно был чем-то взволнован. – Я не мог оставить все, как есть! Я должен поговорить с тобой, Брайони!

– Мне спуститься к тебе или ты соизволишь подняться?.. – начала было девушка.

Роджер нетерпеливо прервал ее:

– Не говори глупостей! Ты же знаешь, что я не могу подняться. Пожалуйста, Брайони, спускайся поскорее! Ты же понимаешь, какая шумиха поднимется, если нас увидят, уж тем более у тебя в комнате!

Она залилась смехом. Конечно, Роджер прав. На территории школы для молодых леди мисс Марш мужчина в столь неурочный час – дело невиданное. Мужчины вообще не допускались в крыло, где жили девушки, и только лишь посетители со специальным разрешением могли переступить порог школы. Сегодня днем Роджер Дэйвенпорт был посетителем со специальным разрешением, но… ночью! Какой бы вышел скандал, случись кому-нибудь выйти во двор в эту минуту!

Польщенная и взволнованная тем, что он пошел на подобный риск ради того, чтобы увидеться с ней, Брайони быстро закрыла окно, притушила масляный ночник на столе, накинула на плечи шаль и выскользнула из комнаты, по длинному, застланному ковром коридору поспешив к лестнице черного хода. Не прошло и минуты, как она бесшумно кралась по саду к тому месту, где под самым окном томился в ожидании Роджер.

Он сидел на длинной низкой каменной скамье, нервно вздрагивая при любом шорохе. Молодой человек был крайне взволнован. Едва только Брайони вышла из тени, он бросился ей навстречу. Стиснув руки девушки, Роджер подвел ее к скамье. В ее глазах читалось любопытство.

– Роджер, в чем же все-таки дело? Мне с трудом верится, что ты способен на такое… только чтобы увидеться со мной.

– Да, Брайони, да! Твой сегодняшний ответ вывел меня из равновесия. Эта неопределенность невыносима. «Я подумаю, Роджер». Что, черт возьми, это означает? Ответь, ты выйдешь за меня замуж? Да или нет?

Брайони вздохнула. Значит, они снова будут обсуждать его предложение! Бедный Роджер! По-видимому, он действительно очень расстроен. Но что она могла ему сказать в ответ? Собственные чувства терзали ее весь день. Необходимо какое-то время для того, чтобы все обдумать и расставить по своим местам. Но Роджер не хочет ждать. У нее мелькнула мысль, что значение, которое он придавал ее ответу, должно было быть для нее лестным, но вместе с тем уж как-то очень назойливо крутилось в голове, что Роджер более заинтересован в женитьбе как таковой, чем в женитьбе именно на ней.

– Ох, Роджер, почему ты так нетерпелив? – спросила она неуверенно. – Я просто не знаю, что сказать.

– Скажи «да»! Я сделаю тебя счастливой, Брайони! Ты будешь иметь все – новую карету, вечерние платья, драгоценности! Мы отправимся в далекие странствия! Я уже вижу, как все это будет: ты, очаровывающая всех – моих родственников, друзей и деловых партнеров. Все они будут преклоняться перед твоей красотой так же, как и я. Клянусь, нас ждет прекрасное будущее!

Во время этого потока красноречия Брайони нетерпеливо теребила свои шелковистые черные волосы. Каждое слово Роджера все больше и больше укрепляло ее подозрения: она нужна ему в качестве украшения, которым можно похвастаться перед другими. А ей хотелось от жизни несколько большего!

Брайони готова была ответить ему резко, но прикусила губу, вспомнив предостережения своих подруг. Им он казался завидным поклонником: красив, изящен, честолюбив. Они то и дело твердили ей, что нельзя легкомысленно относиться к ухаживаниям такого многообещающего молодого человека. И прежде всего нельзя говорить с ним недовольным тоном, как, впрочем, и с любым другим мужчиной. Это был наиболее верный способ расстаться со своим поклонником навсегда. Так что Брайони медлила в нерешительности. Она не была готова расстаться с Роджером навсегда. В конце концов он был такой красавчик: всегда одетый по последней моде, высокий, темноволосый, с бархатными карими глазами и неотразимой улыбкой. Вне всяких сомнений, его ожидает блестящее будущее.

Отец Роджера, президент одного из самых больших и престижных банков Сент-Луиса, посвящал его во все тонкости банковского дела. Умный и тщеславный сын, схватывающий все на лету, обещал стать не менее удачливым, чем отец.

Семейство Дэйвенпорт, с которым Брайони приходилось несколько раз встречаться, было достаточно консервативным и преисполненным чувства собственной значимости. Они были знакомы со всеми нужными людьми и числились среди наиболее выдающихся граждан города. Выйдя замуж за Роджера, она войдет в этот избранный круг, и будущее ее, таким образом, будет обеспечено. Воображение Брайони ласкала такая беззаботно-блестящая жизнь. Надо как следует обдумать и взвесить предложение Роджера. Он ей очень нравится. Но любит ли она его? Как вообще люди распознают влюбленность?..

– Брайони, скажи что-нибудь! – прервал ее мысли Роджер.

После минутного колебания она подняла на него глаза.

– Ты мне очень нравишься, Роджер, – начала она откровенно, – и я очень польщена твоим предложением. Но я все же не до конца уверена, что… что люблю тебя… и что ты любишь меня.

– Не уверена? Как ты можешь так говорить после того, как я пробрался сюда, рискуя нарваться на неприятности, только ради того, чтобы просить тебя стать моей женой! Конечно же, я люблю тебя! Ты такая красивая, Брайони, такая милая! Ты будешь безупречной, очаровательной женой. И если ты только согласишься стать моей, то сделаешь меня счастливейшим человеком в мире. Пожалуйста, скажи «да»!

Она молча посмотрела на него. По какой-то непонятной причине тон Роджера раздражал ее. Если он действительно любит, то почему же не делает попыток обнять ее? Почему он не зацеловывает ее до обморока, почему не берет ее приступом?! Он уговаривает ее, вместо того чтобы действовать!

Стараясь скрыть свое неудовольствие, она поднялась со скамьи и сказала твердо:

– Я не могу ответить тебе сегодня, Роджер. Может быть, завтра. Да, завтра после обеда. Приходи повидаться со мной, и я обещаю, что дам определенный ответ.

Он схватил ее за руку и, дернув, снова усадил на скамью. От злости и отчаяния в его голосе появились визгливые нотки.

– Глупо медлить, Брайони! – крикнул он. – Тебе уже восемнадцать, через несколько месяцев ты окончишь учебу и не сможешь больше скрываться за этими школьными стенами! И что тогда? Куда ты денешься, если не выйдешь за меня замуж?

– Пожалуйста, говори потише, Роджер, – сказала она, высвобождая руку. Несмотря на растущее раздражение, Брайони продолжала, не повышая голоса: – Я уже говорила тебе, что надеюсь съездить на ранчо к отцу этим летом. Ты же знаешь, что я не видела его несколько лет. К тому же по окончании семестра я хочу поехать на запад… назовем это «путешествием».

– На запад? Ты, наверное, шутишь! Это ведь дикие места, лишенные всякой цивилизации, населенные кровожадными индейцами и не менее опасными, одичавшими белыми. Поверь, тебе там не понравится! Я понимаю твою страсть к верховой езде, Брайони, – несколько смягчившись, продолжал он, – после женитьбы я буду счастлив предоставить в твое распоряжение добрую дюжину чистокровок для столь далекого путешествия. Ну же, подумай хорошенько, ведь тебе совсем не хочется тащиться в эту… Аризону, правда? Да и благословение отца ты вряд ли получишь. Он же не разрешал тебе приезжать до сих пор, верно?

– Да, – ответила она тихо и быстро отвернулась, чтобы он не заметил боль в ее глазах.

Роджер был прав. Отец очень редко приезжал к ней в школу. Вот уже три года, как они не виделись. Близости душевной у нее с отцом никогда не было.

Только ее мать, красавица Хелен, одаривала Брайони любовью и нежностью, но она умерла десять лет назад. Тогда Уэсли Хилл отдал дочь в лучший пансион, и с тех пор начались ее скитания по родственникам, письма время от времени и щедрые подарки на дни рождения. В сущности, его не заботило ничто – ничто, кроме собственной компании и собственного драгоценного времени.

Уэсли Хилл был энергичным, амбициозным человеком, не желавшим тратить время на маленькую дочь, которая бы путалась у него под ногами. Он занялся горнопромышленным бизнесом и после нескольких удачных инвестиций стал владельцем внушительной доли акций двух весьма выгодных золотых рудников в Колорадо. Он один из первых стал осваивать территорию Аризоны и приобрел десять тысяч акров прекрасных пастбищных земель вблизи юго-восточного приграничного города Винчестера. Теперь ему принадлежало пятнадцать тысяч голов техасского и мексиканского крупного рогатого скота. За пять лет его стадо увеличилось вдвое, несмотря на непрекращающиеся набеги апачей.

Из редких писем отца Брайони узнавала о его жизни – трудной, но интересной. Она была чрезвычайно огорчена отказами отца навестить его не только потому, что хотела увидеться с ним, но и оттого, что ею владело сильное, всепоглощающее желание увидеть величественный, легендарный запад. В ней жил дух приключений, которому никогда еще не позволяли вырваться на свободу, ограничивая стенами пансионов и респектабельными домами любезных родственников. Последнее время жажда приключений стала расти в ее душе, и вовсе не хотелось так просто терять надежду ее удовлетворить. Брайони жила верой в то, что однажды наступит день и она узнает о жизни гораздо больше, чем ей позволяли до сих пор. Теперь же замужество может стать помехой на пути осуществления ее планов.

– Роджер, я должна идти, – сказала Брайони, снова поднимаясь со скамьи. – Мы поговорим с тобой завтра.

– Нет, подожди! – выкрикнул он, но девушка решительно направилась прочь.

Разгорячившись, молодой человек не смог сдержаться, и его голос прозвучал несколько громче, чем он рассчитывал. Брайони, тревожно вскрикнув, посмотрела вверх, опасаясь, что какая-нибудь из ее одноклассниц выглянет в окно на шум. Но внимание Брайони привлекло ее собственное окно, потому что она явственно заметила, как прибавился свет в ночнике. В ее комнате кто-то был.

– Роджер, уходи! – отчаянно зашептала она, неожиданно осознав, как легко их обнаружить.

– Я… я извиняюсь, Брайони. Я не хотел кричать… – начал он виновато.

Она нетерпеливо толкнула его:

– Пожалуйста, уходи немедленно! Разве ты не видишь? В моей комнате кто-то есть, меня ищут! Они не должны застать нас вмес…

Брайони осеклась на полуслове, подняв глаза на свое окно. Совсем недавно там стояла она сама и смеялась над Роджером, но теперь… женщина в окне не смеялась. Сердитое выражение появилось на ее суровом лице, когда она заметила двух молодых людей во дворе.

Роджер застыл на месте, скованный страхом.

– Она увидела нас! – вскрикнул он в ужасе.

– Да, и все благодаря твоей глупости! – отрезала Брайони, забыв о советах подруг. – А теперь, Роджер, пока она еще не спустилась вниз, может быть, ты все-таки уйдешь? Смотри, она отошла от окна, наверное, уже идет сюда.

– Я не могу оставить тебя с ней один на один, – отчаянно сказал он, побледнев от страха перед надвигающейся бедой, но решив, однако, встретить ее, как подобает мужчине. – Это мой долг…

– Нет, нет, забудь о долге! Я сама справлюсь с мисс Грейсон, – торопливо заверила его Брайони, не ощущая, однако, в душе большой уверенности. Ее сердце бешено колотилось. Она поняла, что нарвалась на неприятности, и с ужасом ожидала предстоящую сцену. Но все же предпочтительнее было встретить скандал в одиночку, чтобы не беспокоиться вдобавок еще и за Роджера.

– Пожалуйста, тебе незачем вместе со мной выслушивать брань. Она наверняка не узнала тебя, и я обещаю не называть твоего имени. Умоляю тебя, уходи… мне будет гораздо легче одной.

Роджер был в явном замешательстве. Но когда на посыпанной гравием дорожке послышались тяжелые шаги, он, поспешно поцеловав Брайони в губы и пообещав связаться с ней на следующий день, бросился прочь.

Брайони обернулась как раз в тот момент, когда мисс Летиция Грейсон появилась на садовой дорожке. Ее мясистое красное лицо победно сияло.

– Ну, мисс Хилл, – громко произнесла она, складывая толстые руки на своей массивной груди, – что, позвольте спросить, означает это ваше из ряда вон выходящее поведение?