Книга Фальшивое зеркало онлайн - страница 2

Глава 2

Бледная заря оповестила о восходе солнца Коссуута, и осветила пять отрядов, включающих испытательные группы, собравшиеся для последнего собрания у Коууада.

– Нет смысла вам говорить о том, как я горд вашими достижениями. – Инструктор команды поглядел на них с отцовской снисходительностью. – Вы превзошли не только мои ожидания, но и ожидания своих родителей и соучеников. Я особенно доволен выступлением тех из вас, кто является выходцами из разрушенного Хусилата. Ваши достижения стоят значительно больше, потому что на ваши плечи легло значительно большее бремя. В скором времени вам будет предоставлена возможность найти компенсацию. Помните об этом, когда начнете испытания. – Он обвел их всех взглядом. – Пусть испытания станут для вас удачными, – сказал он наконец. – Пусть каждый проявит себя с лучшей стороны. Какими бы ни были результаты, я буду рядом с вами, когда все закончится.

Они ожидали в почтительном молчании, пока инструктор не закончил. Речь была выдержана в его характерном стиле: он был немногословен, говорил по существу, избегая цветистостей, к которым любили прибегать другие инструкторы. Это все неважно. Им не нужны красивые слова. Они учились. Раньи знал, что они не подведут своего старого воина. Определенная доза помпезности и церемониальности была все-таки неизбежна, когда они прошли к южному входу в Лабиринт и им дали последние инструкции к предстоящим испытаниям. Где-то к северу от их внешней позиции располагался штаб команды из Киззмаата, двадцать пять человек, столь же жаждущих выиграть, как и они сами. Их разделяли непреодолимые керамические стены, делившие Лабиринт на многочисленные изгибы и площадки. Раньи вполуха слушал торжественную речь официального представителя властей на предстоящих Испытаниях. Он и его соратники знали все правила наизусть. Они все уже собрались неподалеку от входа в Лабиринт, планируя предстоящие действия в ожидании противника, хотя и знали, что Испытания еще не начались.

Раньи был полон ожидания, все его мышцы напряглись, хотя он и отдавал себе отчет в том, что это лишь учебные занятия, подготовка к настоящему бою. Этот бой вскоре наступит. Но прежде всего необходимо пройти это финальное испытание. Это их последний бой, когда добытая слава будет не настоящей.

Когда официальное выступление закончилось, некоторые товарищи Раньи начали бег на месте, другие стали делать ритмическую гимнастику, чтобы расслабиться. Пятерка Коссинзы была особенно оживлена. Так как они были самыми быстрыми из всех отрядов, то получили задание выдвигаться первыми и нанести удар по штабу противника в надежде захватить кого-либо из защитников врасплох. Стратегия была рискованной, но они уже к ней прибегали. Чтобы она сработала, Коссинзе предстояло обнаружить кратчайший путь через Лабиринт – это станет начальным испытанием. Остальная часть группы будет продвигаться более целенаправленно, осторожно, не ускоряя начало атаки. Безжалостность и настойчивость были их отличительной чертой, их естественным качеством, мудро вдохновляемым Коууадом. Что же касается Раньи, он считал, что оборона – уже сама по себе означает наполовину проигранные состязания.

Ни военная музыка, ни воющие сирены не объявили о начале Финальных Испытаний. Офицер просто сделал знак, командиры ответили ему аналогичными жестами. Молодые представители Сиилпаана вошли в Лабиринт, ведомые людьми Коссинзы.

Немедленно они разбились по отрядам. Двигаясь бегом, отряд Раньи пересек ворота, которые вывели их на мягко катящуюся пустыню. Сердце его утаило, хотя температура начала тревожно подниматься. Ему не нравились бои в пустыне. Автоматически он и его коллеги произвели необходимые изменения в своем оборудовании и в своей одежде.

Маленькие песчинки отливали забытым цветом ржавчины, создаваемым движущимися дюнами. Справа от них небольшое озерцо собралось в конце высохшей ложбины. Чуждо выглядевшие колючие растения были единственными видимыми представителями жизни на этом искусственном ландшафте. Раньи напомнил друзьям, чтобы они избегали этих растений. Лабиринт был таким же их противником, как и представители Киззмаата. Команды Четыре и Два держались противоположных стен, а остальные три двигались вперед. Четвертый занял несколько более высокую позицию, чтобы прикрыть продвижение Второго, люди Раньи двигались по середине. Было непохоже, чтобы их противники уже так далеко продвинулись, но тем не менее, никто из Сиилпаана не рисковал. Команда из Киззмаата не пользовалась репутацией бездельников.

Отряд Раньи вошел в ложбину. Они использовали ложбину и ее меньший приток в качестве прикрытия. Раньи же думал, как далеко уже ушли люди Коссинзы. Они исчезли в другом коридоре Лабиринта. Он взглянул на коммуникатор, надетый на запястье, но не стал переориентировать его. Связь была позволена, но ее можно было осуществлять лишь в отдельно взятом отсеке Лабиринта. Разбив команду на группы, они получали больше возможностей для атаки, но уменьшали свои способности координировать стратегию и защищать собственный штаб. Самые решительно настроенные команды рисковали разбиваться на пять групп и как правило терпели поражение. Те же, кто оставался в постоянном составе, оказывался обойденным с флангов.

Сиилпаанам это было неважно. Они были готовы к чему угодно. Подобная тактическая гибкость лежала в основе цепи их успешных боев. Большую часть дня они шли по отсеку, представлявшему пустыню.

Продвигались они быстро, но осторожно. Вечер преподнес им первый сюрприз. Блестящие стены сузились, чтобы вывести их в промежуток между различными секциями. Над ними мерцала белизна. Но это не был гипс, но лишь лед и снег. Через ворота подул резкий ветер. Люди Раньи были вынуждены срочно внести необходимые изменения в свою одежду. Когда они прошли через ворота, температура и видимость резко упали. Вокруг них взвились столбы снега. Чистое небо пустыни, которую они только что пересекли, сменилось ветром и стремительно движущимися темными облаками.

Раньи улыбнулся сам себе. Обо всем этом он слышал раньше. Говорили, что им придется не только прокладывать путь через крайне недружелюбный Лабиринт, избегая естественных трудностей и ловушек, как и их противники. Им также придется приспосабливаться к окружающей среде, которая станет изменяться с каждым новым отделением Лабиринта. Это означало соответственно меняющуюся тактику. Такой вызов могли принять лишь самые изобретательные воины.

Среди прочего это означало и то, что они не могли заранее распределить свои запасы воды и пищи. Ведь могло случиться, что они проведут несколько дней в лесу, а затем в бесплодной тундре. Это все усложняло. В этом, собственно, и заключался замысел тех, кто проектировал Лабиринт.

Следующее отделение представляло собой более влажную и высокорасположенную пустыню.

Густая поросль изображала холмы с пышной растительностью. Среди низкорослых кустов шныряли какие-то существа. Неожиданный ливень застал их врасплох, все вымокли насквозь и стали несколько менее жизнерадостными, чем предыдущим утром.

Но до сих пор представители Киззмаата им не встретились. Четвертый отряд был вне досягаемости, потому что они решили изучить другой отсек. Однако связь со Вторым отрядом Четвертый поддерживал. И опять Раньи подумал, где именно могут находиться сейчас люди Коссинзы и пожалел, что коммуникаторы не в состоянии проникнуть через керамические стены.

Затем сухой воздух наполнился движущимися лучами разноцветного света, и он стал слишком занят, выкрикивая приказы, чтобы задумываться о том, где находятся его коллеги.

Продираясь через густые заросли кустарника, он с восхищением подумал о том, насколько быстро передвигаются жители Киззмаата. Ему неоднократно говорили, что они движутся очень быстро, но обнаружить, что они так быстро вступили в игру, – стало своего рода шоком. По количеству огней определить, как много их было, – невозможно. Он лишь догадывался, что это был как минимум один полный отряд, но не больше трех отрядов. Огни вспыхивали в поисках мишеней.

Быстрая проверка показала, что среди его людей было два «легко раненых» и ни одного «убитого». Они были в полной силе. Это означало, или что их противники никудышные стрелки, или то, что они тоже не ожидали так быстро наткнуться на «врага». Быстрая перекличка со Вторым Отрядом Бирачии показала, что и они тоже были в отличной форме. Раньи почувствовал себя лучше.

– Я думаю, наше появление для них стало неожиданностью, – голос Бирачии по коммуникатору звучал уверенно. Раньи говорил прямо в микрофон.

– Взаимно. Не пытайся двигаться слишком быстро. Мы должны суметь поддержать друг друга.

– Понял. Как их много, по-твоему?

– От одного до двух отрядов.

– Согласен. Мы находимся за небольшим холмом. Я попытаюсь проложить дорогу на запад. Они станут ожидать нашего появления сверху.

– Не рассчитывай на это. С этими ребятами нельзя быть ни в чем уверенным. Будьте начеку.

Бирачии что-то прорычал, Раньи и его товарищи заулыбались.

– Они не теряли времени. – Турмаст-ейр использовал специальные линзы, чтобы попытаться проникнуть взглядом через заросли кустарника. – Клянусь своими предками, они движутся очень быстро.

– К счастью, они того же мнения о нас, – сказал кто-то. Он держал пистолет двумя руками. – Возможно, они выйдут прямо на нашу линию огня.

– Интересно, они прошли большую часть Лабиринта или нет? – заметил четвертый член команды. Его люди не должны так думать.

– Никто не покрывает расстояния так быстро, как Сиилпаан, – резко сказал Раньи. Неважно, что он сам так не думает. Важно, чтобы его люди так думали.

– Верно, – пробормотал Турмаст-ейр. Он пополз на животе направо. – Попытаемся обойти их с тыла.

– Нет, – Раньи удержал товарища за ногу. – Первое, чего они станут ожидать в данной ситуации, – обходной маневр. Они готовы к этому.

– Неважно, нужно просто двигаться быстрее, – заметил Веенн-оон.

– Но если нам не удастся, тогда испытание для нашего отряда на этом заканчивается. Ты готов этим рискнуть, Веенн? – старший юноша молча согласился.

– Что ты задумал, Раньи?

– У них репутация отличных бойцов. Я думал об этом с тех пор, как нам сказали, что мы встречаемся с ними в финале. С ними наша прежняя стратегия не подходит. Они не медлительно-туповатые гориява с юга. Я всегда считал, что с ними мы должны попробовать что-то новое.

– Возможно и так, – откликнулся Веенн. – Но нельзя просто так сидеть и ждать, когда они обойдут нас с флангов.

– А что насчет того, чтобы отступить и ждать их в предыдущем отсеке?

– Турмаст поглядел на него с надеждой. – Снег может их на время ослепить.

– Идея хорошая. Но отступая, мы не продвинемся вперед. Я не хочу оказаться в затяжной перестрелке. Если же они сами того хотят, пусть отступают на оборонительные позиции. Если они так поступят, то мы ответим наступлением. Но только тогда.

Слева от них группа Бирачии продолжала перестрелку с противником. Это давало дополнительные возможности, но скрывало в себе и некоторые опасности. Он достаточно замедлил движение, чтобы его друг мог провести разведку. Турмаст вернулся чуть позже.

– Я вижу огонь на западе. Пред нами никого по-прежнему нет.

Раньи подумал.

– Или все они ведут бой со Вторым Отрядом, или большая их часть впереди, ожидая нас. – Он поглядел на других бойцов. Как обычно, они ожидали его решений. – Мы будем двигаться. Никакого обходного маневра. Прямо вперед и сплоченным единым строем. Если они все ведут бой со Вторым Отрядом, то мы сумеем проскользнуть сзади. Если же нет, то мы попытаемся проскользнуть незаметно в следующее отделение. Кинйовв-уив, ты замыкаешь строй. – Девушка кивнула. У нее была отличная реакция, и она обеспечит, что никто не сможет обойти их с тыла незамеченным.

– Никакой стрельбы, если только вы не увидите перед глазами цели. – Он пропустил вперед остроглазого Турмаста, а сам перевернулся на живот и последовал за своим коллегой.

Руки его были защищены полевыми перчатками, но камни царапали лицо. Он подумал, как хорошо было бы сейчас ползти по пескам пустыни, которую они оставили два отсека тому назад. Участники, естественно, не властны над окружающей средой, в которой проходят Испытания. Он напомнил себе, что те учащиеся, которые постоянно жаловались на суровость окружения, редко хорошо проявляли себя в состязаниях. Это, конечно, не относилось к нынешнему бою.

Сапоги, которые он видел перед собой, остановились.

– Я вижу их, – прошептал лаконично Турмаст. – Три... нет, четыре. Они не смотрят в нашу сторону. Они все стреляют в сторону позиции Второго Отряда.

– Я подстрелил одного, подстрелил одного, – услышал он торжествующий шепот в коммуникаторе. Если люди Бирачии на самом деле занимали все внимание противника и неплохо справлялись со своим делом, это открывало множество стратегических возможностей для отряда Раньи. В конечном итоге это означало, что они могли вывести из дела значительную часть напавших на Второй Отряд, ничем при этом не рискуя. Им представилась великолепная возможность.

Слишком уж все хорошо.

Но если иметь в виду их репутацию – а сомневаться в ней не было оснований, трудно поверить, что бойцы Киззмаата так подставят себя, сосредоточив все свои силы на хорошо защищенных позициях Бирачии. Раньи принял решение мгновенно.

– Продолжаем движение... не замедляем ход...

– Но...

Он поспешил подавить возражение:

– Я знаю, что вы все думаете. Что мы должны идти на помощь к Бирачии.

Но если они попытаются обойти его с флангов, он сумеет их сдержать, потому что его позиция хорошо укреплена. Если они не станут этого делать, нам представляется отличный шанс проскользнуть сзади и углубиться в Лабиринт. Это наша конечная цель. Итак, вперед!

Стрельба из пистолетов, раздававшаяся слева, несколько затихла, по мере того как они двигались вперед. Но прекратилась она лишь тогда, когда стала видна очередная секция. Впереди Раньи уже мог различить растительность, значительно более густую, чем все, что им приходилось встречать до сих пор. Своеобразные ее силуэты размывались темной завесой дождя. Но в той секции, где они пока находились, никакой влаги не было и в помине. В лица им подул прохладный ветерок, а сзади мигали отдельные вспышки света.

– Вверх и налево, – коротко приказал Раньи. Встав во весь рост, они, пригнувшись, побежали к воротам.

Они с разбега столкнулись с отрядом изумленных киззмаатан, которые рыли оборонительные позиции как раз внутри следующей секции. Совершенно очевидно, они ожидали, что наступление сиилпаанов будет сдержано завязавшейся перестрелкой. Они были так в этом убеждены, что даже не позаботились выставить часовых, чтобы закончить строительство укреплений. Инструменты, сделанные из материалов, обнаруженных здесь же в Лабиринте были отброшены в сторону, и противники впопыхах стали хватать брошенное оружие.

В завязавшейся ближней перестрелке Раньи «потерял» двоих людей, пока наконец все пятеро противников не были «уложены». Он рассматривал угрюмого командира отряда киззмаатан, тот в свою очередь глядел на них. Юноша был выше и крепче, чем сам Раньи.

– Хорошо сработано, – заметил он, садясь на скалу, где только что был «убит». – На самом деле хорошо. – Он улыбнулся улыбкой настоящего бойца. – Но это вам не поможет. Исход все равно будет тот же, что и всегда. Как бы в ответ из переговорника Раньи раздались проклятия и крики.

– Бирачии! – заорал Раньи в свою очередь. – Что происходит? Что происходит? В голосе друга звучала паника.

– Они за нами! Они были за нами все время. Они были сзади еще до начала перестрелки. Перед тем как атаковать, они решили выяснить, сколько нас. Они...

Связь прекратилась.

– Бирачии! – произнес Раньи сдержанно. – Бирачии, отвечай! Кто-нибудь из Второго Отряда – ответьте! – В переговорнике была тишина. Командир вражеского отряда самодовольно на них поглядел.

– Захвачены! Все!

Раньи медленно опустил руку и в упор поглядел в лицо побежденному врагу.

– Значит, счет равный. Ваши люди захватили отряд Бирачии, а мы – ваш!

– Ценой сорока процентов ваших сил, – заметил командир, напомнив Раньи о том, что двое его соратников были «мертвы» в результате неожиданною боя.

– Вы не знаете еще, как много ваших людей погибло во время боя с отрядом Бирачии. Наши силы в этой части Лабиринта могут быть равными.

– Сомневаюсь, – командир и бойцы из Киззмаата обменялись взглядами. – Вы же видите – мы все здесь. – Он кивнул в сторону дальнего конца отделения.

– О чем вы говорите? – Турмаст забеспокоился.

– Все двадцать пять. Все пять отрядов. Мы прорвались через главный вход и продолжили движение так быстро, как только могли, высчитав, что вы захотите пойти различными путями. Таким образом мы были готовы разбить любое сопротивление.

Турмаст покачал головой.

– Это старая стратегия. Сейчас к ней никто не прибегает. Она слишком легко предсказуема, против нее слишком легко сражаться. Командир отряда широко улыбнулся.

– Конечно. Именно поэтому мы высчитали, что этот-то никто и не станет от нас ожидать.

– Координируемая оборона надолго бы задержала вас здесь, если бы один из наших отрядов захватил ваш штаб, – отметил Раньи. Его оппонент кивнул головой.

– Конечно. Но так не произошло и уже не произойдет. Ваш отряд ничего уже не сможет поделать. Все наши оставшиеся силы находятся между вами и вашим штабом. С вами покончено.

– В настоящем бою одного взрыва было бы достаточно, чтобы разметать всю вашу группу, – зло заметил Турмаст.

– Это – не настоящий бой. Ни у одной из сторон нет доступа к тяжелому оружию. Все, чем мы располагаем – вот это. – Он показал ему легкий пистолет, который автоматически прекращал действие, когда его владелец получал «смертельное ранение». – Чтобы приспособиться к местным условиям, вы изменяете тактику, – он вновь повернулся к Раньи.

– По скорости нашего продвижения я вычисляю, что основная часть нашей группы находится не более, чем на полпути к вашему штабу, и ничто уже не может их остановить. Вы быстры... Быстрее, чем любая другая группа, с которой нам приходилось сражаться до сих пор. Но вам это не поможет. Потому что остальные ваши люди движутся, ожидая встретить сопротивление, но никакого сопротивления их не ожидает. Мы все здесь, в одном месте.

– Значит, ваш штаб совершенно не защищен, – заметил Раньи.

– Если только я вам не лгу. – Его оппонент явно получал удовольствие от их разговора. – Или вы собираетесь основывать свою стратегию на количестве «мертвых» противников? Это тоже не имеет значения. Я наблюдал за вами, когда высказывал это предположение. Мы находимся на полпути к вашему штабу. А вы – менее чем на полпути к нашему штабу. Но у вас нет возможности достигнуть его первыми. Если у вас есть хоть какая-то сообразительность, то вы оставили отряд для охраны штаба. Атакующих будет человек десять – пятнадцать. Исход понятен. Почему сразу не согласиться на поражение? – командир киззмаатанов потянулся. – Чем быстрее мы все отсюда выберемся и завершим Испытания, тем приятнее всем нам будет.

– Ни за что, – прорычал Турмаст.

Их оппонент был разочарован:

– Ну что же, продолжайте, если вам так хочется.

Раньи собрался уходить, но колебался:

– Но почему вы так уверены, что ваша группа сможет достигнуть нашего штаба скорее, чем наши люди достигнут вашего штаба? Может быть, это не самый короткий путь через Лабиринт. Может быть, вашим людям придется долго блуждать по Лабиринту, пока они найдут нужную им секцию.

Командир закинул руки за голову и откинулся назад:

– Да, конечно, это самый короткий путь. Видите ли, шесть дней назад мы наконец сумели подкупить одного из членов Испытательной комиссии и он дал нам карту. – Ошеломленный Раньи заметил, что это признание было произнесено без намека на сожаление или смущение.

– Так делать нельзя. Это повлияет на результаты.

– Вы так думаете? Испытания должны создавать видимость реального Боя.

Это означает, что добиваться победы нужно любым путем, исключая лишь нанесение настоящего физического увечья своим противникам. Нет никаких правил, запрещающих подкуп. В худшем случае, нам придется повторить Финал в новом Лабиринте. Я же думаю, что наше новшество будет лишь положительно отмечено. Учителям безразлична методология. Их волнует лишь то, как становятся победителями. Насколько мне известно, подобная же тактика была применена победителями предыдущих Финальных Испытаний. Раньи отошел в сторону, чтобы сообщить новость двум оставшимся в живых товарищам.

– Но он же не прав?.. Разве не так? – Веенн был ошарашен. – Если они знают дорогу через Лабиринт, это дает им бесспорное преимущество.

– Неудивительно, что они чувствовали себя в полной безопасности, передвигаясь целой группой, – пробормотал Турмаст. – Но я уверен, что судьи не поддержат этого.

– Если только киззмаатанин не прав, и судьям безразличны средства, которыми достигнута победа. – Веенн выглядел неуверенно.

– Не знаю, – злобно буркнул Раньи. – Если бы мы смогли вступить в контакт с Первым и Пятым отрядами, то смогли бы ввести их в бой. Но это значит, что пришлось бы обыскивать параллельные отсеки. У нас нет на это времени. Люди Бирачии выведены из действия, и противник окажется в нашем штабе до того, как мы сумеем их настигнуть. – Он поднял глаза.

– Но если они могут использовать необычную тактику, то и мы можем.

– Что ты хочешь сказать? – спросил Веенн.

– У всех есть резаки? – Его товарищи проверили пояса, на которых был прикреплен инструмент для рубки густой растительности при оборудовании укрытия или строительстве военных сооружений.

– Мы продолжаем движение в следующий отсек. Будьте внимательны. Как признает сам командир, он может и лгать.

Они оставили своих довольных оппонентов. Их оружие было выведено из строя на том месте, где они вышли из состязания. Никуда дальше они не двинутся.

– Если пятнадцать из двадцати идут вместе и они отлично знают путь, то почему же нам терять время? – Турмаст со злостью сломал показавшуюся на пути ветку. – Нам приходится полагаться на решительность судей.

– Я не полагаюсь ни на кот, кроме самого себя, – ответил Раньи.

Следующее отделение было сухим, холодным лесом. Пока его товарищи озадаченно изучали окружавший их лес, Раньи обошел деревья и наконец нашел то, что ему было нужно.

– Вынимайте резаки, – приказал он, делая на ближайшем стволе три зарубки. – Рубите здесь и здесь. Каждый встает на свое место.

– Зачем же строить барьер? – спросил Веенн, желая понять смысл того, что он уже начал делать.

– Мы не строим барьер, – от ствола поднялся дым. – Делай то, что я говорю.

Совместными усилиями они вскоре повалили три дерева. Раньи убрал свой резак и начал карабкаться. Турмаст в удивлении разинул рот.

– Нельзя этого делать. Это нечестно.

Его командир строго поглядел на него сверху:

– Если они собираются не засчитать нам очков на Испытаниях, тогда и нашим противникам очки не зачтутся. Вы идете или нет? Турмаст и Веенн обменялись взглядами. Затем Веенн начал карабкаться по наклоненному стволу. Его товарищ следовал за ним. Странное ощущение стоять на стене, отделяющей один отсек от другого.

Ширина стены едва ли была такой же, как ширина его сапога, заметил Раньи. Вполне достаточно, чтобы идти по этой стене, при условии, конечно, что ты не боишься высоты, обладаешь отличным вестибулярным аппаратом и аккуратно ставишь одну ногу перед другой.

Внизу справа лежало отделение с густым лесом. Позади воздух дрожал от жара, исходящего от пустыни, – на определенной высоте температура приводилась в соответствие с окружающей средой специальным регулятором Лабиринта. Его левая рука простиралась над перекатывающейся поверхностью соленого океана. Какая удача, они не попали туда! Если уж он упадет, то направо. Лучше синяки и сломанные кости, чем утонуть. Демонстрируя на всю катушку свое непревзойденное мастерство, три сиилпаанина направились на север, следуя бегом по узкой стене. Как все кажется просто и незамысловато, думал Раньи на бегу. Те природные препятствия, которые бы затруднили им продвижение там, внизу, здесь легко преодолевались.

Однажды они заметили фигуры, медленно преодолевающие болотистую местность и выстроившиеся знакомым порядком «Алмаз». Он узнал отряд Гжян и хотел позвать ее, но не стал, потому что она все равно его не услышит. Каждое отделение было непроницаемо для внешних звуков, как и для их экологических окружений. Все это для того, чтобы группы, очутившиеся в параллельных отделениях, не смогли бы перекрикиваться. Он побежал дальше.

Количество стен уменьшалось по мере их продвижения, пока Раньи не приказал замедлить ход над отделением, заполненным высокими колосящимися полями. Штаб киззмаатан – компактный комплекс, в котором находилось их оборудование, располагался в дальнем конце отделения. Они достигли последнего отделения, находившегося на крайнем северном конце Лабиринта. Огни на специальном приборе продолжали гореть, информируя их о том, что их собственный штаб все еще продолжал функционировать и не был захвачен противником. Знамя Киззмаата развевалось впереди. За штабом Раньи, казалось, разглядел пару мирно беседовавших старших референтов. Они стояли в тени и не видели троих сиилпаанов, ползущих по стене, по той простой причине, что у них не было причины глядеть вверх.

– Командир не лгал, – пробормотал Турмаст. – Ни одного защитника.

– Это не значит, что они не установили никакой системы защиты, – указал Раньи. Прямо перед штабом, от одной стены к другой вился искусно сделанный канал. Раньи не мог не восхититься работой. На уровне земли он был бы совершенно незаметен. Нападающий, не увидев ни одного защитника, скорее всего бросился бы вперед, чтобы повернуть рубильник на панели и объявить победу. Но он мгновенно бы очутился в хорошо замаскированной ловушке. Очевидно, в тот самый момент, когда было объявлено начало Испытаний, вся команда Киззмаата развила бурную деятельность и без остановки рыла этот ров, пока он не был закончен. Они не пожалели времени, чтобы воздвигнуть этот оборонительный рубеж лишь потому, что точно знали кратчайший путь через Лабиринт.

И хотя большого физического вреда упавший в ров скорее всего бы не получил, но и выбраться из него оказалось бы делом нелегким.

– Смотри, – сказал Веенн, указывая куда-то. – Ров идет от одной стены к другой, и он слишком широк, чтобы через нет можно было бы перепрыгнуть. Коссинза и ее люди могли бы проделать весь путь, но в последний момент оказались бы в ловушке.

Раньи молча кивал товарищу, изучая окрестности.

– В этом отделении нет деревьев, только зерно. Не из чего построить мост. Неудивительно, что командир их отряда был так уверен в своей правоте. Они были убеждены, что ничто не может остановить их наступление, и никто не сможет преодолеть построенное ими заграждение.

Веенн медленно покачал головой:

– Да, обычной тактикой мы не сумели бы одержать над ними верх.

– Значит, прибегнем к ненормальной тактике.

Турмаст хмурился:

– Но здесь нет деревьев для строительства моста, значит, и слезть со стены мы не сможем. Как же быть?

– Быстрее, – сказал Раньи, взглянув на поднимающийся жар от пустыни на юге Лабиринта. Бойцы Киззмаата уже давно смели со своего пути Бирачии и его людей, и наверняка уже подходили к их штабу, Внутренние стены Лабиринта были совершенно гладкими и вертикальными. Даже насекомое не сумело бы удержаться на такой стене.

Раньи поднялся и осмотрел своих товарищей.

– Веенн, иди сюда. Вы двое скинете меня вниз.

– Я не стану этого делать Раньи, – Турмаст прикинул высоту, с которой тому пришлось бы падать. – Ничего хорошего не будет, если ты сломаешь обе ноги.

– Но и продолжать находиться здесь бессмысленно. – Он повернулся, встал на колени, уцепился обеими руками за край стены, затем медленно спустился через край. Его товарищи легли на животы, прижав к другой стороне стены бедра и ноги. Каждый взял Раньи за запястье и медленно стал спускать его на колышущееся поле. Именно в эту минуту один из наблюдателей заметил их. Раньи подумал, что увидеть его лицо в этот момент стоило тех усилий, которые они приложили на путь до этой самой точки Лабиринта. Даже если их после этого дисквалифицируют.

Он закрыл глаза, и сделал несколько упражнений на расслабление. Ну и наконец, ничего не оставалось, как это сделать.

– Давай, – прошептал он резко. Удерживающая его запястье сила исчезла.

Казалось, он летел до земли миллион минут. Ударившись о землю, он подогнул колени. Но удар все же был достаточно сильным. Он отдался по всему его телу, и Раньи завалился на бок.

Он попытался встать, но острая боль в левой ноге помешала ему это сделать. Он не знал, сломал ли он ногу или вывихнул ее. Он пополз, затем сумел выпрямится, опершись спиной о стену. Хромая, почти ничего не видя от пронзающей все тело боли, он направился к штабу Киззмаата. Друзья сбросили его по другую сторону рва, поэтому единственное, что могло бы помешать ему теперь нажать на рубильник, – боль, которая, казалась, вот-вот лишит его чувств. Он знал, что Турмаст и Веенн подбадривают его, хотя он и не слышал их голосов. Они уже были по другую сторону глушителя.

Остановившись у входа в Лабиринт, два старших наблюдателя, разинув рты от изумления, глядели на приближающуюся к ним хромающую фигуру. Раньи слышал, что к нему бегут люди, хотя из-за боли не мог различить их силуэтов. Раздалось несколько криков, но в основном воздух был насыщен ошеломляющей тишиной.

Он чувствовал, как его качает, но старался держаться прямо и двигаться, невзирая на боль. Все теперь зависит только от него. Ни Веенн, ни Турмаст не выдержали бы подобного падения. Ударяя ладонью по выключателю, он подумал, как далеко были бойцы из Киззмаата от его собственного штаба? Он так рассчитал свои силы, чтобы выключить рубильник с первого раза. Он знал, что вторая попытка может не состояться, потому что он уже терял сознание. Как потом оказалось, они обошли соперников на четыре минуты.