Книга Обратная сторона Японии онлайн - страница 4

Глава 4. Мегаполис.

Прямо от здания суда, слабо ориентируясь среди незнакомых районов, Дэн направился к себе домой. Из всех личных вещей, у него осталась только карточка, удостоверяющая личность, да и та, была испорчена огромным штампом, на котором указывалось решение, принятое недавним судом и время исполнения этого решения. Ни о каких деньгах, и более-менее ценных вещах речь даже не шла. В момент, когда он заходил в кабинет Граустера, у него на руке был дорогой хронометр, в кармане лежал бумажник с несколькими сотнями кредитов, а дополнял великолепие его дорогого костюма статуссимвольный платиновый набор, состоявший из двух цепочек – нашейной и наручной, и массивного перстня, выполненных в одном стиле. Теперь же у него не было ничего, так что пришлось идти пешком.

Пиджак имел такой отвратительный вид, что его пришлось сразу выбросить. Без него он выглядел вполне даже сносно, если не присматриваться конечно, но в этот обеденный час, когда на улицы вывалили толпы народа с одной единственной целью – перекусить, особо никто и не присматривался. По крайней мере на вид мелкого клерка, который по какой-то причине уже третью ночь не ночует дома, он тянул. Он шел и шел, высматривая дорожные указатели и срезая дорогу по развязкам первого и второго уровней. Раньше бы он ни за что не прошелся по поднятому высоко над землей, дорожному полону, отведенному только для машин и всякого сброда, но как показал опыт ничего страшного или унизительного в этом не было. В конце концов, какая разница, вымощенный плиткой тротуар у тебя под ногами или бетонные плиты развязки, если ты идешь домой? На этих эстакадах ему несколько раз встретились подозрительные типы, из тех, что стреляют мелочь на перекрестках, а по ночам проверяют все ли в порядке с грузом и инструментом в припаркованных в неприспособленных местах машинах, но они на него даже не взглянули.

Припекало. Солнце медленно переползло по безоблачному небосклону в зенит и теперь старалось во всю. Выжившие при этом тени, затравленно попрятались у фундаментов самых высоких небоскребов и под полотнами эстакад. Город заметно опустел.

На одной из развязок Дэн заблудился. Он несколько раз поднимался по бетонным спиралям вверх и осматривался, но в нужном ему направлении из этого переплетения металла и бетона выхода не существовало. Было видно, что дорогой давно не пользовались, в некоторых местах дорожное полотно обрушилось и теперь здесь только торчала в разные стороны, ржавая арматурная проволока. Он уже было совсем отчаялся и повернул назад, злясь на себя за то, что просмотрел указатель запрещающий въезд на эту дорогу, когда из плотной тени одной из опор вышел мужчина, одетый в сильно заношенную спецодежду строителя, на вылинявшей ткани которой, на рукавах и штанах, цепко держалась грязно-коричневая краска. Видимо одежда, вся в разводах, принадлежала в свое время какому-то маляру.

– Ищешь чего или так, потерялся? – спросил он с открытой улыбкой на лице. – Я уже слежу, как та нарезаешь круги по этому кладбищу минут двадцать.

Дэн оценивающе посмотрел на бродягу. Если не брать во внимание как выглядел этот, сильно заросший человек, то в остальном он производил довольно приятное впечатление.

– Да вот, заблудился, – честно признался Дэн, вытирая рукавом сорочки вспотевшее лицо.

– Я так и подумал. По своей воле в эти руины никто просто так не ходит. Далеко собрался?

Дэн зашел в тень опоры и долго растолковывал проявившему к нему интерес человеку, в какой именно район ему надо. Через несколько минут они поняли друг друга.

– Так это ты еще раньше ошибся! – просветлел бородач. – Тебе нужно было свернуть примерно в пяти кварталах отсюда. Здесь никто не ходит. Здесь все занято брошенными предприятиями, их здесь целый массив. Это те заводы, которые закрыли после того, как и в нашем мегаполисе сделали область с регулируемым климатом. Заводы перенесли на окраины, а со старыми корпусами никто ничего делать не хочет.

– Да я знаю, – сказал Дэн, – но я никогда здесь не был и не думал, что их так много.

– Это еще что! – рассмеялся незнакомец. – Ты бы посмотрел сколько всего осталось километрах в двадцати отсюда, там целый город таких руин. Можно войти и больше никогда не выйти.

– Слушай, а ты здесь живешь? – спросил Дэн уже совсем освоившись и не чувствуя враждебности со стороны бродяги.

– Да, уже несколько лет.

– И как тебе удается?

– Сам удивляюсь. Иногда даже очень, но зато здесь почти никогда не бывает полиции, а если и суются, то совсем не надолго. С местными я то же подружился, хотя и не сразу… Они не такие уж и плохие ребята, как о них привыкли думать, а ты что, – он оценивающе посмотрел на Дэна, – хочешь здесь остаться?

– Нет, спасибо, – улыбнулся Дэн, – я пока повременю. Хоть теперь я и никто, но у меня еще есть куда идти. У меня есть дом, семья.

– Как знаешь, если что, приходи, а чтобы тебе не возвращаться назад, смотри, поднимешься по этому серпантину, – показал он на убегающую по спирали вверх эстакаду, – на самом верху увидишь переход на соседнюю развязку – такой железный мостик для персонала, перейдешь по нему, только в низ не спускайся, там нет прохода – завалилось дорожное полотно, а поищи лестницу, ее начала с дороги не видно, но она там совсем рядом, справа от переходного мостика и если не боишься высоты, то спустишься и через два квартала выберешься в заселенный людьми район.

Дэн недоверчиво посмотрен на оборванца.

– Не бойся, – подбодрил его тот, – можешь смело идти, в это время здесь никого нет.

– Ну спасибо что подсказал.

– Было приятно поговорить с хорошим человеком. Пусть тебе повезет, – пожелал мужчина и махнул удаляющемуся Дэну вслед рукой.

Как и было обещано, с последнего витка автомобильной развязки на соседний уровень был переброшен шаткий, сильно поржавевший переходной мостик. Дэн поначалу засомневался, сможет ли он выдержать вес его тела, но возвращаться не хотелось и немного постояв, он ступил на первый рифленый стальной лист. Звук шагов гулко отдавался по цельно сварной, металлической конструкции. Не смотря на свой жалкий вид, мост неплохо сохранился. Сквозь проштамповку настила были видны торчащие из разросшегося кустарника, битые плиты обрушившихся конструкций и ржавые остатки какого-то технологического оборудования, до которых сейчас было не меньше тридцати метров. Благополучно переправившись на серпантин соседней развязки, Дэн свернул направо и перегнувшись через полуметровый, бетонный отбойник дорожного ограждения, почти сразу обнаружил лестницу. Такую же металлическую и ржавую. Вопреки его ожиданиям, она оказалась без ограждения – обыкновенная лестница, с широко приваренными поперечинами, пристреленная к бетону основной конструкции дюбелями внушительных размеров. Посмотрев в низ и сделав несколько глубоких вдохов, он перекинул ногу через ограждение.

Нельзя сказать, что Дэн панически боялся высоты, но когда под тобой около тридцати метров свободного пространства, а руки держатся только за ржавые, непонятно когда и кем приваренные прутья, действительно становится не по себе, но ничего не произошло. Как и обещал житель этого кладбища непонятно каких надежд, Дэн благополучно спустился вниз. Побродив немного среди развалин и пройдя через какой-то цех, с обвалившейся кровлей и неизменными зарослями кустарника даже внутри, он действительно попал на довольно широкую, почти не захламленную дорогу, с обеих сторон зажатую корпусами цехов. Видимо в свое время, она была одним из путей, по которому весь этот промышленный монстр поддерживал связь с окружавшим его миром, а сейчас использовалась только полицией, во время проведения редких и неэффективных рейдов. О теперешнем ее использовании ясно говорили широко поставленные следы узких гусениц, какие оставляли только транспортеры департамента полиции. Дрога действительно вывела Дэна в район, в котором жили люди, но он очень отличался от того, к чему он привык за годы жизни в мегаполисе. От того, что он видел каждый день. Тесные кварталы, плотно заставленные пяти-восьми этажными, блочными домами, некоторые из которых смотрели на мир пустыми глазницами выбитых окон. Окна домов, где все же жили люди, почему-то сразу наводили мысли о помойке. Кое-где легкий ветер трепал сохнущее после стирки белье, на выщербленных подоконниках возвышались сложенная горками, нехитрая утварь да кое-где стояла древняя модель дешевого ТВ. Повсюду, куда могла дотянуться рука, стены домов, заборы, брошенные машины с выбитыми стеклами и дранной обивкой сидений, были исписаны и изрисованы всякой всячиной, до такой степени, что если безымянным живописцам приходила в голову новая идея, то воплощать ее уже приходилось поверх старых. Чего здесь только не было! Отвратительная пошлятина соседствовала с твореньями действительно содержащими искру мысли и таланта, нашедшие свой выход только таким образом.

На улицах народу было немного, в основном молодежь. Одни бесцельно бродили, в поисках новых приключений, другие, сбившись в группы о чем-то неспешно болтали или слушали музыку. На Дэна никто не обращал внимания, если не принимая его за своего, то по крайней мере и не считая его особо чуждым своему образу жизни. Он брел по обыкновенному бедняцкому кварталу и смотрел на все широко раскрытыми глазами. Он и не думал, что в самом мегаполисе так живут люди. Ну в промышленных зонах, ну на окраинных территориях портов, где притоны мирно соседствовали с домами законопослушных горожан, но чтобы в самом центре мегаполиса! Иногда бывает полезно пройтись пешком и не только для укрепления здоровья, но и в чисто познавательных целях. В конце концов все эти уборщики и посыльные, строители и грузчики, механики и посудомойки, обслуга прачечных и отелей, в общем все, кого принято если не называть открыто, то считать «третьим сортом», должны же они были где-то жить? И вот подобное место Дэн только что для себя обнаружил. Пока родители отрабатывали свою краюху хлеба и право оставаться в таком прекрасном месте, где солнце никогда не заходит за свинцовые тучи, их дети развлекались как могли, а надо сказать, что позволить себе они могли очень немногое.

У истертых ступеней, ведущих в одно из зданий, оперевшись о поручень стоял смуглолицый, рослый парень и поигрывал какими-то цацками, повешенными на связке ключей. На нем были серые, камуфляжные, армейские штаны и идеально сохранившаяся, противоперегрузочная куртка пилота штурмовика. Рядом с ним стоял неряшливо одетый, толстый коротышка и только кивал головой, в знак согласия с тем, что говорил долговязый. Когда Дэн проходил мимо, тот на миг замолк и проводил его взглядом.

– Ты его знаешь? – спросил он коротышку, не переставая бряцать своей игрушкой.

– Понятия не имею, кто такой, – признался малыш и сунул правую руку в карман. Там тут же что-то щелкнуло.

– Не нужно, пусть себе идет, – распорядился не удавшийся пилот штурмовика, – сразу видно что ему здесь ничего не нужно и он просто так приблудился. Тетя Крастя сейчас опять поднимет крик, что никому проходу не даем.

– Как скажешь, – согласился с доводами заводной малыш, доставая из кармана и снимая с боевого взвода небольшую, но чертовски убойную игрушку, калибром в десять миллиметров.

Дэн услышал только начало их разговора, но не останавливаясь и не ускоряя шаг пошел себе дальше, а парочка местных вернулась к обсуждению своих насущных, как им казалось, проблем.

Если не брать в расчет оставшийся за поворотом включенный проигрыватель, на улицах было тихо, как на кладбище. Не было здесь привычного для большого, развитого города шума машин, проносящихся непрерывной чередой по непонятно каким, неотложным делам, не было и общественного транспорта, даже подведение обшарпанных вагонов подвесного монорельса было не выгодно для этого места. Здесь машины не ездили, здесь они просто стояли по бокам улиц, с сожжеными колесами и вывороченными потрохами. Судя по количеству брошенной техники, машины собирались сюда со всех окрестностей с одной единственной целью – сдохнуть. Как ни странно, в этом была доля истины – утилизация старой машины стоила денег, и денег не малых…

Когда Дэн проходил мимо входа в какое-то увеселительное заведение, по крайней мере, рекламный щит, намертво прибитый к стене у дверей, обещал клиентам именно веселье, двери распахнулись и на пороге широко зевая показался здоровенный детина, килограмм под стодвадцать, в одних штанах и тяжелых, армейских сапогах. Покончив с зевотой, он вскользь взглянул на проходившего мимо человека и найдя его для себя неинтересным, уставился на широко распахнутые окна дома, стоящего через улицу, затем быстро опомнившись, его взгляд опять перекинулся на уже удаляющегося Дэна. Теперь то здоровяк понял, что было не так. Его внимание привлекла дорогая, прекрасно сохранившая свой внешний вид, обувь прохожего.

– Эй, господин, – потрясая бледными, крайне редко выставляемыми под свет белого дня, телесами, толстяк побежал за Дэном.

Тот остановился и ждал, что же будет дальше. Ничего страшного не намечалось, потому, что если человек кому-то не понравился и его непременно хотят побить, ну или как там получится… никто не станет называть его господином. В подобном случае самым мягким обращением будет что-то вроде «свиньи» или «козла». Мужчина был таким толстым, что даже рывок в тридцать метров ему просто так не дался. Когда он дошаркал до Дэна, то уже тяжело дышал, давно не бритый, лоснящийся подбородок подрагивал при каждом вздохе.

– Чего тебе надо? – не очень вежливо спросил Дэн.

– Господин не желает ничего экзотического? – вкрадчивым голосом спросил толстяк, отчаяно борясь с отдышкой.

– Чего? – не понял Дэн.

– Ну, экзотического, – разволновался зазывала, хотя он вполне мог бы оказаться и хозяином в одном лице. – Дешевле вы нигде не найдете – самый большой выбор дури во всей округе, девочки на любой вкус, молоденькие, что надо, – он громко причмокнул, – правда мы открываемся позже, но для вас, если хотите, сделаем исключение.

Настойчивое приглашение не проспавшегося толстяка почему-то развеселили Дэна. Он засмеялся на всю улицу, вызвав при этом непередаваемое выражение на лице своего неожиданного собеседника. Даже когда он имел достаточно денег для того, чтобы прийти и купить подобный бордель со всеми потрохами, даже тогда у него не возникало желания просто «поразвлечься» в подобном месте, но сейчас, когда у него в карманах не было даже дробных кредита, такое предложение его развеселило до слез.

– Ну и не надо, – обиделся хозяин и сразу перешел на ты, – пойди, поищи несовершеннолетних, по десять кредитов «за раз», а я посмотрю, как это у тебя получиться.

– Ты не обижайся, старик, – немного успокоившись, Дэн похлопал толстяка по массивному плечу, – я не сомневаюсь, что у тебя лучшее в своем роде заведение, но понимаешь, мне сейчас не до этого. Как ни будь забегу, и передам знакомым, что есть такая забегаловка, – соврал он, воспользовавшись давно заученным приемом.

– Вот это уже другое дело, – растаял в улыбке толстяк, – заходи, как только появится желание. Запомни, цены самые низкие, так что даром не трать время на поиски, а иди прямо ко мне.

Последняя фраза не оставила никаких сомнений в том, кто является хозяином этого злачного места. Он развернулся и уже медленно, даже с некоторым достоинством, направился обратно к дверям своего притона, а Дэн пошагал дальше.

По мере того, как он продвигался все дальше и дальше, кварталы постепенно становились чище и более ухоженными. Сожженные и покуроченные машины стали попадаться все реже и реже. Один из районов плавно переходил в другой, образуя между собой размытую границу, обнаружить которую мог и посторонний наблюдатель, но прочувствовать все, как и что на самом деле, мог только тот, кто родился и вырос в подобных местах.

Перебравшись в неположенном месте и чуть не поплатившись за это жизнью, через скоростную, двухуровневую автостраду, по нижним шести полосам которой, нескончаемая вереница машин проносилась в одном направлении, а по точно такому же полотну, только поднятому на метров десять над поверхностью, в обратном, он попал совершенно в другой мир. Контраст был действительно потрясающим. Казалось, что два полотна автострады, были непреодолимым барьером между роскошью, которая здесь, с этой стороны, буквально давила своим великолепием с первого же шага, и беспросветной нищетой, оставшейся где-то далеко позади, за шумящим потоком машин. Огромные, как надежды неисправимых фантазеров, витрины дорогих магазинов, зазывали покупателей поближе познакомится с россыпями всевозможных товаров, тенистая прохлада мансард и террас кафе, устроенных прямо на вторых-третьих этажах небоскребов и торговых центров, ласково манили прохожих тихой музыкой. Район, в котором оказался Дэн был чем-то средним между деловым и торговым центром. Машин было совсем мало, и кстати, не одной дешевой среди них не было. Увидев только эти кварталы мегаполиса, можно было смело утверждать, что вы оказались в одном из самых лучших мест, и что только здесь должен жить человек.

Судя по всему, время обеденных перерывов уже окончилось и улицы заметно опустели. Под палящим светилом бесцельно бродили лишь редкие прохожие, да сломя голову мчались по своим офисам, непонятно почему опаздывающие «трудяги».

Больше никаких происшествий не случилось, если не считать полицейского, которому не понравился внешний вид Дэна. Он сделал по этому поводу колкое замечание, что-то вроде того, что волочиться, так волочиться, развлекаться, так развлекаться, но мол во всем надо знать меру. Этим все и ограничилось. Выходить из машины и проверять документы у подозрительного типа, полицейскому, после обильного обеда, не хотелось.

Солнце уже клонилось к закату, с каждой минутой удлиняя и без того разросшиеся тени. Дэну уже начало казаться, что эта пешая прогулка никогда не кончиться, как район торговых и внушительных деловых центров – башен из стекла и белого, как снег бетона, неожиданно оборвался, без перехода уступив место утопающим в зелени кварталам частных котеджей – одной из самых элитных частей города, дом в которой мог себе позволить далеко не каждый из тех, кого принято считать баловнями судьбы. У Дэна дом был именно в этом районе. Правда, он никогда не попадал сюда с этой стороны, но ошибиться было трудно. Это был его район. Ориентируясь по башне ретранслятора – самому высокому строению во всей округе, он пошел вперед. Неожиданно по новому глядя на окружающую его роскошь. Еще несколько часов назад он находился в убогих кварталах, о существовании которых в мегаполисе он даже не подозревал, может именно это заставило его взглянуть по новому на аккуратно прокошенные, густые газоны, со всех сторон окружающие великолепные, как с рекламных проспектов строительных фирм, дома; невероятно дорогие, сверкающие свежим покрытием, автомобили, припаркованные рядом; ярко одетых детей и улыбающихся ему хозяев всей этой роскоши, а может все было гораздо проще и кварталы бедноты здесь были не при чем, просто он с утра ничего не ел, он страдал от жажды – у него не было денег даже на то, чтобы купить себе по дороге стакан чего-то выпить. Кто его знает?

Вскоре его стали узнавать и здороваться. Он только кивал в ответ. Неожиданно сзади его окликнула древняя старушка, находящаяся, впрочем, в прекрасной форме – она быстро его нагнала и скрипучим голосом поинтересовалась:

– Дэновер здравствуйте, что-то я вас давно не видела. Выезжали из города?

– Да, был в отъезде, – сказал половину правды Дэн.

– Вот не пойму я вас, молодых, этот ваш вызов обществу и прочие вещи. Дэн с непониманием посмотрел на свою соседку.

– Я говорю про то, как современная молодежь одевается, – сказала она с достоинством, поправляя свою роскошную прическу, составленную из синтетических, вживленных в кожу головы волокон. – Вот вы, например, уважаемый господин, у вас же сын растет, а позволяете себе выглядеть, как бродяга. Разве та можно?

– Это мода такая, – оправдался Дэн, не придумав ничего лучшего. – Вы знаете как дорого стоит вот такой вот с виду хлам?

– И кто только выдумывает такую моду? – проворчала она и свернула в один из проездов. Она высказала свое мнение и Дэн ее больше не интересовал.

Он оказавшись уже на знакомой территории, свернул несколько раз срезая дорогу и вышел к своему дому. Правда его он был только на сорок шесть процентов – так гласила последняя выписка, которую он получил на руки в банке, после внесения очередного взноса. Машины у ворот не было. Подойдя, он увидел небольшую, но яркую табличку, приклеенную скотчем к правой створке ажурных, автоматических ворот, на которой было оранжевыми буквами написано одно-единственное слово: «ПРОДАЕТСЯ». Он оглянулся по сторонам, в надежде, что хоть кто-то ему все объяснит. Через дорогу, сладко потягиваясь, из дому вышел сосед. Заметив Дэна он приветственно ему помахал – вот и все объяснение.

Дэн отворил ворота и вошел во двор. Густая, как щетка, трава газонов поднялась выше обычного, но в остальном во дворе было все как прежде. Автоматическая газонокосилка стояла тут же, у входа. Он ее включил и пошел к дому.

– Доброе утро, – поприветствовал хозяина аппарат, – ой, прошу прощения, добрый вечер, – исправился он и басовито гудя принялся наводить порядок с неприлично разбушевавшейся флорой.

Дом, выстроенный в старинном стиле, выглядел внушительно и вызывал сразу целую гамму чувств, основным из которых, нещадно давящих все остальные, была зависть. Даже в этом районе редко можно было встретить что-то подобное. Три этажа, выложенные из неимоверно дорогих блоков, стилизованных под дикий, рыжеватый камень, венчала ажурная, покатая крыша, накрытая «вечной» пластиковой черепицей, подобранной строго в тон стен. Правильный, несколько суховатый, стилизованный под старину прямоугольник массивного строения, оживляли и возвращали к современной действительности, многочисленные детали, о существовании которых в глубокой древности просто не подозревали. Ряды огромных, особенно на втором и третьем этажах окна; установки искусственного климата, заборные части которых были часто натыканы по стенам; среди ажурной кладки двух винтовых лестниц, нашли свое пристанище в этом мире целый набор небольших, но мощных прожекторов, должных освещать в темное время суток весь двор и фасад дома. На крыше красовалась сложная конструкция из трех параболических зеркал, способная принимать все, что только передается с орбиты в коммерческом, любительском, бесплатном и рекламно-прогнозном формате, а так же во всех остальных форматах, о существовании которых узнаешь только когда включаешь подобную штуку.

На входной двери, мастерски составленной из фрагментов натурального дерева, покрытого прозрачным, но твердым, как сталь лаком, которую Дэн лично выбирал для своего дома, красовалась точно такая же табличка, какую он только что видел на своих воротах. Он толкнул дверь, которая оказалась незапертой и вошел внутрь.

– Мирана, Ричи! – позвал он проходя через уютный, непривычно пустынный холл.

Ответом ему была только гулкая тишина. Он остановился и крикнул еще раз, но результат оказался точно таким же. Он открыл дверь и вошел в гостинную. Первое, что бросилось в глаза, это отсутствие всего, что можно было бы назвать мебелью. В гостинной не оказалось ничего. Не было даже ни одной из тех безделушек, которые так любила покупать его жена. Не было не только мебели, но и этих паршивых скульптурок, которые делали «особенную» атмосферу в доме. Он прошел несколько шагов и ничего не соображая остановился.

– Объяснит мне кто-то или нет, что здесь происходит?! – крикнул он.

Его крик гулко прошелся по опустевшему дому.

В соседней с гостинной комнате кто-то громко откашлялся и подал голос:

– Проходите, не стесняйтесь! – жизнердостно разрешил уверенный мужской голос.

Дэн, ожидая всего, чего угодно, бросился через зал гостинной и распахнув двери влетел в соседнюю комнату, оказавшуюся такой же пустынной, как и все предыдущие. Посреди комнаты, залитой оранжевыми лучами заката, на невысокой треноге стояла первая вещь, которую он встретил в своем собственном доме, да и та ему не принадлежала. Это был стандартный, компьютерный экран, довольно потасканный, но светившийся как новый. На нем было простодушное лицо молодого, неопытного клерка, должного, по замыслу создателей программы, внушать полное доверие клиентам. Как только Дэн появился в комнате, изображение на экране пришло в движение.

– Заходите, заходите, не стесняйтесь, – с радушной улыбкой пригласил автомат Дэна в его собственный дом. – Ну как вам этот особняк? Неплохо правда? Вы были на втором и третьем этажах? Это нужно увидеть. Немедленно сходите и посмотрите.

– Я уже все видел, – сказал Дэн, до которого уже стало доходить, что же здесь происходит.

– …полы из натурального дерева, район тихий, полиция работает на высшем уровне – здесь постоянно дежурят лучшие подразделения округа. По вашему требованию, за счет продавца будет установлена любая, по вашему выбору, система сигнализации… – не переставал тараторить электронный продавец, расхваливая дом на все лады, стоящему перед ним Дэну.

– Давно дом выставлен на продажу? – спросил он, начав приходить в себя после неожиданного, но сильного удара.

– Уже третью неделю, – ответил после короткой паузы сбитый с толку компьютер.

– Кто продавец? – Продажу осуществляет банк «Торн», по праву владельца находящихся в его собственности кредитных обязательств бывшего владельца. Оценочная стоимость особняка, включая всю прилегающую территорию, составила двести сорок три тысячи кредитов, – шпарила дальше электронная игрушка, видя, что ее не останавливают, – это окончательная сумма если вы захотите оформить договор купли-продажи в кредит. Если же вы имеете возможность выложить всю сумму сразу, то в таком случае, особняк перейдет в вашу собственность за двести десять тысяч кредитов, в стандарте объединенной банковской системы конфедерации. Договор возможно оформить и в любом другом валютном стандарте, по текущему официальному курсу. Если желаете, то сделку можно оформить в счет недвижимости или любых других активов, которые после проведения оценочной экспертизы…

– Инициатором продажи стал банк? – оборвал компьютер Дэн.

– Нет, – возразила умная машинка, – инициатором была Мирана Краст, после того, как к ней временно перешли все права на эту собственность. Она и распорядилась ней таким образом, а банк, как наиболее заинтересованное в сделке лицо, выступает посредником.

– Можно с ней связаться? – спросил Дэн начиная закипать, не больно то и надеясь на то, что ему тут же выложат конфиденциальную информацию, но клерк на экране ее таковой не считал сразу ответил:

– Мирана Краст покинула Картак две недели назад. Ее интересы на планете представляет господин Голдвин – агент местного отделения банка «Торн», осуществляющей операции с недвижимостью.

– Вот сука! – не выдержал Дэн.

Аппарат заткнулся, стараясь сообразить, какого именно пункта возможного договора касалась последняя фраза вечернего клиента.

Обида была настолько большой, что он больше ничего не мог сказать, да собственно и некому было… Если признаться, такой подлости он не ожидал. После пяти с половиной лет, во время которых все его усилия были направлены только на этот дом, на семью, он был вправе надеяться на немного другое отношение. Он оставил компьютер в покое и вышел из комнаты.

– Поднимитесь на верх, это нужно увидеть, зайдите… – погнал в догонку электронный зазывала, но Дэн его уже не слушал.

Он прошелся по опустевшему дому, вкрадчиво освещенному лишь оранжевым светом заходящего светила. Поднявшись на второй этаж, он зашел в комнату Ричи, но и та оказалась пустой, лишь его собственные шаги гулко раздавались по опустевшему дому. Неясные тени развеявшихся дымом надежд, пугливо разбегались, прячась в темных углах комнат и не менее темных закоулках его подсознания. Как ни странно, ни злости, ни обиды он уже не испытывал. В первый момент, как только он узнал правду, он был готов крушить все, что попадется под руку, но так, как дом оказался полностью пустым, не к чему было даже приложиться. Неожиданно даже для него самого, все быстро прошло, оставив только грусть, которую нельзя было даже выразить, грусть за безвозвратно ушедшим временем, к которой подмешивалось вибрирующее чувство неопределенности будущего.

Из задумчивого состояния его вырвал вой полицейской сирены. Дэн подошел к окну и взглянул во двор. Из двух остановившихся у ворот, полицейских машин, пригнувшись и выставив вперед оружие, прикрывая друг друга, быстро бежала к дверям пара полицейских, еще одна пара преодолев барьер низенького кустарника, скрылась за домом, в надежде перекрыть возможный черный ход. Пятый полицейский остался у машин. Его автомат лежал на капоте машины, а он сам, не спуская глаз с дома, с кем-то разговаривал по радиостанции. Уже через мгновение по дому гулко забарабанили шаги тяжелых ботинок. Компьютер, оставшийся на первом этаже тут же отреагировал на появление гостей:

– Здравствуйте. Вы правильно сделали, что решили осмотреть этот дом. Сначала не нужно спрашивать цену, вы только посмотрите, с каким качеством и из каких материалов все здесь сделано. Вы не пожалеете… – он заткнулся не окончив очередной фразы.

– На первом этаже никого нет, – доложил кто-то.

– Давай на второй, я прикрываю, – ответили ему уверено.

Через несколько секунд в комнату, в которой находился Дэн, даже не подумавший бежать из своего собственного дома, распахнулись двери и на пороге появился одетый в темный, «каменный» камуфляж страж порядка, поверх которого был надет короткий бронежилет.

– А ну, стой где стоишь, – скомандовал он, – и держи руки так, чтобы я их видел. Один есть! – крикнул он кому-то в коридор через плечо.

Он так и стоял в дверях, держа Дэна под под прицелом своего автомата, пока по коридорам и лестницам бегали его коллеги, обследуя каждый квадратный метр дома. Наконец беготня стихла и в комнату вошел еще один полицейский, ростом немного выше первого, но гораздо моложе. Этот уже не говоря лишних слов, подошел к Дэну и профессионально заведя руки за спину, надел на него наручники.

– Что такое?! Это мой собственный дом! Вы будете уволены как только все выяснится! – попытался протестовать Дэн, но на его возражения никто не обращал внимания.

Как только наручники сомкнулись у него на запястьях, его грубо поволокли к выходу.

– Заходите еще, было приятно с вами познакомится, – бросил им вдогонку компьютер.

Уже возле ворот Дэна толкнули лицом в низ на капот одной из машин и обыскали. Обнаружив карточку личности, один из полицейских, тот что помоложе, сел в машину и вставил ее в бортовой компьютер. Из-за дома неспешно возвращалась прикрывавшая пара. Старший группы захвата тем временем покончил со своими разговорами и обойдя машину приблизился посмотреть на очередного бродягу. Дэн поднял перекошенное болью лицо.

– Господин Краст, – расцвел в добродушной улыбке не молодой уже офицер, с нашивками капитана на груди и правом рукаве, – вы вернулись? А у меня в компьютере значится, что вы выбыли из мегаполиса в связи с переменой места жительства.

– Еще не выбыл, но собираюсь, – сказал Дэн первое, что пришло в голову.

– Немедленно снимите наручники с этого человека, – распорядился старший патруля. – Вы уж нас простите, но это видимо какая-то ошибка. Понимаете, сработала сигнализация, вот мы и приехали. Дом выставлен для осмотра всех желающих и системы безопасности на день отключаются, но с наступлением темноты, сигнализация переходит в обычный режим, чтобы какому-то бродяге не пришло в голову заночевать в доме. Мы конечно стараемся таких не допускать в эти районы, но сами понимаете, всякое может случиться…

Он бы еще извинялся бы и извинялся, но его прервал выбравшийся из машины полицейский:

– Капитан, взгляните сюда, – позвал он его к компьютеру.

Тот извинился и пошел поглядеть. Дэн с тревогой следил за тем, что будет дальше. Он видел, как на глазах меняется выражение лица капитана, как на его лбу залегают две поперечные морщины. В полицейский участок ему больше не хотелось, но судя по всему, теперь все дороги вели именно в этом направлении. Постояв с минуту в глубоком раздумьи и автоматически вертя в руках карточку личности Дэна, капитан принял решение и подошел. Он отозвал только что захваченного правонарушителя в сторону и тихо сказал:

– Вы знаете, Краст, формально я имею право сейчас вас арестовать, за вторжение на территорию находящуюся в частной собственности.

– По моему, вы это уже сделали, – невесело улыбнулся Дэн.

– Запомните, – серьезно сказал капитан, – никогда не шутите с полицией. Как правило, здесь работают люди, неприспособленные для понимания шуток. Это конечно же смешно, что я должен арестовать вас за то, что вы были задержаны в своем собственном доме, но такие у нас законы и я с этим ничего не могу поделать. С документами у вас все в порядке, я имею в виду, на оставшиеся до наступления назначенного судом времени. Если бы вы были в любом другом месте мегаполиса, то все было бы в порядке, но вы оказались именно здесь.

– Куда же мне еще было идти?

– Этого я не знаю. У меня нет готовых ответов на все вопросы. Вы знаете господин Краст, – сказал он подумав, – учитывая то, что за все время, которое вы прожили в этом районе, вы ни разу не пожаловались на нашу работу, я закрою глаза на это досадное недоразумение и позволю вам переночевать в вашем доме, но только чтобы утром вас здесь уже не было – моя смена кончается в восемь часов утра и я не советовал бы вам дольше задерживаться в этом районе. Это все, что я могу для вас сделать. Сработку сигнализации я оформлю как технический сбой. Когда вернетесь в дом, сразу же заблокируйте сигнализацию, универсальный код должен остаться в силе и вы его должны знать. И желаю вам удачи, пусть вам повезет, – сказал он, возвращая Дэну его карточку.

– Спасибо.

– Чего расселись?! – прикрикнул капитан на своих подчиненных. – Где Ордок? Вечно он куда-то пропадает! Все по машинам.

Полицейские, брязкая оружием, без особого энтузиазма полезли по машинам. Взвыв моторами, те с визгом развернулись и включив опознавательные огни помчались прочь. Дэн еще некоторое время стоял у ворот, не зная, что ему делать дальше. Никто из соседей даже нос не высунул на улицу. Окна всех соседних домов были темны, как во времена, когда люди еще не догадывались о существовании электронов и всего, что с этим связано. Что-то подсказало Дэну, что за ним все равно наблюдают, пусть даже не включая света. Здесь редко происходило что-то подобное и наверняка, все, кто проснулся от воя полицейских сирен, не хотели пропускать интересного зрелища. Обманув ожидания следящих за ним глаз, он просто вернулся в дом, первым делом, как ему и посоветовали, отключив сигнализацию. Как ни странно устройство с готовностью приняло введенный код, тут же сменив гнев на милость, просигнализировав об этом вспыхнувшим зеленым огоньком на небольшой панели. Затем он решительным шагом направился в бывшую гостинную.

– Здравствуйте, решили посмотреть дом? – опять включился компьютер.

Это было последнее, что сказал этот аппарат в своей карьере продавца. В следующее мгновение компьютер полетел в стену и слабо заискрив, прекратил свое существование. Осколок матричного экрана, повисший на жгуте разноцветных проводов, несколько раз ярко вспыхнул и погас. Со звоном упала стильная тренога подставки. Несколько осколков и небольшое облачко вонючего дыма – это было все, что осталось от дорогой, интеллектуальной штучки. Покончив с компьютером, Дэн поднялся на третий этаж, которым они с женой пользовались крайне редко. В этих комнатах, использование которых откладывалось «на перспективу», уборщица бывала гораздо чаще своих хозяев. Миновав обе спальни, в которых никто и никогда не ночевал, хотя те совсем недавно были полностью оборудованы мебелью и всем необходимым, он зашел в ванную комнату и осмотрелся.

– Хорошо, хоть ванную не додумались вывозить, – сказал вслух Дэн, чтобы хоть как-то себя подбодрить.

Звук его голоса гулко прозвучал в просторной комнате. Он нагнулся и встав на колени, стал шарить рукой за одной из стоек, большой треугольной ванной, рассчитанной на два с половиной кубометра воды. Перепачкав в пыли и без того грязную рубашку, он достал то, что искал. Это был черный, пластиковый пакет, перетянутый резиновым кольцом. Он развернул сверток и достал из пакета изысканный, замшевый футляр и небольшую пачку кредиток, купюрами по пятьдесят кредитов. Отложив в сторону деньги, он щелкнул застежкой футляра. Внутри оказалось изысканное колье, изготовленное вручную в единственном экземпляре. Крупные изумруды мирно соседствовали с россыпью топазов на ажурном, платиновом поле основной части. Увидев, что с колье все в порядке, Дэн захлопнул футляр.

Иногда бывает полезно любить даже собственную жену. Этот сюрприз он готовил ей ко дню рождения, но так и не успел подарить. Это колье и сдача в две с половиной тысячи кредитов сейчас оказались его единственной собственностью. «Не так и плохо» – возразит кто-то и будет по своему прав, но для Дэна, в сравнении с тем, что у него было, это было ничто. Рассовав деньги и футляр по карманам, он спустился вниз. В спальню, свою собственную спальню, у него даже не возникло желания заходить.

Он устроился в углу гостинной и прислонившись спиной к стене закрыл глаза. Хотя пол под ним был деревянный, с постоянно поддерживаемой температурой в двадцать пять градусов, в его сознании тут же возникли ассоциации с камерой полицейского участка, казалось навсегда засевшие в памяти.

Не спалось. Он сидел и думал, что же ему делать дальше, но кроме бегства в голову ничего путного не приходило. Куда именно ему следует бежать, он то же не имел ни малейшего представления. Оказавшись в одиночку, против всего огромного мира, он даже не представлял, что ему следует делать, куда отправится. Когда ему было шесть с небольшим, они вместе с отцом перебрались на Картак. Через двенадцать лет, отец, который был экспертом-минералогом и большую часть своего времени мотался по галактике, во время одной из своих командировок подцепил какую-то заразу, да так и не пройдя карантинный контроль, умер не приходя в сознание, в изолированном боксе госпиталя космопорта. Что сделали с его телом, Дэну сообщить не соизволили. Как ему говорили, в подобных ситуациях тело укладывалось в герметичный контейнер и на любом уходящем с планеты корабле вывозилось далеко от системы и выбрасывалось в космос (абсолютная кремация на Картаке была запрещена законом, а та, после которой остается пепел, не могла гарантировать полного уничтожения возбудителей незнакомых болезней, способных иметь цисты самых невообразимых систем и защит). Денег, оставшихся на счету отца и полученной страховки хватило на то, чтобы Дэн смог получить самое лучшее экономическое образование, какое только можно было получить на Картаке. Он сидел, а перед его закрытыми глазами, стремительно проносились картинки воспоминаний, вырванные мозгом из общей череды. Это было какое-то удивительное состояние, похожее на сон, впрочем, как все в этой жизни.

Когда он наконец открыл глаза, за большими, от пола до потолка, окнами гостинной, светлело. Было как раз то время, когда ночь уже убралась, а день еще не решался занять освободившееся место. Ни один звук не нарушал неопределенную тишину, район мирно спал и смотрел свои сны, кто на какие заслужил, и никто даже не догадывался о вот-вот нахлынущей напасти стремительно приближающегося, нового дня. Дэн тяжело поднялся и подошел к окну. За толстым, заметно покрытым пылью, стеклом, несмело занималась еще одна заря. Разминая на ходу затекшие мышцы спины, он поднялся на второй этаж, и включив в ванной комнате свет, долго осматривал опустевшие полочки для туалетных принадлежностей. Наконец он обнаружил то, что искал. Это был использованный бритвенный модуль, который застрял в глубокой щели и остался на месте. Ручку для него после недавней тщательной уборки искать было бесполезно. Включив воду и держа кусочек пластмассы с несколькими рядами тонкий лезвий двумя пальцами, он кое-как побрился и привел в порядок одежду и прическу.

Когда он выходил на улицу, заря уже разгорелась во всю. Оранжевое светило системы Картак показалось из-за самых высоких построек соседнего района. Дэн остановился у ворот и оглянулся назад. В ласковом свете тихого утра, его дом, вернее, его бывший дом, смотрелся превосходно, после всего случившегося даже не верилось, что такое может быть на самом деле.

К действительности его вернуло басовитое гудение ползущей от соседнего перекрестка мусорной машины. За ней, по обе стороны улицы, шли двое парней, одетых в темные комбинезоны, подбирая на ходу выставленные мешки с мусором и бросая их в открытый зев мусороприемника.

Уступив место неспешной процессии, он направился прочь из «кварталов мечты».

До вступления приговора в силу оставались сутки и четыре с половиной часа.