Книга Один против легиона онлайн - страница 2

АДЕКВАТНАЯ УЛИКА

То же самое тревожное сообщение было получено флотом. Когда «Беллатрикс» приземлился менее чем час спустя, Чан Деррон был найден бесцельно бродящим среди скал.

– Мой бластер исчез! – прохрипел он, обращаясь к Адмиралу-Генералу. – Если бы он не пропал, я смог бы прорезать себе путь и прийти на помощь!

– Где ваше подземелье? – спросил старый бывалый космонавт. Его громадное некрасивое лицо было пепельно-серым, а встревоженные движения больших, покрытых шрамами рук уже растормошили уставную прическу белых волос. – Мы посмотрим.

Чан показал на едва видимый шов.

– Заперто. – Голос его дрожал – это было следствием того страшного часа, который он провел в ожидании. – Элероид запер дверь изнутри. Придется резать пердьюрит.

– Если удастся… – Хал Самду стиснул покрытые шрамами кулаки, мучительно размышляя, какое принять решение. – Если бы только здесь был старый Жиль Хабибула! Это был для нас просто подарок во все, что касалось замков. Но сейчас он на Фобосе, отделен от нас Солнцем и он сидит за столом Джона Стара и пьет вволю. – Он покачал головой. – Я даже не знаю точно, что он делает.

– Мы не можем ждать, сэр, – поторопил его Чан Деррон. – Я боюсь даже подумать о том, что могло случиться в этом помещении. У вас на корабле есть оборудование, которое могло бы вскрыть этот подвал?

Голос его утонул в спазме отчаяния…

Огромный легионер наклонился и ухватился за выступающий угол плиты, который служил замаскированной ручкой двери, уперся каблуками в камень, словно намереваясь взломать ее силой одних лишь мускулов, и потянул на себя. И дверь легко открылась.

Хал Самду выпрямился и мрачно посмотрел на Чана.

– Заперто, говорите?

Чан Деррон изумленно попятился, и черный ветер ужаса холодком тронул его сердце.

– Она была заперта! – прохрипел он. – Я проверял!

Однако в синих глазах Адмирала-Генерала уже поселилось сомнение. Большая ладонь осторожно опустилась на рукоять протонной иглы, и он указал на безоружного Чана.

– Взять его! – скомандовал он своим людям. – Я посмотрю, что там внутри. – Хал Самду и его офицеры спустились в маленькую квадратную комнату. Там все еще горели лампы дневного света. Они обнаружили доктора Элероида и человека в белом. Оба были неподвижны, и лицо помощника уже покрылось смертельной белизной.

Пол из нового пердьюритового покрытия был залит лужами и ручьями крови. Оба были заколоты. И оружие, которое все еще торчало из спины доктора Макса Элероида, было служебным бластером нового образца, с примкнутым штыком и кобурой-прикладом. Больше ничего в этой пустой, ярко освещенной комнате не было. Длинный деревянный ящик вместе с содержимым исчез.

Шатаясь и хватая ртом воздух, словно он тоже получил удар штыком, Хал Самду вскарабкался по лестнице, держа в огромной трясущейся руке бластер с примкнутым штыком, на острие которого все еще дрожала красная капля. Он поднес его к лицу ошарашенного капитана.

– Капитан, вы узнаете это оружие?

Чан внимательно осмотрел его.

– Да. – Он с трудом сглотнул. – Я узнаю его по серийному номеру и по инициалам на рукоятке. Он мой.

Хал Самду издал потрясенный яростный звук.

– В таком случае, Деррон, – прохрипел он, когда вновь смог говорить, – вы арестованы. Вы обвиняетесь в неповиновении, пренебрежении обязанностями, предательстве по отношению к Зеленому Холлу и убийстве доктора Макса Элероида и его ассистента Джонаса Твейна. Вы будете содержаться в наручниках без права освобождения под залог или поручительство, вплоть до суда военного трибунала в составе офицеров командования Легиона. Да поможет вам господь, Деррон.

Чан качался, парализованный. В ушах у него ревел далекий ветер. Его окружали черные скалы, сияющий крейсер и грозные люди в зеленом, все туманное и расплывающееся. Он шатался, держась за ускользающее сознание.

– Но это сделал не я… – прохрипел он. – Говорю вам, сэр, что не…

Однако ледяные металлические челюсти уже сомкнулись на его запястьях, и гулкий безжалостный голос Хала Самду проревел:

– А теперь, Деррон, что вы сделали с изобретением Элероида?

Что он сделал с изобретением Элероида? ЧТО ОН СДЕЛАЛ С ИЗОБРЕТЕНИЕМ ЭЛЕРОИДА?.. ЧТО ОН СДЕЛАЛ…

Чан Деррон услышал этот вопрос миллион раз. Он был адресован ему шепотом, ревом, визгом. Он ел его с пищей заключенного, он вдыхал его с влажным тюремным воздухом. Он вбивался в него жесткими людскими кулаками и жег мозг лезвиями жестоких лазерных лучей.

Ему приказывали ответить на этот вопрос, умоляли, его подлавливали, накачивали наркотиками, взывали к разуму, пытали голодом, обещали свободу и богатство, подвергали исследованиям врачей и психиатров, обещали любые блага – и опять угрожали. Конечно, он не мог ответить.

Только поэтому его оставили в живых, хотя и приговорили к пожизненному заключению.

Суд трибунала состоялся, когда закончилась последняя следственная пытка. Его обвиняли в двойном убийстве и измене. Однако командор Калам в этот день, когда он высадился с огромной экспедицией на зеленой комете, распорядился смягчить наказание, заменив пожизненное заключение на тяжелую работу в тюрьме Легиона на Эброне.

Чан узнал эту новость в тюрьме, и она вызвала у него приступ болезненного отчаяния. Он понял, что теперь ему не позволят умереть, точно так же, как и жить, пока на этот проклятый вопрос не будет найден ответ. А огромная мрачная тюрьма на астероиде, как он и предвидел, не позволит ему бежать от разгневанных и страшных приказывающих голосов.

Личность – даже личность, обвиненная в преступлении, – имеет гарантию безопасности со стороны Зеленого Холла. И традиции Легиона против жестоких и необычных методов. Безопасность человечества, однако, перевешивала букву закона, и Легион существовал именно для того, чтобы охранять эту безопасность.

Трибунал счел убедительной улику, доказывающую, что Чан Деррон убил Макса Элероида и его помощника и потом, не сумев бежать с новым устройством, каким-то образом избавился от него. Дело выглядело до абсурдного простым. Вопрос был лишь один. Вся организация Легиона неустанно пыталась добиться ответа от Чана, выжать его, как сок из винограда. Но Легион не добился успеха, всего лишь потому, что он не располагал ответом.

Чан прожил два года в тюрьме на Эброне. Потом он бежал.

Еще два года Легион охотился за ним.