Книга Мир реки онлайн - страница 4

Глава 4

Если человек не лгал, а говорил только правду, тест давал положительный результат. Если же человек лгал даже для того, чтобы выразить истину, результаты были отрицательными.

Несмотря на различие ответов, все восемь доказали свою непричастность к исчезновению Логи.

Каждый из них по очереди входил в небольшую комнату с прозрачными стенами и отвечал на вопросы Бертона или Нура. Электромагнитное поле, генерируемое внутри кубического помещения, выявляло ватан опрашиваемого человека, который крепился к макушке нитью алого света и парил над его головой. Сияющая сфера ватана раздувалась и сокращалась, вращалась, скручивалась в жгут и переливалась радугой ярких красок. Она сопутствовала телу с момента воскрешения и не оставляла его до самой смерти. Эта невидимая часть содержала в себе все, что делало человека чувствующим существом, дублируя содержание мыслей и наделяя разум тела так называемым самосознанием.

Бертон проходил тест первым и, как ему казалось, правдиво отвечал на вопросы Нура.

– Ты родился в Англии в городе Торки 19 марта 1821 года?

– Да, – ответил Бертон, и в тот же миг компьютер сделал снимок его ватана.

– Когда и где ты умер в первый раз?

– Я умер в Триесте воскресным днем 19 октября 1890 года. Эта часть Италии в ту пору принадлежала Австро-венгерской империи.

Компьютер сделал еще один снимок и сравнил обе фотографии. Вся процедура проверки проходила так же, как много лет назад, когда Бертона допрашивал Совет Двенадцати.

Нур взглянул на экран дисплея и сказал:

– Твой ответ подтверждает, что ты убежден в своих словах. Но как нам узнать, насколько он верен?

Здесь и коренился один из недостатков теста – если человек верил в правдивость своих слов, ватан указывал, что он говорил правду.

– Пока все точно, – произнес Фрайгейт. – Я читал биографию Дика, когда жил на Земле.

– Ты когда-нибудь обманывал других людей? – спросил Нур.

– Нет, – с усмешкой ответил Бертон.

На поверхности ватана возникла черная извилистая полоса.

– Субъект говорит не правду, – сообщил Нур компьютеру.

На экране появилась надпись: «ПРЕДВАРИТЕЛЬНО ПОДТВЕРЖДАЮ».

– Ты когда-нибудь лгал другим людям? – еще раз спросил Нур.

– Да.

Черная полоса, похожая на молнию, исчезла.

– Это ты способствовал исчезновению Логи?

– Нет.

– Ты знал о том, что кто-то планирует уничтожить Логу?

– Я ничего об этом не знал.

– Пока твоя искренность не вызывает сомнений, – сказал Нур, взглянув на экран. – Ты догадываешься о том, кто мог убить Логу?

– Нет.

– Ты рад, что Лога исчез?

– Вот же дьявол! – воскликнул Бертон.

Он мог видеть на экране изображение своего ватана. При последнем вопросе тот засиял оранжевым цветом, который на миг перекрыл все остальные оттенки.

– Ты не должен задавать такие вопросы! – сказала Афра Бен.

– Да, черт возьми, здесь ты перегибаешь палку! – возмущенно добавил Бертон. – Нур, ты такой же негодяй, как и все другие суфии!

– Итак, ты рад исчезновению Логи, – спокойно констатировал Нур. – Я это подозревал. Но твои чувства разделяют многие. Когда мы поменяемся местами, ты смело можешь задать мне этот вопрос. Возможно, где-то глубоко в своем животном уме я тоже рад его смерти.

– Ты, наверное, хотел сказать, в подсознании, – шепотом поправил его Фрайгейт.

– Как его ни называй, суть одна и та же – животный ум.

– А я не понимаю, чему здесь можно радоваться, – сказала Алиса.

– Так уж и не понимаешь? – язвительно вскричал Бертон.

Алиса отшатнулась и поспешно отошла в сторону.

Доказав свою непричастность к убийству, Бертон вышел из стеклянного куба и приступил к допросу Нура. Когда мавр очистил себя от подозрений, в комнату с прозрачными стенами вошла Алиса. Бертон не осмелился спрашивать ее о чувствах, вызванных смертью Логи. Но он сомневался, что гибель этика доставила ей какую-то радость. Скорее всего, она еще не задумывалась об огромных возможностях, которые сулила им башня, иначе ей стало бы ясно, почему некоторые из ее спутников к своему стыду находились в приподнятом настроении.

Когда остальные поочередно ответили на предложенные вопросы, Нур покачал головой и бесстрастно сказал:

– Во время допроса Лога тоже прошел этот тест, хотя он лгал налево и направо, словно заправский дипломат. Возможно, один из нас знает, как управлять своим ватаном?

– Я в это не верю, – ответил Терпин. – Чтобы обмануть тестирующие устройства, необходимы навыки и знания, которых у нас нет. Нам не удалось изменить ни одной команды в компьютере. Так что уж тут говорить об управлении ватаном! Я думаю, мы просто теряем время, оскорбляя друг друга беспочвенными подозрениями.

– Если я тебя правильно понял, ты сетуешь на то, что мы недостаточно умны, – сказал Нур. – Однако это не совсем верно. Мы умны и сообразительны, но нам не хватает определенных знаний.

– Об этом я и говорил. Мы пока еще тут ничему не научились.

– Три недели – это большой срок, – произнес Бертон. – За такое время усердный человек мог многое узнать от главного компьютера.

– Я не верю во всю эту чепуху, – ответил Терпин. – Компьютер не стал бы учить тому, как хитрить и переделывать команды Логи.

– Мы можем пройти сканирование наших мыслей за последние три недели,сказал Фрайгейт. – Оно займет много время, но, возможно, ответит на некоторые вопросы.

– Нет, я не согласна! – страстно возразила Алиса. – Это осквернение чувств, еще более мерзкое, чем изнасилование! Мне даже противно думать о таких вещах. И я не позволю рыться в своих мыслях!

– Мы понимаем ваши страхи, – сказал Нур. – Но…

Компьютер мог отобразить их воспоминания в виде непрерывного фильма, который прокручивался бы в обратном направлении вплоть до момента зачатия.

Процесс имел некоторые ограничения, поскольку мысли воспроизводились на экране как неопределенные образы и символы. Кроме того, память вела селекцию событий и часто исключала информацию, которую считала неважной для человека.

Тем не менее, такой пересмотр отражал почти все, что субъект проверки видел, говорил и слышал. При желании особые устройства передавали зрителю запахи, вкусовые и тактильные ощущения, а также эмоциональный настрой, которой присутствовал в воспоминании.

– Я не хочу, чтобы вы рассматривали меня, сидящую на унитазе,продолжала возражать Алиса.

– Никто из нас не хочет видеть там ни тебя, ни себя, – ответил Бертон и смущенно засмеялся.

Его смех напоминал шлепание камня, который прыгал по воде.

– Каждый из нас время от времени издает интимные и порою неприличные звуки, а некоторые, возможно, занимаются онанизмом от тоски. Я думаю, Марцелин и Афра тоже будут против демонстрации их ратных подвигов в постели.

Но нам и необязательно на все это смотреть. Мы прикажем компьютеру выбирать для просмотра только то, что нас интересует, а все остальное будет опущено как ненужный материал.

– Это пустая трата времени, – сказал Фрайгейт. – Судя по предыдущим действиям незнакомца, он наверняка предусмотрел сканирование воспоминаний.

– Я согласен с тобой, – ответил Бертон, – хотя наши мнения редко совпадают. Тем не менее, нам надо провести эту рутинную процедуру на тот случай, если убийца Логи понадеялся, что мы сочтем ее бесполезной.

– Он не стал бы так рисковать, – возразил Ли По.

– И все же я настаиваю на просмотре воспоминаний, – сурово произнес Бертон. – Нам придется выполнить его, если мы не хотим и дальше подозревать друг друга.

– Никакое сканирование доверию не научит, – угрюмо проворчал Фрайгейт.Впрочем, если это так необходимо…

Поначалу проверку решили проводить одновременно в восьми кубах. Однако возник вопрос: кто будет присматривать за каждым из них, чтобы предполагаемый злоумышленник не внес в компьютер очередные изменения и не скрыл факты, касавшиеся убийства Логи? Предложив поочередное тестирование, Бертон первым прошел процедуру. Компьютеру понадобилось три часа, чтобы просканировать его воспоминания за последние три недели. На протяжении всей проверки экран оставался пустым.

Такой же результат показало сканирование и остальных семи землян.

Последним кубическую комнату покинул Ли По. Поскольку проверка заняла двадцать пять часов, большинство ее участников успели выспаться и отдохнуть.

Бертон и Нур наблюдали за процедурой от начала до конца. Когда они решили отправиться спать, остальные уже вышли в общий зал. Прежде чем удалиться в свою спальню, Бертон сделал все возможное, чтобы предотвратить вторжение из коридора.

– Наш неизвестный противник может подобрать пароль и войти.

– Ты предлагаешь забаррикадировать дверь? – сладко зевая, спросил Фрайгейт. – Мы можем подпереть ее кроватью, а затем навалить сверху побольше мебели.

– Дверь открывается внутрь, поэтому идея с кроватью неплохая. Однако я планирую заказать у компьютера датчики и оборудовать входной проем тревожной сигнализацией.

Бертон сделал заказ и через пять минут вытащил из конвертора дюжину небольших предметов. Прикрепив датчики к двери и косяку, он подключил к ним провода, потом отрегулировал диск на одном из приборов и отступил на несколько шагов.

– Вот! – сказал он, любуясь своей работой. – Любой, кто войдет сюда, запустит в действие чертовски громкую сирену. Надеюсь, я все подключил правильно, но нам не мешало бы ее испытать. Пит, ты можешь выйти наружу, закрыть за собой дверь, а потом вернуться обратно?

– Конечно, могу. Главное, чтобы меня не утащил незнакомец, пока я буду стоять в коридоре.

Нажав кнопку, Бертон отключил прибор. Фрайгейт произнес пароль и вышел, закрыв за собою дверь. Бертон вновь нажал на кнопку и подкрутил регулятор громкости. Через несколько секунд дверь начала открываться. В тот же миг по комнате заметались ярко-оранжевые лучи, и тишину разорвал оглушительный вой.

В зал вбежали Афра Бен и де Марбо. Том Терпин, который мирно доедал свой завтрак, выскочил из-за стола и что-то закричал, размахивая руками. Из его рта вылетали кусочки пищи, но слова тонули в душераздирающих переливах сирены. Выключив прибор, Бертон услышал только завершение фразы:

– …вашу мать, совсем сдурели?

– Рано или поздно, используя компьютер, наш противник узнал бы пароль для открытия двери, – объяснял Фрайгейту Бертон.Поэтому я заказал прибор, который мы можем программировать сами. При введении кода наши тела будут загораживать от видеокамер наборное устройство. Таким образом, компьютер не получит данных о выбранной комбинации, и незнакомец останется с носом.

– Великолепно, – сказал Фрайгейт. – Но наши спальные комнаты имеют звуконепроницаемую изоляцию. Как мы услышим оттуда сирену?

Пол, стены и потолки были пронизаны проводами и кабелями, большая часть которых обычно не использовалась. Бертон мог приказать компьютеру произвести необходимую реконструкцию, чтобы звук сирены проникал во все комнаты. Однако это давало незнакомцу огромное преимущество. В один из дней он мог восстановить звукоизоляцию стен и захватить землян врасплох.

Бертон тяжело вздохнул, и Фрайгейт попытался его немного успокоить:

– Мы затребуем аппаратуру, которая будет реагировать на передвижение протеиновых тел. Датчики можно установить в дверях наших спальных комнат, и в случае вторжения каждый из нас получит сигнал тревоги. Для большего удобства мы предусмотрим дистанционное управление и будем включать и выключать приборы не голосом, а жестами. Я хочу напомнить, что незнакомец может подслушивать нас через компьютер. И если это так, он наверняка сейчас слышит наш разговор. Хотя, насколько мне известно, для получения изображения ему требуются видеокамеры. Поэтому нам остается лишь покрыть линзы краской или обернуть их материей.

– Да, без видеокамер он ничего не увидит, – ответил Бертон.Но объективы могут оказаться такими крошечными, что мы их просто не заметим.

– Скорее всего, так оно и будет. Я почти ничего не знаю о науке этиков и не могу судить о возможностях незнакомца.

– Тогда мы будем считать, что он может наблюдать за нами.

– А что если нам установить в этой комнате небольшую палатку. Мы могли бы вести там переписку, скрывая от незнакомца свои замыслы. Или пусть компьютер сделает нам звуконепроницаемый куб! И даже пол пусть будет покрыт звукоизоляцией! Но тут тоже есть слабое звено. В стены могут быть внедрены передающие устройства, которые невозможно обнаружить при поверхностном осмотре. Между прочим, видеоаппаратура может находиться и в ткани палатки.

– Неужели мы так беззащитны? – сердито рявкнул Бертон.

– Надо сделать все, что в наших силах. Возможно, этого будет достаточно.

– Ладно. Сигнализацию на двери мы все-таки оставим. Я запишу комбинацию на листке бумаги, и когда вы ее запомните, мы уничтожим запись.

– Бумагу надо уничтожить лучеметом, – подхватил его мысль Фрайгейт.Если ее просто сжечь или разорвать на части, компьютер может отыскать куски и пепел среди мусора, а затем реконструировать комбинацию шифра.

Бертон решил сделать особую накидку, которую следовало надевать каждому, кто набирал шифр. А чтобы на ней не оказалось микрообъективов, он предложил сшить ее из простыней.

– К сожалению, мы не можем полагаться на датчики биомассы,добавил Бертон. – Компьютер будет делать их под надзором незнакомца. И тот наверняка прикажет внедрить туда устройства отключения.

– Ты прав, – сказал Фрайгейт. – Но тогда он внедрит их и в твою сигнализацию на двери.

– Вот же черт! Значит, все, что нам дает компьютер, может в критический момент обернуться против нас?

– Еще как может! Включая и еду. Что если незнакомец прикажет компьютеру подсыпать в нее яд?

– О Боже! – воскликнул Бертон. – Неужели нет никакого способа справиться с этим дьяволом?

Нур, который уже несколько минут слушал их разговор, с улыбкой похлопал его по плечу.

– Если бы незнакомец хотел нас убить, он сделал бы это давным-давно.

Учитывая его мастерство в обращении с компьютером, я сначала думал, что он такой же этик, как и Лога. Но потом у меня появились сомнения. Почему он, например, не воскресил Моната и остальных обитателей башни? Любой этик посчитал бы это своим долгом. Приняв пассивную оборону, мы тем самым предоставили ему полную свободу, однако он и пальцем не пошевелил для того, чтобы вернуть проект в прежнее русло. Все это доказывает, что он…

Мавр замолчал, и Бертон, подождав немного, нетерпеливо спросил:

– Так что же это доказывает? О чем ты нам хотел сказать?

– Разве стал бы какой-нибудь этик уничтожать телесную матрицу Логи?

Определенно, нет. Значит, мы имеем дело с таким же человеком, как вы и я.

Если только…

– Что только?

– Терпение, мой друг. Мы не на конкурсе быстрых ответов. Я хотел сказать, что за всем этим может стоять сам Лога.

– Мы уже обсуждали такой вариант событий! – раздраженно проворчал Бертон. – Зачем бы он стал затевать весь этот переполох?

Нур пожал худощавыми плечами и поднял вверх длинные ладони.

– Я не знаю. И вряд ли Лога стер бы из памяти компьютера всю информацию о своем теле.

– Он мог оборудовать в одной из потайных комнат персональную камеру воскрешения, – произнес Фрайгейт.

– Вот это я и хотел сказать, – ответил Нур. – Однако такое поведение Логи не подается логическому объяснению. Кроме того, мне не дают покоя шаги, которые послышались Питу в коридоре. Кто мог проходить мимо той комнаты, где мы праздновали свою победу после починки компьютера? А вспомните, как забеспокоился Лога, когда Пит рассказал ему о шагах. Он выбежал в коридор, осмотрел все помещения и снизу доверху проверил вертикальную шахту. Вы сами видели, как он потом расспрашивал компьютер на своем языке. К сожалению, его речь была слишком быстрой, и мы не поняли сути вопросов.

– Чуть позже я спросил его, почему он так встревожился,добавил Бертон.Лога ответил, что он просто хотел успокоить Фрайгейта. По его мнению, тяжелые испытания сделали Пита параноиком, и именно поэтому он услышал шаги, которых на самом деле не существовало. Одним словом, Лога свалил всю вину на Пита и сказал, что его подозрительность заразна.

– Да-да, кто бы говорил! – ответил Фрайгейт. – Я еще не видел большего параноика, чем Лога!

– В таком случае мы сражались не на той стороне, – спокойно заявил Нур.Те, кто идут за безумцем, так же безрассудны, как и он. Впрочем, после драки кулаками не машут. Что мы будем делать в данный момент?

Саркастическое предложение Фрайгейта – навалить у двери баррикаду из мебели – по сути оказалось лучшим из возможных. Если бы они часто пользовались дверью, это стало бы досадным неудобством, но пока у них не было большого желания выходить из своего убежища.

Вскоре они избавились и от страха, что незнакомец отравит их воду или пищу. Получив упрощенные схемы конвертора, Фрайгейт и Нур приступили к их изучению. В принципе, противник мог отключить от преобразователей электрическое питание и тем самым обречь землян на голодную смерть. Однако сама еда производилась в конверторе без использования программ, которые могли бы подвергаться изменению. Короче говоря, подсыпать яд в блюда было невозможно. Тем не менее, вода для питья и ванных комнат поступала через трубы, проложенные в стенах. Это позволяло незнакомцу ввести в нее отравляющие и наркотические вещества.

Фрайгейт и Нур произвели реконструкцию систем водоснабжения, и теперь в качестве источника воды можно было использовать конверторы в спальных комнатах. Компьютер без заминок выполнил заказ на поставку необходимого оборудования, и все восемь землян приняли участие в прокладке гибких труб.

Советы компьютера и заказанные брошюры помогли разобраться в этом непривычном деле, и уже через несколько часов в их бачки и бокалы полилась вода, попадание яда в которую начисто исключалось.

– По-моему, мы начинаем впадать в детство, – сказал Ли По.Эта глупая затея абсолютно бесполезна. Незнакомец может прижать нас к ногтю тысячью и одним способом.

– Тем не менее, мы должны сделать все возможное, чтобы избежать его трюков, – ответил Нур. – Если только он их для нас готовит. И если он действительно существует.