Книга Бумажные книги Лали онлайн - страница 4

Глава 4
ЛАЛИ ЧИТАЕТ СВОЮ БУМАЖНУЮ КНИЖКУ

Все они были спаяны одним: твердо решили не обращать внимания. Ни на что. И сохранять невозмутимое спокойствие.

Срок, когда на Земле прекратится жизнь, был вычислен вполне безошибочно, и разные люди по-разному переживали, думали и вели себя, зная краткость этого срока. Друзья Прата были из тех, кто жил, не обращая внимания на то, долго ли, коротко ли продлится их жизнь. И действительно, сохраняли невозмутимое спокойствие. Ведь прожитые ими долгие жизни никто не мог у них отнять. А это и было их богатство, имущество, их неотъемлемая собственность, и они жили в цветущих садах и тенистых парках, среди друзей.

…Пылал, потрескивая, камин. За окнами была включена тихая, звездная ночь. Поболтали, припоминая кое о чем, что случилось шестьдесят лет назад, поспорили о событиях, произошедших всего пятьдесят девять лет тому назад, попивая чай с пирожными, и вот примолкли на минутку. И тогда Прат, вскользь, шутя, предложил послушать, как Лали читает сказку. Сказка – это было прошлое, и потому все охотно согласились, оживленно переглядываясь и добродушно посмеиваясь.

Позвали Лали, она вошла, держа в руках раскрытую большую книгу, и приветливо со всеми поздоровалась.

– О-о! Ты, я вижу, читаешь старые бумажные книги! – приятно удивленная, улыбнулась Прекрасная Дама.

Лали застенчиво кивнула и уселась в кресло, прикрыв лицо раскрытой книгой в старом кожаном переплете.

– Не почитаешь ли ты нашим гостям какую-нибудь старинную сказочку или историю? – как-то вскользь попросил Прат. – Ну, что-нибудь, что мы уже читали. Наверное, нашим гостям забавно будет послушать, не правда ли?

– Да, да, конечно! Пожалуйста! – вежливо и ласково, как говорят взрослые с детьми, откликнулись гости.

– Разве вы тоже любите сказки? – обрадованно удивилась Лали, выглядывая из-за переплета, служившего ей ширмой. – Сказок же очень много. Какую вы хотите?

– Ну… – протянул Розовый Нос, – давненько я не слышал сказок, мне всякая будет хороша.

– Я помню, – сказал, вдруг заулыбавшись, Непомник, – честное слово, помню, была такая сказка «Спящая царевна», или «Уснувшая красавица», или «Белоснежка», или еще как-то… Смотрите-ка, я хорошо помню все, что мне хочется помнить. Конечно, это было давно. Задолго до всяких неприятностей, которые я совсем забыл.

– Она чаще всего называлась «Спящая красавица». Ты читала ее, детка?

– О-о! – снисходительно отозвалась Лали. – Я тоже очень давно ее читала, еще в детстве,

– Я тоже читала ее в детстве, – сдержала усмешку Дама. – А ты теперь, очевидно, совсем взрослая?

– Нет-нет, я прекрасно знаю, что нет. Я хочу сказать, что бывает совсем детское, настоящее, маленькое детство, но оно постепенно проходит. У меня оно уже прошло.

– Вот как у меня! – радостно объявил Непомник. – Меня, к сожалению, выпихнули из детства. Прямо взяли и выпихнули. Хотя я совсем не хотел. И до чего же трудно бывает потом вернуться назад! Если можно, пожалуйста, помоги мне немножко туда окунуться, хоть ненадолго. Так скучно быть все взрослым да взрослым. Ну их!

– В этой книжке у меня все средневековые хроники. Тут нет этой сказки.

– Но ведь ты ее помнишь? – мягко спросил Прат…

– Конечно. Ведь я ее тебе читала… Что? Просто рассказать? Ну хорошо, я попробую. – Лали, слегка наморщив лоб, задумалась. Потом рассеянно улыбнулась и пробормотала: – А-а, да, да… – Рот у нее приоткрылся, лицо приняло совсем детское, даже глуповатое выражение, и она начала рассказывать сказку, всем известную старинную сказку, которая из поколения в поколение, из народа в народ тысячи лет кочевала, родившись неизвестно где и когда. Простая и понятная, как азбука, сказка, в которой менялись костюмы, века и подробности, но основа человеческих чувств всегда оставалась все та же.

Рассказывала она немного странно: как привыкла рассказывать слепому старику Прату. Так, произнеся две-три фразы о том, как принц поднялся по мраморным ступеням, вошел в заколдованный уснувший дворец, Лали, запнувшись, замолкла, точно это не принц, а она сама остановилась на пороге и в изумлении оглядывала дворцовую залу.

Гости сидели не шевелясь, и только Прат чутко прислушивался к их дыханию, легким, удивленным, встревоженным, облегченным возгласам: «Ох!.. Ай!..»

Сказка, это вольное творение человеческих сердец, текла в воздухе по комнате, как разноцветный ручеек, в который каждый новый рассказчик волен пустить свой собственный, новый бумажный кораблик.

И вот она тихонько протекла и благополучно закончилась. Лали вздохнула, встала, подошла к столу и положила себе в рот уголок пирожного.

– Спасибо, ты хорошо рассказала, – сказал Прат. – Теперь можешь бежать в свою комнату.

После того как Лали ушла, кивнув всем на прощание, в комнате долго стояла тишина.

– Вам, вероятно, наскучила ее детская болтовня? – насторожившись, спросил самым небрежным тоном Прат.

– Разве это была болтовня? – пробубнил Чемпион. – Ах да, конечно, конечно. Это ведь просто сказка и больше ничего. Но у меня до сих пор руки чешутся, до того мне хотелось схватить за шиворот эту ведьму, когда она подсовывала принцессе отравленное яблоко…

Непомник вдруг радостно расхохотался:

– А у того гнома был нос порозовей, чем твой. Ты очень на него похож! Очень!

Прекрасная Дама тихонько рассмеялась:

– Это правда, я тоже заметила!

– Ничего подобного! Никакого сходства. Просто отдаленное совпадение оригинальных оттенков окраски носов, и притом у него это выглядело гораздо грубее, – порозовел от возмущения Розовый Нос.

– Нельзя обижаться на сказку, – укорила Дама. – Кроме этого гнома, там были вещи поинтереснее. Фонтан в заколдованном дворце, который взметнулся вверх и замер на сто лет, как хрустальный букет с брызгами в воздухе.

– Да, да, да!.. – обрадовался Непомник. – И еще этот заснувший яркий огонь в камине! Наверное, он совсем не жжется. Я бы хотел отломить кусочек от одного язычка и подержать на ладони.

– Все это чепуха и мелочи, – грубовато отрезал Чемпион. – Вот когда эти славные ребятишки в колпачках стояли и рыдали у хрустального гроба, куда им, беднягам, пришлось уложить Белоснежку, я чувствовал, что вот-вот разревусь. А этого со мной не бывало давно. Лет сорок или пятьдесят пять, не помню. Но зато как легко и радостно на душе, когда все так хорошо кончилось. А то просто сердце разрывалось на них глядеть, в особенности на твоего тезку с розовым носом.

– Да! – с достоинством сказал Розовый Нос. – Действительно, он горевал больше других. Просто у него более чуткое сердце!

Внимательный Робот бесшумно наполнил чашки свежим, душистым чаем и добавил в вазу пирожных.

Непомник положил себе на тарелку пирожное и застенчиво хихикнул. Розовый Нос заспорил с Чемпионом.

Прекрасная Дама, которая, кроме того, была и умной дамой, сидела задумавшись.

– Забавно! – вполголоса обратилась она к Прату. – Вы слышите? Эти двое спорят, о том, какие были во дворце колонны: мраморные или серебряные!

– А я тебе говорю, что серебряные! – азартно доказывал в это время Розовый Нос – Ступеньки? Ступеньки были просто мраморные, а колонны?.. Конечно, серебряные… Вообще серебряные это как-то роскошнее!

– Правда, забавно? – снисходительно заметила Дама. – В особенности потому, что там, собственно, не было никаких колонн. Там были арки.

– Вероятно, так же, как в жизни, каждый видит все происходящее по-своему, – только усмехнулся Прат. – Прошлый раз колонны ей самой представлялись красными.

– Она видела их?

– Да. Правда, я замечал, что обстановка иногда меняется, но все происходящее, что Лали видит, повторяется вполне точно.

– Постойте, вы сказали: видит?

– Да, я так сказал. Вы не обратили внимания, что она вообще ни слова не говорила ни о каких колоннах. Лали их просто видела, а вы видели то, что она воображала. Причем каждый видит подробности по-своему, разумеется. Она произносит: «Великолепный, заколдованный дворец», и в ее фантазии мало-помалу возникает этот дворец, и вам кажется, что вы его видите.

– Вы хотите сказать, – с легким испугом откинулась на спинку кресла Дама, – что все это было только ее фантазия, а мы-то, как дети, замирали, пугались, изнывали от ожидания?.. Да я и сейчас чувствую, будто с меня свалили свинцовую тяжесть. Мне легко и радостно, как на майском зеленом лужке… И мне хочется смеяться… Неужто это все оттого, что во мне играет и кипит ликование этих выдуманных человечков, плясавших от восторга, когда их Спящая Царевна пробудилась от смертного сна и встала из своего хрустального гроба?.. Ведь эту сказку я читала и видела, когда мне было меньше лет, чем сейчас Лали. И все, что мы сейчас видели, только фантазия?

– Вы были замечательной актрисой и можете так пренебрежительно произносить это слово: фантазия!.. Воображение! Изобретательная сила ума! Надо вставать и снимать шапки, произнося эти великие слова! Ими обозначается творческая сила художника, вся самобытная сила созидания!.. Туповатые людишки любят над этим подсмеиваться. Для них фантазия – это несбыточная чепуха! Воздушные замки! Иллюзия! Фата-моргана!

– Фантазию любили изображать в виде прекрасной феи в длинном белом платье, со звездочкой во лбу… в тот момент, когда она, улыбаясь, парит в воздухе!

– Ну что ж? Тоже неплохо. Но можно бы явление фантазии изобразить на тысячу ладов. Например: перед нашим взором возникает эдакая лохматая рожа первобытного человека… Страшноватая физиономия: нос приплюснут… зубки… можете себе представить… глубоко вдавленные глаза… Да-с… И вот мы замечаем вдруг, что в этих маленьких полу-. звериных глазках вспыхнул и загорелся волшебный огонь фантазии! В эту самую минуту его, одного, из всех людей племени, вдруг озарил ослепительный свет фантазии. Тысячи тысяч лет все племя швыряло на охоте камни и палки, пока вдруг его одного не осенило: он соединил дырявый камень с кривой палкой и создал первый каменный топор – могучее оружие человека в борьбе с окружающим его чудовищным миром джунглей.

– Да, да, да! Но как?..

– Что как? Как эта девочка?.. Не знаю. Просто у нее определенного рода способность – сильнее, чем у других. Это довольно обычная способность как-то передавать другим свои чувства, образы. Разве не к этому стремятся все писатели, актеры и художники всех времен?

– Но откуда у Лали?

– Вот вопрос, на который я не могу ответить.

– Знаете что? Можете не отвечать. Только дайте нам послушать ее еще раз. Вы думаете, все повторится?

– Мы это увидим!