Книга Город несколько лет спустя онлайн - страница 4

ГЛАВА 3

Робот переболел любовью в пятнадцать лет. Само собой, это произошло до Чумы. Отец называл его Джонатаном, и Робот был уверен, что является человеком, правда, совсем не похожим на других.

В то время он посещал частную школу для одаренных студентов и был в глазах взрослых «трудным подростком». Мальчик смог убедиться в этом, взломав школьную базу данных и забравшись в конфиденциальные личные дела. Учителя считали его асоциальным, и психолог, доктор Уард, которого юноша посещал каждую неделю, полностью подтверждал такой диагноз. Джонатан проявлял мало интереса к занятиям, не общался с одноклассниками, не увлекался общественной работой, ненавидел спорт, избегал публичных выступлений.

Нельзя сказать, чтобы его расстроило то, что о нем писали в личном деле. Джонатан считал своих сокурсников тупоголовыми отморозками, а занятия – бездарной тратой времени. Во время уроков он разрабатывал изощренные механизмы, вычерчивал шарниры для шагающей машины, сверла для бурильного аппарата или лопасти для летательного.

Его родители занимались научными исследованиями в области роботостроения. Мать бросила отца, когда Роботу было шесть, и навещала их только по праздникам, прилетая из Токио, где она работала в огромной транснациональной корпорации. Во время этих недолгих визитов отец, лысеющий мужчина с безвольным подбородком и яркими голубыми глазами, держал себя безупречно вежливо и расспрашивал ее о последних разработках.

Мать чувствовала себя с ними неловко, неуютно, и осталась для Робота приятно пахнущей незнакомкой, привозящей ему заводные японские игрушки. Игрушки он тщательно разбирал в своей мастерской, изучал хитрый механизм и снова собирал, каждый раз немного усовершенствовав.

Влюбился Робот в свою учительницу биологии, стройную темноволосую женщину, чем-то похожую на его мать. Это была любовь с первого взгляда. Когда в начале учебного года мисс Брунер вошла в класс, улыбнулась ему и попросила сесть вперед, Джонатан понял, что наконец хоть один школьный предмет станет ему интересен. Когда учительница рассказывала о митохондриях, опираясь на парту, его сердце бешено билось. Робот по-прежнему не принимал участия в дискуссиях, сидел тихонько, улыбался ей и был уверен, что она улыбается ему в ответ по-особому, не так, как всем.

В начале учебного года Джонатан приступил к работе над проектом для научной ярмарки. После шестимесячного исследования он решил представить шестиногую шагающую машину, но мисс Брунер внесла сумятицу в его мысли и спутала планы. Юноша долго ломал голову, что может произвести впечатление на учительницу, и наконец остановил свой выбор на искусственной руке. Ему казалось, предмет его обожания непременно оценит общий интерфейс между человеком и машиной. Несколько месяцев ушло на изучение анатомии и протезирования. Он с головой ушел во всемирную паутину, где, пользуясь паролями отца, изучал сайты, посвященные последним исследованиям возможностей интеграции механических приборов и человеческого тела.

Началась упорная работа. Долгие часы Джонатан проводил теперь в мастерской, подгоняя крошечные детали. Он мог бы использовать пластик или силикон, но остался верен металлу – тяжелый холод и блеск внушали ему спокойную уверенность.

Раздобыть сенсоры, которые улавливали бы мышечные импульсы и передавали их искусственной руке, ему помогла кредитная карточка отца. Научная ярмарка уже давно закончилась, а Джонатан все трудился, мечтая о восхищенном взгляде мисс Брунер, когда она увидит плод его многомесячной работы.

Его творение и в самом деле вышло на редкость изящным – неотличимый от оригинала из плоти и крови протез по замыслу создателя крепился к правой руке и повиновался импульсам мышц брюшного пресса. Многие месяцы занятий йогой научили Джонатана контролировать дыхание, пульс, сокращать и расслаблять мускулы, и он добился полного контроля над третьей рукой. Для юноши не составляло труда сгибать протез в запястье, поднимать не только тяжелые предметы, но и крошечные инструменты при помощи большого и указательного пальцев. Двигаясь, суставы руки тихонько щелкали, как заводные японские игрушки. Джонатан был счастлив и не мог сдержать улыбки, предвкушая момент, когда мисс Брунер увидит работу.

В последний день школьного года он наконец принес руку в школу, тщательно запаковав ее в картонную коробку. Ему совсем не улыбалось демонстрировать свою гордость при всем классе, поэтому он, сгорая от нетерпения, ждал вечера.

– Ты сегодня такой веселый, – обратилась к Джонатану мисс Брунер, заметив его радостное волнение. – Предвкушаешь каникулы?

Джонатан поднял голову от парты, от которой он отскребал налепленную жвачку, помогая учительнице с уборкой.

– Нет… Я хочу вам что-то показать, – быстро проговорил он, боясь растерять решимость. – После занятий, можно?

Она на мгновение заколебалась, потом пожала плечами.

– Хорошо, почему бы и нет.

Весь остаток дня Джонатан не мог найти себе места: ему не давала покоя тень сомнения на ее лице. Он рассчитывал на другую реакцию, но к вечеру убедил все-таки сам себя, что она, конечно же, будет в восхищении от руки. Он покажет ей, что умеет писать, причесываться и делать массу полезных вещей, не прибегая к помощи собственных рук. Ей должно понравиться!!!

После последнего урока он поспешил к своему ящичку. Однокашники шумно болтали вокруг, обсуждая планы на лето. Против обыкновения, никто не обращал на него внимания, не дразнил и не подзуживал. Взяв руку, юноша поспешил удалиться, бережно прижимая сверток к груди. Школа опустела, он торопливо шагал по коридорам, но перед дверью класса остановился, пытаясь справиться с волнением и предвкушая триумф. Джонатан уже повернул ручку, когда услышал за дверью голоса. Мисс Брунер беседовала с мистером Пирсом, учителем математики. Юноша замер – он не хотел показывать руку никому, кроме нее.

– Я бы с радостью сходила куда-нибудь, но должен подойти Монро. Он что-то хотел показать мне после уроков.

Мистер Пирс что-то недовольно пробурчал. После того как учитель математики отнял несколько отличных чертежей для бурильного аппарата и разорвал их на мелкие клочки перед всем классом, Джонатан проникся к нему острой неприязнью. Ответ мисс Брунер на невнятное ворчание он расслышал хорошо.

– Да, вы правы, очень странный мальчик. Он всегда так непонятно улыбается на моих занятиях. Что из него вырастет? Иногда кажется, серийный убийца. А может, и гений, как его отец.

Джонатан похолодел, прижимая к груди сверток, а Пирс снова что-то забубнил. На сей раз учительница расхохоталась.

– Влюбился в меня? Надеюсь, что нет. Слава Богу, учебный год закончился, а в следующем Монро уже не будет в моем классе!

Послышался скрип отодвигаемых стульев, и последнее, что услышал юноша, были ее слова:

– Конечно, пойдемте. Не могу же я, в самом деле, торчать здесь весь вечер.

Джонатан шмыгнул за угол, подождал, пока они уйдут, и выбежал из школы. Отец ждал его в машине. Увидев сверток, он поинтересовался, что в нем. «Так, ерунда», – ответил сын.

Тем летом в Город пришла Чума. Первые симптомы заболевания появились у отца на работе, и коллеги отвезли его в больницу. Разговаривая с Джонатаном по телефону, безмерно усталый врач попытался успокоить мальчика:

– Мы делаем все возможное. Пожалуйста, не надо приезжать сюда. Ему ты помочь все равно не сможешь. Лучше держись, не подцепи заразу. Пока голос у тебя здоровый.

На следующий день, когда он попытался связаться с больницей, номер был постоянно занят. Поставив телефон на автодозвон, он слонялся по пустому дому, через каждые пять минут прислушиваясь к коротким гудкам. По телевизору шли только новости. Бледный корреспондент зачитывал списки больниц, где еще остались свободные койки. Линия была занята и на следующий день.

Новости вел уже другой корреспондент. Джонатан попробовал дозвониться куда-нибудь еще.

У доктора Уарда был включен автоответчик.

– Добрый день, сейчас, к сожалению, я не могу вам ответить. Оставьте ваше сообщение после звукового сигнала.

– Здравствуйте, это Джонатан Монро. – Мальчик заколебался, не зная, как продолжить. – Папа в больнице, а я… Я не знаю, что делать. Не могли бы вы перезвонить мне?

Доктор Уард так и не перезвонил.

Из новостей мальчик узнал, что президент объявил чрезвычайное положение в связи с эпидемией. Вскоре после этого он умер. Страну возглавил вице-президент, но его Чума тоже не пощадила.

«Полиция предупреждает граждан – не покидайте своих домов и соблюдайте спокойствие», – сообщали ему новости, и он не покидал дома и оставался спокойным. Джонатан смотрел спутниковые каналы, узнавая о забастовках и панике в Нью-Йорке, Вашингтоне, Токио, Париже. На шестой день, набрав номер больницы, он наконец-то услышал долгожданные длинные гудки. Но на другой стороне провода никто так и не снял трубку.

Месяц мальчик жил в пустом доме, питаясь консервами и замороженными продуктами. Картины уличных боев, увиденные в новостях, поселили в нем страх перед внешним миром. Он боялся людей и не доверял им. В эти сумасшедшие дни Джонатан научился полагаться только на машины. Домашний компьютер будил его каждое утро и каждый вечер сообщал, что пора ложиться спать. Свет во внутреннем дворике сам включался, когда становилось темно, машины стирали его вещи и мыли посуду. Маленький робот, взятый для испытаний из лаборатории в Стэнфорде, тихонько жужжа, перемещался по комнатам, всасывая пушистые хлопья пыли, крошки и прочий мусор. Иногда Джонатан играл с ним, как с котенком, разбрасывая по полу рваные бумажки. Компьютер с играми и обучающими программами стал его самым верным другом.

Когда запасы продовольствия иссякли, ему пришлось выбраться наружу и совершить набег на соседний дом. Юноша совсем не удивился, когда обнаружил его пустым. Быстро собрав запасы консервов на кухне, он вернулся в свое убежище. Со временем Джонатан обошел все соседские дома. Впервые наткнувшись на разлагающийся труп, он не смог сдержать рвоты, но вскоре подобная тошнотворная картина стала обыденной, и он научился сдерживать отвращение.

Гниющие тела помогли Джонатану осознать правду. Почему его тело здоровое и крепкое, а все знакомые, ненавистные одноклассники и учителя мертвы? Все люди умерли и разложились, живут лишь машины. Значит, он не человек.

Поразмыслив, Джонатан пришел к выводу, что родители разработали, начертили и собрали его. Все встало на свои места, нашлись ответы на прежде неразрешимые вопросы. Почему ему так трудно найти общий язык с ровесниками? Он ведь машина, он совсем другой. Почему мать не любит и избегает его? Логично предположить, что его характеристики не соответствуют ее высоким требованиям – она надеялась на большее.

Юноша решил, что нечестно и бессмысленно продолжать называть себя Джонатаном Монро, и дал себе новое имя – Робот. Теперь он знал свое предназначение – создавать новые машины – и удивлялся, почему так долго не мог этого понять. Жизнь обрела смысл.