Книга Долг воина онлайн - страница 3

Глава 3

Письмо, взятое из Первого Приложения к сделкам купцов-предпринимателей Кола, том 8, 126-й год Свободы города Кола.

Мои достопочтенные братья по коммерции!

Полный самых радужных упований, я надеюсь, что это письмо найдет вас в здравии и процветании. Не сомневаюсь, вас удивят мои слова, принимая во внимание мое последнее сообщение из хаоса Триолла.

Итак, к делу. В дебетных колонках, не скрою от вас, мы несем тяжелые потери. Порт в Триолльской бухте был подчистую разграблен отрядами герцога Драксимала. Товары и прибыли от торговли за этот год между Триоллом и Алдабреши теперь проигрываются в лагерях да идут на украшения грязных солдатских потаскух. Кроме того, эта их война – не просто летняя гроза. Если кто-то говорит вам, что все уляжется к Солнцестоянию, отведите глупца в игорный дом, запишите ставки и сдерите с него все до последней марки, что найдется в его сундуках. Возможно, эта война началась с притязаний на трон, но она превращается в борьбу за самую плодородную землю, доступ к рекам и морю и тому подобное. Я не представляю себе, как Парнилесс избежит участия в ней, а вместе с тем и последняя приличная гавань на этой стороне Тормалина станет не безопаснее пиратского гнезда. Коммерция в Лескаре так же мертва, как человек с ножом в горле.

Откуда тогда взяться надеждам, спросите вы. Позвольте же объяснить. Я пишу сие письмо в деревушке под названием Релшаз. Сама деревушка не более чем скопище грязных лачугпрямо в дельте Рела, и пока у этого места есть только одно достоинство для его рекомендации – его положение. Оцените преимущества порта, таким образом расположенного: Рел судоходен до Абрея для любых судов, а баржи могут проходить еще дальше, фактически до самого Далазора. Поселение здесь могло бы привлечь торговлю из большей части восточной Каладрии, и если коммерция в Лескаре все же возродится, такой порт идеально подошел бы для хранения товаров и вытекающих прибылей.

Мы должны действовать быстро и дерзко или упустим возможность держать в своих руках всю будущую торговлю в Каладрийском Заливе. По сообщениям моих источников, лорд Метрил из Аттарской бухты хочет расширить свою гавань, и лорд Сетель Пинеринский надумал построить ряд пристаней вдоль Ферлских дорог. Оба плана будут поданы на утверждение Парламенту на сессиях в Равноденствие, и в данном случае я не думаю, что мы услышим бесконечную говорильню, в которой так преуспело то дворянство. Оба лорда интенсивно работают, чтобы обеспечить себе поддержку при голосовании, и сотрудничество было ловким ходом с их стороны. Я постараюсь запустить лисицу в их курятник, а вы тем временем должны найти средства, чтобы начать строительство гавани до прихода зимних штормов. Я знаю, как трудно собрать такие деньги в этот самый скудный из годов, но мы должны смотреть дальше кратковременных потерь на долговременные прибыли.

Ваш торговый партнер Джерам Гилтхенд

Релшазский паром, Каладрия, 27-е поствесны

Никто из нас так и не понял, что стоит за интересом Найла к моему мечу, но скоро эта проблема осталась позади вместе с караваном мулов, ибо мы свернули на Западный тракт к Адруллу. Отчасти для того, чтобы срезать длинный изгиб реки, отчасти – чтобы захватить Овражный большак и посмотреть, не удастся ли напасть на след второй группы эльетиммов. Но ни в одном из трактиров о них и слыхом не слыхивали, и мы пришли к выводу, что эта группа, должно быть, направлялась в Энсеймин, если это и в самом деле были Ледяные Люди. Я не забыл про них, но решил, что можно пока не забивать ими голову.

Наш путь вел нас через те скучные каладрийские рыночные городки, которые вскоре стало трудно отличить друг от друга. Шив выглядел довольным. Каждый вечер маги плескались в своей гадальной чаше, раз за разом убеждаясь, что эльетиммы, ограбившие Вилтреда, по-прежнему направляются в Релшаз.

Чем дальше на юг, тем становилось теплее. В дневную жару мы ехали в одних рубахах, и настроение Вилтреда заметно улучшилось: солнце умалило его боли. Тенденция последнего поколения к огораживанию зародилась в Южной Каладрии, и эта земля за живыми изгородями и стенами выглядела все более упорядоченной, а скот – более лоснящимся и крепким. Вокруг попадалось все меньше коров и кукурузных полей, зато больше овец и виноградников; города выросли настолько, чтобы обзавестись трущобами и нищими, и движение на дороге заметно оживилось. Я почти убедил себя, что еду под защитой гор на юг, к Зьютесселе.

Я даже повеселел – погода и местность все сильнее напоминали мне родину. С помощью Ливак я спал крепче, но чувства ее, как и прежде, оставались для меня загадкой; мы оба предпочитали радость плотских утех любым тяжелым разговорам об уготованном нам будущем. Наконец утренний ветерок принес из-за холма сырое, пасмурное дыхание великого устья Рела: смесь ила, гниющего дерева, водорослей и рыбы. Въехав на холмистую гряду, протянувшуюся вдоль берега, мы увидели внизу сияющий Релшаз, плотное скопление побеленных зданий, уверенно теснящихся на островах между широкими черными рукавами реки. Илистые воды с холмов Каладрии и равнин Лескара обвивали город и огромным темным пятном уходили в мерцающее море. Под солнцем поздней весны Лескарский Залив казался синим, как крыло зимородка, а с далекого горизонта мягко накатывали волны. Я вдохнул полной грудью, смакуя резкий привкус соли в воздухе. Он не имел той чистой остроты моего родного, бурного океанского побережья, но все же это был запах моря.

Однако вскоре и от того слабого намека на открытую воду не осталось и следа – дорога, петляя, начала спускаться с холмов. Там, внизу, Пряный тракт и Речная дорога встречались на широкой, вытоптанной рыночной площади, где некоторые торговцы предпочитали совершать куплю-продажу, чтобы не тратить время и деньги на переправу в город. Мы с трудом протискивались сквозь толпу людей, галдящую вокруг на разных языках, с мулами, волами и повозками, а из-под ног поднималась пыль, от которой першило в горле.

– Пусти меня вперед.

С тех пор как Хэлис сняла швы с руки Шива, он твердо держал поводья своего коня, и я охотно уступил ему дорогу. Злобный вороной растолкал двух тонконогих мулов, и под брань их владельца я скользнул вслед за магом. К счастью, чалой Вилтреда не хватало мозгов, чтобы пугаться этого хаоса, поскольку Ливак пришлось взять упряжную лошадь под уздцы, дабы заставить ее идти. Хэлис щелкнула кнутом, и упрямое животное нехотя сдвинулось с места.

– Долго нам ждать парома? – перекрикивая гвалт, обратился я к Ливак, когда мы остановились у деревянных мостков, обвешанных водорослями, под которыми темнела зловонная илистая жижа.

Ливак пожала плечами.

– Час, не меньше.

В этот миг над мутными водами разнесся колокольный звон.

– Люблю быть там, где есть настоящие часы и регулярные куранты, – заметила она.

Моя городская кровь шептала мне то же самое.

Через реку мы переправились скорее, чем ожидалось, ибо на этот раз, оценив давку у мостков, я проскользнул вперед и встретил паромщика теплым рукопожатием с вложенной внутрь каладрийской маркой. Как только дилижанс прогрохотал по деревянному настилу на широкую палубу парома, оставляя достаточно места для нас и нашего шарабана, паромщик взмахом руки велел нам садиться впереди страшно обиженного виноторговца.

– Повезло, – заметил Шив.

– Ничего подобного, – покачал я головой. – Тут главное – знать, как проворачиваются дела в порту.

Мы стояли у перил и смотрели на закованных в кандалы потных рабов. Они налегали на дубовые рукоятки, поворачивая гигантские барабаны, на которые наматывались тяжелые цепи, несущие паром через темные бурные воды реки. За ними, на другой стороне, гомонила еще одна толпа, желающая покинуть город. Облепленные грязью ребятишки играли на отмелях и копались в мусоре, а когда паром подошел ближе к берегу, побежали к нему, протягивая ручонки за медяками.

– Кто бы мог подумать, что здесь до сих пор не возвели настоящий мост, – кисло пробурчал Вилтред. – Хотя бы на каладрийской стороне.

Хэлис присоединилась к нам. Сегодня она хромала сильнее обычного, а все из-за лошади Шива, наступившей на здоровую ногу.

– Смотри, как бы тебя не оштрафовали за такие речи, – предупредила она. – Релшазцы носятся со своей независимостью, как с писаной торбой, а река уже не раз их спасала. Любого, кто вознамерится строить здесь мост, казнят.

– Я это слышал…

– Как съедем с парома, направимся в округ Аррил, – заносчиво перебил меня Вилтред. – Я буду править, – добавил он и повернулся спиной к Хэлис, чтобы залезть в шарабан.

– Куда мы едем? – удивился я.

– У меня тут много знакомых, – с раздражающим превосходством улыбнулся старый маг.

– Как и у нас с Ливак, – мягко заметила Хэлис, без суеты уступая вожжи.

– Верно. – Ливак пришпорила свою чалую, которая заартачилась перед мостками. – Мы сэкономим время, если разделимся. Мы с Хэлис разнюхаем, что тут и как, и встретимся с вами. Где?

– Нет, это совершенно исключено, – категорически возразил Шив. – Пока будем держаться вместе. Я должен кое с кем поговорить, прежде чем решу, что делать дальше, и не хочу, чтобы о нашем присутствии разболтали раньше времени.

Взгляды, которыми обменялись подруги, красноречиво говорили о том, что требование мага они примут так же охотно, как кошелек с лескарскими марками. Надо приглядывать за этой парочкой, решил я; Ливак терпеть не может, когда ей приказывают, даже если это делает наш добродушно-веселый Шив. Я смотрел на нее, пока она стояла, пялясь на безымянные обломки, которые вода прибивала к плавучей пристани. Как же нам примирить мои клятвы и долг с ее упрямой независимостью и любовью к рискованной жизни? Дилижанс исторг своих пассажиров на конечной остановке, а следом и мы распрощались с паромом. Проезжая мимо трактира, где на вывеске красовалась шляпа с огромным пером, Хэлис и Ливак что-то шепнули друг другу, печально косясь на спину Шива.

– Там что, хороший эль? – небрежно спросил я.

– Хороший эль, – подтвердила Хэлис. – Сравнительно честная игра, довольно чистые постели и, как правило, достоверные сведения.

– Магия – это, конечно, здорово. – Ливак подвела свою чалую ближе ко мне. – Но хотелось бы подкрепить ее местной информацией, купленной и оплаченной.

– От меня вы не услышите возражений. – Я с любопытством огляделся. – Ты хорошо знаешь Релшаз?

– Мы приезжали сюда пару раз в прошлом году. – Ливак резко осадила лошадь: какой-то человек выскочил на дорогу прямо перед ней. – В основном на праздничную игру, смотря как выпадали руны. Дело в том, что мы знаем здесь людей, а они знают нас.

– Постарайся сказать это Шиву, – решительно посоветовал я.

– А он станет слушать? – кисло парировала Ливак.

Вилтред направлял шарабан по оживленным улицам, часто останавливаясь, когда повозки сбивались в кучу возле узких мостов, переброшенных через неисчислимые каналы Релшаза. Должен признаться: чем больше я видел, тем меньше восторгался. Вблизи знаменитый Белый Город Залива выглядел довольно грязным и обшарпанным, особенно с внутренней стороны. На крашеных стенах зеленели пятна плесени, гниющий мусор плавал в воде и вонял тем сильнее, чем выше поднималось солнце. В тенях узких улочек и входов прятались вороватые нищие, и я порадовался, что мы не прибыли ночью. Я выпрямился в седле и сдернул плащ с плеча, освобождая меч, чтобы отпугнуть тех, кто вздумает попытать счастья.

Мы въехали в район складов и мастерских. Взмыленные лошади тянули в упряжках веревки, перекинутые через ряды блоков, поднимая товары на верхние этажи зданий. Женщины толкали ручные тележки с одинаковыми деталями мебели и металлических изделий, частями столов, ножками от стульев к следующей мастерской, чтобы следующий ремесленник заработал свои скудные гроши на сдельной работе. Дети бегали с записками, держали лошадей, подметали перекрестки. Интенсивное движение немного отдалило нас с Ливак от шарабана, и я потеребил ее за рукав.

– На что похож этот Аррил?

Ливак покачала головой.

– Я плохо его знаю. Обычно сижу в трактирах и игорных домах, а округ Аррил – это сплошь солидные дома для респектабельных купцов и им подобных. В общем, мы едем в шикарные заведения с видом на Залив.

– А как по-твоему, где Ледяные Люди устроили бы себе логово в этом лабиринте?

– В любом месте. – Ливак повернулась ко мне, лицо ее было сосредоточенным. – Мы с Хэлис знаем людей, которые могли бы все разведать. Шив должен разрешить нам использовать старые связи.

Вилтред свернул на боковую улицу. Шарабан запрыгал по булыжникам между высокими кирпичными домами, сулившими лучшие удобства города. Белые стены сияли свежей краской, на роскошных балконах пестрели цветы в горшках, отовсюду доносились голоса и смех людей, наслаждающихся солнцем. Женщины в тонких шелках проходили мимо, ведя за ручку чистых, порой даже веселых детей, а другие в это время торговались с мелочными торговцами, сплетничали с подругами и подгоняли служанок.

Вилтред остановился перед высокими широкими воротами в стене из гладкого камня и одеревенело слез с шарабана.

– Подождите здесь.

На его стук немедленно ответил привратник в опрятной ливрее.

– Передайте госпоже, что приехал Вилтред Серн, – промолвил старик на безупречном релшазском, да еще с таким представительным видом, что показался вдруг на пять пальцев выше своего небольшого росточка. Я с удивлением понял, что это родной язык Вилтреда. Внимая его беглому каладрийскому, я думал, что родина мага – Каладрия.

Ворота распахнулись, и Ливак многозначительно подняла брови. Мы въехали в идеально чистый двор с широким газоном, где среди цветущих фруктовых деревьев сверкали струи фонтана. Из конюшен, что отделяли каменный дом от улицы, прибежали два конюха и взяли наших лошадей, а привратник повел нас к отполированной до блеска двери. Затем проводил в длинный, освещенный солнцем салон с кисейными занавесками, раздувающимися вокруг высоких окон, открытых весеннему ветерку. Мои пыльные сапоги заскребли по полированному полу, но оказалось, не только я избегаю бирюзовых и нежно-зеленых шелковых ковров, лежавших поперек темного дерева. Муаровые шелковые драпировки тех же тонов смягчали стены и обрамляли любопытную коллекцию скульптуры и керамики: ничего особо ценного, но каждый предмет был тщательно подобран к общему убранству комнаты. Элегантность смешивалась с ароматом свежих цветов.

Вилтред проковылял к изящному дивану, обитому шелком, и плюхнулся на него с завидным апломбом.

– Пожалуйста, вина, – махнул он рукой ливрейному лакею, и тот мгновенно удалился.

Стараясь выглядеть так же непринужденно, как Вилтред, я присел у столика из шелковистого фруктового дерева, но все время боролся с чувством, что должен стоять навытяжку, как при официальном визите в дом патрона.

– Вилтред, дорогой мой!

Дверь распахнулась, и в облаке духов возникла женщина с изумительной фигурой в шелестящем желтом платье. Она горячо обняла старого мага и грациозно опустилась на диван рядом с ним. После чего окинула нас царственным взглядом.

– Это Меллита.

Вилтред поцеловал ей руку с утонченной галантностью, которая так не вязалась с его пыльной измятой одеждой и усталым лицом, что я едва сдержал улыбку восхищения. Ай да старый ловелас!

– Кто твои спутники? – Меллита изогнула тонко выщипанные брови.

Было трудно определить ее возраст. Несмотря на молодое лицо, безукоризненное, как фарфоровая ваза за ее головой, в каштановых волосах женщины блестела седина, а вокруг проницательных серых глаз лучились тонкие морщинки.

Маг представил нас. Вернулся лакей с вином и тут же был отпущен – хозяйка сама раздала нам бокалы.

– Как дети? – с неподдельным интересом спросил Вилтред.

– Треф путешествует по Энсеймину, пишет портреты всех этих мелких лордиков с претензиями на величие.

Пригладив на бедрах дорогое шелковое платье, расшитое яркими цветами, Меллита снова села.

– Тиа по-прежнему в Хадрумале со своим отцом, изучает переплетное ремесло. Они решили, что Тиа примет дела через год, когда он удалится на покой. Санан собирается жениться на очень милой девушке из Кола. Ее отец владеет трактирами, и после свадьбы они поедут туда. Патрин служит наемницей в Лескаре, что меня, как ты понимаешь, совсем не радует. Но я получила от нее весточку несколько недель назад. Она вернется в Релшаз на Солнцестояние, и я надеюсь уговорить ее войти со мной в дело.

– Я был бы несказанно счастлив, если б она тебя послушалась, – кивнул Вилтред.