Книга В дебрях Борнео онлайн - страница 2



II. Пираты острова Борнео

Когда сражение, решившее участь даякского поселка, закончилось, начавшийся было пожар скоро затушен, так что всего было уничтожено не более десятка хижин, трупы убраны, раненые и пленные отведены и отнесены на край деревни и около них расставлена стража, Сандакан вошел в хижину к своему пленнику. Тот лежал на полу, связанный по рукам и ногам крепкими веревками, что лишало его возможности двигаться. В полумгле хижины только блестели его глаза.

Оглядевшись вокруг, Сандакан не мог удержаться от гневного восклицания. То, что он видел в этой хижине, принадлежавшей вождю небольшого отдельного племени даяков, не могло не вызвать в его душе презрения и гнева. По стенам, по балкам, подпиравшим крышу, по стропилам, над входом в хижину и крошечным оконцем – везде висели страшные украшения: черепа людей, сохранившие волосы. И по ним можно было судить, что это головы взрослых воинов, стариков и детей, мужчин и женщин. Да, тот, кто обитал в этой хижине, должен был пользоваться среди своих диких сородичей большим почетом. Скорее всего, в вожди его выбрали только потому, что ни у кого в деревне не было столь богатой коллекции черепов и скальпов – этих страшных трофеев кровавых походов.

Неважно, чей именно череп достался в качестве добычи, и каким именно путем, – важно количество… Пусть под нож убийцы, тенью крадущегося среди кустов, попал беззащитный дряхлый старик или слабый ребенок. Пусть убита женщина, неосторожно забредшая далеко от деревни в лес, воин убит в равном бою один на один или предательски зарезан во сне – все это не важно: доблесть даяка ценится по числу принесенных им в родную деревню черепов или скальпов. Чем больше, тем лучше…

Пленник Сандакана мог похвалиться своей ужасной коллекцией, мог предъявить несколько десятков своих страшных трофеев, показать и скальп, снятый с головы длиннокосого китайца, и череп, напоминающий череп негрито2, и скальп светлокудрого европейского ребенка…

– Как поживаешь, приятель? – насмешливо окликнул Сандакан пленника. Тот попытался отвернуться от обжигающего его лицо властного взора Сандакана, но это ему не удалось.

– Ну, что же ты молчишь? – продолжал Сандакан. – Ага, понимаю! Ты не ожидал, что так скоро опять попадешься в мои руки. Помнишь, ты был у меня в плену на острове Гайя? Я подозревал, что ты – подосланный моими врагами шпион. Но ты так клялся в своей невиновности…

– Я невиновен! – простонал пленник.

– Может быть. Но зачем же ты сбежал? Ведь ты жил у меня скорее на правах гостя, чем пленника. С тобой обращались по-дружески…

– Я стосковался по родине. Захотелось вернуться к нашему племена

– Похвальные чувства! – иронически одобрил Сандакан. – Похвально, похвально! Но, знаешь ли, милый мой, когда люди исчезают так внезапно, их исчезновение всегда внушает кое-какие подозрения…

– Я невиновен! Я ничего не сделал против тебя, господин!

– Может быть, может быть… Но понимаешь, во время побега ты имел неосторожность обронить листок, исчерченный какими-то знаками. А мои люди знают письмена лесных даяков. И вот твоя записка оказалась расшифрованной. Я прочел ее…

Пленник застонал, побледнел и закрыл полные ужаса глаза. По его телу пробежала легкая судорога.

– Видишь ли, – продолжал Сандакан, казалось, бесстрастным голосом, – в этой записке содержался довольно полный отчет о тех силах, которыми я располагаю, о количестве собравшихся около меня бойцов, о выстроенных нами укреплениях. Даже отмечено, и, надо сказать по совести, отмечено с большой проницательностью, делающей тебе честь, что целью моих военных приготовлений служит завоевание земель у Голубого озера. И твое донесение было предназначено именно радже этого государства, радже Кинабалу, тому, кого даяки называют «Белым дьяволом», который когда-то, сбежав с английской каторги, сумел войти в доверие к отбросам народа, самым кровожадным, самым свирепым из даяков. С их помощью и поддержкой он предательским нападением в мирное время овладел моей родиной, убил моего отца, убил мою мать, моих сестер и братьев. Он хотел уничтожить весь наш род, чтобы никто не мог отомстить ему, чтобы никто не помешал ему жить по-королевски, господствуя над беззащитным прекрасным краем, над страной Голубого озера. Но, как видишь, я уцелел в этой бойне, я спасся. И вот, много лет спустя я возвращаюсь в дебри Борнео. Возвращаюсь, чтобы отомстить авантюристу, самозваному радже, врагу моего народа. И первый, кто попадает в мои руки – это ты, шпион, наемный убийца, посланец раджи Кинабалу. Ну, здравствуй! Привет тебе, доблестный воин, обладатель огромного количества скальпов и черепов, из которых большую часть ты добыл, прокрадываясь змеей по ночам в поселения мирных людей…

И опять дрожь пробежала по всему телу пленника.

Но он овладел собой.

– Я не участвовал в походе на страну твоих предков. Я был тогда еще ребенком. Тебе не за что мстить мне! – сказал он тусклым, дрожащим голосом. – И потом.. Все это было так давно. Неужели ты пришел мстить по истечении не одного десятка лет?

– Да! – ответил сухо Сандакан. – Я собирался с силами.

– Ты собирался с силами?! – воскликнул удивленно пленник. – Ты, кого называют «ужасом морей»?

– Твой владыка заставил меня сделаться ужасом морей! – глухо отозвался Сандакан.

– Ты – вождь островных пиратов…

– Да. Я, у которого отнято, похищено все, отнята возможность мирной жизни, я стал пиратом и вождем пиратов! – прозвучал еще глуше ответ Сандакана.

– Но ты и раньше был могуществен. Разве не ты заставил дрожать раджу Варауни? Разве не ты сверг и изгнал раджу Саравака Джеймса Брука, перед которым трепетала половина Борнео? Разве не ты завоевал Ассам и сделал раджой твоего друга, Янеса? Чего же ты ждал? Почему не приходил мстить раньше?

Не отвечая на вопрос, Сандакан спросил:

– Значит, ты знаешь все?

– Весть о твоих подвигах дошла до страны Кинабалу!

– Или, вернее, самозваный белый раджа, убийца моих родных, держал вокруг меня хороших шпионов, сообщавших ему о каждом моем шаге! И нет ничего невероятного в том, что это он натравливал на меня англичан, чтобы они отняли у меня приютивший меня утолок земли, мое последнее убежище, мой остров! Но оставим это. Ты уличен, Назумбата! Я знаю все. Твои минуты сочтены. Отвечай же прямо, говори правду: ты знаешь путь отсюда в страну Кинабалу?

– Туда нет дорог, господин! – ответил, немного придя в себя, пленник.

– Знаю. Но тебе известны горы и леса, которые надо пройти, чтобы пробраться к Голубому озеру. Если ты проведешь меня и моих воинов туда, я подарю тебе жизнь. Я отпущу тебя на свободу. Согласен?

Пленник несколько мгновений, словно колеблясь, раздумывал.

– Хорошо! – сказал он наконец. – Если я оправлюсь от нанесенной тобой раны, я согласен провести тебя в глубь страны. Но с тобой не должен идти большой отряд.

– Почему? – насторожился Сандакан.

– Потому что нам придется проходить страну даяков Кайданган, могущественного и воинственного племени. Мимо его воинов может проскользнуть незамеченной только горсточка людей, но тщетно пытаться пройти целому войску.

– Я не боюсь собирателей черепов и охотников за скальпами! – сказал гордо Сандакан.

– Но мне-то нет охоты потерять свою голову! – отозвался пленник. – Если ты задумаешь вести с собой большой отряд, то лучше просто прикажи кому-нибудь из твоих воинов прикончить меня. Все равно, гибели не избежать.

– А мне сдается, что ты рассчитываешь завести меня в ловушку и выдать с головой радже Кинабалу. Ну, ладно. Мы еще вернемся к этому разговору. А пока ты мне нужен.

И Сандакан отдал распоряжение своим спутникам-малайцам перевязать раны пленника и спешно изготовить носилки для того, чтобы его можно было взять с собой в далекий путь.

В это время в хижину вошел один из малайцев и доложил, что в предрассветной тишине ясно слышны выстрелы пушек. Сандакан встревожился.

– Неужели подверглась нападению наша флотилия?

– Нет, господин! – ответил посланец. – Паровое судно и наши прао стоят на рейде в полной безопасности.

– Тогда, может быть, кто-нибудь напал на яхту и она отстреливается? Самбильонг! Ты останешься с двадцатью воинами стеречь пленных и поддерживать сообщение с берегом. Мы же отправимся Узнать, в чем дело.

И маленький отряд, держа оружие наготове, покинул только что взятый приступом поселок. Но Сандакан знал, что котта остается в верных руках: на протяжении уже многих лет Самбильонг, такой же бездомный изгнанник без роду и племени, как и он сам, не раз исполнял самые рискованные и ответственные поручения своего вождя и своей беззаветной храбростью и опытностью заслужил его полное доверие.

В колонне, сопровождавшей к берегу Сандакана, находился и Назумбата: его несли в наскоро сделанных носилках.

– Смотрите, ребята, – обратился Сандакан к воинам, несшим пленника. – Это не человек, а ядовитая змея! Он сумеет убежать и с перебитой ногой. Стерегите его!

Хотя еще стояла ночь и путь пролегал в густых зарослях, до берега колонна добралась довольно быстро и без всяких приключений.

Там, у прибрежных скал, в небольшой бухте, колыхалась какая-то черная масса, в которой взгляд моряка без труда различил бы небольшое паровое судно водоизмещением около двухсот тонн. Несколько поодаль от парохода виднелись силуэты четырех парусных судов, оснащенных как малайские прао.

На сигнал, поданный свистом, отозвалась стоявшая на вахте команда парохода. По объяснению вахтенных, вокруг маленькой флотилии не было замечено ничего подозрительного, но часа полтора—два тому назад издалека доносились звуки пушечных выстрелов. Всего было четыре выстрела.

Обеспокоенный Сандакан перевел свой отряд на борт парохода и отдал распоряжение пустить судно полным ходом в ту сторону, откуда доносились звуки выстрелов. Команда держала машину под паром, в полной готовности, так что пароход задержался лишь на несколько минут, чтобы поднять якорь. Затем, описав полукруг, помчался, рассекая носом все еще сильную волну, набегавшую с моря. Следом пошли, конечно, значительно отставая, парусные суда.

– Прибавить ходу. Еще прибавить! – нетерпеливо командовал Сандакан, расхаживая по капитанскому мостику и пристально вглядываясь в темноту ночи.

Он беспрерывно курил длинную индийскую трубку, чубук которой был снизу доверху, словно чешуей, покрыт инкрустацией из перламутра, золота, драгоценных камней. Рука, державшая чубук, не была спокойна, как обычно. Поминутно она судорожно сжималась, так что драгоценному чубуку грозила нешуточная опасность быть сломанным.

– Еще угля в топки. Прибавить ходу! – командовал время от времени Сандакан.

И пароход, мчавшийся со скоростью не менее тринадцати с половиной —четырнадцати узлов, дрожавший всем телом, словно разъяренный конь, рвался вперед и вперед.

Прошло около четверти часа этой сумасшедшей гонки, когда до слуха Сандакана донесся характерный звук, напоминающий раскат грома. Сомнений не было: у бухты Кудат, по направлению к которой несся пароход, что-то творилось. Там кто-то стрелял из большой судовой пушки.

По силе звука можно было предположить, что стреляют не далее, как в шести-семи милях.

Прошло еще несколько минут. Опять донеслось эхо выстрела, а затем Сандакан уловил еще целую гамму звуков: это была трескотня довольно беспорядочных ружейных выстрелов.

Казалось, на рев большого и страшного зверя нестройным хором отозвалась лаем стая окружавших хищника собак, злобных и трусливых, не смевших накинуться на врага.

– Приготовиться к сражению. По местам! – распорядился Сандакан, когда пароход, несшийся на всех парах, пролетел еще пару миль.

Жизнь закипела на палубе, где до этого, казалось, были не люди, а таинственные тени, призраки, ютившиеся по углам, у бортов, в трюме и каютах.

Кто-то сдернул чехол со стоявшей на неподвижном лафете митральезы, и странное орудие выглянуло вперед, словно отыскивая, нащупывая врага десятками своих жерл. Одновременно шесть человек возились у большой кормовой пушки, так называемой спингарды, готовя к бою и ее.

И теперь, когда пароход, очевидно, находился в двух шагах от места, где разыгралась какая-то трагедия, скрытая от взора только предрассветным туманом да силуэтами скал, было слышно, что на пушечные выстрелы орудия большого калибра отвечала уже не только ружейная трескотня, но и выстрелы спингард или, по крайней мере, миримов.

– Господин, я вижу дым! – воскликнул один из спутников Сандакана, показывая в сторону выдававшейся языком в море узкой и длинной песчаной косы, за которой чуть виделась широкая, просторная бухта. Сандакан присмотрелся и различил в клубах тумана волны серого порохового дыма. И еще глаз смутно различал, вернее, угадывал в полумгле очертания небольшого парохода, по-видимому стоявшего неподвижно и окруженного со всех сторон быстро двигавшимися, то налетавшими на него, то отходившими назад, словно убегавшими, маленькими юркими парусниками и гребными судами.

– Прибавь ходу! – отрывисто сказал Сандакан. Но и без этого приказания пароход его, готовый каждое мгновение взлететь на воздух от взрыва котлов, несся с головокружительной быстротой. Поворот руля изменил направление движения судна. Оно скользнуло параллельно песчаной отмели, обогнуло ее и помчалось по узкому каналу, образовавшему вход в напоминавшую огромное озеро бухту, где шло сражение. С первыми лучами солнца спешащим на помощь были уже ясно видны все перипетии происходившего.

Казалось, близка трагическая развязка, близка гибель стоявшего неподвижно у небольшого островка парохода: на его палубе находилось только около тридцати человек, а нападающих было несколько сотен.

Суда стаей кружились около парохода, налетали, отступали. И уносились обратно лишь после того, как выпускали по корпусу парохода, чуть ли не в упор, ядро мирима и тучу стрел и град пуль на палубу.

Но защитники парохода держались твердо. И что поражало – это удивительное самообладание, полное спокойствие командовавшего ими человека. То был, несомненно, европеец, одетый в белое платье полуевропейского, полуиндийского покроя, с великолепным пышным тюрбаном на голове. Он был высок, несколько полон, но эта полнота шла ему, придавала его великолепной, могучей фигуре особую важность. У него было точно выточенное из светлой-светлой бронзы лицо с крупными чертами, сверкающие глаза, и прекрасная, чуть тронутая сединой борода. Стоя на капитанском мостике яхты, ежеминутно подвергающейся отчаянному штурму даяков, он безмятежно курил большую сигару, как будто находился не в самой сумятице сражения, а сидел на веранде коттеджа где-нибудь в сельской местности.

Время от времени, не вынимая сигары изо рта, он брал пару пистолетов, которые ему подавал стоявший за ним слута-малаец, и, почти не целясь, разряжал их. И было видно, как вслед за каждым его выстрелом в толпе осаждавших судно даяков происходило некоторое смятение, словно пули этого любителя сигар поражали не простых воинов, а их вождей.

– Янес! Мой брат! – воскликнул Сандакан. И скомандовал: – В атаку! Наши в опасности!

Пароход Сандакана ринулся на даяков. Против ожидания, суда их не обратились в бегство. Даже небольшое смятение, возникшее в их рядах при появлении нового парохода, улеглось, словно по мановению волшебного жезла, и воцарился полный порядок. Оставив восемь или десять прао осаждать неподвижно стоявшую у острова яхту, даяки на остальных пятнадцати или двадцати судах повернули навстречу пароходу, ураганом надвигавшемуся на них.

– Митральезу! – скомандовал Сандакан, не оставляя крепко сжатого цепкими пальцами роскошного чубука индийской трубки.

В ответ послышался треск выстрелов многоствольного оружия, без перерыва выпускавшего град крупных пуль или, вернее, картечи. Три раза прао даяков приближались к пароходу, казалось, им вот-вот удастся сцепиться бортами, и тогда дикари возьмут паровое судно на абордаж. Но огонь митральезы, направляемый с ювелирной точностью, а также ливень пуль из карабинов команды делал свое дело, и три раза эскадра прао в беспорядке отходила назад. После третьей успешно отбитой атаки Сандакан, видя, что сильно пострадавшие прао случайно оставили открытым почти прямой проход к яхте, дал команду, и его пароход ринулся по направлению к ней, прорываясь сквозь ряды вражеских судов. Одно из небольших прао, переполненное воинами, стало на пути парохода, пытаясь, очевидно, загородить собой дорогу.

– Таранить! – отрывисто скомандовал Сандакан. – И пароход, мчась с огромной скоростью, ударил стальным носом в середину корпуса парусного судна даяков, разрезал его, словно ножом, и прошел дальше, оставляя позади груду обломков и человеческих тел в волнах, порозовевших от крови. Минуту спустя пароход уже приблизился к яхте и стал бок о бок с нею.

– Доброе утро, Сандакан! – крикнул ему с капитанского мостика стоявший там европеец в тюрбане, вынимая на мгновение сигару изо рта.

– Доброе утро, Янес! И тебе привет, Тремаль-Наик! – откликнулся Сандакан, глядя на неисправимого курильщика и на стоявшего теперь рядом с ним пожилого красавца-индуса в богатых одеждах, по роскоши не уступавших одеждам любого набоба или раджи Индостана. – Что с вами? Напоролись на камень?

– О нет, пустяки! – хладнокровно отозвался Янес. – Просто прижались при отливе к песчаной отмели. Как только вода поднимется, прекрасно сойдем. Но… надоедают комары. Их здесь чертовски много. Они не боятся даже дыма сигары.

– И немного надоедают даяки? – смеясь, откликнулся Сандакан.

– Да, пожалуй, надоедают и они! – спокойно согласился Янес. С помощью парохода Сандакана яхта без особого труда сошла с мели и получила возможность свободно двигаться, что значительно упрощало и облегчало защиту. Однако даяки еще не считали свое дело проигранным и через некоторое время возобновили атаку. По-видимому, они напрягали все силы, чтобы победить. Но эти усилия не привели ни к чему. В самый разгар сражения позади нападающих послышались частые выстрелы, и у входа в бухту показалось несколько парусников, но с них стреляли не по судам Сандакана и Янеса, а по прао даяков.

– Браво! Мои молодцы вовремя пришли на помощь! – сказал Сандакан.

– Да, от даяков мы, конечно, избавимся! – отозвался Янес.

– Ты этим недоволен, брат? – удивился Сандакан.

– Нет, дело не в том. Видишь ли, когда нет даяков и мы перестаем стрелять, на меня набрасываются комары. И я, право, не знаю, что хуже…

Сандакан засмеялся.

Второе сражение за этот день было закончено. Потерпевшие полное поражение прао даяков поспешно уходили от выстрелов противника.



Помоги Ридли!
Мы вкладываем душу в Ридли. Спасибо, что вы с нами! Расскажите о нас друзьям, чтобы они могли присоединиться к нашей дружной семье книголюбов.
Зарегистрируйтесь, и вы сможете:
Получать персональные рекомендации книг
Создать собственную виртуальную библиотеку
Следить за тем, что читают Ваши друзья
Данное действие доступно только для зарегистрированных пользователей Регистрация Войти на сайт