Книга Ловцы китов онлайн - страница 4

Глава четвертая. Таинственные огни

Пять дней прошло совершенно спокойно. Ничто не нарушало и не прерывало напряженной работы рыбаков; ловля продолжалась так же успешно, как и в первый день.

Эта бухта была, по-видимому, мало известна и поэтому так богата голотуриями, что беспрерывно поднимаемые рыбаками из воды доверху полные сети далеко еще не исчерпали находившиеся на дне запасы.

Громадные печи не оставались без работы; тонны голотурий беспрерывно проваривались в котлах. На берегу было расстелено уже не одно полотно, а у печей ожидали своей очереди груды только что поднятых со дна голотурий.

Австралийцы не подавали признаков жизни.

Капитан и двое юношей для успокоения рыбаков исследовали берега на далекое расстояние, но не встретили ни одного австралийца. Ван-Горн, со своей стороны, решился проникнуть на несколько километров в глубь полуострова, но и он повстречал там только стаи какатоэс и видел следы кенгуру и казуаров.

Несомненно, вождь или мнимый вождь варамов своим хвастовством хотел только запутать белых. Если его племя существовало не только в его воображении, но и в действительности, то оно должно было находиться на далеком расстоянии от лагеря.

Так полагал и капитан, и его спутники, но пленника они все же оставили связанным в трюме, так как он упорно грозил экипажу местью своих подданных.

На шестую ночь неожиданное событие взволновало весь лагерь.

В то время как рыбаки мирно спали в своих палатках, караульные, сидевшие у печей, заметили огонь на вершине одной из скал, приблизительно в трех милях от лагеря. Было три часа утра. Таинственный огонь то разгорался, то еле мерцал и переносился с места на место.

Капитан и Корнелиус оставались в эту ночь на берегу, сменив Ван-Горна и Ханса, прокарауливших прошлую ночь и отдыхавших теперь на борту джонки. Караульные тотчас же разбудили капитана и рассказали ему о появлении странных огней.

В одно мгновение все – и малайцы, и рыбаки, и капитан с Корнелиусом – были на ногах. Большая часть малайцев инстинктивно бросились к вытащенным на берег шлюпкам.

– Не сигнал ли это? – спросил Корнелиус.

– Боюсь, что это действительно сигнал, – ответил капитан, вглядываясь вдаль, где мерцал далекий огонек.

– Но чей сигнал и кому?

– Одного племени – другому.

– Или нашему пленнику» Ведь они и не подозревают, должно быть, что он в наших руках.

– Предполагать можно что угодно.

– Они готовят нападение?

– Как знать. Ты слышишь что-нибудь?

– Нет.

– Ты не боишься?

– Нет.

– Тогда бери ружье и ступай за мной.

– Ты хочешь пойти в ту сторону, где виден огонь?

– Нет. Я хочу только осмотреть окрестности, чтобы успокоить малайцев. Иначе придется прервать или совсем оставить ловлю.

– А Ван-Горн?

– Он явится сюда с Хансом.

Отправив одного из малайцев на джонку, чтобы предупредить Ван-Горна об опасности, капитан направился в сопровождении Корнелиуса к прибрежным скалам.

Ночь была еще темна, но далекий огонь служил им путеводной звездой.

Осторожно пробираясь вперед, чтобы не попасть в какую-нибудь западню, они вскоре подошли к подножию скалистого холма и начали взбираться на него. Несмотря на неровности почвы и отсутствие протоптанных троп, капитан и Корнелиус быстро достигли его вершины.

Они смогли теперь осмотреть противоположный склон холма и далекие скалы. Перед ними, насколько они могли разглядеть в слабом свете занимающейся зари, расстилалась волнистая равнина, местами перерезанная рощами. За этой равниной громоздились горы, описывая полукруг на протяжении около двух миль.

Таинственный огонь горел на дальнем склоне этого хребта. С вершины холма он виден был лучше, чем с берега. Только теперь капитан увидел, что это был не еле мерцавший огонек, а пламя, временами разраставшееся до размеров большого пожара. Можно было подумать, что огонь охватил целую группу деревьев или гору хвороста.

– Мне кажется, что я различаю среди огня людские тени, – сказал Корнелиус.

– Да, там должны быть люди, – подтвердил капитан.

– Может быть, это не люди, а обезьяны?

– Нет. На австралийском материке обезьяны не водятся; да, кроме того, обезьяны сами боятся огня и не умеют его зажигать. Ты слышишь что-нибудь?

– Ничего, кроме лая диких собак, и то очень далеко.

– Да, правда, – рассеянно произнес капитан.

«Дикари, – думал он, – хотят напугать нас. Но они ошибаются, если рассчитывают на то, что джонка поднимет паруса до окончания ловли трепанга».

– Что мы предпримем, дядя? – прервал Корнелиус размышления капитана.

– Э, черт возьми! Хотя я этого не хотел, но двинемся дальше.

– Идем.

– Ружье заряжено? Будь наготове.

– Есть, капитан!

В этих широтах день наступает очень быстро. Солнце уже освещало равнину, когда Ван-Сталь и Корнелиус начали спуск с холма.

Корнелиус, более проворный, спускался первым, прокладывая путь: он то соскальзывал вниз, то перескакивал с камня на камень, то быстро сбегал с холма.

Спуск прошел благополучно; у подошвы холма капитан остановился и стал пристально рассматривать местность.

Перед ним расстилался маленький бассейн, нечто вроде пруда, берега которого поросли одним из видов камыша, растущим густой массой и достигающего иногда высоты в пять—шесть метров.

– Не иди дальше, – сказал капитан Корнелиусу, – в камышах могут оказаться дикари.

– Я не вижу и не слышу ничего подозрительного.

– Смотри: как будто качнулась одна из лилий?

– Где?

– Вон там…

Взглянув в ту сторону, куда показывал капитан, Корнелиус увидел возвышающийся над бассейном высокий, метров в восемь, стебель, увенчанный чашечкой цветка, который должен был иметь не менее полуметра в окружности.

Хотя было совершенно безветренно, цветок дрожал на своем стебле, как будто за тростниками кто-то шевелился.

– Правда, цветок колышется, – сказал Корнелиус и взвел курок своего ружья.

– Там могут быть дикари, – остановил его капитан.

– Я осмотрю тростники.

– Не надо. Не подвергай себя опасности быть убитым копьем или бумерангом.

– Бумеранг? Что это такое – стрела?

– Нет, это не стрела. Это оружие пострашней стрелы. Оно представляет собой изогнутый кусок крепкого дерева; дикари так метко бросают его, что даже на большом расстоянии редко бьют мимо цели. Мы можем в этом слишком скоро убедиться… Но что это?

– Что ты увидел?

– Посмотри туда. Ты видишь там кустарники?

– Да.

– А когда мы шли сюда, ты их заметил?

– Кажется, нет.

– А я уверен в том, что там было все голо.

– Не могли же они вырасти за несколько минут-

– Я утверждаю, что их не было.

– Что за чертовщина!

– Скажи лучше – хитрость, это очень подозрительно.

– Там что-то движется…

Корнелиус с ружьем наготове, держа палец на спуске курка, решительно двинулся к кустарникам, которые тянулись ровной линией в пятидесяти шагах от камышей.

– Да что это, наконец, оптический обман, или эти растения наделены способностью двигаться?

Изумленный юноша ускорил шаг. Но расстояние между ним и кустарником оставалось неизменным.

– Дядя, – закричал он, – кустарники бегут от меня!

– Вижу, – ответил капитан, не менее Корнелиуса пораженный этим загадочным зрелищем.

– Ты видел когда-нибудь движущиеся кустарники?

– Никогда. И ни один натуралист не видел ничего подобного.

– Так что же это значит?

– Над нами насмехаются.

– Кто?

Не успел капитан ответить, как два странных существа выскочили из-за кустарников; они удирали по направлению к равнине такими странными и резкими прыжками, что их можно было принять за лягушек, если бы они бежали не так быстро.

– Да это кенгуру, – сказал Ван-Сталь. – Сохрани пули, они нам еще пригодятся.

– Для чего?

– Перед нами австралийцы, и в немалом количестве.

– Где же? Я не вижу ни одного.

– Под движущимися кустарниками или за ними. Они вырвали где-нибудь кусты, взяли их в руки и, спрятавшись за ними или под ними, ползут как змеи. Они хотят, конечно, заманить нас в какую-нибудь ловушку. Мне вспоминается, что они не раз уже пускали в ход этот хитрый маневр.

– Ты в этом уверен?

– Я убежден в этом. Но мы не будем так глупы, чтобы последовать за ними: они явно хотят завлечь нас к подножию той горы. Я думаю, что за чащей эвкалиптов, вон там под горой, находится все племя; туземцы ждут только удобного момента, чтобы напасть на нас.

– Как ты думаешь, знают ли они, что их вождь у нас в плену?

– Может быть, подозревают. Как бы то ни было, пусти-ка пулю в ближайший куст.

Юноша был хорошим стрелком, к тому же он хотел показать дяде, что он ничуть не боится. Он не заставил капитана дважды повторить приказ: приложился, прицелился и выстрелил.

Тогда не только тот куст, в который выстрелил Корнелиус, но и все остальные кусты полетели в сторону, и пятнадцать австралийцев, проворных как обезьяны, вскочили на ноги, потрясая своими каменными топорами. Но Ван-Сталь не дал им сделать ни шага вперед: из обоих стволов своего ружья он выпустил в них два заряда крупной дроби, градом осыпавшей туземцев.

Двух зарядов было достаточно, чтобы обратить туземцев в бегство. Все как один, воя от ужаса, бросились в лес.

– Ну что, – сказал капитан, – я не ошибся?

– Да, ты был прав.

– Я думаю, что на некоторое время этого урока будет достаточно.

– А потом? Как ты думаешь, они вернутся?

– Не сейчас же. Но их визита нужно ожидать в одну из ближайших ночей. Я знаю австралийцев и их приемы войны. Нужно удвоить бдительность; их приход не должен застать нас врасплох. Вернемся, Ван-Горн и Ханс будут беспокоиться, если мы еще задержимся.

Действительно, дальнейшие розыски были теперь бесполезны: в долине моряки рисковали попасть в новую западню. К тому же картина была ясна: австралийцы открыли пребывание белых на берегу и готовили на них нападение.

Капитан не боялся сейчас преследования дикарей, ибо туземцы всегда предпочитают нападать ночью. Он и Корнелиус спокойно направились через горы к берегу.

Подходя к лагерю, они с удивлением увидели, что работы остановились. Рыбаки, собравшись у шлюпок, горячо обсуждали что-то, а заготовщики трепанга даже не зажгли еще печей и о чем-то ожесточенно спорили со старым штурманом.

–Что бы это значило? – спрашивал капитан, еще издали завидев взволнованные группы малайцев.

– Не напали ли дикари на лагерь в наше отсутствие? – предположил Корнелиус.

– Вряд ли. Ван-Горн и Ханс стреляли бы по ним, а мы не слышали ни одного выстрела. Пойдем скорей!

Они быстро прошли расстояние, отделявшее их от лагеря, и подбежали сперва к заготовщикам, которые, окружив Ван-Горна и Ханса, голосили на разные лады.

– Что за шум? – закричал Ван-Сталь, пробравшись в середину толпы малайцев. – Почему никто не работает?

– Потому что они не хотят больше оставаться здесь, капитан, – отвечал Ван-Горн. – Они говорят, что не хотят быть съеденными дикарями ради прекрасных глаз хозяина.

– Они испугались дикарей, чудаки! – добавил Ханс.

– Мы хотим убраться отсюда, капитан! – сказал один из малайцев. – Нам осточертел этот берег, кишащий людоедами.

– Я хочу увезти мои кости на родину, – крикнул другой, – а не отдать их дикарям, чтобы они их обглодали!

– Домой! Мы хотим домой! – закричали со всех сторон.

– А я, – прогремел капитан, – я хочу остаться. И я не хочу быть съеденным ради прекрасных глаз хозяина, но я и не дамся дикарям. Ах вы, тропические кролики! Пусть над вами разорвется тысяча бомб! Разве мы нанялись для увеселительной прогулки по морю? Нет? А раз нанялись на работу, то должны довести ее до конца. «Хай-Нам» поднимет паруса, когда весь трепанг будет готов. А пока – за работу! Что касается дикарей, то это моя забота оградить вас от их нападения. И я об этом ни на минуту не забываю. Скорей к котлам!