Цитаты из книги Думание мира - страница 3

Любовь россиян к вертикальной власти, диктатуре и насилию отчасти сродни любви кавказца из анекдота к помидорам: «Кушать люблю, а так – нет». Сильная рука россиянам вовсе не нравится, но с ее помощью выстраивается тот русский мир, который, невзирая на все его опасности и издержки, комфортен для конформиста, уютен для большинства.

Бесстыдство – самая естественная и, пожалуй, самая спасительная реакция на страх.

… сегодняшнее кино боится хоть на секунду утратить темп – и движется в клиповом ритме, убийственном для повествования. Это не рассказ, а калейдоскоп.

Свобода без справедливости превращает общество в стаю, справедливость без свободы – в стадо; и в том и в другом очень мало человеческого...

Для ослабленного организма и насморк – серьезное потрясение; для обессмыслившейся, лишенной стержня души и самый мелкий страшок оборачивается вселенским ужасом.

Всем сесть по стойке «Кротко» и спрятать головы в колени.

В России право имеет только тот, у кого ничего нет – или тот, кому ничего не нужно.

… бедный – тот, кто изо всех сил вцепился в свою бедность и ни к какому другому статусу не способен, потому что перемена участи для него страшна, как любая перемена вообще, вплоть до погодной. Он может быть только бедняком, и все содержание его жизни составляет шинель, либо недоступная девушка напротив.

Русская литература очень не любила жалеть, она часто подчеркивала, до чего доводит жалость: сострадал-сострадал, плакал-плакал, да вот и убил. Нет на свете менее сентиментальной словесности, чем наша.

Вещь побеждает в обществе, лишенном мозга. И это здорово облегчает ее победу.