Книга Лето покажет онлайн - страница 2

2

Максимилиан Толлард Третий снял очки и потянулся. У него ужасно затекла шея и болели глаза. Неудивительно, ведь последние три часа он провел за компьютером, систематизируя по лученную от своих агентов информацию. Несмотря на то, что у него в подчинении находились тысячи человек, Максимилиан предпочитал все держать под личным контролем. Империя, доставшаяся ему от отца, требовала пристального внимания.

Первый камень в фундамент благополучия Толлардов заложил дед Максимилиана. Он купил небольшой разорившийся фармацевтический заводик и через несколько лет стал чуть ли не единственным поставщиком лекарств в штате. Некоторые объясняли его феноменальный успех нечистоплотными действиями, кто-то уверял, что Толларду сказочно повезло. На самом деле всего было понемногу. Максимилиан Толлард Первый обладал исключительным деловым чутьем, помогавшим ему заключать прибыльные сделки. А отсутствие строгих моральных принципов позволяло ему выходить сухим из воды. Несколько раз он был на грани банкротства, но удачными спекуляциями снова и снова возвращал утраченные позиции.

Его единственный сын, Максимилиан Толлард Второй, унаследовал процветающее предприятие, которое было широко известно в деловых кругах. Но Максимилиан был достойным сыном своего отца. Он чувствовал, что обязан преумножить капитал семьи. Он неустанно трудился и добился того, что марка «Толлард Фармасьютикалс» стала пользоваться популярностью во всей стране. Промышленные гиганты признали силу новоиспеченного магната. С ним считались, его допустили в узкий круг избранных. Но Максимилиану Толларду Второму этого было мало. Он желал, чтобы его сын превзошел и отца, и деда.

Юный Максимилиан получил блестящее образование. К его услугам были лучшие закрытые школы Швейцарии, все прославленные университеты мира. Он специализировался в математике и биологии, говорил на четырех языках, читал Канта в оригинале, а в юности возглавил экспедицию в дебри Амазонки.

Несмотря на свою загруженность, Максимилиан ни на минуту не забывал о том, что он наследник семейного состояния. Он постоянно помнил о возлагаемых на него надеждах и был полон решимости оправдать их. Он несколько лет изучал работу фармацевтических компаний во всем мире. Ни одна деталь не ускользнула от его внимательного взгляда. Когда же отец окончательно передал ему бразды правления, а сам полностью отошел от дел, Максимилиан доказал, что это время было им потрачено не зря.

Он начал с решительных преобразований. У служащих компании, особенно тех, кто вплотную работал с его отцом, волосы дыбом встали, когда они увидели, что стал вытворять этот мальчишка. Максимилиан оборудовал научную лабораторию. Он нанял ученых, которые проводили исследования в области фармакологии и лекарственных растений. Он тратил безумные деньги на эксперименты. Максимилиан Толлард Второй ни во что не вмешивался. Он предоставил сыну полнейшую свободу и ждал, что из этого получится.

Постепенно труды Максимилиана Третьего стали приносить плоды. Суммы, затраченные на разработку новых лекарств, вернулись в удвоенном и утроенном размере после того, как «Толлард Фармасьютикалс» выпустила новую серию лекарственных препаратов от простуды.

Максимилиан действовал без колебаний. Он чувствовал, что лучше совершить ошибку, чем потом всю жизнь раскаиваться в том, что был слишком осторожен со своими капиталами.

Он наслаждался работой, как игрок картами, курильщик хорошей сигарой, а ловелас женщиной. В его жизни не было места другим вещам. Он превратился в вычислительную машину. Ему катастрофически не хватало времени, чтобы успеть все, что он хотел. Он спал очень мало, почти ни с кем не встречался, читал только специализированные издания. «Толлард Фармасьютикалс» пожирала каждую секунду его жизни.

Обладая феноменальной памятью, Максимилиан не нуждался в толпе помощников и секретарей. Служащие всегда удивлялись тому, что глава компании держит в голове детали различных сделок, одновременно просчитывая шаги конкурентов. Ему не требовались даже бумага и калькулятор, чтобы прикинуть примерный экономический эффект от той или иной акции.

Его работоспособность порой пугала. Он приходил раньше всех и уходил последним. Только охранники, дежурившие в здании «Толлард Фармасьютикалс» круглосуточно, могли подтвердить, что Максимилиан иногда покидал свой рабочий кабинет.

Порой Максимилиан задавался вопросом, что он будет делать после того, когда его компания займет достойное место на мировом рынке. Он всегда любил ставить перед собой конкретные цели и планомерно достигать их. Ему было немного страшно представлять себе время, когда необходимость работать напряженно отпадет.

За десять лет, что он стоял во главе компании, Максимилиан отдыхал всего два раза. На свое тридцатилетие, когда Толларды сняли роскошный отель «Хилтон», он провел несколько дней в неге и бездействии. Второй раз полгода назад, когда семейный врач забил тревогу – зрение Максимилиана, отличавшегося крепким здоровьем, стремительно ухудшалось из-за перенапряжения.

Недельный отдых пошел ему на пользу, но Максимилиан не мог без содрогания вспомнить дни, наполненные ничегонеделанием. Ему казалось, что без него тщательно выстроенное здание «Толлард Фармасьютикалс» рассыплется как карточный домик.

Максимилиан встал и подошел к окну. Перед ним расстилались безбрежные джунгли Нью-Йорка.

«Я ведь даже не смог бы самостоятельно доехать от одного конца города до другого», – подумал он внезапно. – «Я прожил в этом городе больше десяти лет, а знаком лишь с интерьером собственного офиса и нескольких дорогих отелей».

Он поежился. Собственная неприспособленность поразила его до глубины души.

Максимилиан вспомнил пору беззаботной юности, когда «Толлард Фармасьютикалс» не владела еще всеми его помыслами. Он был свободен как птица, мог читать запоем, путешествовать, общаться с новыми людьми. В какой момент он перестал ценить простые радости жизни? Когда компания заменила ему все: семью, друзей, женщин?

При мысли о женщинах Максимилиан невольно усмехнулся. Милые, бессмысленные создания. В мехах и бриллиантах, помешанные на моде и косметике, не умеющие поддержать беседу на элементарные темы. Или чопорные дамы, оберегающие свои феминистические взгляды с рвением тигриц. Нет, конечно, встречались в его окружении и такие, что вызывали искреннее уважение и симпатию. Коллеги по работе, равные ему существа, они были лишены в глазах Максимилиана притягательности, свойственной их полу.

В тридцать пять лет Максимилиан Толлард Третий все еще оставался одним из самых завидных холостяков Америки. У него не было времени на то, чтобы обратить внимание на вьющихся вокруг дам. А их было немало. Каждая незамужняя женщина, познакомившаяся с ним, пробовала на нем силу своих чар. Мысль о том, что можно в одночасье изменить свою жизнь, став миссис Толлард, не давала спокойно спать и совсем юным девочкам, и светским львицам, и искательницам острых ощущений. Соблазн был слишком велик. Трудностей на пути прелестных соискательниц было много, но главный приз манил к себе с неистовой силой.

Максимилиана смешили их попытки. Хотя некоторые девушки были чрезвычайно привлекательны. Его мать Маргарет неоднократно пыталась устроить личную жизнь сына. Но неизменно встречала отпор с его стороны. Сестры Максимилиана, Делла и Кэтрин, без устали знакомили его со своими многочисленными подругами. Иногда закручивался легкий романчик, но сердце Максимилиана оставалось не затронутым.

– На любовь у меня просто нет времени, – искренне признался он очередной подруге в ответ на ее притязания, не подозревая, какой эффект произведут его невинные слова.

Девушка театрально влепила ему пощечину и исчезла из его жизни навсегда. Чему он ни капли не огорчился.

Хуже всего было разговаривать с матерью. Она не настаивала на том, чтобы он немедленно женился, но постоянно расписывала прелести семейной жизни.

– Ты слишком много работаешь, сынок, – заботливо твердила она. – Тебе следует больше отдыхать, развлекаться. Это так естественно в твоем возрасте.

Он прекрасно понимал, в чем дело. Маргарет имела на примете идеальную кандидатуру в жены Максимилиану Толларду Третьему. И ее раздражало, что сын настолько легкомысленно отнесся к ее плану.

Эвелина Дастин-Хэтченголд происходила из тех самых Хэтченголдов, которые еще в начале века входили в десятку самых богатых людей Америки. Когда дед Максимилиана подрабатывал посыльным в магазине, бабка Эвелины приобретала свой пятый автомобиль и размышляла, что ей надеть на великосветский прием.

Сейчас Толларды и Хэтченголды находились на одной ступени социальной лестницы. Более того, они активно сотрудничали. Отец Эвелины Марк когда-то ухаживал за молоденькой Мэгги Стоун, ставшей впоследствии Маргарет Толлард, что никак не отразилось в дальнейшем на их партнерских отношениях. Сейчас они хотели бы для своих детей того, что готовили им их родители. Максимилиан Толлард Второй и жена Марка Саманта были с ними согласны: Эвелина и Макс были бы прекрасной парой.

Эвелина была единственной дочерью Хэтченголдов, получила приличествующее ее положению образование и полностью соответствовала своей роли богатой невесты. Три раза в неделю она посещала салон красоты, делала массаж и маникюр, раз в месяц выезжала за границу. Периодически ее имя попадало на страницы газет, но никогда в связи со скандалом или разгулом. Как положено, она занималась благотворительностью и посещала все театральные премьеры. Ее знали как благонравную, неиспорченную современными нравами девушку.

Примешивались и деловые интересы. Ряду дочерних компаний «Толлард Фармасьютикалс» не помешали бы финансовые вливания, которые Марк Дастин-Хэтченголд с радостью мог предоставить своему зятю. Более того, слияние «Толлард Фармасьютикалс» и «Хэтченголд Индастриалз» помогло бы Максимилиану стать не просто одним из первых в мире фармацевтики, а признанным лидером в этой области.

Но Максимилиан сомневался. Несмотря на очевидные плюсы, ему казалось, что после женитьбы его жизнь непоправимо изменится. Он боялся расстаться с призрачной свободой, которой и так не пользовался. Мать не понимала его.

– Ты помешался на компании, – без обиняков заявила она ему. – Эвелина внесла бы определенное разнообразие в твою жизнь. В конце концов, ты обязан произвести на свет Максимилиана Толларда Четвертого. Это твой долг. К тому же не забывай о деловых интересах… – Маргарет многозначительно замолчала и выжидательно посмотрела на сына.

Именно это соображение оказалось решающим. «Толлард Фармасьютикалс» требовала жертв.

Максимилиан долго думал о предложении матери и пришел к выводу, что Эвелина – наименьшее зло. Если надо ввести в свой дом жену, то пусть это будет она, а не какая-нибудь незнакомая девица.

На вечеринке, посвященной Дню города, Максимилиан Толлард Третий сделал предложение Эвелине Дастин-Хэтченголд, которое она благосклонно приняла.

Об этом знаменательном событии написали все газеты. Даже те, которые считали ниже своего достоинства интересоваться жизнью великих мира сего. Биржевики лихорадочно прикидывали, как это отразится на котировках акций, ведущие модельеры города создавали великолепное свадебное платье, а претендентки на роль миссис Толлард жалобно всхлипывали по ночам. Предстоящая свадьба взбудоражила весь город.

Такой исход событий никого не удивил. Эвелина и Максимилиан были предназначены друг для друга. Толларды не могли бы сделать лучший выбор для укрепления своих позиций в деловом мире, а Хэтченголды вряд ли сумели бы подобрать более подходящего жениха для своей дочурки.

Максимилиан нес бремя жениховства с юмором, хотя порой ему хотелось все бросить. Ему приходилось позировать фотографам и отвечать на глупейшие вопросы назойливых журналистов. Читая за завтраком интервью, где ему приписывалось множество сентиментально-слащавых фраз, Максимилиан удивлялся собственному тер пению. Он надеялся только на то, что вскоре произойдет какое-нибудь не менее значимое событие и его оставят в покое.

Эвелина была счастлива. Ровно настолько, насколько она вообще была способна испытывать это чувство. Раньше ей казалось, что она никогда не встретит принца на белом коне, о котором она все время мечтала. Положение, которое занимала ее семья, абсолютно не соответствовало образу скромной Золушки. Эвелина постоянно подозревала окружавших ее молодых людей в том, что чувства, которые они к ней питали, были не совсем бескорыстны. Часто она оказывалась права, и это не прибавляло ей оптимизма. Встреча с Максимилианом Толлардом Третьим изменила все.

Четыре года назад Маргарет Толлард отмечала свое пятидесятилетие. В отличие от множества подруг, тщательно скрывавших свой возраст, мать Максимилиана не забивала голову подобным бредом. Праздник – лишний повод показать людям могущество и богатство Толлардов, а заодно свести затворника сына с цветом американских невест.

Ее замысел вполне удался. Максимилиан блистал, и не одно сердечко с тех пор потеряло покой. Эвелина Дастин-Хэтченголд была в числе первых приглашенных. Она гордо вошла в зал, приготовившись стойко нести свой крест. Она не сомневалась, что ее ожидает очередная светская вечеринка, где одни и те же молодые люди будут говорить ей банальные комплименты, а одни и те же девушки будут завистливо охать, разглядывая ее наряд.

В целом она не обманулась в своих ожиданиях. Те же напыщенные речи, надоевшие лица, заезженные фразы. Ничего нового. Эвелина украдкой зевнула в кулачок и приготовилась хорошенько поскучать, как вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Она обернулась и увидела совершенно незнакомое лицо. Высокий темноволосый мужчина насмешливо оглядывал собравшихся гостей и ничуть не скрывал иронии. Он никого не выделял в толпе – все явно казались ему нудными и однообразными. Эвелина покраснела. Она привыкла относиться к людям своего круга точно так же, и сейчас ей было неприятно, что для этого человека она ничем не отличалась от остальных.

Она всмотрелась в мужчину. Смокинг безупречно сидел на нем, но было видно, что он не привык к парадной одежде. Когда он направился к столику, чтобы взять бокал с шампанским, Эвелина невольно залюбовалась его уверенной походкой. Она сразу почувствовала, что этот человек не нуждается ни в богатом папаше, ни в удачной женитьбе. Он был хозяином своей судьбы, творцом своей жизни.

Сердце Эвелины учащенно забилось. Она попыталась убедить себя, что ее волнение связано только с тем, что она впервые за многие месяцы увидела незнакомого человека на вечеринке. Но в глубине души она знала, что ее растревожила жизненная энергия, волнами исходящая от незнакомца.

Эвелина оглянулась, ища глазами мать. Ей было необходимо немедленно выяснить имя это го мужчины. Но все разрешилось само собой.

Максимилиан Толлард Второй призвал собравшихся к тишине. Все головы повернулись к нему, только черно-белые официанты бесшумно сновали с подносами. Эвелина поняла, что сейчас последует очередная речь, и огорчилась – идентификация незнакомца откладывалась на неопределенное время.

– Я думаю, что пора сказать свое веское слово нашему сыну и наследнику Максимилиану, – торжественно сказал Толлард.

Все сдержанно зааплодировали, а на импровизированный по мост вышел тот самый насмешливый сероглазый мужчина.

Эвелина обомлела. Незнакомец оказался Максимилианом Толлардом Третьим, главой крупнейшего фармацевтического концерна в стране, наследником империи Толлардов, достойным продолжателем деловых традиций своей семьи. Неудивительно, что собравшиеся вокруг люди слушали его, затаив дыхание. Мановением руки он мог из нищего сделать богача или разорить влиятельного человека. Это внушало трепет. Муж чины склоняли голову перед его финансовым гением, а женщины восхищались его внешностью. И без ореола могущества и богатства Максимилиан был привлекателен, а уж с ними абсолютно неотразим. Эвелина почувствовала легкий укол ревности, когда случайно услышала, как стоявшая неподалеку Элизабет Лу Джонсон, дочь нефтяного магната, прошептала:

– Он великолепен…

Эвелину передернуло. Наконец она встретила своего принца, и ей было очень неприятно, что все девушки в зале воспринимали его точно так же.

– … я счастлив, что у меня такая мать, – донесся до Эвелины конец речи Максимилиана.

– Макс, дорогой. – Маргарет со слезами на глазах прижала его к груди.

Эвелина заметила, как моментально преобразилось его лицо. Иронично-насмешливое выражение исчезло из глаз. Перед ней стоял заботливый и любящий сын, питающий самые искренние чувства к своей матери. Максимилиан словно помолодел на десять лет, и у Эвелины защемило сердце от такой неожиданной перемены. Обаянию его мальчишеской улыбки было трудно сопротивляться.

Максимилиан Толлард Третий. Макс. Эвелина тихонько произнесла его имя и боязливо оглянулась – а вдруг кто услышит. Меньше всего ей хотелось, чтобы кто-нибудь догадался о ее великой тайне. Эвелина Дастин-Хэтченголд, холодная и неприступная, влюбилась.

Вечером она серьезно поговорила с матерью, и они пришли к выводу, что Максимилиан Толлард Третий достоин стать супругом Эвелины.

Маргарет Толлард была их надежной союзницей. Ей сразу понравилась идея этого брака. Хорошенькая Эвелина, спокойная и рассудительная, представлялась ей образцом женских добродетелей. И она не сомневалась, что сын со временем сам осознает это.

Только через три года Максимилиан понял, что его усиленно сватают. До этого он жил в счастливом неведении относительно планов матери и семейства Хэтченголдов и лишь немного удивлялся тому, что стал везде встречать Эвелину. Ему было приятно ее общество. Он находил ее менее глупой и взбалмошной по сравнению с остальными девицами, но забывал о ней в тот самый момент, когда покидал ее. Она была для него одной из многих, он для нее – желанной добычей.

Так продолжалось довольно долго. Макс и Эвелина встречались на вечеринках, премьерах и благотворительных акциях, но он был слишком занят компанией, чтобы уделять много внимания светской жизни и женщинам.

Максимилиан казался неуязвимым. Эвелина поначалу боялась, что его может увести какая-нибудь наглая дама прямо из-под носа, но потом успокоилась. Если у нее почти не было шанса, чтобы приблизиться к Максу, то у других его не было тоже. Более того, ее верная союзница Маргарет делала все возможное и невозможное, чтобы Эвелина первой пришла к финишу в соревнованиях за сердце и руку ее сына.

Наконец их усилия увенчались успехом. Эвелина не могла поверить собственным ушам, когда Максимилиан, сидя рядом с ней на террасе загородного дома Толлардов, небрежно спросил:

– Скажи, Эвелина, ты не хотела бы стать моей женой?

У девушки пересохло во рту. Она на мгновение перестала слышать шум вечеринки по случаю Дня Города, доносившийся до них из дома.

– Ты можешь подумать, если хочешь, – добавил он через некоторое время.

Максимилиан никогда не делал женщинам предложений и не знал, что именно он должен сказать в такой ситуации.

Ошеломленная Эвелина молчала. В глубине души она всегда верила в то, что эти слова будут однажды произнесены. Она представляла себе его волнение, срывающийся голос, нежность в глазах. Она рисовала себе пленительные картины их объяснения. Он, несомненно, встанет перед ней на колени и прильнет губами к ее руке, когда она милостиво согласится осчастливить его.

Действительность оказалась прозаичнее. Эвелина была немного разочарована. Но, с другой стороны, ведь он мог и совсем не предложить ей руку и сердце. Поразмыслив немного, Эвелина пришла к выводу, что должна быть довольна. Ей удалось то, в чем потерпели поражение многие ее знакомые. Все эти соображения вихрем пронеслись у нее в голове.

– Я согласна, – произнесла она с достоинством.

Не годилось ей, Эвелине Дастин-Хэтченголд, с диким криком радости бросаться мужчине на шею.

– Замечательно, – ответил Максимилиан с облегчением.

Он не сомневался в положительном ответе, но ее минутная пауза заставила его поволноваться. Он не боялся отказа – его пугали последующий за ним неприятный разговор с матерью и необходимость искать новую кандидатку в жены.

Максимилиан довольно усмехнулся. Значит, никаких сюрпризов его не ожидает. Он посмотрел на Эвелину, которая с этого момента стала его невестой. Девушка сидела прямо и, не дрогнув, возвратила ему его пристальный взгляд. Они оба чувствовали некоторую неловкость. По представлению Эвелины, сейчас было самое время для романтического объяснения в любви, но Максимилиан был явно на это не настроен. Да и трудно было ожидать сентиментальных фраз после столь прозаичного предложения.

«Он делец!», – думала девушка. – «Для него естественно подобное поведение. Но он мог хотя бы поцеловать меня ради приличия».

Она закрыла глаза и представила себе, как губы Максимилиана касаются ее щеки. Дальше в своей фантазии она пойти не осмелилась – даже в мыслях Эвелина Дастин-Хэтченголд оставалась верна приличиям и традициям воспитавшей ее пуританской семьи.

Сам Максимилиан уныло размышлял о том, как ему выбраться из этой неловкой ситуации. Главные слова были сказаны, детали будут обсуждены потом, а что делать сейчас? Выражение лица Эвелины ни капли не изменилось, она была по-прежнему сдержанна и невозмутима, как будто ничего не произошло. Максимилиан досадливо поморщился. Чурбан, а не женщина. Хоть бы улыбнулась. Зато мне будет гарантирована свобода и спокойствие в семейной жизни, успокаивал он себя, Эвелина привлекательна и хорошо воспитана. Она будет хорошей матерью Максимилиану Четвертому. А слияние «Хэтченголд Индастриалз» и «Толлард Фармасьютикалс» принесет небывалые прибыли.

И Максимилиан погрузился в планирование стратегии, которая позволит ему укрепить свои позиции в мировом бизнесе.

Эвелина по-прежнему молчала. Неловкую тишину нарушила Маргарет, впорхнувшая на балкон. Она не заметила сидящих там молодых людей, потому что иначе ни за что бы не стала их тревожить. Но сейчас ее появление было как нельзя кстати.

– Мама, мы с Эвелиной решили пожениться. – Максимилиан с облегчением поднялся.

– Правда? – Маргарет не могла скрыть своей радости. – Это великолепно, вы будете очень счастливы, дети мои. Я поздравляю вас, – сказала она.

Но Эвелина не ощущала ее уверенности. Заурядный династический брак. Короли в средневековой Европе испытывали не больше чувств к своим избранницам, чем Максимилиан Толлард Третий к ней, Эвелине Дастин-Хэтченголд. Хотя… его постель, дом и банковский счет принадлежат теперь ей. Тот факт, что его сердце не участвовало в сделке, совсем не огорчал ее. Есть ли оно у него вообще?

После помолвки жизнь Максимилиана почти не изменилась. Эвелина не требовала внимания, они стали чуть чаще встречаться, но в целом все осталось по-прежнему. Это его устраивало. Ему хватало проблем в бизнесе. Осложнять свою личную жизнь Максимилиан не планировал.

Маргарет иногда терзали сомнения. Не поторопилась ли она с выбором невесты? Наблюдая за Максом и Эвелиной, она видела, что они ведут себя как хорошие приятели. В их отношениях не было ни капли любви или хотя бы влечения. Эвелина, всегда безукоризненно подстриженная и накрашенная, почему-то не вызывала в мужчинах желание. Она была для этого слишком хорошо воспитана.

«Не подсунула ли я ему безжизненную палку вместо живой женщины?» – с тревогой думала Маргарет.

Сама она выходила замуж за отца Макса по большой любви, наперекор воле родителей, желавших видеть ее супругой Марка Дастин-Хэтченголда. Для сына ей хотелось того же, но как этого достичь? Ему уже тридцать пять, а Эвелина достойная во всех отношениях девушка. Маргарет решительно отмела все сомнения и начала готовиться к предстоящей свадьбе.

Было решено особенно не торопиться, но и не расслабляться. Они не тянули с помолвкой, не собирались затягивать и со свадьбой. Ждали нью-йоркской осени с ее золотистой листвой и теплым утренним воздухом. Максимилиан настоял на том, чтобы церемония была проведена в родном городе. Ему не хотелось надолго отрываться от дел, а венчание на Багамах или в Париже разлучило бы его с «Толлард Фармасьютикалс» на несколько недель. Ему и так не удалось убедить мать, что в свадебном путешествии необходимости не было.

– Тебя не поймут люди, – твердо сказала Маргарет, когда Максимилиан выразил пожелание остаться в Нью-Йорке после свадьбы.

Единственное, что он сумел выторговать у неумолимой матери, – это сокращение путешествия с месяца до двух недель. Ни на какие другие уступки Маргарет не шла, и Максимилиану пришлось удовольствоваться малым. Но он тщательно продумал свой маршрут и надеялся, что сумеет завязать полезные знакомства и навестить старых деловых партнеров.

У Эвелины не было ни одной свободной минуты. Оказалось, что сшить подвенечное платье – это целая наука, а без тщательного изучения всех свадебных традиций и обычаев вообще не стоило начинать все это дело. Она советовалась с модельерами и косметологами, выбирала драгоценности, покупала изысканное белье, готовила список приглашенных. И привыкала к тому, что ее везде встречали завистливые взгляды подруг. Она заполучила самого завидного холостяка Америки.