Книга Танцы с волками онлайн - страница 8

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

I

Апрель 27, 1863

Впервые встретил дикого индейца.

Он пришел в форт и пытался украсть мою лошадь. Когда я появился, он испугался и убежал. Не знаю, как много их может быть в округе, но, учитывая вышеизложенное, где появился один, там могут быть и остальные.

Я предпринимаю шаги по подготовке к еще одному визиту. Я не могу сделать адекватную защиту, но постараюсь произвести большое впечатление, когда они придут снова.

Я все еще один, и если войска не прибудут в скором времени, все может быть потеряно. Человек, которого я видел, был притягивающе интересным парнем.

Лейт. Джон Дж. Данбер, США

Данбер потратил следующие два дня на приготовления, большая часть которых была направлена на то, чтобы произвести впечатление силы и стабильности в случае нападения извне. Это могло показаться сумасшествием: один человек пытается подготовиться к яростному штурму бесчисленных врагов. Но лейтенант обладал исключительной силой характера, которая позволяла ему делать трудную работу при минимальных возможностях. Это была хорошая черта, и она помогала ему быть хорошим солдатом.

Данбер обошел свои позиции еще раз, осматривая их с точки зрения постороннего наблюдателя. Его первой заботой стало устройство тайников для снаряжения. Он рассортировал весь инвентарь, оставив только самое необходимое. Остальное с большой осторожностью лейтенант закопал в дырах вокруг форта.

Он спрятал инструменты, масло для лампы, несколько бочонков гвоздей и другие строительные принадлежности в одной из старых спальных нор. Затем лейтенант прикрыл это куском брезента, присыпав его и участок в несколько ярдов вокруг землей. Данбер тщательно осмотрел ландшафт. Тайник ничем не выделялся на этой части склона.

Он принес два ящика винтовок и полдюжины маленьких бочонков с порохом, а затем положил оружие на покрытую травой землю. Он обозначил более двадцати участков в прерии, каждый площадью с квадратный фут. Каждый с дерном и травой, примыкающими друг к другу. На этом же месте лейтенант вырыл глубокую яму, приблизительно шесть на шесть, и закопал оружие. К концу вечера он поместил обратно дерн и траву, утрамбовав их так тщательно и осторожно, что даже самый искушенный глаз не смог бы заметить результат от проведенных действий. Данбер отметил это место выбеленной солнцем костью бизона, которую воткнул в землю в углу на расстоянии в несколько ярдов от тайника.

В хижине, где размещался склад, лейтенант нашел пару американских флагов, и использовал два столба кораля как древки. Одно полотнище протянулось с крыши складского помещения, другое – с крыши хижины, где он сейчас жил.

Вечерняя поездка свелась к короткому, обычному патрулированию, которое он совершил вокруг Форта, держа его постоянно в поле зрения.

Два Носка появился на скале в обычное время на том же месте. Но Данбер был слишком занят, чтобы уделить ему внимание.

Лейтенант привык носить полную форму все время, поддерживая свои верховые сапоги с высокими голенищами в отличном состоянии, начищенными до блеска. Его фуражка всегда была чиста, а лицо – чисто выбрито. Сейчас он ходил без винтовки, без пистолета и без полной амуниции не только к реке.

После двух дней лихорадочной активности Данбер чувствовал, что подготовился насколько, настолько мог.

Апрель 29, 1863

Мое пребывание здесь должно быть отмечено вплоть до настоящего момента. Закончил все приготовления, какие смог придумать.

Жду.

Лейт. Джон Д. Данбер, США

II

Присутствие лейтенанта Данбера в форте Сэдрик нс было оглашено.

Трепыхающаяся Птица держал при себе, наглухо заперев в мыслях, существование Человека, Который Сверкает Как Снег. Два дня лекарь хранил сведения о нем, глубоко пораженный тем, что он видел. Он боролся сам с собой, пытаясь придать всему пережитому статус кошмарной галлюцинации. Это было первое, что пришло ему в голову.

После долгих размышлений Трепыхающаяся Птица пришел к выводу, что все увиденное им в форте – реальность.

По некоторым причинам, это заключение несло с собой большие проблемы. Мужчина был настоящим. Он жил. Он был рядом. Все дальше продвигаясь в мыслях о Данбере, индеец заключил, что Человек, Который Сверкает Как Снег, должно быть, каким-то образом связан с судьбой отряда. Иначе Великий Дух не стал бы показывать Трепыхающейся Птице этого человека.

Он был выбран для того, чтобы предсказать значение этого видения. Но сколько он не пытался объяснить это, у него ничего не получалось. Сложившаяся ситуация беспокоила его как ничто ранее. За всю свою жизнь он не испытывал ничего подобного.

Его жены знали, что по возвращении из злополучного форта Сэдрик он был чем-то обеспокоен. Они заметили едва уловимое изменение в выражении его лица. Во взгляде. Но не отягощенные излишней заботой о своем муже, женщины ничего не сказали, а продолжали заниматься обычной домашней работой.

III

В отряде было немного людей, которые, подобно Трепыхающейся Птице, имели бы влияние на соплеменников. И ни один из них не был более влиятельным, чем Десять Медведей. Он был самым почтенным. Ему было шестьдесят лет, и его выносливость, его мудрость и его замечательно твердая рука, которой он вел отряд, превосходили только его жуткую способность знать, какими ветрами к ним занесет удачу, неважно какую именно – маленькую или большую.

Десять Медведей с первого взгляда заметил, что с Трепыхающейся Птицей что-то происходит. Он воспринимал Брыкающуюся Птицу как важного члена отряда. Но он тоже ничего не сказал. Это входило в его привычки, и хорошо служило ему – ждать и наблюдать.

К исходу второго дня Десять Медведей убедился, что происшествие, тревожащее Брыкающуюся Птицу, может оказаться очень серьезным, и тогда он нанес визит в его вигвам поздним вечером.

Двадцать минут они молча курили табак знахаря перед тем, как перейти к немногословным отрывочным фразам и болтовне о второстепенных делах.

В подходящий момент Десять Медведей перевел разговор на интересующую его тему, перейдя к главному вопросу. Он спросил, как чувствует себя Трепыхающаяся Птица и какие прогнозы с точки зрения духов он имеет на лето.

Не вдаваясь в подробности, шаман ответил ему, что у него хорошие виды на этот сезон. Знахарь, который заботился о том, чтобы его работа не была детально спланирована, мог считать себя мертвым, если проговорится Десяти Медведям. Он был уверен в этом и потому сдерживался.

Тогда, с мастерством истинного дипломата. Десять Медведей спросил о потенциальных неблагоприятных прогнозах.

Глаза двух мужчин встретились. Десять Медведей поймал Брыкающуюся Птицу в ловушку самым верным способом.

– Есть один, – сказал Трепыхающаяся Птица.

Как только он произнес эти слова, он неожиданно почувствовал такое облегчение, будто ему развязали руки, и все тотчас же всплыло наружу: поездка, форт, замечательная гнедая лошадь в корале, и Человек, Который Сверкает Как Снег.

Когда лекарь закончил рассказ, Десять Медведей поджег успевшую потухнуть трубку и глубокомысленно затянулся перед тем, как положить ее между собой и Трепыхающейся Птицей.

Наконец он спросил:

– Он выглядел как Бог?

– Нет, он выглядел как человек, – ответил шаман. – Он ходил как человек, издавал человеческие звуки. Формы его тела были человеческими. Его даже можно отнести к мужскому полу.

– Я никогда не слышал, чтобы белые люди ходили без одежды, – сказал Десять Медведей. Выражение его лица стало подозрительным. – Его кожа действительно отражала солнечные лучи? – решил уточнить он.

– Она слепила глаза до боли.

Мужчины снова погрузились в молчание.

Десять Медведей поднялся на ноги:

– Я сейчас буду думать об этом.

IV

Десять Медведей выгнал всех из своего жилища и сидел наедине с самим собой более часа, думая о том, что рассказал ему Трепыхающаяся Птица.

Раздумья его были тяжелы.

Он сам несколько раз видел случайно белых людей, и, подобно Трепыхающейся Птице, не мог понять их поведения. Из-за их предполагаемого количества они должны были бы быть под контролем, но до сих пор они причиняли одни неприятности.

Десять Медведей никогда не любил думать о них.

«Как могут быть люди одной расы столь противоречивы?» – думал он.

Однако он отвлекся. Десять Медведей беззвучно отругал себя за это. Что он на самом деле знал о белых людях? Почти ничего… Ничего, что можно было бы добавить к его размышлениям.

Кто-то неизвестный находился в форте. Может быть, это был Дух. Может быть, просто другой тип белых людей. «Вполне возможно», – подумал Десять Медведей, – «что существо, представшее перед Трепыхающейся Птицей, было первым из целой новой расы».

Старый индеец признался себе, что его мозги забиты всем этим до отказа. Появилось и так много дел в связи с летней охотой. И они были неотложны.

Он не смог прийти к какому-либо выводу.

Десять Медведей решил собрать Совет.

V

Совет собрался перед закатом солнца и продолжался до позднего вечера. Он длился достаточно долго, чтобы привлечь внимание всех обитателей деревни, особенно подростков, которые разбились на маленькие группы пообсуждать, о чем могут совещаться их старшие.

После часа обязательных вступительных речей, взрослые, наконец, перешли к делам. Трепыхающаяся Птица повторил всю историю с самого начала. Когда он закончил, Десять Медведей спросил мнения его товарищей.

Мнений было много и они сильно колебались.

Ветер В Волосах был самым молодым среди собравшихся. Он был импульсивен, но удачлив в бою. Он предложил послать группу всадников немедленно, чтобы они, спустившись с холма, выпустили бы свои стрелы в белого человека. Если он Бог, стрелы будут бессильны перед ним. Если же он так же смертей, как и они, у них будет меньше беспокойства на одного бородатого человека. Ветер В Волосах был бы счастлив возглавить такую группу.

Его предложение было отклонено остальными. Если тот человек вдруг оказался бы Богом, пускать в него стрелы – не очень хорошая идея. А убийство бледнолицего должно быть выполнено с некоторой деликатностью. Мертвый белый человек мог бы дать им намного больше жизни.

Рог Быка славился своей консервативностью. Ни у одного из собравшихся не возникло вопроса о его храбрости, но что правда, то правда – в большинстве случаев он проявлял осторожность. Он внес простое предложение: послать делегацию для переговоров с Человеком, Который Сверкает Как Снег.

Ветер В Волосах подождал, пока Рог Быка закончит свою довольно длинную речь. Затем он перескочил на идею с местью. Основой его выступления была мысль обстрелять дом с такой точки, которую ни один не возьмется оспорить. Дакоты не посылают заслуживающих уважения воинов спрашивать мнение единственного маленького, нарушившего границы чужого владения, белого человека.

Никто после этих слов не произнес пространной речи. Когда обсуждение началось снова, разговор перешел на другие темы: о приготовлениях к предстоящей охоте и о возможности отправки боевых отрядов в различных направлениях. Следующий час мужчины потратили на обсуждение слухов и другой информации, которая могла иметь определенное отношение к благополучию отряда.

Когда они наконец вернулись к основному вопросу – что делать с белым человеком – глаза индейца Десять Медведей потупились и голова поникла. Не имело смысла продолжать заседание Совета этим вечером. Старый индеец уже слегка похрапывал к тому времени, когда все покинули его жилище.

Этот вопрос казался неразрешимым.

Но это совсем не означало, что какие-либо действия не будут предприняты.

Маленькая, тесно связанная группа людей была глубоко озабочена тем, чтобы сохранить тайну. Поздно ночью четырнадцатилетний сын Рога Быка слышал, как его отец шепотом пересказывал суть обсуждений Совета навестившему их дяде. Он слышал о форте и о Человеке, Который Сверкает Как Снег. И еще он слышал о красавице лошадке, чьи качества как верховой лошади Трепыхающаяся Птица приравнивал к десяти пони. Это поразило его воображение.

Сын Рога Быка не мог уснуть из-за мыслей, теснящихся в его голове. Глубокой ночью он выбрался из палатки, чтобы рассказать двум своим лучшим друзьям о том, что он узнал. Рассказать о великолепном представившемся им шансе.

Как он и предполагал, Лягушачья Спина иЧастая Улыбка сначала засопротивлялись. Ведь там была всего одна лошадь. Как может быть одна лошадь поделена на три части? Одна лошадь – это совсем немного. К тому же имелась опасность столкнуться с Богом белых людей, бродящим поблизости. Здесь было о чем подумать.

Но сын Рога Быка был готов ко всему. Он уже все обдумал. Белый Бог был самой лучшей частью его замысла. Разве они не хотели встать на тропу войны? И когда пришло время, разве они не присоединятся к воинам-ветеранам? И не похоже ли это на то, что они всего лишь нашли маленькое направление действий? Разве это не говорит о том, что они имеют маленький шанс отличиться?

А пойти против Бога белых людей… Трое мальчишек против Бога. То, должно быть, что-то особенное. Люди их племени сложат об этом песни Если они успешно осуществят свои намерения, у них троих есть шанс стать командирами военных групп вместо того, чтобы следовать к месту очередной стоянки вместе со всем племенем.

И лошадь. Конечно, сын Рога Быка возьмет ее себе, но двое друзей могут проехаться на ней. Если захотят, конечно.

Ну что, кто может сказать, что это не грандиозный план?

Их сердца трепетали уже тогда, когда они украдкой перебрались через реку и взяли трех хороших пони из стада. Пешком уведя лошадей из деревни, они сделали большой крюк

Когда же наконец мальчишки достаточно удалились от лагеря, они вскочили на коней, пустили их галопом и, запев песню, чтобы укрепить свои сердца, поскакали по темной прерии, придерживаясь берега реки, который выводил их прямо к форту Сэдрик.

VI

Две ночи лейтенант Данбер был полноценным солдатом, спящим чутко и слушающим одним ухом прерию.

Но подростки, появившиеся в форте, вызывали сильное волнение своими отнюдь не детскими играми. Они были дакоты, и они предприняли самые серьезные за всю свою жизнь действия.

Данбер не слышал, как они вошли.

Стук копыт и крики мальчишек разбудили его, но это были только звуки, расплывающиеся в беспредельности ночной прерии. Лейтенант переступил через порог своей хижины.

VII

Мальчишки скакали быстро. Они были счастливы. Все прошло великолепно. Лошадь была добыта без труда и, что было самым лучшим, они не повстречали белого Бога.

Но к их радости примешивался и страх. Боги могут делать множество фантастических вещей, особенно когда они в ярости. Подростки, не останавливаясь, неслись по прямой. Они мчались, выжимая из пони все, на что те были способны, не замедляя хода, чтобы достигнуть деревни, где можно чувствовать себя в безопасности.

Не отъехав и двух миль от Форта, ребята столкнулись с неожиданным препятствием. Киско решил проявить характер и выразить свое личное желание. Оно было вполне ясное – он не хотел идти с этими мальчиками.

Они неслись вперед, когда гнедая лошадка на всем скаку повернулась кругом. Сын Рога Быка, державший ее поводья, был сбит со своего пони, как будто наткнулся на низко висящую ветку дерева.

Лягушачья Спина иЧастая Улыбка попытались догнать Киско, но он не сбавлял темпа, оставляя позади себя полосу взрытой копытами сырой и податливой земли.

Некоторое время Киско шел с хорошей скоростью, но тут его силы подошли к концу и он заметно замедлил свой бег.

Индейские пони не смогли бы догнать его, даже если бы они были хорошо отдохнувшими, а они к этому времени покрыли не одну милю.

VIII

Данбер только что выпил чашку кофе и угрюмо сидел у костра, когда в мерцающем утреннем свете появился Киско.

Лейтенант испытал скорее облегчение, чем удивление. Мысль о том, что его конь украден, сводила его с ума. Но Киско дважды уводили и до этого случая, и, как преданная собака, он всегда находил дорогу обратно.

Лейтенант Данбер посмотрел в ту сторону, где, по его предположению, должен был находиться лагерь дакотов. Затем он проверил свою лошадь после такой бешеной скачки и под розовеющим на востоке небом повел маленькую оленью шкурку вниз по склону на водопой.

Данбер сидел у реки и смотрел на воду. Маленькие пресноводные рыбки начинали резвиться в раннем зыбком свете. Они выискивали насекомых у самой поверхности, и когда и головы касались глади, а рот заглатывал жертву, по воде расходились круги. Лейтенант внезапно почувствовал себя беспомощным, как сонная майская муха.

Индейцы одинаково легко могли как украсть его лошадь, так и убить его самого. Мысль о смерти угнетала его. «Я могу умереть этим вечером», – думал Данбер.

Но больше всего его беспокоило то, что смерть его будет похожа на смерть какой-нибудь мелкой букашки, ничтожного насекомого.

Здесь же, у реки, он решил, что если ему суждено будет умереть, то это должно произойти не в постели.

Данбер знал: что-то есть в движении, что-то, что делало его уязвимым, что бросало его в дрожь и холодило его спину. Он мог быть жителем прерии, но это совсем не значило, что он уже был им. Он был всего лишь новичком в школе. Глаза одноклассников были прикованы к нему.

Спиной он все еще ощущал холод, когда вел Киско обратно в Форт вверх по склону горы.

IX

Сын Рога Быка при падении сломал руку.

Его привели к Трепыхающейся Птице сразу же, как только злополучное трио неудавшихся воинов вошло в деревню.

Мальчики были обеспокоены с того момента, когда сын Рога Быка обнаружил, что рука не слушается его. Если бы все прошло благополучно, их ночная вылазка осталась бы в тайне. Но в связи с этим происшествием сразу возникли вопросы.

Подростки могли бы исказить факты, или просто солгать. Но они принадлежали к племени дакота, а индейцы этого племени не умели лгать. Даже мальчишки.

Пока Трепыхающаяся Птица осматривал и пытался что-то сделать с его рукой, сын Рога Быка рассказывал всю правду своему отцу и старику Десять Медведей о том, что произошло.

Не было ничего необычного в том, что украденная лошадь сбежала от похитителей и вернулась домой. Но из-за того, что теперь они могут иметь дело с духом, вопрос о лошади вставал на первое место и имел важное значение. Старшие в племени подробно расспрашивали раненого мальчика.

Когда сын Рога Быка сказал, что лошадь ему не привиделась и что она рванулась назад вполне намеренно, лица его старших товарищей заметно вытянулись.

Нужно было созывать Совет еще раз.

В данном случае, каждый в деревне знал, о чем будет идти речь на Совете, потому что история неприятного приключения подростков уже облетела весь лагерь.

Некоторые из наиболее впечатлительных стали страдать приступами нервного расстройства, когда узнали, что странный белый Бог мог скрываться по соседству.

Большинство же просто занимались обычными делами с мыслями о том, что Совет во главе с Десять Медведей сможет что-нибудь предпринять.

Однако никто в деревне не остался равнодушным, всех одолевали сомнения и боязнь.

И только один среди всех был действительно в ужасе.