Книга Усмирители онлайн - страница 2

Глава 2

Комната моя в отеле «Paso del Norte» имела странный вид, присущий всем гостиничным номерам, куда ванные помещения встраивали, впихивали, втискивали много лет спустя после того, как само здание было достроено сообразно первоначальному плану. Я оделил мальчика-рассыльного чаевыми, замкнул дверь и уселся, дабы распечатать конверт, адресованный покорному слуге и оставленный внизу, на столике у портье.

Выяснилось, что конверт содержит официальную и пространную докладную записку: четвертую и, видимо, последнюю по счету. Прислало доклад некое заведение, именовавшее себя "Частный сыск, Инкорпорейтед". В записке излагались последние эволюции особы, известной в качестве Лилы Мартинес. Поименованную особу теперь надлежало неопровержимо отождествлять с некоей Мэри Джейн Хелм (супруга мистера Мэттью Л. Хелма), урожденной Мэри Джейн Спрингер.

Доклад составили по моей же просьбе. Личной, разумеется.

Предмет упомянутой записки, по всей видимости, обретался и обитал в мексиканском городе Хуаресе, где зарабатывал на жизнь работой в местечке, прозываемом "Клуб Чихуахуа".

Заканчивался доклад примечанием, которое говорило, что я держу в руках подробные и собранные воедино сведения, уже переданные по телефону вкратце. Сообщали также, что "Частный сыск, Инкорпорейтед" благодарит за доверие и за полученный накануне исправно и заботливо подписанный к оплате чек.

"Частный сыск" надеялся: я останусь доволен их работой, в случае нужды обращусь именно к ним и стану рекомендовать несравненные услуги бюро всем и каждому из друзей, знакомых и родственников, оказавшихся в похожем затруднении.

Заодно детективы напоминали: деятельность "Частного сыска" отнюдь не ограничивается розыском исчезнувших людей, но включает промышленные и бракоразводные расследования.

Подписано: П. Ле-Бейрон, руководитель агентства.

Я насупился, вернул записку обратно в конверт, а конверт швырнул прямиком в саквояж, – поверх вещей, дабы недолго искать потребовалось. Хорошо было, разумеется, получить немного добавочных сведений, однако письмецо могло и дополнительную службу сослужить – состряпать мой "публичный образ", ежели кто-нибудь пожелает сунуть нос куда не следует, пошарить где не просят.

Почистившись и приведя себя в порядок, я спустился по гостиничной лестнице, но пикап оставил стоять в гараже, а сам уплатил шестьдесят центов первому же таксисту и велел ехать к международной переправе.

Еще за два цента М. Хелму, эсквайру, дозволили пересечь мост через Рио-Гранде и очутиться в пределах Мексики.

Речное ложе почти высохло. В мелких лужицах под мостом худущие смуглые мальчишки вели обычные свои нескончаемые, непонятные для чужеземцев игры.

Достигнув южной оконечности моста, я сделал еще один шаг – и ступил на иностранную почву. Мексиканцы любят пылко и долго втолковывать: Хуарес – не Мексика, ибо любой пограничный город – вообще ни рыба ни мясо; но должен заметить: Хуарес – и не Соединенные Штаты. Даже учитывая, что Авенида Хуарес – Проспект Хуареса, – убегающий прямо к югу от моста, отдаленно смахивает на дешевую нью-йоркскую улочку.

Я отмахнулся от подскочившего покупателя порнографических открыток. Обогнул и миновал полдюжины таксистов, услужливо распахивавших автомобильные дверцы и предлагавших отвезти куда заблагорассудится, но лучше всего – в заведение тетушки Марии, которое, как уверяли водители, буквально кишит сеньоритами вашей мечты... А если вам не нравятся девушки, предлагаем великолепную замену! Множество чудесных замен! Сеньор? Сеньор!..

О том, какие найдутся замены, и чему равняется "множества", доводилось лишь гадать.

Но, помимо прочего, господину Мэттью Л. Хелму, не пощадившему ни трудов, ни денег, дабы частное сыскное бюро пособило ему разыскать пропавшую жену, приличествовало (я так полагаю) блюсти свою нравственность и хранить чистоту в ожидании грядущей встречи. Я просто заглянул в кабачок и заказал себе коктейль "Маргарита": ледяную взболтанную, почти непотребную смесь текилы, "Куантрэ" и лимонного сока. В нее вместо обычного маленького ледяного кубика швыряют половинку айсберга и подают, посыпав закраину стакана солью. Текила обладает крепчайшим привкусом сырого кактуса, отчего некоторые и не выносят мексиканской водки на понюх.

Но я достаточно долго прожил в южных штатах, чтобы кактусами брезговать. Попробовал, притерпелся, обвыкся...

Осведомился у бармена, где всего лучше поужинать. Бармен с готовностью назвал ночные клубы "La Cucaracha"^[2] и «La Fiesta»^[3]. В обоих, сообщил он, преотменно кормят, а к тому же и представления дают. Но пока что рано, сеньор, езжайте немного позже. Девять часов: по вашему, техасскому, времени, восемь – вот когда все начинается.

– А еще? – полюбопытствовал я. – Хочется настоящего зрелища, понимаете?

Укоризненно поглядев на меня, бармен заметил:

– Если не ошибаюсь, господин желает хорошо и вкусно поесть?

– Да. Но мне, видите ли, болтали о каком-то из ряда вон выходящем клубе... "Чихуахуа"?

– Имеется, имеется... Только, помимо девочек да выпивки, в "Чихуахуа" нет ничегошеньки. Выпивка, между прочим, отвратительна.

– А девочки?

Бармен пожал плечами.

– Тогда, мистер, даю добрый совет. Желаете настоящего развлеченьица...

Он виновато и беспокойно повертел головою, повел взглядом.

– ...Желаете настоящего развлеченьица – езжайте прямиком в бордель. Там, по крайней мере, и напитки хороши, и двуспальные постели приготовлены. А по ночным клубам шататься – чистое издевательство над собою. Придете в изрядное возбуждение, воспрянете – и все равно будете вынуждены искать красотку, чтобы чувствам волю дать.

В конце концов, я сумел-таки разузнать у словоохотливого кабатчика: "Чихуахуа" обретается неподалеку от местечка, где я поглощал тошнотворный коктейль "Маргарита", и в почти прямом соседстве с клубом "La Fiesta". Прошагать вверх по улице, затем повернуть и миновать ровно один квартал.

Именно это я и сделал.

За вычетом "La Fiest`ы", чей фасад блистал вызывающей и раздражающей роскошью, улочку окаймляли дешевые обжорки и забегаловки, подле которых, то и дело перегораживая тротуар, кучками теснились оборванные, бессмысленно галдящие личности. Я обозрел "Чихуахуа" – столь же тошнотворный снаружи, сколь и соседние дома – и поспешил убраться прочь.

Не излишней предосторожности ради: больно уж велико было искушение толкнуть ненароком одного из достойных обитателей города Хуареса – да так, чтобы растянулся плашмя. И, желательно, треснулся при этом физиономией об асфальт.

По дороге к мосту через Рио-Гранде я приобрел дозволенное количество спиртного, не облагаемое таможенной пошлиной. Один галлон. Половину взял текилой, половину – джином. Хорошим ромом тоже торговали в изобилии, но, признаюсь, я вполне равнодушен к рому, даже очень хорошему. А виски, продаваемое в приграничных городах, способны пить лишь умалишенные.

Навьюченный бутылками, я вновь пересек Рио-Гранде – уже с юга на север. В северном направлении переправа стоит всего цент, а не два. Будучи подданным США, я бесплатно и невозбранно пронес алкогольную поживу сквозь таможню с мексиканской стороны, однако таможня родимая, американская, исправно взыскала причитающуюся мзду.

По какому праву в Техасе взимают пошлину за бутылки, составляющие личную собственность жителей другого штата, – не постигаю. Техас, черт возьми!

Я вполне и совершенно удостоверился: никому ни малейшего дела нет ни до меня самого, ни до моих передвижений по чужой земле. А именно это и надлежало установить в первую голову. Когда я отпер дверь гостиничного номера, телефон уже трезвонил.