Книга Седьмая чаша онлайн - страница 2



3

Богдана Даргова, Беба, не любила бросаться в глаза и поэтому приехала на автобусе. Как бы предчувствуя миг ее прихода, Даракчиев встретил ее возле ворот. Увидев Георгия, Беба вновь испытала смутный страх: неужели придет день, когда она его потеряет? Георгий в ее глазах обладал всеми данными настоящего мужчины: он был высок (она говорила не «метр восемьдесят три», а «шесть футов») и необыкновенно строен для своих сорока восьми лет; одевался он всегда элегантно, изысканно, неподражаемо.

Со всей своей неповторимой смесью сердечной учтивости и властной нежности Георгий проводил Бебу в дом. Проходя мимо кухни, крикнул:

– Эй, Жилков, мы поднимемся с Бебой наверх. Скоро нагрянет Борис с девушками. Встретьте их, развлеките и попросите подождать нас. – Даракчиев прислушался: снаружи раздался визг автомобильных тормозов. – А, вот и они, – сказал Даракчиев. – Не забывайте, что я вас просил передать Паликарову.

Георгий и Беба поднялись наверх и оказались в одной из двух спален дачи. Засунув руки в карманы, Даракчиев встал у окна.

– Ты помнишь? И тогда была пятница, – нежно проговорила Беба. – Первая наша пятница…

Но Георгий Даракчиев сегодня не очень-то был настроен на лирический лад.

– Сперва, Беба, покончим с делами, – сказал он сухо. – Сегодня я могу рассчитаться с тобой. Шомберг благополучно перевез картины. И, как всегда, аккуратно выполнил свои финансовые обязательства.

– Нельзя ли поговорить об этих вещах потом? – взмолилась Беба.

– Потом поговорим о других вещах. А пока закончим со счетами. В конце концов, не забывай, что по роду занятий я бухгалтер, простой бухгалтер с окладом в сто двадцать левов… Ну так вот: я получил от Шомберга четыре тысячи левов и тысячу долларов. Сколько ты заплатила за картины и за икону? Тысячу левов? Стало быть, твоя чистая прибыль – тысяча двести левов и четыреста долларов. Как предпочитаешь получить доллары – в сертификатах, в левах?

– Не все ли равно. Деньги есть деньги, – пробормотала Беба.

– И все-таки?

– Пусть на сей раз в левах.

– Отлично! Будем считать один к трем. Четыреста долларов – это тысяча двести левов. А всего тебе причитается две тысячи четыреста.

Беба равнодушно сунула деньги в сумочку.

Даракчиев вновь отошел к окну. Ему не хотелось дать почувствовать Бебе, что он решил порвать с ней. Сначала должен был состояться спектакль, который разыграет Жилков…

Взгляд Даракчиева остановился на беседке во дворе. Там Боби Паликаров оживленно беседовал с двумя девушками, а Жилков, стоявший рядом, удивительно был похож на огородное пугало… И он, Георгий Даракчиев, должен прибегнуть к помощи этого ничтожного человека, чтобы уладить свои личные взаимоотношения с Бебой? Нет, не опустится он до такого позора!

Георгий обернулся. Полулежа на кровати, Беба смотрела на него своими огромными синими глазами.

– Две тысячи четыреста левов – немалые деньги, Беба, – начал Даракчиев. – Поздравляю тебя. Откопать прекрасный пейзаж Утрилло – честное слово, такое не каждому дано! Исключительный успех. Я уж не говорю про икону… шедевр! Не забывай время от времени подкармливать этого попишку, Беба. Когда-нибудь, если подфартит, мы закупим святого отца на корню, вместе со всем его церковным хламом. Не сомневаюсь, что ты и теперь останешься такой же сметливой и удачливой.

– Что значит это «теперь»? – подозрительно спросила Беба. – Теперь что-то изменилось?

Даракчиев поколебался секунду-другую.

– В мире всегда что-то меняется, Беба! Что-то начинается, а что-то, увы, кончается.

Беба побледнела. Она привстала, и во взгляде ее блеснула какая-то странная смесь горя и ненависти.

– Что кончилось, Жорж?

– Ты не хуже меня знаешь что. – Он пожал плечами. – Между нами существовали две связи: сердечная, вернее, телесная, и деловая. Отныне ограничимся только деловой. Давай поговорим откровенно, Беба. Все, что было между нами, давно потеряло свою прелесть и превратилось в тягостное бремя. Причем для нас обоих. Какой смысл продолжать эту глупую оперетту? Лучше покончить с этим сразу, одним ударом, чем присутствовать при мучительной агонии и смерти.

– Мучительная агония! Смерть! Ты мне зубы не заговаривай! – крикнула Беба. – Ты нашел себе другую?

– Какое это имеет значение, если теперь между нами лишь деловая связь?

Беба замерла, а затем внезапно кинулась на него, словно разъяренная кошка. Не теряя самообладания, Даракчиев схватил ее за запястья и отшвырнул на кровать.

– Разыгрывай мелодрамы перед своим дураком Дарговым, – холодно сказал он.

– Ты вышвыриваешь любовницу, но, как всякий подлец, хочешь сохранить выгодную служанку. Чтобы я помогала тебе зашибать бешеные деньги, не правда ли, Жорж? – задыхаясь, кричала Беба. – Но ты обманулся, расчетливый бухгалтер! Больше я не участвую в твоих грязных сделках!

– Ошибаешься, Беба. Ты будешь тянуть свой воз, как раньше. Только рвения прибавится. Поскольку такова моя воля.

– Ни-ког-да! Деловая связь, как ты называешь свои махинации, тоже умерла. А тебя… тебя… Я убью тебя! Слышишь?! Я тебя убью! – выкрикнула Беба.

Потом она уткнулась лицом в подушку и затряслась в истеричных рыданиях. Даракчиев смотрел на нее без тени сожаления. Ее слезы означали полную капитуляцию. Он покинул спальню, тихо закрыв за собой дверь.

4

Пока Борис Паликаров развлекал девушек анекдотами, Лени частенько поглядывала из беседки на дачу. Когда ее пригласили сюда на какой-то неведомый коктейль-парти, она и не подозревала, что увидит столь роскошные хоромы. С Георгием Даракчиевым, этим элегантным седеющим красавцем, Борис познакомил ее на прошлой неделе. Тогда они, помнится, ужинали в модном ресторане, отделанном под старину. Даракчиев, поразивший Лени изысканностью манер, появился вместе с женщиной, которой было лет, наверное, сорок. Ее звали, кажется, Беба, и она подчеркнуто демонстрировала право собственности на Жоржа, как она его называла. В конце концов выяснилось, что Жорж вовсе не киноактер, как Лени предположила сначала, а бухгалтер. А теперь вдруг выясняется, что бухгалтер владеет этими княжескими палатами, обнесенными высоким забором. Тут было чему удивляться…

Подождав, пока смолкнет смех после очередной остроты, Жилков шепнул Паликарову:

– Мне нужно с тобой переговорить.

Они извинились и, покинув беседку, углубились в сад.

– Слушай, старичок, – начал Жилков, но тут же почувствовал толчок локтем в бок.

– Сколько раз я тебя просил: прекрати меня так называть! – зашипел Паликаров. – Какой я тебе старичок, черт возьми! Зови меня Борис, Боби.

Жилков едва не расхохотался: старый холостяк и бабник молодится из последних сил. Но ведь за версту видно, что он весь сморщенный, как высушенная гроздь винограда, что на его черепе болтаются всего три волосинки.

– Ладно, Боби, – сказал Жилков примирительно, – будь по-твоему. Хозяин просил тебя предупредить, чтобы ты больше не крутился возле Лени. Теперь эта золотая рыбка будет плавать в его водах.

Паликаров застыл на месте.

– Да как он смеет вмешиваться в мои личные дела?! Лени – это моя находка. Я с ней познакомился, я привел ее в компанию!

Воцарилось долгое молчание. Потом Паликаров осторожно спросил:

– А как же Беба?

– Не твоя печаль, старичок, он даст ей полную отставку.

Паликаров углубился в размышления. Наконец он тронул молодого человека за рукав.

– Знаешь, Дамян, в последнее время у меня вертится в голове одна и та же мысль. Насчет тебя.

– Насчет меня? – удивился Жилков.

– По-моему, ты в нашем деле сильно обделен. Работаешь как вол, а получаешь гроши.

Жилков опустил глаза, но Паликаров успел заметить, что попал в самое уязвимое место.

– Ты к чему клонишь, Боби?

– А вот к чему. Мы уж пожили свое. Наша песенка спета. А ты молод, крепок, полон сил. Стоит тебе возглавить наше дело, и все пойдет по-другому, помяни мое слово. Чем ты хуже Даракчиева?

– Хозяин – он тертый калач, – вздохнул Жилков. – Знает все ходы и выходы.

– И я их знаю, не унывай. И тебя всему научу, дело нехитрое. Пойми: сейчас ты получаешь двести, триста левов, а можешь грести золото лопатой. А я тебе стану помогать.

– Да что ты мелешь, Боби? Пока жив хозяин, ни о чем таком и помышлять нельзя. Он нас сотрет в порошок. И не морочь мне голову.

Паликаров огляделся по сторонам.

– Вот именно: пока жив. А вдруг с ним что стрясется? Скажем, рулевое управление откажет в машине. А то случится сердечный приступ. Все мы под богом ходим…

Девушки, начавшие уже скучать, окликнули своих кавалеров из беседки.



Помоги Ридли!
Мы вкладываем душу в Ридли. Спасибо, что вы с нами! Расскажите о нас друзьям, чтобы они могли присоединиться к нашей дружной семье книголюбов.
Зарегистрируйтесь, и вы сможете:
Получать персональные рекомендации книг
Создать собственную виртуальную библиотеку
Следить за тем, что читают Ваши друзья
Данное действие доступно только для зарегистрированных пользователей Регистрация Войти на сайт