Книга К новому берегу онлайн - страница 8

2

После отъезда Ильзы и Артура Яну Лидуму казалось, что дом вдруг опустел. Ему не хватало сестры, с которой он мог свободно и откровенно поговорить почти обо всем; с Ольгой он пока что так разговаривать не мог. Может, позднее, когда ему удастся поднять жену до своего уровня, Ольга станет разделять с ним его убеждения и стремления, – тогда прекратится теперешнее духовное одиночество, которое иногда угнетает человека больше, чем самая тяжелая работа.

Свободные минуты, редко выпадавшие на его долю, он посвящал сыну. Он учил его читать и писать, простыми, чудесными рассказами знакомил Айвара с природой и жизнью людей. Ему рано удалось пробудить в сыне любознательность, а когда мальчик все чаще стал приставать к отцу со своими многочисленными «а что это?» и «почему?», Ян никогда не оставлял этих вопросов без ответа, терпеливо объяснял непонятное Айвару. Поэтому не удивительно, что сын всей душой привязался к отцу. Мать он любил – к ней можно было приласкаться, откровенно поведать свои чувства, а отец был самым сильным, умным и самым замечательным человеком на свете, каждому его слову следовало верить.

В жизни батрака все времена года одинаково тяжелы. Когда на полях и лугах нечего было делать, Лавер находил работу для Яна по дому, а когда там все было переделано, посылал выполнять гужевую повинность или заставлял, с большой выгодой для себя, заниматься извозом. Вся эта работа проходила на глазах у людей, этим трудом Ян зарабатывал на жизнь семье. А вот о другой работе, которая была несравненно тяжелее, больше, ценнее, знали только немногие. И именно ей Лидум посвящал весь остаток своего времени и сил. Что эта незримая работа приносит зримые плоды, чувствовалось к по возрастающей нервозности властей, опирающихся на кулаков и айзсаргов, и по ожесточенной возне полицейских в соседних волостях, и по резким разговорам батраков при заключении с хозяевами договоров, и по смелым, «еретическим» вопросам учеников в школе, и по тому, как уменьшались в церковных приходах группки молодежи на конфирмации.

Подпольная организация, руководимая Лидумом, хотя и медленно, но заметно росла: когда поздней осенью созвали районную конференцию, он убедился, что, невзирая на полицейский террор, число членов за год удвоилось.

Все это оставляло очень мало времени на заботы о семье и на личные дела. Ян переписывался с Ильзой, но побывать у нее в местечке так и не удалось, хотя Айвар постоянно напоминал про обещание отца отвезти его к Артуру в гости. Мальчик часто вспоминал своего двоюродного брата и общие игры прошлой зимой. Прошло лето, и вновь наступила зима, но встречи все не было, от Артура он только получал приветы, собственноручно приписанные им в конце писем Ильзы. Такие же приветы в каждом письме отца Айвар посылал Артуру, но ведь этого было мало.

С тех пор как уехала Ильза с Артуром, прошло полтора года. Осенью Айвару исполнилось семь лет; в тот день отец подарил ему сказки с красивыми картинками и такими большими и четкими буквами, что мальчик смог сам довольно бойко прочесть ее. Это был последний подарок, который Айвар получил в детстве от отца. Через несколько дней темной, ненастной осенней ночью батрацкую избушку в Лаверах окружила толпа айзсаргов и полицейских. Несколько незнакомых мужчин вошли в комнату и принялись рыться по всем углам, а толстый Лавер, приглашенный понятым, строя невинное лицо, сидел на табуретке и все время, пока продолжался обыск, сладко позевывал. Грубые голоса полицейских и айзсаргов разбудили Айвара. Он испугался, заплакал, и мать не знала, как его успокоить. Он перестал плакать, только когда отец издали ласково улыбнулся ему.

Айзсарги перевернули все вверх дном, перетрясли и разбросали по полу всю одежду, белье, книги Яна Лидума, но ничего запрещенного не нашли.

Когда полицейский чин уже приступил к составлению протокола, в комнату вбежал начальник айзсаргов Олинь и, ликуя, показал две винтовки:

– Вот что мы нашли на чердаке! Готовились к вооруженному восстанию! Хотели нас всех перестрелять! Расскажи, разбойник, откуда у тебя оружие?

– Мне нечего рассказывать, – спокойно ответил Ян – Винтовки не мои, я вижу их впервые. Не знаю, где вы их взяли.

– Может, ты скажешь, что мы принесли их с собой? – побагровев, закричал Олинь.

– Иначе быть не может, – сказал Ян. – Вам это лучше знать.

Потом Айвар видел, как айзсарги колотили рукоятками револьверов и кулаками отца, а отец не мог защищаться, руки у него были связаны.

Ольга мрачно молчала и смотрела на Яна с укором и тревожным удивлением. Когда был написан протокол обыска и Яна Лидума собирались уводить, она не удержалась и истерически крикнула:

– Вот ты какой! Понимаешь ли ты, в какую беду вогнал семью?

– Успокойся, Ольга… – сказал Ян. – Тяжело будет вам обоим… я это знаю. Думай об Айваре, делай все, что в твоих силах, вырасти его настоящим человеком. Когда-нибудь я верну тебе все сторицей – до последней капли пота, до последней слезинки. Думай о нашем ребенке, милая…

– Почему ты не думал? – опять закричала Ольга, исступленно ударяя себя в грудь. – Теперь ты беспокоишься о своем ребенке! Где была твоя любовь раньше?

Ян тяжело вздохнул.

– Я хотел добра… тебе и ему… – прошептал он. – Всем людям хотел добра…

Яна увели. Уходя, он посмотрел на Айвара глубоким, полным нежности взглядом, затем собрал всю силу воли и в последний раз подмигнул, состроил смешную гримасу, но вызвать улыбку на лице сынишки ему уже не удалось.

Широко раскрытыми глазами, полными страха и удивления, смотрел Айвар вслед отцу. Когда стукнула наружная дверь и все на дворе затихло, мальчик спросил:

– Мамочка, куда ушел папа?

Ольга не ответила. Она нервно гладила голову сына и тихо всхлипывала. Вдруг, будто что-то вспомнив, она поспешила к окну и, отдернув занавеску, долго вглядывалась в ту сторону, куда увели Яна Лидума. В темноте ничего нельзя было разглядеть, только где-то вдали, за дорогой на пастбище Лаверов, блеснул на мгновение огонек – наверно, кто-нибудь из полицейских закуривал. – Мамочка почему ты ничего не говоришь? – снова раздался голос ребенка. – Куда ушел папа? Я хочу знать…

И опять мать ничего не ответила.