Книга Они онлайн - страница 5

5

Они даже не посмотрели на него.

Килил сел в угол и уставился в телевизор. Дышал тяжело: играл, наверно, во что-то. Геран улыбнулся ему. Килил улыбнулся в ответ, и Геран удивился – это была не обычная улыбка вежливости, а какая-то слишком поспешная и даже будто бы заискивающая.

Открылась дверь. В ней стоял милиционер. Он не заходил, глядел куда-то в сторону и кого-то звал. Вскоре появился толстый мужчина в костюме, вскрикнул:

– Ага, попался! – и подскочил к Килилу, схватил его, тряхнул: – Отдавай быстро! Ну! Куда дел?

А милиционер осматривал Расима и Самира. Они близнецы, это сразу видно даже тем, для кого люди с Кавказа на одно лицо. А у милиционера глаз особо пристрелян, поэтому он тут же стал подозрительным: в таком сходстве если не преступный умысел, то возможность безнаказанного преступления.

Отчасти милиционер прав: Расим и Самир пользовались своей похожестью, экономя средства. У них был один на двоих заграничный паспорт, одна справка о регистрации, они не раз заменяли друг друга в различных деловых ситуациях, но все это если и не в границах закона, то в рамках дозволенного – у обоих семьи, лишний риск им не нужен.

Мгновенно разгадав смысл этого взгляда, Расим в паузе, когда толстый мужчина переводил дыхание, захлебнувшись им, сказал милиционеру:

– Здравствуйте! – интонацией сугубой вежливости демонстрируя свою готовность уважать представителя власти, но просквозила однако и тончайшая ирония, намекающая на то, что этого представителя власти уважать наверняка не за что. Расим иногда позволял себе такие невинные вольности. Хоть они с Самиром и родились почти одновременно (никто тогда не зафиксировал разницу), но полного равенства быть не должно, от него путаница, а то и анархия, кто-то должен быть старшим, кто-то младшим. В детстве они соперничали и дрались из-за этого, пока однажды отец не подозвал их и сказал: «Ну, Расим понятно, а ты, Самир, хоть на немного, – он показал краешек ногтя, – но раньше родился, ты старший, должен понимать!» И они оба успокоились, и так все и повелось. Самир на правах старшего брата всегда произносит решающее слово, он более строг, сух и рассудителен. А Расим на правах младшего брата может быть (а если точнее казаться) более легкомысленным, легким вообще. И допускать не вполне правильные поступки. Самир, к примеру, сейчас внимательно смотрит в телевизор, как бы не замечая милиционера, он поступает правильно. Ведь известно: если в твоем присутствии власть пристает не к тебе и не к твоему соплеменнику, ты не должен вмешиваться в ее дело. Пусть творит, что хочет. А Расим обращает на себя ненужное внимание.

– Так! – обратился Карчин к милиционеру. – Нужно здесь обыск устроить!

– А в чем дело, извините? – спросил Геран. – Зачем ребенка хватать? Что сделал – объясните, а хватать не нужно!

– Что сделал? Деньги украл, документы, ключи от машины, всё! Барсетку мою украл только что! Где?! – опять встряхнул Килила Карчин.

– Чего вы пристаете, не брал я ничего! – подал голос Килил.

– У них тут притон, лейтенант, ты понял? Он ворует, они прячут! – Карчин наконец разглядел звание милиционера и то, что он еще очень молод, лет двадцати пяти, следовательно, можно и на «ты».

– Какой притон, вы с ума сошли? – возмутился Расим. Самир глянул на него и решил сказать свое веское слово:

– Так любой придет и скажет что попало. Не надо, пожалуйста. Вы видели, как мальчик сумку брал?

– В самом деле, – неожиданно согласился лейтенант. Он просто оценил, где больше выгоды. Будет ли в самом деле толк от мужчины, который, судя по виду, может оказаться большим начальником, неизвестно. А эти – клиенты изученные, с них толк всегда есть, они отблагодарят, если что, поэтому пока лучше как бы взять их сторону. Но именно как бы. Выжидая.

– А кто еще взял? – Карчин утирал платком пот на лице. – Кто? Я воду покупал, он сидел рядом, смотрю – сумки нет, его нет. Кто еще?

– Вы за стариком сначала бежали, – напомнил лейтенант.

– За стариком случайно, перепутал. А пацана увидел и вспомнил. Вспомнил, понимаешь? – вразумительно втолковывал Карчин милиционеру. Ему было худо. Только что, когда он вбежал сюда, вспыхнуло радостное – сквозь злость – чувство уверенности: все кончилось, сейчас все вернут, сейчас опять все будет правильно и хорошо. И вот – разговоры какие-то. Надо обыскать вагончик, заглянуть во все углы, перетряхнуть здесь все!

Держа одной рукой Килила, Карчин рывком отодвинул старый диван в углу, заглянул за него. Потом начал двигать стулья, стол, заглянул за тумбочку, где стоял телевизор.

Ему не препятствовали. Виноват Килил или нет, но горе человека, в общем-то, понятно. Мешать ему сейчас бессмысленно: он себя не помнит – лицо багровое, глаза выпучены, на все готов.

– Куда спрятал, гад? Говори! – закричал Карчин опять на Килила.

– Да не брал я ничего, не видел я вас, я гулял просто! – закричал и заплакал Килил.

В самом деле, – встал Геран, чувствуя, как сердцу стало горячо от жалости к мальчику. – Что это вы тут? Ничего не доказано, а вы тут... Не надо!

Он даже путался в словах, хотя обычно умел быть красноречивым.

А лейтенант решил взять все в свои руки.

– Так! Действительно, не будем тут самоуправство всякое! Прошу никого никуда не уходить, а вы, мужчина, садитесь и рассказывайте!

Он указал на диван, на который Карчин посмотрел с недоумением, словно говоря: сидеть – в такой ситуации? Вы с ума сошли? Но тем не менее сел, не выпуская руки мальчика. И повторил на этот раз абсолютно утвердительно: я подошел к ларьку, там был только этот мальчик, я хотел расплатиться за воду – сумки нет, мальчика нет. Наверняка есть свидетели, можно туда пойти и опросить.

– А старик при чем?

– Ни при чем. Просто на пути попался, я его толкнул. Неправильно поступил, понимаю, но и вы меня поймите. И опять же: если пацан не виноват, зачем бежал? Зачем бежал? А? Зачем бежал? – крикнул он в лицо Килилу.

– Я просто... Гулял... – тер глаза Килил.

И всем стало ясно, что рассказ Карчина похож на правду. В самом деле, если больше никого рядом не было, кто еще взял сумку? А если не взял, зачем бежать? Расим и Самир переглянулись. Самир предупредил взглядом младшего брата: шутить не время. Но тот и сам это понял. Самир сказал:

– Мальчик в самом деле запыханный весь пришел. Но в руках ничего не было. Пустой был. Пришел, сел, правда?

Расим кивнул. Самир продолжил, отводя опасность от себя и брата, от своих, от этого места или, лучше сказать, гнездовья:

– Я думаю, он по дороге выкинул где-то.

– Если взял, – не преминул вставить Геран.

– Ты чего молчишь? – спросил лейтенант Килила. Он был милиционер не местный, не рыночный, иначе знал бы, конечно, чем занимается Килил, и спросил бы грознее, а пока – примерочно. Килил это понял. И понял, что сейчас не надо ныть и плакать. Он не маленький. И он не виноват. Сумка брошена в трубу, длинную, узкую и ржавую трубу, которая всегда тут лежала у забора. Килил хоть и торопился, но бросил не кое-как, постарался подальше. Вряд ли найдут. Труба вросла в землю, не перевернешь. И не сквозная – другой конец сплющен и совсем в земле. А если вдруг все-таки отыщут – он ни при чем. Ну, бежал. Нельзя, что ли, бегать? Может, кто-то другой схватил, мимо бежал, в трубу кинул. А если окажется, кто-то на рынке видел, как Килил взял сумку, – сама упала в руки. Он даже не разобрался. Взял и хотел рассмотреть, чтобы потом вернуть. Почему сразу не вернул? Испугался. Да, так и говорить. Он маленький. Несовершеннолетний. Ему ничего не будет. И Килил ответил с возмущением:

– А чего я скажу? Я ничего не знаю! Схватил человека неизвестно за что! Больно! – крикнул он Карчину, вырвал руку и стал тереть ее.

Но Карчин уже немного пришел в себя. Теперь он четко все понимал. Мальчишка по пути куда-то кинул сумку. Заставить вернуть. Судя по наглым и хитрым глазам гаденыша, добровольно он не согласится. Вести на рынок. Там у ларька торговки, другие люди. Кто-то наверняка видел. И припереть к стенке. И все.

Карчин кивнул милиционеру и вывел его на крыльцо. Там он негромким и внушительным голосом объяснил ему, что предстоит сделать. И назвал сумму вознаграждения, которую готов заплатить в случае возврата сумки. Тут же. Наличными.

– Я чувствую, серьезная сумочка! – оценил лейтенант. И начал действовать. Крепко держа Килила, он повел его обратно на рынок в сопровождении Карчина и Герана.

– Я муж его матери, он мне как сын, – объяснил Геран свое присутствие.

Килил кивнул, подтверждая.

– Сожитель? – уточнил лейтенант.

– Муж. Показать паспорт? Там отметка о браке есть.

– Да ладно. Потом.