Книга Заклятие монастырского котла онлайн - страница 2

Глава вторая

– Я лорд Роберт Хардвик, – сообщил брату Барнабасу вельможа, стягивая замшевые перчатки. – У меня поместье неподалёку от Уэллса, и я приехал просить совета у вашего врачевателя по делу первостепенной важности.

– Я брат Патрик, – представился подошедший целитель. – Чем я могу помочь вам, сэр?

Лорд Роберт Хардвик махнул рукой в сторону носилок.

– Я привёз сюда своего единственного сына Эдмунда. У него падучая. Исцелите мальчика, и я поднесу вашему аббатству богатые дары.

– Нет нужды говорить о дарах, – мягко остановил его брат Патрик. – Я буду рад использовать данные мне Богом умения. А вы, милорд, соблаговолите следовать за братом Барнабасом – он покажет вам гостевые палаты. Я вскоре приду туда и осмотрю мальчика.

– Вы не пойдёте с нами? – нахмурился лорд Роберт.

Брат Патрик обернулся посмотреть на Бедвина. Великан терпеливо ждал.

– Прошу прощения, милорд, но тот человек повредил руку. Мой долг – отвести его в лечебницу и перевязать рану.

– Моему сыну необходима срочная помощь! – недовольно возразил лорд Роберт.

– А работнику необходимы здоровые руки, – ответил целитель спокойно. – Не волнуйтесь, милорд. Я приду раньше, чем вы успеете устроиться в своих покоях.

Он вежливо поклонился и зашагал прочь. В этот момент замшевые занавески снова дрогнули, и на землю что-то упало. Гвинет с Гервардом бросились поднимать это «что-то» и чуть не столкнулись лбами. Гвинет выпрямилась первой, держа на ладони крохотную фигурку лошади – резную и искусно раскрашенную.

– Это ты уронил?

Из-за занавески снова показалось бледное детское личико. Тоненькие пальцы стиснули игрушку.

– Спасибо. – Голос был таким слабым, что едва отличался от шёпота. – Это и есть аббатство Гластонбери?

Мальчишка раздвинул занавеси и с любопытством оглядывался вокруг.

– Оно и есть, – подтвердил Гервард.

– Я не так себе его представлял… Недостроенное все какое-то…

Эдмунд Хардвик прикрыл глаза и откинулся на груду подушек.

– Когда храм построят, он будет лучшим во всей Англии! – гордо заявила Гвинет. – А ты уже знаешь, что святые братья отыскали недавно могилу короля Артура?

– Да, мне говорили, – оживился Эдмунд. – Так это правда?

– Правда, – уверил его Гервард. – Мы сами видели, как выкапывали гроб. Там были кости короля Артура и королевы Гвиневеры – они и сейчас в часовне. Хочешь, мы тебе покажем?

Эдмунд было приподнялся, но потом снова рухнул на подушки.

– Не сейчас, – пробормотал он. – Я всё ещё нездоров. Отец велит мне отдыхать с дороги.

Гвинет подумала, что в таких роскошных носилках Эдмунд мог бы отдохнуть и в пути, но промолчала. Мальчик действительно выглядел слабым и дышал с трудом, словно разговор его утомлял.

– Любишь истории про короля Артура? – спросила она.

Эдмунд кивнул.

– Отец Поль, мой учитель, читает мне их, когда я болею. У папы есть огромная книга, и там про всё написано – и про короля Артура, и про рыцарей, и про злую Фею Моргану. Хотел бы я…

– Эдмунд, задёрни занавеску! – Гвинет обернулась и увидела над собой лорда Роберта. – Ты что, простудиться захотел?

Хотя голос лорда и звучал грозно, Гвинет сразу поняла, что он просто волнуется за сына.

– Да, отец, – покорно согласился Эдмунд. – До свидания, – добавил он, обернувшись к Гвинет и Герварду. Занавески упали.

– Мы постараемся навестить тебя, – обещал Гервард.

Лорд Роберт что-то отрывисто приказал, его люди подняли носилки и двинулись за братом Барнабасом.

– Вы должны понять, что мой сын очень болен. Он не может играть, как другие дети.

У Гвинет горло перехватило от жалости.

– Мы понимаем, милорд, – ответила она. – Но если вы позволите, мы навестим вашего сына и посидим с ним немного. Ему должно быть очень одиноко здесь, вдали от родного дома.

Лорд Роберт молчал.

– Мы Гервард и Гвинет Мэйсоны из трактира «Корона», – представился Гервард. – Святые братья хорошо знают нас.

– Хорошо, – кивнул лорд Роберт. – Если хотите, можете навестить моего сына. Я разрешаю.

И не дожидаясь ответа, он повернулся и зашагал прочь.

Проводив взглядом удалявшуюся процессию, Гервард повернулся к сестре:

– Мама говорила, что сегодня на базаре не нашлось гвоздики. Раз уж мы здесь, я зайду в поварню и попрошу монахов одолжить нам немного.

– Ладно, увидимся дома, – кивнула Гвинет. – Смотри, не попадись брату Майлзу!

Гервард скорчил ей рожу: отец-трапезник славился своей вспыльчивостью. Помахав сестре рукой, он зашагал навстречу дразнящим запахам жареного мяса и специй.

Несмотря на стылый осенний день, в поварне было тепло и уютно. С низкого потолка свисали связки лука и кореньев, на длинных полках вдоль белёных стен выстроились рядами чугунные горшки и сковородки. В глубине очага исходили паром несколько котелков. Двое незнакомых монахов резали лук на большом кухонном столе. Гервард остановился на пороге, поискал взглядом брата Майлза и, не найдя, вздохнул с облегчением.

В дальнем конце кухни ему удалось разглядеть знакомое лицо. Брат Симеон, юный послушник, ещё не принявший пострига, стоял на табуретке и, закатав рукава рясы, пытался выудить рыбу из огромного котла, служившего здесь рыбным садком. Исполинские стенки котла украшала гравировка в виде птицы.

Гервард подошёл поближе. Брат Симеон двумя руками ухватил сверкающую серебристую рыбину.

– Брат Симеон!

Послушник вздрогнул, рыба выскользнула из его рук и шлёпнулась в воду, обдав брызгами незадачливого ловца. Тот пошатнулся на табуретке и едва удержался за край котла.

– Гервард! Разве можно так подкрадываться!

– Простите, я не нарочно, – ответил Гервард. – Матушка прислала меня спросить у отца Майлза немного гвоздики.

Брат Симеон вздохнул и слез с табуретки.

– Хорошо, Гервард. Я уверен, брат Майлз был бы рад помочь твоей матушке.

Он оглянулся и ещё раз печально посмотрел на котёл.

– Это был обед отца-настоятеля. Опять я его упустил…

– Простите, – повторил Гервард.

Брат Симеон достал с одной из полок глиняную банку и отсыпал Герварду немного гвоздики в чистую тряпицу.

– Вот, держи. А теперь ступай-ка отсюда и дай мне поймать эту рыбу, пока брат Майлз не вернулся…

Гервард поблагодарил и выскользнул из поварни, спрятав гвоздику в кошель. Матушка будет рада пряностям, а он ещё успеет помочь Уоту и Хенкину в конюшне.

– Видели бы вы, как одет лорд Роберт! – восхищалась Гвинет. – Плащ оторочен мехом, а одежда вся бархатная, с золотой вышивкой… конечно, не такой чудесной, как ваша, – добавила она торопливо.

Марион ле Февр улыбнулась и подняла глаза. Игла в тонких пальцах на миг застыла.

– Наверное, он богатый человек. Жаль, что я сама не видела его красивых одежд. Но ты же знаешь, я не могу войти в аббатство.

Гвинет кивнула. Прекрасная вышивальщица приехала в Гластонбери, чтобы изготовить алтарный покров и облачения для нового храма. Увы, ей делалось дурно при одной лишь мысли о случившемся здесь страшном пожаре, поэтому она так и не смогла заставить себя войти в ворота аббатства. И что бы ни рассказывали ей о поднимающемся из руин храме, о прекрасной новой часовне Пресвятой Девы, госпожа ле Февр была непреклонна. Нет, нет и нет, в аббатство она не пойдёт.

Сейчас на пяльцах был растянут первый из алтарных покровов. Сидя у окна в самой светлой комнате «Короны» Марион ле Февр вышивала на белом фоне лилии в радуге многоцветных нитей. Гвинет никогда в жизни не видела столь искусной работы.

Она прибежала к вышивальщице специально, чтобы рассказать о лорде Роберте. Вчера ей не удалось выкроить времени на разговоры, и утром Гвинет первым делом кинулась сюда.

– Матушка говорит, что лучше брата Патрика целителя не найти, – добавила она, глядя, как снуёт игла в ловких пальцах вышивальщицы.

Та промолчала, и Гвинет принялась сматывать на катушку зелёную шёлковую нить. Некоторое время обе работали молча.

– Мне нужно кое-что спросить у твоей матушки, – нарушила тишину Марион ле Февр. – Не найдётся ли в деревне женщины, которая могла бы приходить сюда и помогать мне с работой? Надо установить ещё одни пяльцы, нанести намётку узора, может быть, и фон начать вышивать.

– Думаю, мама кого-нибудь найдёт, – кивнула Гвинет. – А знаете, что – вы можете попросить мою тётю Анну! Она хорошая швея. Смотрите, какое платье она мне сшила!

Она расправила складки серо-голубого платья, чтобы Марион могла рассмотреть получше.

– А согласится твоя тётя, как ты думаешь?

– Думаю, да, госпожа. Дядюшка Оуэн весь день в аббатстве, а детей у них нет, так что тётя будет рада с кем-нибудь поболтать.

В дверь постучали, и голос Герварда спросил:

– Госпожа ле Февр?

– Заходи, – откликнулась вышивальщица.

Гервард вошёл в комнату и вежливо наклонил голову в знак приветствия.

– Пришёл лорд Ральф Фиц-Стивен, госпожа. Он хотел бы посмотреть, как продвигается работа.

– Ну, конечно! – улыбнулась вышивальщица. – Скажи ему, пусть поднимается.

Гервард исчез. Марион оглядела свою работу, осторожно прикасаясь кончиками пальцев к расшитому шёлку.

– Как ты думаешь, лорду Ральфу понравится?

– Обязательно! Разве такое может не понравиться?

Гвинет немного побаивалась лорда Ральфа Фиц-Стивена. Он был королевским сенешалем и приехал в Гластонбери руководить строительством храма. Кроме того, лорд Ральф был известен своей вспыльчивостью и язвительным языком. Но сегодня он, похоже, был в хорошем настроении. С удивлением Гвинет заметила рядом с лордом его маленькую дочку Элеонор. Они были совсем непохожи: золотоволосая малютка с огромными голубыми глазами и нежным личиком и её смуглый, похожий на хищную птицу отец. Элеонор крепко держала отца за руку.

– Доброго вам утра, госпожа ле Февр, – сказал лорд Ральф. – Я взял с собой дочку – надеюсь, вы не против? Ей так скучно весь день одной, ведь кроме няни у нас с ней никого нет.

Элеонор смутилась и теснее прижалась к отцу. Гвинет с Гервардом переглянулись. Отец говорил им, что мать Элеонор умерла шесть лет назад, когда девочка была ещё совсем крохой. Гвинет даже представить себе не могла, каково это – расти без материнской ласки. Но всякий, кто хоть раз видел лорда Ральфа с дочерью, понимал, что ребёнок для него дороже всего на свете.

Марион ле Февр поднялась со стула и присела в глубоком реверансе.

– Как хорошо, что вы пришли, милорд. Гервард, принеси лорду Ральфу вина и ваших чудесных пряных хлебцев.

– Не надо, – остановил Герварда лорд Ральф. – Мы ненадолго. Я только хотел убедиться, что работа идёт, и спросить, не нужно ли вам чего-нибудь. Хотя Элеонор, – лорд Ральф улыбнулся дочери, – с удовольствием посмотрела бы ваши прекрасные вышивки.

– Ну, разумеется!

Марион ле Февр протянула к девочке обе руки.

– Иди сюда, дитя моё.

Элеонор отпрянула, но отец легонько подтолкнул её, и девочка несмело подошла к пяльцам.

– Какая ты красавица! – воскликнула Марион. – Эти волосы, словно золотые нити!

Она пропустила сквозь пальцы прядь золотых волос Элеонор. Та бросилась к отцу и зарылась головой в его плащ.

– Ну же, Элеонор! – пожурил лорд Ральф, – Чего ты испугалась? Простите госпожа ле Февр, я…

– Ничего страшного, – улыбнулась зеленоглазая вышивальщица. – Я уверена, со временем девочка привыкнет ко мне и перестанет бояться. Вы, кажется, хотели посмотреть мою работу?

Лорд Ральф отпустил руку дочери и пошёл восхищаться вышивкой. Элеонор осталась у двери, и Гвинет протянула ей руку помощи:

– Иди сюда, посиди со мной, – предложила она. – Ты ведь нас помнишь? Мы встречались в аббатстве. Хочешь помочь мне перемотать нитки?

Элеонор кивнула, опустилась на колени рядом с Гвинет и принялась разматывать моток зелёного шелка. Гвинет сматывала нить на катушку.

– В аббатстве появился новый мальчик, – прошептала Элеонор, не поднимая глаз.

– Эдмунд Хардвик?

Гервард подошёл к ним и уселся на край сундука, в котором Марион ле Февр хранила ткани.

Элеонор снова кивнула и бросила на него несмелый взгляд.

– Отец велел мне вести себя потише, потому что Эдмунд не может бегать и играть, как я. Я показала ему свою куклу Мелюзину и нового котёнка. – В глазах её замелькали искорки смеха. – Он всё время карабкался по балдахину, а Эдмунд смеялся!

Гвинет вспомнила бледное печальное личико в глубине носилок.

– Ты молодец, Элеонор. Не думаю, чтобы Эдмунд часто смеялся.

– Если у нас будет время, мы тоже навестим сегодня Эдмунда, – добавил Гервард.

– Зайдите за мной, – попросила Элеонор. – Тогда я и вам покажу котёнка!

– Только не шумите и не утомляйте Эдмунда! – сказал лорд Ральф. Он уже осмотрел вышивки и подошёл как раз вовремя, чтобы услышать последние фразы. – Вы трое такие большие и сильные – да, да, и ты тоже, леди Элеонор!

Он взъерошил дочке волосы, и та захихикала.

– Эдмунд правда очень болен? – спросила Гвинет.

– Боюсь, что да, – печально кивнул лорд Ральф. Брат Патрик осматривал его дважды – вчера и сегодня утром. Мне показалось, что он ничего не может сделать для мальчика.

– Но вы же не хотите сказать… Неужели Эдмунд умрёт? – ахнул Гервард.

Гвинет не могла вынести даже мысли о подобном несчастье. Эдмунд не жаловался, не ныл – правда, она провела с ним всего несколько минут, но зато успела узнать, что он тоже любит легенды о короле Артуре! Неужели…

– Не знаю, – неохотно ответил лорд Ральф и покосился на Элеонор. Похоже, ему не хотелось обсуждать это в присутствии дочери. – Все в руках Божьих.

– Я буду молиться за несчастное дитя! – воскликнула Марион ле Февр у своих пялец. – Это, увы, единственное, что я могу для него сделать.

Гвинет так стиснула пальцы, что катушка больно впилась ей в ладонь. В глазах прекрасной вышивальщицы стояли слезы. Какая же она чуткая – так расстраивается из-за мальчика, которого даже не видела!

Марион ле Февр вытерла слезы и улыбнулась.

– Хоть я и не могу ничем помочь Эдмунду, зато я могу сделать кое-что для тебя, Элеонор. Хочешь, золотко, я сошью тебе платье с красивой вышивкой?

Элеонор застенчиво кивнула.

– Но госпожа ле Февр, – запротестовал лорд Ральф. – Как же я могу просить вас о подобном одолжении? У вас так много работы!

– А вы и не просили, – улыбнулась вышивальщица. – Я сама предложила, верно? И работе для аббатства это не помешает, уверяю вас. Прошу вас, лорд Ральф, мне доставит огромное удовольствие шить для вашей прелестной дочурки.

– Ну, если вы так настаиваете, мы с благодарностью принимаем ваше предложение, – согласился лорд Ральф. – Элеонор, скажи «спасибо» госпоже ле Февр.

Элеонор старательно сделала реверанс.

– Спасибо.

– Я сейчас же куплю ткань и примусь за работу, – пообещала Марион.

Лорд Ральф снова поблагодарил её и отбыл. Гервард проводил их с Элеонор вниз, Гвинет собрала разложенные шелка, а вышивальщица снова склонилась над пяльцами.

– Мне пора, госпожа, – сказала Гвинет. – Надо помочь маме с обедом.

– Иди, детка, – улыбнулась Марион. – И не забудь попросить матушку поискать мне помощницу.

– Не забуду, я же обещала!

Когда Гвинет спустилась, Гервард уже закрыл за посетителями дверь.

– Как ты думаешь, брат Патрик вообще знает, чем лечить Эдмунда? – спросила Гвинет брата. – Не помню, чтобы в аббатстве кто-нибудь болел падучей.

– Да и в деревне тоже, – кивнул Гервард. – Может, нам стоит спросить у Урсуса? Помнишь, как он вылечил мне ногу?

Гвинет помнила. Она никогда не забудет их первой встречи таинственным отшельником на склонах Тора. Гервард попал тогда ногой в вершу и повредил лодыжку, а Урсус наложил на неё повязку с какими-то травами, и нога зажила так быстро, что через пару дней даже шрама не осталось.

– Ну, конечно! – воскликнула она. – Урсус наверняка знает, что делать. Давай поищем его после обеда.

– Мам, мы хотим пойти поискать Урсуса, – сказала Гвинет, энергично отскребая чугунную сковороду. Обед давно закончился, и они с матерью заканчивали мыть посуду.

Айдони Мэйсон оглядела кухню и вытерла руки чистым льняным полотенцем.

– Ну, здесь все в порядке, – улыбнулась она. – Ты славно потрудилась, дочка.

– Тогда можно нам пойти? Надо найти Урсуса и спросить его, не знает ли он лекарства от падучей.

– А, для того малыша, – кивнула Айдони. – Конечно, ступайте, только не задерживайтесь допоздна.

Гвинет ополоснула сковородку, вытерла руки и сняла с крючка висевший за дверью плащ. Во дворе Гервард сыпал курам зерно.

– Ты готов?

– Заканчиваю, – ответил Гервард. Он вытряхнул из мешка последние зёрнышки и побежал отнести его на место в кладовую. Гвинет терпеливо ждала.

Наконец, они вышли на улицу и зашагали знакомой дорогой мимо рынка и кузни. Пронизывающий осенний ветер хлопал полами плащей. На рыночной площади закутанные торговцы пытались дыханием отогреть озябшие пальцы. Покупатели почти все попрятались по домам.

Вскоре деревня осталась позади. Теперь Гвинет и Гервард шагали по узкой тропе среди густого орешника. Чем ближе они подходили к Тору, тем более влажной становилась земля: у подножия гигантского холма протекала болотистая речушка. В сухих камышах на её берегах шелестел ветер, жалобно кричали невидимые птицы. Гвинет стало не по себе. Здесь, среди болот и туманов, скрывавших до половины огромную скалу Тора, трудно было не поверить древним легендам. Может, кости Артура – это не все, что от него осталось? Может, он и в самом деле спит где-то в глубине холма, ожидая своего часа?

– Что-то я не вижу Урсуса.

Гервард, как всегда, думал только о деле.

– Урсус! – позвал он. – Где вы? Ау!

Крик вспугнул пару уток. Громко хлопая крыльями, они поднялись над рекой и улетели искать место поспокойней. Отшельник не отзывался.

– Похоже, он появляется только, когда мы его не ищем, – вздохнула Гвинет.

– Откуда ему знать, что Эдмунду нужна помощь? – пожал плечами Гервард. – Идём, мы ещё не дошли до Тора.

Они зашлёпали вдоль берега речушки. Огромный холм с плоской вершиной загораживал уже полнеба. Урсуса нигде не было.

– Жалко, мы не знаем, где он живёт, – вздохнула Гвинет. – У всех отшельников есть какие-то хижины! А мы ищем по всему Тору…

– Так-то оно так, – сказал Гервард, отодвигая нависшую над тропой ветку. – Но если бы Урсус хотел, он бы нам сам показал, где его искать.

Они продолжали поиски до самых сумерек. Безрезультатно.

– Пойдём-ка домой, – вздохнула, наконец, Гвинет. Ей совершенно не улыбалось возвращаться в темноте по болоту, тем более без фонаря.

– Урсус! Слышите нас? – крикнул в последний раз Гервард. И опять в ответ только ветер прошуршал камышами да какой-то зверь с треском скрылся в кустах. Признав поражение, они повернулись и поплелись обратно в деревню.

– Может, завтра ещё раз попробуем? – предложила Гвинет.

– А давай по дороге навестим Эдмунда! – предложил Гервард. Подпрыгнув на ходу, он сорвал гроздь орехов – наверное, последнюю в этом году – и кинул её в кошель.

– Гостинец, – объяснил он лаконично. – Вряд ли парень когда-нибудь собирал орехи.

Когда они добрались до аббатства, уже наступила ночь. В окнах серого приземистого здания гостевых палат зажглись огоньки свечей. В дверях Гвинет и Гервард чуть не столкнулись с братом Тимоти. Сын деревенского гончара, он принял постриг три года назад, и все ещё не забыл друзей детства. Однако сейчас его приветливое лицо было мрачным и озабоченным.

– Что-то случилось? – спросила Гвинет.

– Увы, да, – кивнул брат Тимоти. – С юным Эдмундом Хардвиком случился припадок. Отец взял его к вечерне, и мальчик свалился на пол прямо в часовне. Брат Патрик укладывает его в постель.

– А навестить Эдмунда можно? – спросил Гервард.

– Поглядите сами – вон там! – брат Тимоти махнул рукой, указывая на одну из дверей чуть дальше по коридору. – Только если брат Патрик или лорд Роберт вас выгонят, уходите сейчас же.

– Да, да, мы понимаем, – сказала Гвинет.

– А я пойду, помолюсь за выздоровление мальчика, – добавил брат Тимоти и торопливо зашагал к часовне.

Гвинет и Гервард подошли к двери и постучали.

– Войдите! – отозвался лорд Роберт.

Комната была залита светом множества свечей. У стены стояла кровать с пышным парчовым балдахином. И балдахин, и богатое меховое покрывало явно не были собственностью аббатства. Неужели лорд Роберт привёз все это с собой?

На кровати неподвижно лежал Эдмунд. Брат Патрик склонился над ним с чашей и, приподнимая рукой за плечи, пытался чем-то напоить. Глаза Эдмунда были открыты, но голова безвольно болталась, словно он не в силах был удержать такую тяжесть. Он отхлебнул чуть-чуть и отвернулся.

– Прошу вас, выпейте все, мастер Эдмунд, – сказал брат Патрик. – Это пойдёт вам на пользу.

Лорд Роберт нервно мерил шагами комнату. Он даже не заметил брата с сестрой, пока Гервард не обратился к нему:

– Мы пришли навестить Эдмунда, сэр. Мы принесли ему орехов. Но если вы возражаете, мы…

– Нет, нет, оставайтесь.

Лорд Роберт остановился прямо перед Гервардом. Волосы его были взъерошены, расшитая туника смялась и перекрутилась, лицо прорезали глубокие складки. Простояв лишь миг, он снова начал расхаживать взад и вперёд, не отводя глаз от постели сына.

Гвинет и Гервард отошли к камину, чтобы не мешать. В этот момент дверь снова распахнулась, и в комнату влетела Элеонор Фиц-Стивен. Следом, не отставая ни на шаг, спешила растрёпанная темноволосая девушка – её няня Хильда.

В одной руке Элеонор держала красивую куклу в вышитом платье с длинными льняными волосами. Очевидно, это и была Мелюзина. Другой девочка удерживала вырывающегося чёрного котёнка – тот уже залез ей на плечо и успел запутаться в волосах.

– Гвинет! Гервард! – воскликнула Элеонор, и вприпрыжку припустила к ним через комнату. – Смотрите, я принесла Китти в гости к Эдмунду!

– Тсс! – прошептала Гвинет. – Тихо, не шуми! Эдмунду стало плохо в часовне.

– Вот, мисс Элеонор, – прошептала Хильда. – Я же говорила, что уже поздно навещать мастера Эдмунда!

– А папа сказал, что я могу пойти! – парировала Элеонор. – Эдмунду очень понравилась Китти, и он смеялся!

И Элеонор с гордым видом уселась на скамеечку, подставленную заботливой няней. Гвинет и Гервард присели на корточки полюбоваться котёнком.

– Вреднюшка-царапушка! – хихикнула Элеонор. И добавила, вдруг посерьёзнев:

– Китти хочет, чтобы Эдмунд с ней поиграл.

– Эдмунд сейчас не может, – сказала Гвинет мягко. – Ты же знаешь, он не такой сильный, как мы с тобой.

– Я знаю, но…

Она вдруг просияла:

– Брат Патрик вылечит Эдмунда, и он сможет играть со мной!

Гвинет вздохнула. Хотелось бы ей верить в это! Эдмунд тем временем допил лекарство и лежал навзничь, тихий и неподвижный. Брат Патрик выпрямился и отошёл от кровати. Гвинет никогда не видела его таким мрачным.

– Ну? – севшим голосом спросил лорд Роберт.

Врачеватель потянул его за рукав в дальний угол комнаты и начал что-то вполголоса объяснять. Гвинет слышала каждое слово.

– Лорд Роберт, я никогда ещё не видел такого тяжёлого случая. Я использую все средства, какие знаю – но не уверен, что это поможет ребёнку.

– Но хоть что-нибудь вы можете сделать?! – громко воскликнул лорд Роберт. Эдмунд и Элеонор испуганно вздрогнули.

– Вы можете оставаться здесь сколько хотите, милорд, – негромко продолжил брат Патрик. – Я сделаю для вашего сына все, что в моих силах. А пока сходите на кухню и попросите брата Майлза приготовить горячий поссет^[5]. Пусть мальчик выспится – а завтра я посмотрю, чем ещё ему помочь.

Лорд Роберт стиснул зубы и удержал слова, что рвались у него с языка.

– Нет, святой отец, – сказал он, наконец. – Если надеяться не на что, мы уедем завтра на рассвете. Раз уж моему сыну суждено умереть, пусть он умрёт дома. Мать Эдмунда погибла, давая ему жизнь, – добавил он хрипло. – Теперь он – все, что у меня есть.

Закрыв лицо руками, лорд Роберт рухнул в ближайшее кресло.

Гвинет взяла котёнка и, не обращая внимания на жалобное мяуканье, отнесла его к Эдмунду на постель. Только бы малыш не смотрел на отца!

Элеонор побежала за котёнком, а Гервард развязал кошель и выложил орехи на столик возле кровати больного.

– Вот, возьми – съешь, когда тебе будет получше. Помнишь меня? Я Гервард, а это моя сестра Гвинет. Мы встречались вчера, когда вы только приехали.

– Я помню. Спасибо.

Эдмунд еле шептал, но при виде котёнка глаза его просияли.

Гвинет перевела глаза на застывшую фигуру его отца, а потом снова на котёнка, беззаботно игравшего на покрывале.

– Мы должны найти Урсуса, – шепнула она Герварду. Тот кивнул.

Лорд Роберт заставил себя подняться и подойти к сыну.

– Поедем завтра домой, Эдмунд, – сказал он, и Гвинет поразилась, как ласково может звучать его голос. – Посмотрим, что там придумал наш лекарь.

– Да, отец.

Эдмунд, прикрыв глаза, играл с котёнком. Его рука на меховом покрывале казалась особенно бледной и хрупкой.

– А можно мне перед отъездом посмотреть на мощи короля Артура?

– Я тебе их покажу! – защебетала Элеонор. – Мой папа сам смотрел, как выкапывали гроб! Он одним из первых видел эти кости!

– Ты славная девочка. – Лорд Роберт погладил Элеонор по голове и грустно улыбнулся. Наверное, он не мог не сравнивать её румяные щеки и живые, блестящие глаза с бледным личиком своего сына. – Тогда приходи пораньше, нам с Эдмундом предстоит долгий путь.

Лорд Роберт снова посмотрел на сына, и Гвинет почувствовала его боль и отчаяние. Она хотела рассказать про Урсуса, но потом подумала, что вряд ли этот разочаровавшийся человек поверит в помощь отшельника, которого никто никогда не видел.

И снова мысли её вернулись к тёмному болоту.

Ну почему Урсуса там не было?