Книга Медный страж онлайн

Часть первая

Пролог

«…А еще сказывают, будто приходит Он под утро, пока не рассвело. И бродит среди вишен… Вкруг Него – туман, белый, как молоко, а Он всё-всё видит».

«Бабушка, а он страшный?»

«Всякое болтали… Один говорит: повстречать Его – к удаче. А другой: нет, к смерти близкой. Один скажет: добрым людям Его бояться нечего. А другой возразит: нет, лучше с Ним никогда не гулять по одной тропинке – схватит, утащит неведомо куда, и поминай, как звали. Главное – взглядом с Ним не встречаться. Выглянул ночью в сад, завидел облачко белое – это значит, он близко: сиди и из дому ни ногой! А Он ти-ихо так походит– походит, да и уйдет. А уж если вышел за порог – то лучше отвернись, не смотри в Его сторону. Он у тебя за спиной пройдет, дыханьем холодным обдаст, но не тронет. Вот такой Он, внучка – Страж Вишен…»

Глава первая

Россия, областной центр. Конец лета 1999 года

– Вы хоть знаете, что он за человек?

– Да какая мне разница? Он – мужчина. А значит, имеет свои слабости. Разве я не права?

– Правы, конечно, Оксана Кирилловна. Но я бы хотел ещё раз предостеречь вас. Шитов – человек опасный.

– Так и я – не подарок.

До встречи с замом главы областной администрации оставалось около полутора часов. Оксана немного нервничала, хотя и старалась этого не показывать. Но, к сожалению (или к счастью?) ее референт Носков знал её как облупленную, и скрыть от него что-либо ей, по большому счету, не удавалось.

Решалась судьба проекта. Главного проекта в ее жизни. И сейчас все зависело от этого незнакомца, от Виталия Витальевича Шитова – чиновника, недавно назначенного на высокий пост вместо покойного Климовича – друга и соратника Оксаны, сокурсника ее брата по факультету журналистики МГУ…

* * *

Громадный джип с тонированными стеклами несся по проспекту, сверкая мигалками. Вслед «навороченной» машине завистливо оборачивались прохожие. Но человеку, который находился на заднем сиденье, это было глубоко безразлично. Он давно уже, ещё с застойных времен, привык к своему солидному положению. И волновали его сейчас совершенно иные проблемы, нежели демонстрация согражданам внешних признаков своего благополучия. Павел Игнатьевич Никулин был серьезно обеспокоен возможным усилением позиций компании «ОКО» – главного своего конкурента в бизнесе.

«Если Оксаночке удастся очаровать этого Шитова, – думал Павел Игнатьевич, – то дело примет серьезный оборот».

И Никулин вновь, будто шахматист, перебирал и просчитывал всяческие варианты, неизбежно приходя к одному и тому же выводу – нужно спасать положение. А времени для этого остается всё меньше и меньше…

Немногие знали этого человека в лицо. И уж почти совсем никто не решался смотреть ему в глаза. В среде «коллег» он носил прозвище – Сыч. Это было производное от фамилии Сычёв. В последние годы его основным занятием было разрешение конфликтов между подпольными коммерсантами, а также теми легальными предпринимателями, кто, по каким-либо причинам, не мог или не желал обращаться за помощью к властным структурам.

Надо сказать, что звонок от Никулина немало удивил Сыча. Сам факт того, что Павел Игнатьевич попросил его о встрече, говорил о многом. Сыч знал, что такие люди, как Никулин, абсолютно не склонны к бесцельным поступкам. Более того, Никулин и ему подобные старательно избегали всяческих контактов с субъектами типа Сыча. Пробив в своё время себе дорогу в большой бизнес не без помощи криминала, Павел Игнатьевич со товарищи ныне всем свом образом жизни истово доказывали, что не имеют с мафией ничего общего. А если учесть, что на носу были выборы в Государственную Думу, и Никулин собирался выдвигать свою кандидатуру, то появление в обществе Сыча могло нанести репутации Павла Игнатьевича непоправимый удар.

Встречу назначили в элитном частном клубе, за кольцевой дорогой. Место находилось в экологически чистой лесопарковой зоне. Сыч приехал первым, где-то минут за сорок до назначенного часа и, выйдя из лимузина, огляделся вокруг и сказал:

– Э-эх! Хорошо-то как!

Ему никто не ответил: четвёрке телохранителей было не до природных красот. В ожидании Павла Игнатьевича Сыч приказал охране распорядиться насчет обеда, а сам прямиком направился в сауну, где его уже ждали две длинноногие чаровницы – Венера и Илона. Приняв в их обществе душ, пожилой «авторитет» расположился на мягком диванчике и выудил из ведерка со льдом бутылку шампанского.

– Ну, рыбоньки мои! – улыбнулся он своим юным спутницам. В этот момент раздался осторожный, почтительный стук в дверь.

– Кто там ещё? – недовольно проворчал Сыч.

– Аркадий Александрович! – несмело позвал через узенькую щелку один из «бойцов». – Никулин приехал!

– Ну и отлично, – сказал Сыч. – Зови его сюда!

Через минуту в проеме двери возник глава «Регион-банка». Одна из девиц, завернутая в махровое полотенчико, не без интереса уставилась на него – несмотря на солидные годы, Никулин был мужчина видный, или, как принято было в последние годы говорить – с «харизмой».

– Ну, здравствуй, Пал Игнатьич! – Сыч протянул вошедшему руку через стол. Никулин не двинулся с места.

– Что такое? – добродушно удивился «авторитет». – Али ты не рад меня видеть?

– Рад, Аркаша. Ужас как рад, – без тени приветливости проговорил Никулин. – Прогони своих шлюшек. Разговор у нас серьезный.

– Извините, рыбоньки, – развел руками Сыч. – Идите вон пока в бассейн, мальчиков моих развлеките. Они помоложе меня будут. Значит, и вам поприятнее, чем со стариком…

Никулин проводил девиц брезгливым взглядом и осторожно опустился на край стула, где только что восседала одна из них.

– С чем пожаловал, Пал Игнатьич? Ты уж извиняй, что я не при параде, без галстука…

– У тебя тут подслушек, надеюсь, нет? – хмуро глядя в глаза Сычу, спросил банкир.

– Ты эти свои гэбистские штучки брось. Я здесь с серьёзными людьми встречаюсь. Так что всё чисто, можешь базарить.

– Проблема у меня, Сыч. Чувствую – дерьмом от неё тянет. Один не справлюсь. Вот и пришел к тебе за советом.

Аркадий Александрович поправил простыню на своей безразмерной талии. Затем взял со стола бутылку и отхлебнул шампанское прямо из горлышка. Крякнул:

– Хорош-шо! Ты, кстати, Пал Игнатьич, выпить не желаешь? Или там девочку?..

Лицо Никулина вновь исказила гримаса брезгливости.

– Уволь меня от твоих потаскух… Я тебе о деле говорю, Сыч. Ты понял?..

– Ладно, ладно, не гони волну. Что там у тебя стряслось?

– Ты Оксану Огородникову знаешь?

– Ксюшу-то? Любовницу покойного Славки Климовича? Ну слыхал. Умная баба. И красивая. Но я с ней чисто так – «здрасьте-до свиданья». А какие у вас могут быть «тёрки»? Что-то я не врублюсь…

– А ты врубайся, Аркаша, – Никулин весь подался вперед. И продолжил, понизив голос: – Сегодня она встречается с Шитовым. Ей нужна лицензия на прямую торговлю с господами из-за «бугра». И к ней уже потянулись все эти… молодые предприниматели. Кулак она создает, понимаешь? Против меня. А значит, и против тебя!..

Сыч поскрёб пятерней затылок. Вторично отпил из горлышка.

– Да не, не может быть. У нас своя свадьба, а у нее – своя. Хотя…погоди, Пал Игнатьич. Она ж ведь и партию свою, кажется, задумала?..

– Уже создала.

– Сейчас-то эта партия – так, пшик, потрендели и разошлись. А завтра? Когда у ней «бабки» реальные появятся… Она ведь и на губернаторское кресло замахнуться может. Не сама, конечно – бабу у нас народ никогда не выберет. А своего человечка запросто просунет – на волне борьбы с местной мафией. Нынешний-то губернатор слаб, и через полтора года на выборах уж точно прос…ет.

– Наконец-то стал думать головой, Аркаша, – удовлетворенно улыбнулся Никулин. – Так что делать будем?

Сыч пригладил ладонью редкие волосы.

– Разобраться надо в ситуации. Раньше времени дергаться – тоже не резон. Вдруг это все – наши догадки?

– Размечтался! Я, Аркаша, с догадками бы к тебе не пришел, ты меня не первый год знаешь. Человечек у меня есть в команде Оксаны Кирилловны. Вот он-то и просветил…

– Ах, вот оно что!.. – Сыч изменился в лице. – Человечек-то надежный?

– Будь спокоен, Аркаша. Я ему, как себе верю.

Ставрополь, июнь 1982 года

– Куда ты теперь, Огородникова?

Она всхлипнула.

– Не знаю. Домой вроде стыдно. Надо же – какую-то дурацкую политэкономию завалить…

– Ладно, не переживай. Что-нибудь придумаем. У меня дружок есть, он «шишка» в горкоме комсомола. Так вот он просил подыскать ему надежную помощницу. А кто может быть надежней тебя, Огородникова?

– Так там, наверное, высшее образование нужно?.. – сквозь слезы, но уже с некоторой надеждой в голосе уточнила она.

– Точно не знаю, но, по-моему, нет. Гарик ничего такого не говорил.

– Спасибо тебе, Куницын. Большое спасибо.

* * *

Оксана закрыла лицо руками. Водитель (он же – охранник) Борис сразу же спросил обеспокоено:

– Оксана Кирилловна, вам плохо?

– Нет-нет, Боря. Всё отлично. Скоро приедем?

– Да минут через пять. Эх, если б не пробки эти…

Воспоминания, казалось бы, оставившие ее насовсем, нахлынули вновь. Она опять была наивной, девятнадцатилетней дурёхой, которая поверила своему сокурснику, подонку Куницыну и его дружку Гарику Селину, а потом насилу вырвалась из их «комсомольского» борделя. Вырвалась с потерями – на щеке алел кровоподтек, платье было разорвано в районе левого плеча. Так она и бежала по темным улочкам этого города – девчушка из деревни – пока не наткнулась на какой-то парк и не присела на скамейку. Хорошо еще, ночь выдалась теплая. Но глаз она не сомкнула. А утром почувствовала боль, да такую, что едва сумела встать. Идти ей было некуда – деньги и документы остались в общаге, где уже наверняка побывали Гарик и его озабоченно-комсомольская команда. Никаким вторым секретарём горкома комсомола Гарик, конечно, не был. Но какую-то мелкую должность занимал – а этого было вполне достаточно, чтобы устроить неприятности деревенской дуре, которая и так должна была уже неделю как освободить комнату в общежитии.

…Боль всё нарастала. У Оксаны помутилось в глазах. Какой-то прохожий дедок склонился над ней, что-то спросил…

Вообще-то Оксана с детства до ужаса боялась всяких там операций, даже мелких, вроде удаления зуба или лечения ссадин. Но жизнь распорядилась так, что приступ аппендицита застал будущую хозяйку промышленного холдинга «ОКО» вдали от дома, на парковой скамейке, одну, без денег и без паспорта…

Ее прооперировал молодой врач, которого звали Илья Николаевич Зиненко. Он только что вернулся из Москвы, с курсов повышения квалификации. Он был старше Оксаны на десять лет. Ей он казался чуть ли не Богом в белом халате. Наивное, но искреннее чувство захватило ее целиком. Каждый день она ждала, когда будет обход, и Илья Николаевич, наконец, заглянет в ее палату. По собственной инициативе, едва Оксана пришла в себя после наркоза, он расспросил ее о том, кто она и откуда и послал в общежитие человека за ее вещами. Узнав, что она в этом городе одна, он покупал ей фрукты и соки и велел сестрам быть к ней повнимательней. Он опекал ее – по-дружески, как старший товарищ. А она приняла это за нечто большее. Потому-то день выписки стал для нее поистине днем траура. Но она решила не сдаваться. Каждый вечер приходила к воротам больницы и ждала, ждала его… Из последних сил цеплялась за общагу, понимая, что если уедет домой сейчас, то потеряет его навсегда.

Однажды он вышел после смены – уставший, осунувшийся, с синими кругами под глазами. Она подошла несмело…

– Илья Николаевич…

Он взглянул на нее, с трудом узнавая.

– А… Огородникова. Ну, как самочувствие?

– Отличное, Илья Николаевич – благодаря вам. А пойдемте, я вас до дому провожу?..

Оксана Огородникова

Что ж, он, по крайней мере, был со мной честен. Сразу, еще ДО ТОГО, сказал, что у него есть законная жена и дочка, которые сейчас на отдыхе, на Валдае. И я свой выбор сделала сама… Впрочем, как и всегда. В конце концов, мне не на что и не на кого жаловаться. Андрюшка – хороший сын. Весь в отца. Андрей Ильич Огородников…

Так как же мне быть с этим Никулиным? За что он на меня ополчился? Конкуренция? Ну, допустим. Но ведь Россия – большая, и места хватит всем. При желании можно вполне мирно сосуществовать и даже сотрудничать. Не хочет этого Павел Игнатьевич. Тут наверняка нечто большее, чем просто стремление насолить конкуренту. Знать бы, что именно?..