Книга Отвага Соколов онлайн - страница 2

Глава 2

Дугхалл Драклес стремительно, точно пробка из бутыли, вырвался из забытья. Задыхаясь, словно ныряльщик, поднимавшийся с большой глубины и выскочивший из воды в самый последний миг, он резко поднялся на ноги, глаза его были открыты, но зрение его не сразу сфокусировалось.

Тело его переполняла неудержимая энергия. Ему казалось, что он может летать, может пробежать, едва касаясь ногами земли, от одного края света до другого, что он способен в одиночку заново построить Стеклянные Башни. Он ощущал голод – чувство, забытое им уже много лет назад, и горел желанием близости с женщиной, пылая огнем здорового молодого мужчины.

Дугхалл огляделся вокруг, пытаясь распознать окружавшие его яркие расплывчатые силуэты. Слух его различал удивительно громкие, четкие и ясные голоса, глубокие и полные оттенков, однако же в их звучании и в произносимых словах отсутствовал смысл. Нос его обонял запахи, колкие, головокружительные, густые, все было новым, все казалось чудесным, непонятным и замечательным.

«Должно быть, я уже возродился, – подумал он, – умер и вернулся в мир в новом теле. Должно быть, я опять сделался верещащим младенцем, который через несколько мгновений или дней забудет о том, что когда-то был Дугхаллом Драклесом».

Первыми смысл обрели звуки, разбив эту иллюзию:

– …не знаю, сумеет ли она пережить потрясение.

– А как он?

– Похоже, здоров как бык.

– Дугхалл? Можете вы слышать нас? Вы видите нас?

– Не отвечает.

Выходит, она заплатила ужасную цену ни за что. Следом за этим вернулась четкость зрения. Он находился в какой-то палатке. Нет, не в какой-то, а именно в той, где они с Хасмалем изгоняли души Драконов из захваченных тел. Он стоял чуть покачиваясь назад и вперед, а двое солдат, поддерживавших его под руки, не давали ему упасть. Он огляделся. Джейм смотрел на него снизу, а Янф и целительница Намеле склонились над незнакомой ему седовласой женщиной.

Дугхалл облизнул губы, и они показались ему… другими. Более полными, плотными и влажными. Он по-прежнему чувствовал прилив энергии, сопровождавшийся иллюзорным ощущением невероятной силы и неизбежным алканием плоти.

– Что… случилось? – спросил Дугхалл, удивляясь новым глубинам, вдруг обнаружившимся в его голосе, богатству и чистоте его звучания, присутствию тональных переливов, которые он не слыхал уже многие годы. Да и не годы – десятилетия.

Улыбка облегчения легла на губы Джейма.

– Дугхалл? Вы с нами?

– Да. – Дугхалл кивнул.

– Тогда не будем терять времени на объяснения. Дракон утащил к себе Хасмаля, воспользовавшись связью между ними. И он вот-вот убьет Хасмаля, если вы не сумеете вырвать душу Дракона из его тела. У вас очень мало времени. Хасмаль совсем плох.

Янф и целительница перенесли старуху к стенке палатки, и Дугхалл опустился на колени возле Джейма. Он поглядел в зрительное стекло, на которое показал Джейм, и увидел лицо Хасмаля, тут же сменившееся изображением ножа, крови и ужаса. Послышался вопль – он был не громче шепота, но тем не менее леденил душу. А потом тихий и невозмутимый голос произнес:

– Продолжай. Иначе я вырежу твое легкое, мой дорогой друг, и вытащу его через твою спину. Ты ведь прекрасно можешь обойтись только одним.

Джейм сухим и напряженным голосом пояснил:

– Хасмалю удалось пометить талисманом этого мерзавца совсем недавно, и с тех пор пытки не прекращаются. Хасмаль лгал и выкручивался, как только мог. Но этот садист не перестает мучить его.

– Хорошо, – сказал Дугхалл. – Сейчас я прекращу это.

В этот миг он не сомневался в своей силе и помнил о том чуде, которое вернуло его к жизни, вырвав из тисков не забывшейся еще боли и предельного утомления. Джейм подал ему ничем не украшенное золотое кольцо, прикрепленное к треножнику из гнутой серебряной проволоки. Оно станет крошечным Зеркалом Душ – домом и тюрьмой пытавшего Хасмаля Дракона. Дугхалл поставил кольцо на пол перед собой и быстрым движением указательного пальца соскоблил кусочек кожи с внутренней стороны щеки.

С того дня, когда он впервые вытащил душу Дракона из захваченного ею тела, Дугхалл довел это движение до совершенства. Однако процесс изгнания Дракона до сих пор оставался опасным. Он взглянул на стражников.

– Пусть они наблюдают за мной, – сказал он Джейму. – И если у тебя будут все основания считать, что Дракон победил и вытолкнул в кольцо мою душу, дай им знак. И пусть они без всяких колебаний умертвят мое тело.

– Но как я узнаю это? – спросил, побледнев, Джейм. Дугхалл пожал плечами:

– Ты можешь не понять, чья душа войдет в мое тело, можешь допустить ошибку. Но, Джейм, послушай меня: лучше по ошибке убить меня, чем позволить Дракону жить. Ты понял?

Молодой человек поглядел на него испуганными глазами и медленно кивнул.

Хасмаль закричал снова.

– Теперь к делу, – сказал Дугхалл. – Как зовут Дракона?

– Хасмаль называл его Дафрилем, – ответил Джейм.

– Дафриль. – Дугхалл кивнул.

Он согнулся над крошечным зеркалом, опустив ладони на зрительное стекло, связанное с душой Дафриля, и приказал своей душе прикоснуться с помощью магического контакта к чудовищу, находящемуся на другом конце соединяющей их нити. Ощутив спустя мгновение жаркую тьму вражьей души, Дугхалл сконцентрировал всю свою волю на золотом кольце и произнес:

 
Следуй за мною, о Водор Имриш,
К злому Дракону, к душе Дафриля,
Узурпатору тела и плоти.
Из тела исторгни, выбрось злодея,
Вреда сей душе не причиняя.
Даруй, напротив, ей кров и обитель
В цельном кольце, что лежит предо мною.
Пусть охраняет сей круг драгоценный
Суть его жизни и душу Дафриля.
Того же, кто был Драконом обижен,
В плоть возврати, пусть обитает
Там, где и должен.
Плоть лишь тебе я предлагаю,
Малую долю, дать больше нет силы.
С чистою совестью дар возношу я,
Зла не свершая, но зло исправляя.
 

Раскаленный добела магический огонь вновь жег Дугхалла, опаляя якоря, удерживавшие его душу в теле, разрывая зыбкую связь между ним и Драконом. Через какое-то мгновение пламя ударило в душу Дракона, пульсируя, напирая, и Дугхалл ощутил сперва удивление, а потом ярость Дафриля. Но душа Дракона не имела постоянных якорей в украденном им теле, и огонь вырвал ее из плоти, бросив к Дугхаллу с той же быстротой, с какой свет пронзает замочную скважину. Дугхалл едва успел собраться с силами, и в это же мгновение вражеская душа ворвалась в его тело, и был этот враг сильнее всех, с кем приходилось ему сталкиваться до сих пор.

Душа Дафриля проникла в его разум и впилась в плоть, отыскивая пристанище. Дракон сопротивлялся изо всех сил, используя в борьбе весь свой тысячелетний опыт и знания, стремясь изгнать Дугхалла из его тела и выбросить его душу в вечную тюрьму кольца. Дугхалл пытался укрепить свою связь с собственной плотью. Ему казалось, что он борется с осьминогом. Пока он укреплял одну слабую точку, Дафриль запускал щупальца в другую и впивался в нее. Каждый прошлый проступок, полузабытый грех, любое зло, когда-либо совершенное Дугхаллом, становилось слабиной, доступной Дракону.

Улавливая обрывки мыслей и образов из разума врага, он узнал, что борется с главой Драконов. Именно Дафриль, это злобное чудовище, тысячу лет назад соорудил машину бессмертия и разработал план всех последующих действий Драконов. Именно этот изверг, когда Соколы начали побеждать в Войне Чародеев, собрал своих приспешников и укрылся с ними в Зеркале Душ, настроив этот предмет так, чтобы он выпустил их в мир, когда Матрин будет готов принять их снова. Дафриль был господином Драконов.

И сейчас он пробивался в душу Сокола, напрягая свою железную волю, и, словно ножи, вонзал приказы в сердце Дугхалла. Сдавайся. Сдавайся. Сдайся и покорись.

Дугхалл собрал в кулак все свои силы, всю свою волю и решимость. Он попытался представить себя солнцем, испепеляющим все, что окружает его, и при этом неуклонно расширяющимся во все стороны, наполняя чистым огнем жизни все трещины и расселины, выжигая зло, преступления и немощи плоти. Он признал себя грешным и несовершенным. И, сделав это, спас свою жизнь.

И в тот миг, когда Дугхалл искренне признал свою греховную сущность, Дафриль утратил всякую опору в теле Сокола. Душа его излилась из груди Дугхалла огненной рекой, хлынувшей внутрь кольца. Свет в миниатюрном Зеркале закружил по спирали, и палатка наполнилась на какое-то время оглушающим звуком – воплем ужаса, ярости, настолько громким, что его можно было не только слышать, но и ощущать всем телом. Над кольцом поднялся туман, густой и холодный как лед. И на мгновение Дугхалл задохнулся от вони падали и сладкого аромата жимолости.

А потом воздух очистился, и в душе его воцарился покой.

Из середины кольца, стоящего перед Дугхаллом на трех металлических ножках, изливался чистый золотой свет, огибавший Зеркальце по контуру. Кольцо превратилось в Зеркало Дафриля, изящную вещицу, таящую в себе мерзкое содержимое.

Дугхалл поежился и взглянул на Джейма.

– Я победил, – сказал он негромко. – Я победил это чудовище, Хасмаль теперь в безопасности.

Джейм заглянул в его глаза, и Дугхалл ощутил острие меча, прикоснувшееся к его спине с левой стороны. Страж в любое мгновение мог вонзить меч в его сердце. Дугхалл вспомнил о грозившей ему опасности, заметив сомнение и недоверие в глазах человека, от слова которого зависела его жизнь. Руки Джейма дрожали. Прикусив нижнюю губу, он пристально смотрел на Дугхалла, словно взглядом хотел выжечь его плоть, чтобы обнажить скрывающуюся в ней душу.

– Скажи мне что-нибудь такое, о чем знаем лишь я и ты, – предложил Джейм.

Дугхалл глубоко вдохнул и выдохнул, а потом качнул головой:

– Бесполезно. Дафриль получил полный доступ к моим воспоминаниям. Он мог бы сказать тебе все, даже то, что знаю только я сам.

Джейм нахмурился. Капелька крови выступила на его нижней губе, и он торопливо слизал ее. А потом расхохотался и посмотрел на стражей.

– Это Дугхалл, – сказал он, и ощущение приставленного к спине меча тут же пропало.

– Это я. – Дугхалл кивнул. – Но как ты можешь знать?

– Дафриль сказал бы мне что-нибудь, что могло бы убедить меня в том, что он является тобой, – ответил Джейм, – чтобы по возможности быстрее спасти свою жизнь. Лишь ты мог произнести слова, не дающие мне никакой уверенности.

В зрительном стекле окровавленный, измученный Хасмаль улыбнулся.

– Ты – законный владелец тела, правда? – спросил он.

Дугхалл понял, что может расслабиться. Теперь о Хасмале позаботится этот человек, благодарный за то, что его вернули в собственное тело. А тем временем он, Дугхалл, может воспользоваться передышкой, чтобы узнать, что же именно произошло с ним. Он отвернулся от зрительного стекла и попросил:

– Расскажите мне, как получилось, что я вновь обрел силу? Джейм поглядел на старуху, оставшуюся там, куда ее перенесли Янф и целительница.

– Алариста знала, что не сможет справиться с Драконом, который пытал Хасмаля. И поэтому она отдала тебе свою молодость и силу. Ты выглядишь сейчас как человек лет тридцати – сорока.

Дугхалл посмотрел на свои руки, он еще не видел их с того самого мгновения, как очнулся. Кожа стала гладкой, неведомо куда сгинул артрит, искрививший и раздувший костяшки пальцев. Сложив кулак, он увидел, как вздулась мышца под перепонкой между большим и указательным пальцем. Воздух медленно и легко входил и выходил из его легких. Спина стала прямой и крепкой, и никакая боль не пронзала ее при сгибании или поворотах головы. Энергия текла по его жилам и наполняла его чресла желанием. Он вновь стал молодым. А Алариста сделалась старухой.

Повернувшись, он посмотрел на опустошенное тело и морщинистое лицо женщины, лежащей напротив него. Неужели это действительно Алариста? Она пожертвовала собой, чтобы спасти Хасмаля. Оторвав от своей жизни большую часть оставшихся ей лет, она отдала их ему, Дугхаллу. Он попытался представить себе любовь, способную на такой поступок. В своей жизни он знал многих женщин, он желал их и наслаждался ими, но так и не нашел ту единственную, ради которой можно перевернуть весь мир.

Невольно позавидовав подобной силе любви, Дугхалл в тот же миг понял, что не вправе оставить себе дар, которым наделила его Алариста. Он обязан возвратить ей молодость, пусть и не знает, как это сделать.

Снова повернувшись к зрительному стеклу, Дугхалл услышал голос Хасмаля:

– Ты выпустишь меня? Мне нужен целитель.

– Вижу, ты не знаешь меня, так?

Глазами человека, чью душу Дугхалл только что вернул в принадлежащее ей тело, он увидел, как Хасмаль покачал головой.

– Полагаю, что имею дело с тем, кто вернулся в свое тело. Мужчина, глядевший на Хасмаля, усмехнулся, и Дугхалл вновь сосредоточил все свое внимание на зрительном стекле. Звук смешка заставил старого Сокола поежиться. Смех этот казался в данный момент неуместным. Жестоким. Он вполне мог слететь с уст Дафриля… однако Дугхалл твердо знал, что он только что заточил Дафриля в кольце, стоящем на полу перед ним. Значит, человек, чье тело захватил Дафриль, также служил злу.

– Ты даже не представляешь, насколько я благодарен тебе, – сказал мужчина Хасмалю. – Я был готов совершать удивительные чудеса, когда этот лживый Дракон внезапно вырвал меня из тела, ввергнув мою душу в Вуаль. Я не был мёртвым, но не мог бы назвать себя и живым. Твари, что охотятся между мирами… или ты не знаешь о них? Огромные, холодные, истинные воплощения адского голода, они выискивают яркие огоньки душ, заточенных в лишенной света пустоте, чтобы пожрать их. Навсегда уничтожить. Там, вместе со мной были заточены и другие души… я видел, как тьма поглотила некоторых из них. Они более не существуют. Два раза я сам едва избежал подобной участи. Два раза. Побывав пленником этой бесконечной и пустой тьмы, дичью, на которую охотились эти жуткие вездесущие существа, когда каждое мгновение нужно быть готовым оказаться перед фактом полного уничтожения… я до сих пор не знаю, существует ли истинный ад, но ужасов Вуали я испытал достаточно. А потом ты или скорее тот, кого ты призвал, извлек меня оттуда.

Произнося эти слова, мужчина внимательно следил за лицом Хасмаля и неторопливо приближался к нему. Дважды он поглядел на нож, по-прежнему зажатый в его руке.

В словах его проскользнуло что-то похожее на благодарность, однако вполне определенная интонация в голосе этого человека, выдавала далеко не столь светлые чувства.

– Ты и твой незримый друг владеете могущественными чарами. Вы Соколы, не так ли?

Лицо Хасмаля свидетельствовало о том, что он слышал и уловил эту интонацию. Он осторожно кивнул.

– Ты работаешь с Ри Сабиром.

Последовал еще один осторожный кивок.

– Так я и думал. Ри – мой кузен.

Хасмаль попытался осторожно улыбнуться, но улыбка его мгновенно погасла.

– Да, ты не ошибся, – сказал мужчина. – Мы не были с Ри друзьями. Меня зовут Криспин Сабир. Должно быть, Ри в твоем присутствии упоминал обо мне? – И, усмехнувшись, продолжил: – По выражению твое лица вижу, что Ри постарался охарактеризовать меня с самой лучшей стороны.

Дугхалл стиснул кулаки. Криспин Сабир. Из всех Сабиров, с которыми Дугхаллу приходилось сталкиваться за долгие годы службы Семейству Галвеев, Криспин более всех заслуживал имени воплощенного зла. Из лап одного изверга Хасмаль попал в руки другого, не менее мерзкого.

– Но я помог тебе, – напомнил Хасмаль.

– О да. Вне сомнения. Но я бы не стал на твоем месте придавать этому факту слишком большое значение. Я благодарен тебе за то, что ты вернул мне мое тело… пожалуйста, не думай, что это не так. Но ты всего лишь спасал собственную жизнь, когда призывал своего друга.

– Так ты отпустишь меня? – спросил Хасмаль.

Криспин Сабир умолк. Надолго. Очень надолго. Мышцы Дугхалла уже начали ныть от напряжения, вызванного ожиданием. Рядом с собой он слышал неровное дыхание Джейма, Янф ерзал с правого бока.

– Но ты Сокол. Мои чары не могут добраться до тебя. Ты каким-то образом заэкранирован от них… Я не могу даже увидеть твой щит, хотя и ощущаю его. Я не могу управлять тобой. И поэтому не могу заставить тебя служить мне. Если я отпущу тебя, то лишусь гарантии, что ты не будешь действовать против меня.

– Но мое слово…

– Понимаешь, я не признаю всяких там долгов чести. Я давал свое собственное слово несчетное число раз и в следующее же мгновение нарушал его. Польза выше, чем честь, – ты это знаешь, и я это знаю и не собираюсь изменять своим принципам. А раз так, твое слово не является в моих глазах ценностью.

– Но я не сделал ничего такого, что могло бы повредить тебе.

– Ничего такого – на данный момент. В этом я уверен. Но ты не можешь гарантировать, что в будущем не станешь вредить мне.

Хасмаль скривился.

– Клянусь тебе Водором Имришем, что мое слово… – начал он.

– Нет, – Криспин вновь оборвал Хасмаля, – не надо попусту тратить свои слова и мое время. Я должен что-то сделать с тобой. Из тебя получился бы хороший пленник, за тебя неплохо заплатят. Но я сомневаюсь в том, что любая сумма, которую можно было бы получить за тебя, окупит те неприятности, которые ты впоследствии причинишь мне.

– Неужели ты ничего не сделаешь? – спросил Джейм. – Ведь ты можешь отправиться туда по соединяющей нити и заставить этого сукина сына отпустить Хасмаля?

– Сокол не имеет права заставлять. – Дугхалл скрипнул зубами. – Магия Соколов имеет лишь оборонительный характер. Обычно этого бывает достаточно. Криспин Сабир – законный владелец своего тела, и я не могу сделать ничего такого, что заставило бы его изменить решение, которое он принимает по собственной воле.

Дугхалл почувствовал, как чьи-то пальцы стиснули его руку. Повернувшись, он уперся взглядом в лицо Янфа, совсем близко склонившегося к нему.

– Драконья магия может заставить его. И Волчья тоже. Дугхалл опустил ладонь на руку Янфа и приказал себе успокоиться.

– Я согласен с тобой. Но я не Дракон и не Волк. Я – Сокол, и я давал клятву следовать путем Сокола. Так же как и Хасмаль.

– Но ты обязан его спасти, – воскликнул Джейм. – Ведь Алариста отдала тебе свою жизнь, чтобы ты спас его.

Дугхалл обернулся к Джейму:

– Быть может, я и сумел бы спасти его тело, но только отдав за это собственную душу вместе с душой Хасмаля. Джейм, если бы Хасмаль решил сейчас сойти с тропы Сокола, он, возможно, смог бы и сам спасти свою жизнь. Но он не опускает экраны и защищает ими свою душу.

– Спаси его, – настаивал Янф.

– Бывают вещи худшие, чем смерть, – сказал Дугхалл. – Вещи более ужасные, более мучительные. И куда более длительные, чем самое долгое умирание.

– Ты вонючий трус, – ответил Янф, опуская ладонь на рукоять своего меча. В мгновение ока клинки троих стражников взметнулись к горлу молодого упрямца. Янф ожег их яростным взором и обратился к Дугхаллу: – Если бы я мог, то переломил бы твой хребет, старая медуза.

В зрительном стекле Криспин опустил лезвие ножа на веревку, удерживавшую левое запястье Хасмаля. Подойдя ближе к пленному Соколу, он сказал:

– Быть может, мне следовало бы отпустить тебя. Однако как знать, не окажешься ли ты столь же благодарным мне за свою свободу, как и я тебе?

Хасмаль вдруг улыбнулся и произнес:

– Дугхалл, ты слышишь меня? Мне нужно больше времени, я не закончил с делами.

– Ты уже закончил, – сказал Криспин и ударом слишком быстрым, чтобы глаз мог проследить за движением, погрузил нож по самую рукоять в сердце Хасмаля. – Нет! – взревел Янф.

Джейм испустил нечленораздельный вопль. Алариста, лежавшая на полу рядом с целительницей, со стоном очнулась от забытья.

Хасмаль охнул. Глаза его расширились и тут же сомкнулись. Дугхалл затаил дыхание. Слова Хасмаля звучали в его голове. Мне нужно больше времени, я не закончил с делами. Это был код, напоминавший о плане, неведомом Криспину Сабиру и немыслимом с точки зрения Волка.

– Больше времени, – прошептал Дугхалл, молясь, чтобы Хасмаль сумел выполнить задуманное. – Больше времени.

Буквально через мгновение от лица Хасмаля начало исходить слабое белое свечение, так что черты его как будто окутала легкая дымка. Болезненная гримаса, только что искажавшая его лицо, исчезла… оно сделалось умиротворенным, на него легло торжествующее выражение. Слабое облачко света становилось все ярче и больше, теперь оно распространилось и на тело, сперва окружив торс Хасмаля, а потом и его ноги. Дугхалл ясно видел перемены, происходящие с его другом. Криспин также не отводил глаз от безжизненного тела. Из зрительного стекла доносились сейчас лишь отзвуки его дыхания, становившегося все более частым и отрывистым, по мере того как окружавший Хасмаля свет делался все ярче и ярче. Наконец сияние охватило все тело Сокола, став чересчур ослепительным, чтобы на него можно было смотреть. Криспин отвернулся, а потом вновь взглянул на Хасмаля, когда в комнате задвигались тени.

Свет отделился от Хасмаля. Какое-то время он сохранял форму человеческого тела, а потом свернулся в плотный комок ослепительно белого пламени.

– Прочь от меня, – прошептал Криспин.

Светящаяся сфера двинулась к нему… беззвучно, медленно и неотвратимо.

Дугхалл увидел, как поднялась ладонь Криспина – тот по-волчьи огораживался от этой энергии. Свет хлынул из кончиков его пальцев, пронзая сверкающую сферу. Однако она не остановилась… более того, сделалась еще ярче, а потом увеличилась в размерах. Сфера приближалась к Криспину, по-прежнему не издавая ни звука, неспешно и как будто даже невозмутимо.

В этот миг Криспин наконец повернулся и бросился бежать.

И в следующее же мгновение изображение в стекле исчезло, вытесненное вспышкой ослепительно белого света.

А потом его сменила тьма.

В палатке, в горах к югу от Калимекки, вдруг затрепетал полог, и холодный ветер проник внутрь сквозь открывшиеся щели. Янф и Джейм переглянулись, потом одновременно посмотрели на Аларисту, лежащую неподвижно, с запрокинутой головой и открытыми глазами, глядящими в никуда. Она по-прежнему стонала, и слабый надломленный голос ее нарушал общее безмолвие. Ян заговорил первым:

– Что случилось? Что это было?

– Хасмаль захватил тело Криспина, как это делали Драконы, – предположил Джейм.

Дугхалл качнул головой:

– Последние слова Хасмаля были цитатой из Тайных Текстов. Полностью этот отрывок звучит так:

Тогда в момент своей смерти Соландер обратился к Вуали.

– Мне нужно больше времени, – вскричал он. – Я еще не закончил с делами.

И находившиеся внутри Вуали и за пределами ее боги услышали и пожалели Соландера. Тело его было сильно повреждено, и спасти его было уже невозможно, но они не стали отзывать его душу из мира. Вместо этого Соландер принял облик Солнца и пред глазами Драконов и Соколов поднялся из своей разрушенной телесной оболочки, словно свет, нисшедший в мир.

И тогда он обратился ко всем наблюдавшим, сказав им:

– Я по-прежнему с вами.

И при звуке слов сих Драконы затрепетали, а Соколы возрадовались.

– Так, значит, тело его мертво, а душа… стала этим светом? – спросил Джейм.

– Полагаю, что так.

– Тогда что же сейчас с ним происходит?

Дугхалл прикоснулся к потемневшему зрительному стеклу:

– Мы можем только догадываться.