Книга Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать онлайн - страница 20

ДУРАК

См. «Глупость».

Ж

ЖАДНОСТЬ

Жадность – это категорическое нежелание делиться накопленными материальными богатствами.

Когда человек жаден на эмоции, когда не хочет расходовать понапрасну силы своей души, мы называем его «сдержанный».

Фразы «он жаден до женщин» или «жаден до пива» – не более чем метафора. Как раз человек, жадный до женщин или до пива, чаще всего бывает щедрым.

Жадность относится только и сугубо к материальной сфере жизни человека.

Все знают, что жадным быть нехорошо. Все в курсе, что это одно из самых мерзких и противных качеств человека. Если мы говорим о ком-то: «Он – жадный человек» – очевидно, что это – негативная характеристика. Я даже подозреваю, что жадины сами догадываются, что ведут себя неправильно.

Тем не менее жадюг – полно. Некоторые упиваются своей алчностью, подобно пушкинскому Скупому рыцарю. Помните, как обращается он к своим сокровищам:

 
Я царствую!.. Какой волшебный блеск!
Послушна мне, сильна моя держава;
В ней счастие, в ней – честь моя и слава!
Я царствую...
 

Пушкинский Скупой жаден увлеченно. Это увлечение скупостью в конце концов доводит его до сумасшествия и уничтожает.

Надо признать, что современные жадины гораздо спокойнее, выдержаннее и куда менее, я бы сказал, романтичней. Но держатся они за свои богатства с той же яростью, что и герой Пушкина. Почему?

Потому, что жадность порождает огромную энергию, направленную на сохранность накопленного богатства.

Эта энергия существует в замкнутом пространстве человека. Она не имеет выхода. Она самодостаточна.

Энергия жадности глубоко эгоистична. Постепенно она может уничтожить все иные энергии, позволяющие человеку жить. Жадный человек сознательно обрекает себя на одиночество.

Каждому из нас, как мы уже ни раз говорили, для жизни необходима энергия других людей. Жадина существует только на собственном «энергоносителе». Он не знает ни любви, ни дружбы, ни родительских, ни сыновних чувств. Вспомните, скажем, об отношении Скупого рыцаря к своему сыну. Или об одиночестве гоголевской Коробочки.

Иметь дело, общаться, тем более влюбляться в скрягу – бессмысленно: ваша энергия будет мешать его собственной энергии жадности.

Поэтому нам часто кажется, что скупердяи – несчастны. Но это не так. И Скупой рыцарь, и Коробочка, и Гобсек Бальзака были совершенно счастливы сами с собой и со своим богатством.

Жадный человек – пример абсолютной гармонии. Его не мучают философские вопросы: как? зачем? для чего? Ему его жизнь совершенно понятна. Он счастлив потому, что нашел ясную цель жизни.

Правда, души этих людей не очищаются, не меняются, в общем, – не живут. Однако это личный выбор человека. Ведь за свою душу каждый отвечает перед Богом сам.

Если жадина не приносит зла, он имеет право жить так, как хочет.

Да, он никогда не увеличит количество добра в нашем мире. Но разве можно кого-нибудь заставить дарить добро? Недоброго человека можно не любить, но нельзя не оставлять за ним права быть таким, как он хочет. Ведь каждый человек вправе создавать свой собственный мир и жить в нем по своим законам.

Мне лично такой мир не интересен, я никогда не буду даже пытаться в него проникнуть. Но, мне кажется, нельзя его и изобличать. Ведь каждый строит свое собственное счастье. И то, что чье-то счастье подчас нам представляется бредом – дела не меняет.

В конечном итоге жадный человек заслуживает жалости.

Теперь давайте разберемся, что это за штука такая – жалость.

ЖАЛОСТЬ

В любом словаре слова «жалость» и «жалеть» неизменно определяются через синоним «сострадание», «сострадать».

То есть жалость – это со-страдание, страдание сообща.

Вот, что важно: жалость – это страдание. Люди, считающие себя гордыми, полагают, что жалость, мол, унижает. Однако разве может унижать сострадание?

Унизительно, когда человек жалеет другого с единственной целью: вознестись над ним. То есть использует чужую беду, как ступеньку для того, чтобы возвыситься над кем-то. Такая жалость действительно унижает, но только того, кто жалеет.

Жалеть по-настоящему (то есть включая все свои эмоции, всю свою душу), жалеть сострадая – невероятно тяжело. И требует огромных душевных сил.

Но жалость – не вполне альтруистское чувство (в альтруизм, как я уже говорил, я вовсе не верю). Она предоставляет каждому из нас уникальную возможность помочь другому. А это очищает душу.

Однако если очищение души становится целью, а не результатом, – тогда искренне пожалеть человека не получится.

Ведь сыграть в жалость невозможно. Она не играется, а рождается.

В этом смысле жалость сродни любви, сыграть которую нереально. То есть существуют, конечно, любовные игры, когда оба участника старательно изображают из себя Ромео и Джульетту, прекрасно понимая, что отношения их – не более, чем флирт. Однако подлинную любовь сыграть невозможно. Так же, как и подлинную жалость.

Но именно такая жалость и очищает душу.

Страдания, на мой взгляд, гораздо меньше воспитывают человека, гораздо меньше влияют на его душу, нежели сострадания. Может быть, это происходит оттого, что страдать – жалеть самого себя – в конечном счете часто бывает гораздо легче, чем сострадать – жалеть другого.

Но человек, не знающий, что такое жалость, вряд ли может в полном смысле слова называться человеком.

Кого мы жалеем? Того, к кому судьба проявила жестокость.

А что такое жестокость?