Книга Поцелуй изгнанья онлайн - страница 2

Глава 2

Телефон прозвенел после десяти. Порция как раз начинала одеваться. Поэтому сейчас мсье Бриссак с таким же успехом мог включить сирену под ее окнами – она не собиралась выбегать в ту же минуту.

– Вы бы не могли подождать меня еще минут пятнадцать? – любезно попросила она.

– Да, конечно. Как вам будет угодно, – согласился он. Порция немного освежилась, приняв ванну и вымыв волосы. Жаль, что она захватила так мало вещей. Пришлось довольствоваться все тем же деловым костюмом, правда, блузку она надела другую. Затем Порция собрала волосы в пучок и вдела в уши янтарные сережки. После этих приготовлений, прихватив сумочку и ключ от номера, она отправилась очаровывать мсье Бриссака. Чтобы выгодно продать Тарет-хаус.

Бар был заполнен хорошо одетыми людьми, пребывающими в приподнятом настроении от плотного роскошного ужина, предложенного «Рэвенсвудом». Порция нерешительно остановилась в дверях и в тот же миг заметила высокую фигуру ее клиента у дальнего столика в углу.

– Прошу прощения. Я заставила вас ждать, – извинилась она, устраиваясь в предложенном им кресле.

– Ну что вы, – улыбнулся он. – Вы пунктуальны до секунды. Могу я предложить вам кофе с коньяком?

«Ну уж нет», – решила Порция. Ей необходимо сохранять свежую голову при обсуждении деловых вопросов с таким покупателем. Кстати, это большое преимущество перед ее компаньонами-мужчинами.

– Благодарю, – улыбнулась она в ответ. – Только кофе.

Порция не успела договорить, как из-за плеча у нее вынырнул официант и бесшумно поставил перед ней чашечку кофе. Порция поблагодарила, добавила немного сливок, отказалась от предложенных крошечных шоколадок и откинулась на спинку кресла в ожидании вопросов.

Но Бриссак не спешил с вопросами, внимательно изучая ее лицо. Черточку за черточкой.

– Итак, мсье Бриссак, – слишком оживленно начала она, – о чем вы хотели меня спросить?

Он слегка подался вперед, добавил в кофе немного сахара, и Порция совершенно непроизвольно отметила его сильные красивые руки, золотой перстень с вензелем на мизинце, тонкие темные волосы на запястьях и блестящие золотые запонки на белоснежных манжетах. На запонках был тот же вензель, что и на перстне.

– Прежде всего расскажите мне, пожалуйста, почему владельцы решили продать этот дом, – произнес он. – Может, имеются какие-нибудь скрытые недостатки?

– Нет, что вы, – уверила она его. – Можете удостовериться, я гарантирую, что дом в отличном состоянии. Электрическая проводка, водопровод – все безупречно. Крышу недавно перекрыли, так что и внешний вид дома, и интерьер комнат не нуждаются в переделке, а тем более в ремонте.

– Тогда почему владельцы продают его, вложив столько в ремонт и переделку? Порция печально улыбнулась:

– К сожалению, заурядная причина. Развод.

– А, понятно, – кивнул он. – Сожалею. В Тарет-хаусе должна жить большая семья.

– Именно поэтому он вас так заинтересовал?

– Нет, я не женат, – поморщившись, сообщил он. – По крайней мере пока. И, судя по тому, что вы – мисс Грант, вы тоже не замужем?

– Не замужем, – согласилась Порция и сменила тему разговора:

– Что бы еще вы хотели узнать?

– Ваше имя, – внезапно заявил он.

– Порция, – ответила она после некоторой паузы. Он посмотрел в свою чашку, дав ей полюбоваться завидными даже для женщин длинными ресницами.

– Понятно. Ваши родители были большими поклонниками Вильяма Шекспира^[5] .

Порция постаралась говорить спокойно:

– Мое имя никак не связано с Шекспиром, мсье Бриссак. Просто мой отец был большим поклонником автомобилей.

Он удивленно приподнял брови.

– И что же?..

– Он любил спортивные автомобили, а больше всего – «порше». Так что я названа в честь этой машины. Правда, мама потом переиначила это имя на, так сказать, «шекспировский лад».

Он тихо хохотнул.

– Вашему отцу не откажешь в воображении.

– То есть?

– «Порше» – автомобиль маленький, элегантный и очень мощный. Описание полностью соответствует вам. Мне нравится ваше имя, – добавил он. – Я могу вас так называть?

«Если он купит Тарет-хаус – пускай называет как хочет».

– Конечно, если вам так угодно.

– Теперь моя очередь, – продолжил он и, привстав с легким поклоном, вновь сел в кресло. – Разрешите представиться. Жан Кристоф Люсьен Бриссак.

Порция удивленно приподняла брови.

– Как много имен!

– Но меня обычно называют просто Люк, – сообщил он.

Она покачала головой.

– Не в моих правилах обращаться к клиентам по имени.

– Но если я куплю Тарет-хаус, вам придется часто иметь со мной дело, Порция, – заметил он. Она тут же ухватилась за его слова.

– А вы собираетесь покупать его?

– Возможно. Если завтра при повторном осмотре он произведет на меня такое же благоприятное впечатление, как сегодня, и если мы сможем договориться о цене, то есть большая вероятность того, что вы, Порция, и я сможем заключить неплохую сделку.

Она постаралась взять себя в руки.

– Звучит крайне обнадеживающе.

– Однако есть еще одно условие для совершения этой покупки.

Порция насторожилась.

– Условие?

– Вы должны мне сказать правду. В Тарет-хаусе существует привидение? Ведь там есть призрак, да, Порция? – Его глаза были так близко, что она увидела зеленоватые черточки вокруг зрачков.

– Насколько я знаю – нет, – спокойно ответила Порция. – Дом, где мы сейчас находимся, намного стариннее, чем тот, вы же знаете. Так что привидения скорее населяют «Рэвенсвуд», нежели Тарет-хаус.

– Я так думал до того момента, пока не поднялся с вами в эту необыкновенную башню. Вы чуть не упали в обморок. И совсем не от тяжелого подъема. Вы были так напряжены, что ваш страх можно было потрогать руками.

Слушая его и вспоминая пустую комнату в старой башне. Порция вдруг вновь ощутила этот безотчетный, непонятный страх. Но, собрав все свое самообладание и профессионализм, она заставила себя прямо посмотреть в его глаза.

– Мсье Бриссак…

– Люк.

– Ладно, Люк. Если вы приобретете эту недвижимость, я гарантирую, что ни вас, ни кого-то другого, живущего там, не потревожат привидения. В Тарет-хаусе их нет.

Люк Бриссак, сдвинув прямые темные брови, задумчиво поглаживал кончиком пальца нижнюю губу. Порция снова заметила, насколько его губы контрастируют своей чувственностью с волевым твердым подбородком.

– Alors, – медленно произнес он и в упор посмотрел на нее. – Если я решу купить этот дом, вы расскажете мне, что вас потревожило там сегодня.

– Это и есть ваше условие при покупке?

– Нет. Но мне очень интересно. Я чувствую, как вы страдаете. И это меня сильно тревожит. Порция потрясение смотрела на него.

– Хорошо. Если вы решите купить дом, я вам расскажу.

Люк Бриссак взял ее руку в свою и крепко пожал.

– Договорились, мисс Порция.

– Договорились, – согласилась она, глядя на их соединенные руки и не спеша убирать свою. Его пальцы на ее запястье могли почувствовать бешеный пульс, предательски выдающий смятение Порции.

– Спокойной ночи, – произнес он и поднес ее руку к своим губам.

Она слишком поспешно встала.

– Если на сегодня все, мне пора идти спать, чтобы отдохнуть перед завтрашним днем.

Он проводил ее к выходу наполовину опустевшего бара.

– Выспитесь хорошенько.

– Я в этом не сомневаюсь. Номер просто великолепный. – Она поколебалась мгновение и взглянула ему в глаза. – Благодарю вас за этот номер. И за ужин. Вам, право, не стоило так утруждать себя, но мне действительно очень понравилось.

Люк Бриссак нахмурился.

– Но ведь я уже говорил вам, что специально забронировал номера. Я оплачу и ужин и завтрак.

– Я доставила вам столько хлопот. Могу ли я в честь заключения нашей сделки оплатить ваш ужин? – поинтересовалась Порция, останавливаясь на широкой лестничной клетке.

Он улыбнулся.

– Возможно, когда я вернусь в Лондон, чтобы уладить детали покупки, вы вспомните об этом? Ее сердце чуть не выскочило из груди.

– Несомненно, – быстро ответила она. – Наша фирма будет рада принять вас в Лондоне.

– Я имел в виду вас. Порция. – Улыбка сошла с его лица. – Или для вас важнее деньги, которые я заплачу вашей компании?

– В данной ситуации я не могу своим ответом вас обидеть. – Она улыбнулась, чтобы как-то смягчить свои слова. – И я стараюсь никогда не обижать наших клиентов. Поэтому я лучше скажу «спокойной ночи». Он слегка поклонился, усмехнувшись.

– Будьте готовы к восьми утра. Порция. Завтрак принесут в семь тридцать.

На следующее утро Порция проснулась достаточно рано, чтобы принять душ, одеться и собрать вещи еще до завтрака. По словам Бена Пэриша, клиенты обычно отклоняли предложение осмотреть бухту. Но что-то ей подсказывало, что этот покупатель отличается от других. Поэтому Порция надела коричневые шерстяные брюки, кремовый шерстяной свитер и мягкие кожаные туфли без каблуков. Сверху, вместо светлого зимнего пальто, – янтарного цвета куртку, подбитую овечьей шерстью. Наконец, насладившись свежим апельсиновым соком и невесомыми, тающими во рту круассанами. Порция в назначенное время спустилась вниз, держа дорожную сумку в одной руке и перекинув через другую длинное пальто. Увидев Люка Бриссака, она ощутила уже знакомое учащенное сердцебиение.

– Вот она, британская пунктуальность, – одобрительно проговорил он, идя ей навстречу. – Banjour^[6] , Порция. Вам хорошо спалось?

– Доброе утро. Мне действительно отлично спалось, – ответила она. И это было абсолютной правдой. Как ни удивительно.

Игнорируя нескрываемый интерес девушки за регистрационной стойкой, Порция вручила свою сумку Люку, который сегодня был одет в теплый, под горло свитер, замшевую куртку и добротные спортивные брюки.

Когда они вышли в холодное, ясное утро, Порция с радостью отметила, что погода обещает быть прекрасной. Тарет-хаус при солнечном свете произведет наилучшее впечатление.

Люк поставил сумку в ее машину и сообщил, что они поедут в «рено», которое он взял напрокат.

– Прошлым вечером вы ехали слишком быстро по такой узкой дороге, Порция. Наверное, – добавил он, глядя ей в глаза, – вы хорошо ее знаете?

– Да, знаю, – кивнула она и села в машину. Подъехав к Тарет-хаусу, Люк Бриссак припарковал автомобиль на гравийной площадке, достал из багажника замшевую куртку и, обойдя машину, помог Порции выйти.

– Сегодня дом выглядит более гостеприимно, чем вчера, – прокомментировал он, разглядывая кирпичную кладку на фасаде. – Солнце ему больше идет, чем… как сказать crepuscule?

– Сумерки, – ответила Порция и отперла входную дверь, пропуская покупателя вперед. В холле солнечный свет играл разноцветными бликами на ромбах плиточного пола, и этот эффект сверкающей мозаики вызвал у Люка явное одобрение.

– Очень живописно, – заявил он и криво усмехнулся. – Вообще-то я не должен делать одобрительных комментариев. Мне надо быть хмурым и недовольным, чтобы вы тут же снизили цену.

Порция улыбнулась и направилась за ним в комнаты первого этажа, довольная тем, что дневной свет развеял страх и тревогу, которые таились здесь вчерашним вечером. Люк останавливался в каждой комнате и задавал Порции различные вопросы, касающиеся дома. Все шло замечательно, пока они не дошли до гостиной первого этажа, откуда можно было попасть в башню. Порция моментально ощутила, как внутри у нее зарождается знакомый липкий страх.

– Если вы не хотите подниматься наверх, то можете не делать этого, – быстро произнес он. Его глаза, темно-зеленые при ярком дневном свете, бьющем через три огромных окна гостиной, смотрели на Порцию вопросительно и тревожно.

Она тряхнула головой, постаралась взять себя в руки и ответила:

– Все прекрасно. Я готова. – Она стремительно взбежала на последний этаж, торопливо пересекла башенную комнату и остановилась возле окна. – Я же говорила, что от вида из этого окна просто перехватывает дыхание!

Люк Бриссак несколько мгновений полюбовался ее профилем, затем подошел к окну и взглянул вниз, на сад с ровными рядами газонов и аккуратно подстриженных кустарников. Сад был опоясан полоской леса, а еще ниже виднелся край скалы и небольшой кусочек песчаной бухты и, наконец, сверкающая гладь моря под лазурным зимним небом.

Люк кивнул:

– Вы были правы. Порция. Ради этого кто угодно простил бы все архитектурные излишества Тарет-хауса. «Еще бы», – подумала Порция.

– Вы говорили, что хотели бы спуститься к бухте, напомнила она. – У вас есть на это время?

– Да. Разве я не сказал? Дело в том, что я уже позвонил и отложил свой отъезд до завтра. Мы можем теперь не спеша обследовать бухту, затем пообедаем и обсудим сделку.

Порция, совсем не в восторге от его новоиспеченных планов, нарушающих ее собственные, шагнула в открывшийся лифт. Люк зашел следом и, хмурясь, нажал на кнопку.

– Вы считаете, что я посягаю на ваше личное время?

– Нет. – «Он ведь наш клиент», – напомнила она себе. – Если вы желаете обсудить все во время обеда, я отложу свое возвращение в Лондон. Но за обед заплачу сама. – Порция вышла в холл и направилась к двери.

– Я предложил пообедать, я и заплачу, – заявил Люк, следуя за ней.

Порция покачала головой.

– Я внесу это в статью расходов. И еще, – добавила она выразительно. – Я предлагаю пообедать в каком-нибудь пабе, а не в отеле.

Он остановился на площадке перед домом, скрестив руки на груди и наблюдая, как она запирает дверь.

– Вам разве не понравилась гостиничная еда?

– Понравилась, конечно. Она превосходна. – Порция начала спускаться по каменным ступенькам, ведущим к нижней части сада. – Но Бен Пэриш говорит, что вкусно кормят в Уитшифе, в паре миль отсюда. Я думаю, вы не откажетесь попробовать простой британской пищи. Для разнообразия.

Увидев плохо скрытое уныние, в которое повергло Люка ее предложение, Порция не выдержала и рассмеялась. Люк сразу же улыбнулся в ответ, идя следом за ней через рощицу к краю скалы.

– Вам надо чаще смеяться, Порция.

– Осторожней! – обернувшись, предупредила она. – Здесь довольно круто. – И помчалась дальше по заросшей тропинке, уходящей к скале и теряющейся в крутых изгибах где-то в песчаной бухте.

Порция проделала этот спуск со скоростью бегуна-профессионала. Люк Бриссак догнал ее лишь через несколько минут. Он тяжело дышал и гневно сверкал глазами.

– Порция, это сумасшедший темп! Она встряхнула головой и повернулась к морю, поеживаясь и застегивая куртку.

– Тропинка совершенно безопасная.

– На такой скорости, вероятно, только для горных козлов. Или, – продолжил Люк свое рассуждение, для того, кто привык по ней часто бегать. – Помолчав немного и не дождавшись ответа, он задумчиво уставился на скалы, окаймляющие пустынный берег, в который голубым треугольником врезался залив. – Просто завораживает. А есть сюда другие дороги?

– Нет. Эта единственная тропинка принадлежит Тарет-хаусу.

Люк поднял воротник замшевой куртки.

– Летом здесь должно быть замечательно. Большой плюс к достоинствам дома.

– Тропинку нужно привести в порядок, – подхватила Порция. – Если укрепить здесь и здесь, добавить несколько ступеней в скале и еще, пожалуй, перила в самых крутых местах, то будет вполне привлекательно. Не многие дома имеют собственные бухты.

– Действительно. – Люк поднял взгляд на облака, собирающиеся на горизонте. – Пойдемте, Порция, нам надо успеть вернуться до начала дождя.

Увидев тучу, надвигающуюся на скалу. Порция поняла всю безрассудность своего беспечного спуска. Достигнув вершины, она, тяжело дыша, напомнила Люку:

– Я же говорила вчера. Я не в форме. Его всевидящий взгляд заставил ее дышать еще учащеннее.

– На мой взгляд, вы в безупречной форме. Пойдемте. Для обеда рановато, но, может, ваш английский паб предложит нам кофе.

– Если бы я знала, что вы перенесли отъезд на завтра, я бы попросила вас встретиться утром попозже, сказала Порция, когда они шли обратно через сад.

Люк пожал плечами.

– Изменение моих планов потребовало значительных усилий. Пришлось отказаться от некоторых встреч. Я не был уверен, что все получится, до сегодняшнего утра.

– А почему вы все изменили? – с любопытством спросила она, садясь в машину.

– Я бы не успел до отлета самолета осмотреть бухту. А это было необходимо, чтобы принять решение. – Он сконцентрировался на крутом повороте серпантина. – А еще, – добавил он, – я решил больше времени провести с вами. А теперь командуйте. Где этот ваш паб?

В Уитшифе им подали не только чудесный кофе, но и незатейливый, отличающийся от пиршества в «Рэвенсвуде», но прекрасно приготовленный обед.

– Однако очень неплохо! – заключил Люк, доедая жаркое из ягненка в чесночном соусе. Порция засмеялась.

– Комплимент прозвучал бы лучше, если бы в нем не было столько удивления. Люк усмехнулся.

– Мы относимся к пище намного серьезнее, чем вы, англичане.

– И меньше страдаете от сердечных заболеваний. Я где-то это читала. Хотя пьете больше, чем мы, – добавила она и заметила расстроенное выражение его лица.

– Правда, – тихо согласился он.

– Я не имела в виду лично вас, – поспешно заверила Порция.

– Я знаю. – В его глазах промелькнула улыбка. – Хотите десерт?

Она покачала головой.

– Тогда, может быть, вернемся в бар и обсудим сделку? Простите, я на секунду. Закажу кофе. – Люк поднялся и направился к бармену.

Сознавая, что допустила некоторую бестактность, Порция решила в дальнейшем попридержать язык. Люк наотрез отказался от обсуждения покупки Тарет-хауса во время обеда, поэтому у нее оставалась единственная возможность договориться о сделке в тот короткий промежуток времени, который остался у нее до отъезда в Лондон. А за окном, к полному унынию Порции, уже бесконечным потоком лил дождь.

– Вы выглядите задумчивой, – заметил Люк, подходя к столику.

– Какая погода! Боюсь, мне придется поторопиться, дорога в Лондон длинная.

– Я знаю. – Он накрыл ее руку своей. – Останьтесь в «Рэвенсвуде» еще на одну ночь, Порция, а в Лондон вернетесь завтра утром.

Итак, Жан Кристоф Люсьен Бриссак ничем не отличался от остальных. Но Порция изумилась внезапному открытию, оттого что почувствовала величайший соблазн ответить «да». Она резко отдернула руку.

– Нет, я не могу этого сделать, – тихо произнесла она. – Я привыкла к дальним поездкам в любую погоду. Ну что, мы будем обсуждать Тарет-хаус или вы уже что-то решили?

– Я не прошу приглашать меня на ночь в ваш номер, мисс Грант. Я лишь беспокоюсь о вашей безопасности, – холодно ответил Люк.

– Да, конечно. – Порция встала и принялась застегивать свой портфель. – Я не собираюсь вас торопить. Я, в общем-то, и не ожидала определенного ответа уже сегодня. Возможно, мы созвонимся в ближайшее время и вы сообщите мне окончательное решение. А я тем временем…

– А вы тем временем сядете и выпьете кофе, – заявил Люк почти командным тоном. – Вы меня не правильно поняли, – добавил он после того, как Порция уселась в кресле. – И еще вы меня оскорбляете.

Порция приподняла брови.

– Оскорбляю?

– Да. Я не имею привычки вести дела с женщиной через постель. Даже если эта женщина так привлекательна и неприступна, как вы, – сообщил он.

Порция немного успокоилась.

– Приношу свои извинения, – натянуто ответила она.

Некоторое время они молчали.

– До меня клиенты доставляли вам много беспокойства?

– Нет. Мои клиенты – это обычно супружеские пары.

– Но мужчины наверняка приставали к вам?

– Один или два раза, – ответила Порция равнодушно.

В его глазах появилось сочувствие.

– Женщина с такой внешностью, как вы… – Люк пожал плечами. – Ничего удивительного.

– Если эти слова – комплимент, большое спасибо. Он исподволь изучал ее, размышляя о чем-то.

– Предполагались как комплимент. Однако теперь, когда вы подозреваете меня в грязных и блудливых намерениях, придется быть осторожнее.

– Осторожнее? – переспросила она.

– Ну, чтобы не обидеть вас.

– Я не могу себе позволить быть обиженной вами, деловито произнесла Порция. – Вы мой клиент. Люк хищно улыбнулся и продолжил за нее:

– И вы хотите, чтобы я купил недвижимость, которую ваше агентство безуспешно пытается продать довольно долгое время.

Да, Люка Бриссака не проведешь. А сколько было надежд продать Тарет-хаус без скидок! Удалось бы теперь продать его вообще…

– Конечно, хочу, – сдалась она.

Некоторое время Люк еще просматривал детали продажи дома, делая попутные замечания. В конце концов он втянул Порцию в обсуждение вопросов продажи, и его голос все чаще перекрывал расслабленный послеобеденный шум бара.

– Я подумаю над своим решением более детально и сегодня вечером позвоню вам в Лондон и сообщу его, – в результате заявил он.

– Если вы остаетесь здесь на ночь, то можете не спешить, – быстро ответила она, подавляя вспыхнувшее волнение. Он собирался купить Тарет-хаус. Порция была уверена в этом. – Вы можете позвонить мне завтра утром в офис.

Люк отрицательно покачал головой.

– Дайте мне свой телефон. Я позвоню сегодня вечером.

Порция поколебалась мгновение, затем нацарапала номер на листе своего ежедневника, вырвала его и протянула Люку.

– Спасибо, – поблагодарил он и спрятал листок в бумажник. – А сейчас я отвезу вас в «Рэвенсвуд».

Выйдя на улицу, они побежали сквозь дождь к машине.

– Mon Dieu^[7] , что за погода! – выдохнул Люк, пристегивая ремень безопасности.

– Но так не всегда, – уверила его Порция, слегка отдышавшись. – Здешний климат – лучший в Англии.

– Не слишком убедительные рекомендации! Порция улыбнулась, мучительно пытаясь уловить хоть какой-нибудь намек на его решение о покупке дома. Но она постаралась обуздать свое любопытство. Если он заметит ее нетерпение, то незамедлительно потребует скидки. Кажется, ему не очень-то хочется покупать дом. Порция украдкой изучала его профиль, но это никак не помогло в разгадке намерений Люка Бриссака.

Когда они подъехали к стоянке «Рэвенсвуда», Порция отказалась от его приглашения ненадолго зайти в отель перед дорогой в Лондон.

– Мне лучше выехать сразу.

– А сколько времени займет дорога? – поинтересовался он, недовольно взирая на бесконечный дождь.

– Не знаю, но в такую погоду, боюсь, больше обычного.

– Я позвоню вам в десять. Вы успеете?

– Надеюсь. – Порция протянула руку. – Благодарю вас за номер и ужин… и… и обед. Когда я собралась за него заплатить, мне сказали, что обед уже оплачен.

Он пожал ей руку.

– Я никогда не позволяю платить женщине.

– Это иногда доставляет вам немало хлопот, так ведь?

Люк посмотрел на нее с удивлением.

– Никогда. До сегодняшнего дня. – Он поднес ее руку к своим губам. – Аи revoir^[8] , Порция Грант. Поговорим позже. Будьте осторожны за рулем.

– Я всегда осторожна. До свидания. – Она села в свой автомобиль, пристегнула ремень и стремительно выехала со стоянки, с тоской понимая, что придется включать фары, чтобы не сбиться с дороги в этих дождливых февральских сумерках. На всякий случай Порция взглянула в зеркало, втайне надеясь увидеть там провожающего ее Люка. Но дорога была пуста. Да и почему он должен там стоять? Только полный глупец мог мокнуть под таким дождем. Знакомство с Жаном Кристофом Люсьеном Бриссаком было совсем недолгим, но одно уже совершенно ясно. Назвать его глупцом было никак нельзя.