Книга Евангелие Люцифера онлайн - страница 3

2

Квартира ректора колледжа Олл-Соулз представляла собой несколько больших, отделанных дубовыми панелями комнат. Окна смотрели в роскошный сад колледжа с безукоризненной многовековой лужайкой из мха, обрамленной по периметру клумбами из многолетних цветов. В свои шестьдесят пять ректор был ветераном университетской жизни: энергичный седовласый мужчина с крупным носом и кустистыми бровями, его манера держаться с первого взгляда внушала уважение. Являясь главой администрации колледжа, он также был выдающимся философом и логиком.

Однако сегодня ректор оказался в печальной роли вестника ужасных событий. Офицер отделения полиции Тэмз-Вэлли только что сообщил ему, что профессор Кент, его блестящий коллега и добрый друг, был найден мертвым в горах Перу, в Мачу-Пикчу. Причина смерти – сердечный приступ, причиной которого, скорее всего, послужила попытка самоубийства. Офицер тем не менее заявил, что на таком раннем этапе следствия вдаваться в детали не стоит. Офицер по связям отдела уголовного розыска в Лиме находится в прямом контакте с перуанской полицией.

Сидя за огромным дубовым столом с опущенными плечами и склоненной головой, ректор подпирал лоб левой ладонью и медленно массировал бровь. Глубоко вздохнув, он почувствовал: впервые в жизни он не знает, что делать.

«Какие слова я скажу Кэтрин? Профессор был ей как второй отец».

В это мгновение в дверь постучали.

– Войдите.

Кэтрин, как всегда, была ослепительно хороша; при виде ее, такой юной, ректор вновь почувствовал острый укол жалости: ну почему именно он должен нести ей такие страшные новости? На лице молодой женщины можно было без труда заметить озабоченность и тревогу.

– Прошу вас, ректор… Что случилось?

– Девочка моя, мне очень жаль, но профессор Кент умер.

С мертвенно бледным лицом Кэтрин рухнула на ближайший стул. Затем собралась с силами:

– Как это произошло? Когда?

– На самом деле он скончался две ночи назад в Перу – в Мачу-Пикчу… Неподалеку от развалин города инков… Полиция приезжала – только что ушли. Я сразу же послал за вами.

Взгляд Кэтрин застыл – настолько сильно потрясли ее слова ректора.

– Нет, я не верю… То есть скажите, что произошло? Может, это ошибка? Профессор сказал мне, что собирается в Мехико, он должен был вернуться еще вчера вечером…

Ректор изо всех сил попытался быть деликатным:

– Мы еще не знаем всех подробностей… Однако полиция Перу считает, что это было самоубийство…

В одно мгновение состояние Кэтрин переменилось – от шока к неверию. Она резко выпрямилась на стуле:

– Нет! Быть того не может! Это какая-то ошибка.

Ректор поднялся и обошел стол. Не зная, что еще придумать, он наполнил стакан водой и понес его Кэтрин.

– Моя дорогая, мне так жаль… Полиция держит все под контролем… Попытайтесь все же хоть немножко успокоиться.

Кэтрин покачала головой. Когда ректор подошел, она подняла на него глаза:

– У профессора Кента никого не было. Его единственная сестра умерла три года назад. Некому даже рассказать о его смерти, некому позаботиться о похоронах. Какой ужас… Но я хочу знать все. Ручаюсь, здесь какая-то ошибка. Профессор просто не мог покончить с собой… Я хочу сама поговорить с полицией.

Ректор мягко улыбнулся ей:

– Кэтрин, милая, я понимаю вас. Но давайте дождемся полного отчета из Перу. Уверен, представитель британской полиции в Лиме держит все под контролем. Если пожелаете, как только рапорт будет готов, я поеду в полицию вместе с вами. Много сегодня сделать не успею, днем у меня несколько важных встреч, отменить которые я уже не в силах – как бы ни хотел…

На лице Кэтрин мелькнуло выражение решимости.

– Нет, не стоит. Я понимаю. Спасибо, что рассказали мне все и сразу. Вы правильно поступили. Я должна думать, что все делается правильно. Он был моим самым близким другом, по крайней мере в этой стране. Вы же знаете, что… Я сейчас поеду домой, мне надо решить, что предпринять…

– Да, конечно, милая. Ужасный день. Просто ужасный… Профессор Кент был блестящим ученым и, что более важно, прекрасной души человеком. Всем сердцем вам сочувствую…

Кэтрин поднялась со стула, взяла свой портфель и пошла к выходу. Когда ее пальцы коснулись ручки двери, ректор вновь заговорил:

– И последнее…

Она повернулась и взглянула на него. Ей показалось, что интонация его голоса чуточку изменилась… Хотя, возможно, она была слишком расстроена.

– Когда вы в последний раз виделись с профессором – не говорил ли он вам что-нибудь? Или, может быть, передавал?

Где-то глубоко в подсознании Кэтрин ворохнулась тревога:

– Простите, ректор, что конкретно вы имеете в виду?

Старик смотрел ей прямо в глаза.

– Ну, может, говорил что-то о том, над чем он работал, или же передал вам какой-либо материал? Я мог бы рассказать об этом полиции… Возможно, это помогло бы поискам.

Не теряя самообладания, Кэтрин выдержала прямой взгляд ректора:

– Нет. Ничего такого… Последний раз я видела профессора десять дней назад, мы с ним пили чай на его ферме в Котсволде. Никаких подарков или чего-то подобного. И могу вас заверить, он, как и всегда, был в отличном настроении.

Когда Кэтрин открыла дверь и ступила за порог, она услышала за спиной голос ректора:

– Что творится – просто ужас какой-то…

Кэтрин решительно закрыла дверь. Сердце бешено колотилось. Убедившись, что в коридоре ни души, она открыла портфель: письмо из Перу было все еще там.

3

Кэтрин сразу же пошла на квартиру профессора Кента при колледже. У нее был свой ключ – она часто пользовалась кабинетом и богатой библиотекой профессора, когда тот бывал в отъезде. В действительности, даже будучи в Англии, он предпочитал работать в своем доме на уединенной ферме в Оксфордшире, считая его идеальным местом для своих исследований. Дом этот был милым классическим зданием Котсволда – с живописным садом, окруженным каменными стенами сухой кладки, за которыми, покрытые полями, разбегались вдаль пологие холмы. Сколько счастливых часов провела она там, и вот, думала Кэтрин, дом стоит пустой и уже не встретит своего хозяина никогда.

Выйдя на двор, Кэтрин направилась к средневековой галерее, выходящей к лестнице у квартиры профессора. Пока она обходила квадратную травяную лужайку, вновь нахлынули воспоминания. Трагические новости были просто невыносимыми…

– Могу ли чем-то помочь, голубушка?

Это был голос привратника колледжа. Кэтрин почувствовала заботливое прикосновение руки к своему плечу и, очнувшись, увидела, что стоит во дворе, а по щекам катятся слезы.

– Простите, Фред. Просто немного расстроена. – Она попыталась улыбнуться и вытереть слезы.

– Может, вам принести что-нибудь?

– Нет, Фред, спасибо, простите, я… Сейчас все пройдет… Я просто поднимусь к профессору и немного там посижу.

Минутой позже Кэтрин вошла в полную книг профессорскую квартиру. В растерянности, не зная, чем заняться, она опустилась в свое любимое кресло у камина и попыталась осмыслить происходящее. Вот сидит она в тиши и покое уютного оксфордского кабинета профессора, в то время как в тысячах миль отсюда, где-то в горах, его постигла ужасная смерть… Это никак не могло быть самоубийством… О чем они вообще твердят?.. Да это даже вообразить страшно… Чушь, чушь… Мысли ее метались, и она все силилась вспомнить: когда они виделись в последний раз, могло ли что-то в его словах дать намек на случившееся впоследствии.

Никаких намеков не было. Всего две недели назад она приезжала к нему на ферму. Профессор был приветлив, оживлен и красноречив – как обычно. Говорили о делах колледжа. Профессор показывал ей редкую орхидею, которую ему прислал друг, – он посадил куст под окно кухни, надеясь, что орхидея будет цвести и разрастаться. Он говорил Кэтрин, что будет с удовольствием ждать своего возвращения, чтобы встретиться вновь, что хочет познакомить ее со своим старым другом, который интересуется областью ее исследований. Затем они расстались…

Она подняла портфель, положила себе на колени, достала конверт и еще раз внимательно рассмотрела его. Да, это почерк профессора – вне всяких сомнений. Но почему же она не сказала об этом ректору? Что остановило ее?

Кэтрин нервно разорвала конверт и достала прозрачный пластиковый чехол, в котором лежала связка карт. Сверху на карты был приклеен бумажный квадратик размером с почтовую открытку. На нем была какая-то надпись.

Взволнованно Кэтрин сунула руку в пластиковый кармашек, вытянула листок бумаги и перевернула его. Увидев надпись, она похолодела:

«На случай, если я не вернусь.

Эврика

40 10 4 400 30 9 30 70 100 5 200 30 10 40 1 80 5 100 400

40 10 50 10 200 300 100 8 70 9 1 50 300 10 20 800 10 300

10 200 0051172543672».

«Что происходит? И что это все означает?!»

Кэтрин поднялась на ноги и быстро подошла к письменному столу. Сдвинув все документы профессора в сторону, она положила на освободившееся место коллекцию карт. Всего их было семь. «Мое счастливое число», – с грустью подумала Кэтрин. Развернув карты, она принялась внимательно их разглядывать. Три были изготовлены на компьютере – такие можно увидеть на последних страницах атласов. Оставшиеся четыре представляли собой копии более ранних документов – скорее всего, очень старых карт, по всей видимости средневековых, и отображали они различные участки земного шара.

Ни на одной карте ей не удалось сразу распознать изображенную местность, но она обратила внимание, что карты изготовлены на совесть – это были не просто творческие иллюстрации: с нанесенными береговыми линиями, речными системами, горными хребтами и островами. Качество бумаги оставляло желать лучшего, как и качество копий.

Когда Кэтрин еще раз перечитала записку и с непониманием остановила взгляд на загадочных картах, в душе ее стала расти паника.

«Но что же изображено на этих картах? И в чем смысл записки профессора?»