Книга Стихия страсти онлайн - страница 4

4

Следующие несколько недель Хэзард трудился не покладая рук, и никто не мешал ему. Поднимаясь на заре, он возводил желоба для промывки, рыл дренажные канавы, вгрызался в породу в шахте и сбрасывал землю с холма. Его тело, и без того мускулистое и натренированное, стало еще крепче. День за днем он копал, не давая себе ни минуты передышки. К концу дня Хэзард обычно был уже настолько измотан, что у него не оставалось сил даже думать. Он укладывался спать, не предаваясь мечтаниям. Но если он засыпал хотя бы через тридцать секунд после того, как лег, перед его глазами неизменно появлялись рыжие волосы, обрамляющие прелестное лицо…

Между тем Венеции, наоборот, совершенно нечем было заняться, поэтому воспоминания о черноволосом индейце все больше и больше занимали ее мысли. Ей это совершенно не нравилось. Никогда еще ни один мужчина так глубоко не затрагивал ее чувств. Но, вспоминая мистера Блэка, Венеция невольно вспоминала и собственный, не поддающийся объяснению ответ на его ласки. Румянец стыда заливал ее щеки всякий раз, стоило ей осознать, что она чуть не пала и ее спас только голос отца. Если бы не это, Венеция Брэддок с легкостью поддалась бы чарам любовника Люси Аттенборо и бог знает кого еще!

Наконец Венеция решила, что этот человек – самый настоящий распутник. Она наслушалась историй о Хэзарде и о его похождениях и поняла, что он из тех, кто охотно» пользуется женщинами как игрушками, а потом бросает их. Венеция никак не могла признать это поведением джентльмена.

Впрочем, и белые мужчины зачастую обращались с женщинами как с существами, призванными только утолять мужскую страсть. В мире богатых людей, к которому она принадлежала, такое было в порядке вещей, и Венеция никогда не могла с этим смириться. Ее пугала необходимость удачно выйти замуж, как положено молодым девушкам из состоятельных семей, а потом вести пустую и никчемную светскую жизнь. Она частенько разражалась слезами, злясь на судьбу за то, что та послала ее в этот мир в образе слабой женщины. Мужчин не так связывали путы этикета. И это было нечестно.

Правда, в силу своего темперамента и пользуясь снисходительностью любящего отца, Венеция в свои девятнадцать лет сумела уклониться от многих жестких норм поведения. В отличие от большинства современниц, она смогла удовлетворить свою жажду знаний. В классной комнате особняка, стоящего на берегу Чарлз-ривер, учителя сменяли друг друга. Венеция изучила классическую литературу, математику, географию, историю и даже экзотический арабский язык. К весне 1865 года это была красивая, образованная, в высшей степени эгоистичная и дерзкая на язык девушка.

Проведя еще неделю в Виргиния-сити в обществе жен и дочерей инвесторов, Венеция взмолилась о пощаде и упросила отца снова брать ее с собой в поездки «по месторождениям. Во всяком случае, во время этих поездок она чувствовала себя живой. Ей казалось, что, если придется провести хотя бы еще один день в отеле и высидеть хотя бы еще один раз за чаем, выслушивая сплетни, она просто взорвется.

В субботу рано утром Венеция выехала из Виргиния-сити вместе с отцом и его деловыми партнерами, пайщиками компании «Буль Майнинг». Всю следующую неделю они объезжали прииски, беседовали с золотоискателями, покупали землю, если это было возможно, обсуждали цены на золото, расспрашивали владельцев участков об их находках. Венеция внимательно слушала разговоры о том, как найти жилу, прорубить шахтный ствол и вынести породу на поверхность. Постепенно она начала разбираться в сложном деле, которое называлось золотодобычей.

Погода радовала их, жара спала, и Венеция была в восторге от поездки. При возможности они ночевали в гостиницах, зачастую представлявших собой просто четыре стены и крышу, но чаще разбивали лагерь в поле под звездами. Они ехали по земле Монтаны, где горы, покрытые хвойными лесами, сменялись зелеными долинами со светлыми чистыми ручьями. В лесном воздухе стоял аромат нагретой солнцем хвои, ковер из сосновых иголок устилал неровную землю, и дикие цветы яркими красками оживляли поваленные стволы. Все это казалось раем молодой девушке, проведшей большую часть жизни в шелковых путах бостонского высшего общества.

Спустя две недели путешественники снова остановились в Даймонд-сити. Три дня все были заняты окончательным оформлением покупок, сделанных раньше, а на четвертый день ближе к полудню Янси Стрэхэн, управляющий полковника Брэддока, буквально вломился в гостиную небольшого дома, который сняли путешественники. Не стесняясь в выражениях, он обрушился на «проклятых индейцев» вообще и на «одного проклятого индейца» в частности.

– Чертов сукин сын! – рычал Янси. – Он грозил пристрелить меня, если я не уберусь с его участка сию же минуту! Для них что, нет резервации? Проклятый дикарь! Да в чьей стране он живет, черт его побери совсем?!

– Что это за участок? – поинтересовался один из мужчин, сидевших за большим дубовым столом.

– Это участки 1014 и 1015, и они расположены в самой середине нашей земли, – сердито ответил Янси.

– И как зовут этого парня?

– Хэзард Как-то-там-еще, – Янси все никак не мог успокоиться, а у Венеции забилось сердце, и она стала более внимательно слушать то, что он говорил. – Они здесь зовут его просто Хэзардом и стараются не попадаться у него на дороге.

– Он опасен? Янси пожал плечами:

– За последний месяц этот индеец убил троих. Про первого говорят, что он жульничал в карты и набросился на индейца, когда тот его за этим поймал. Утверждают, что у парня не оставалось ни одного шанса: дикарь пристрелил его до того, как тот успел вытащить пистолет из кобуры. Ну, а двое других пытались захватить участок Хэзарда. Они зашли с разных сторон холма как-то ночью, но он достал их обоих.

– Ночью? – удивленно переспросил кто-то. Янси рухнул в кресло и оглядел сидящих за столом.

– Говорят, он никогда не спит. – Управляющий уже немного успокоился. – Но черт возьми, у каждого есть своя цена.

– Вы пытались?..

– Проклятый сукин сын меня и близко не подпустил, я даже не мог хоть что-то ему предложить. Это следует учесть на будущее.

Венеция сидела рядом с отцом и чувствовала, как при каждом упоминании имени Хэзарда ее пульс начинает частить. Значит, он по-прежнему там, на горе… Владельцы участков часто менялись, но Хэзард, судя по всему, действительно нашел золото, если упорно не хочет продавать свою землю. Увидев его в вечернем костюме в Виргиния-сити, Венеция никак не могла понять, что Джон Хэзард Блэк представляет собой на самом деле. Ясно, что если рассказанное Янси правда, то у этого человека весьма разносторонний опыт. Он не только распутник, а еще и убийца, и золотодобытчик. Венеции с трудом удавалось все это как-то совместить. Убийца с такими нежными руками… Впрочем, иначе здесь и не выжить. Она уже знала, что в этих местах суд был скорым и жестоким, а самозащита единственным законом. Никто не осудил бы вас, если бы вы стали защищать свою собственность. Старое правило гласило: «К западу от Ред-ривер никаких вопросов».

Мужчины вокруг негромко обсуждали, как бы им склонить Хэзарда к продаже участков, а Венеция предавалась воспоминаниям о его крепком теле. И как она ни пыталась внушить себе, что там, на балу, под светской маской таился варвар, убийца, животное, прогнать эти воспоминания ей не удавалось…

Наконец Венеция решительно тряхнула головой и прислушалась к разговору. Оказалось, что участки Хэзарда вклинивались в уже купленную компаньонами землю и если их не удастся купить, то позже возникнут проблемы с «Законом начала золотоносной жилы». Согласно этому закону, если человек владеет началом золотой жилы, он может следовать за этой жилой до ее конца, даже когда она уходит на чужие участки, и добывать там золото совершенно легально. А это значит, что они могут потерять миллионы.

– Кстати, это не Хэзард был на балу в Виргиния-сити несколько недель назад? – спросил Терледж Тейлор, вице-президент компании «Буль Майнинг». – Никогда бы не подумал, что чистокровный индеец может получить приглашение на бал.

Вице-президент не ведал, что список приглашенных составляла Люси Аттенборо.

– Насколько мне известно, он сын вождя, – раздался еще один голос. – Его родители умерли прошлой зимой от оспы, когда эта болезнь выкосила почти все их племя.

– Судя по всему, мы имеем дело с весьма необычным золотоискателем, – вступил в разговор мужчина, сидящий слева от Венеции. – Если он не принимает деньги, может быть, мы могли бы предложить ему другой участок? Или заключить с ним договор, предусмотрев для него скромный процент от дохода? Вероятно, он полукровка и чуть более образован, чем его сородичи. Или просто более умнее.

– Я слышал, что он учился в Гарварде, – сказал Фрэнк Гудвин, – если вы говорите о том мужчине с длинными черными волсами, что сидел с нами за карточным столом во время бала. – Его густые брови недовольно сошлись на переносице. – Он меня совсем обчистил.

– Он всех обобрал практически до нитки, – пробурчал его партнер Генри Девиль.

– С трудом верится, что этот человек учился в Гарварде, – продолжал Фрэнк. – Я знаю, что они принимают сиамских и китайских принцев, а теперь там учится даже русский князь. Но индеец… Черт возьми, я в это никогда не поверю!

– Проклятье, да мне плевать, достаточно ли он цивилизован, чтобы танцевать с самой английской королевой! – встрепенулся Янси, не обращая внимания на присутствие Венеции. – Нам нужны его участки. Вопрос в том, как их получить.

– А может быть, мне поехать и поговорить с ним? – спокойно предложила Венеция.

– Это даже не обсуждается! – резко оборвал ее отец. – Ты же все слышала: он уже убил трех человек.

– Послушай, отец, этот индеец кажется вполне… – Венеция замолчала, подыскивая подходящее слово. – …Он вполне любезен с женщинами. На балу я слышала, как он разговаривал с женой судьи, и сама перекинулась с ним парой фраз. Если это тот самый человек, то он не может причинить вреда женщине. Позвольте мне попробовать. Во всяком случае, я смогу подъехать достаточно близко, чтобы поговорить с ним.

Мужские голоса слились в единый хор, обсуждая возможные варианты. Венеция терпеливо ждала, когда они придут к выводу, что это единственно возможное решение проблемы. Сама она твердо знала, что, если не попытается что-то предпринять, им придется вернуться в Виргиния-сити без этого столь необходимого участка земли.

– Я считаю, что мы должны попробовать, – наконец сказал Фрэнк.

– А я говорю нет! – рявкнул полковник Брэддок. Устремив на отца спокойный взгляд, который всегда убеждал его, что в желании дочери нет ничего опасного, Венеция заговорила:

– Папа, ведь я могу защитить себя. Ты же знаешь, что я хорошо владею моим «кольтом», ты сам меня учил. Но я уверена, что до этого не дойдет. Самое неприятное, что может случиться, – он просто не пожелает со мной разговаривать. И тогда я спокойно вернусь к вам.

– Давай, Билли, соглашайся! – подхватил Фрэнк. – Вряд ли он нападет на нее среди бела дня. А кроме того, мы ведь будем стоять у самого подножия холма.

– Хэзард не причинит вреда женщине, – раздался другой голос. – Говорят, что он любит женщин – и очень.

При этом замечании Брэддок нахмурился еще больше, но тут вмешался Терледж:

– Вспомни: судья Аттенборо пригласил его на бал. И мне показалось, что он выглядел таким же джентльменом, как и мы все.

– Терледж прав, папочка. Его бы не пригласили на бал, если бы он не умел себя вести.

Разумеется, Венеция отлично понимала, ради чего его пригласили и кто именно это сделал, но об этом говорить явно не стоило. Она выжидательно смотрела на отца, рассчитывая на то, что он никогда не умел ни в чем отказывать единственной дочери. Расчет оказался правильным. Еще немного поворчав для вида, полковник Брэддок сдался.