Книга Зеленая магия онлайн - страница 2

Глава 2. Время весны пришло

Неля, Неля, вставай!

Если тебя будят тихо и деликатно, то можно сделать вид, что ты ничего не замечаешь, и спать дальше, Но с Лилиан такой номер не пройдет. Она скакала по моей кровати как мартышка и время от времени приземлялась прямо на меня.

– Уйди! – сердито пробурчала я и попыталась шлёпнуть сестру. – Отстань от меня!

– Ты попала в газету!

– Слушай, исчезни отсюда, или я… – и тут моё желание поспать куда-то испарилось. – Что ты сказала?

– Твои фотография в газете.

Я спрыгнула с кровати, натянула халат и пулей помчалась на кухню. Там как раз завтракал папа.

– Привет, детка. Симпатичная фотография, – сказал он.

– Дай посмотреть!

Папа протянул мне субботнюю газету. Вот оно! «Показ мод в Шеффилдской школе», – гласил заголовок. И там была моя большая цветная фотография – я смотрю на Урию через плечо (самого Урии, конечно, на снимке не видно). Только на фото я выгляжу скорее задумчивой, чем сердитой, и еще из-за бирюзового наряда мои глаза кажутся совсем голубыми.

– Я… Я тут похожа на настоящую модель, – вымолвила я.

– Да, прямо как картинка, – улыбнулся папа. – Впрочем, ты всегда такая.

– Нет, я имела в виду, что на снимке я получилась лучше, чем в жизни… – Не думаю, что папа понял. Он никогда не замечает недостатков моей внешности, а я их ясно вижу в зеркале: волосы мощи бы хоть чуть-чуть виться, а нос у меня слишком тонкий. Для папы я всегда красива. Приятно, конечно, но из-за этого я не могу доверять его комплиментам…

– Снимала твоя подружка Тарани, – заметил Папа, – Вот, видишь подпись?

«Фото Тарани Кук». А ниже шла короткая заметка о показе коллекции Хай Лин и обычный комментарий нашей директрисы мисс Боксер – типа: Мы всегда приветствуем творческую инициативу учеников и все такое. Надо позвонить остальным, – сказала я. – Вдруг они не видели газеты…

И тут я заметила на той же странице еще одну статейку:

«Удивительное событие: дерево побило рекорд!

Вчера на огромном буковом дереве, растущем в парке Ханабейкер и известном как Ханабейкерский Бук, распустились листья. Это произошло на целый месяц раньше положенного срока. „Никогда не видел ничего подобного, – сообщил журналистам директор парка Томас Гринбоу, – а ведь я работаю в парке почти тридцать лет“. Метеорологи утверждают, что температура „не превышает средних для этого времени года значений“. Но и другие вспышки растительной активности, наблюдающиеся в парке, свидетельствуют о том, что время весны пришло!»

Мне стало не по себе. Возможно, это только совпадение. Возможно, газетная утка. Но я помнила, что произошло с гибискусом и вишневой веткой. К тому же, вчера, опаздывая на показ, я пробежала как раз через парк.

– Ну? – папа вопросительно посмотрел на меня.

– Что ну? – не поняла я. – Ну, ты вроде хотела позвонить им?

Им. Остальным членам команды W.I.Т.С.Н. Да!

– Сейчас, пап. Это как раз то, что нужно сделать, – кивнула я.

– Вот уж не думала, что когда-нибудь придется говорить тебе такое, – пожала плечами Ирма, – но по-моему, у тебя разыгралось воображение, Корнелия. Это весна. А весной, как ты знаешь, у деревьев появляются листья.

– Да, по не так рано!

– А с чего ты взяла, что все необычные явления в природе происходят из-за тебя?

– Может, это как-то связано с глобальным потеплением? – предположила Тарани. Вид у нее был встревоженный.

– Но вчера было не слишком-то жарко.

– Ты сама чувствовала, что это твоих рук дело, или нет? – спросила Вилл, жуя бутерброд. Дело происходило в понедельник в школе, во время большой перемены. – У меня лично не было случаев бесконтрольного применения магии с тех пор, как… ну, в общем, довольно давно. И, в любом случае, я сама что-то ощущала.

– Нет, я ничего не чувствовала. Но если я ни при чем, то как еще объяснить вчерашнее?…

Мы сидели за столиком в школьной столовой и старались разговаривать как можно тише. Магия – это не та вещь, которую можно обсуждать во всеуслышание, особенно в школе. Поэтому, когда у нас над головами сверкнула фотовспышка, мы все от неожиданности подпрыгнули. Я удивленно завертела головой, и следующая вспышка чуть не ослепила меня.

– Эй, прекрати!.. – возмутилась я.

– Оооо, пожа-а-алуйста, мисс Хейл, еще один снимок! Ну-ка, выдайте свою фирменную улыбку!..

Хоть перед глазами у меня до сих пор плясали пятна, я смогла различить мерзкую прыщавую физиономию Урии.

– Отвали, Урия!

Но он продолжал размахивать камерой и щелкать вспышкой, прыгая перед нами, как жалкая пародия на папарацци.

– Посмотрите в объектив, мисс Знаменитая Модель, вот так, отлично!..

Кое-кто из учеников смеялся над дебильными шутками Урии. Мне хотелось затолкать фотоаппарат ему в глотку, но я сдержалась и даже одарила его ослепительной улыбкой.

– Очень забавно, Урия. Ты что, купил новый фотоаппарат?

Парень выглядел слегка сбитым с толку. Видимо, я вела себя не так, как он рассчитывал.

– Да, он новехонький. И что из того?

– Да ничего. Надеюсь, они дали тебе особую упрощенную модель для недоумков?

Не бог весть, какая шутка, конечно. Но ее оказалось вполне достаточно, чтобы вся столовая покатилась со смеху – теперь смеялись над Урией. На самом-то деле его никто не любил.

– Ха-ха! – кисло вымолвил он. Играть в папарацци ему явно расхотелось. А главное, он вскоре ушел – чего я и добивалась.

То есть это я думала, что ушел… Я немного задержалась на географии, а когда вышла из класса, у меня перед глазами снова блеснула вспышка.

– Урия, хватит! – крикнула я. – В первый раз это смешно, а во второй – полный идио…

И тут я осеклась – Урии поблизости не оказалось.

– Мисс Хейл? – произнес незнакомец, поджидавший меня возле класса. – Пожалуйста, только один снимок. А потом я бы хотел немного поговорить с вами.

– О чем? – настороженно спросила я. Кто это такой? Загорелый, шикарно выглядевший брюнет с модной прической; бежевая рубашка удачно подчеркивала цвет его глаз. На нем были светлые льняные брюки и коричневые ботинки.

– Меня зовут Эй Си Джонс, – представился он, протягивая руку, – зовите меня просто Эй Си. Я личный ассистент модельера Тони Закарино. Мистер Закарино обратил внимание на ваш снимок во вчерашней газете. Вы когда-нибудь работали в модельном бизнесе? Я имею в виду, в качестве фотомодели?

– Нет.

– А хотите попробовать? – и он сверкнул улыбкой.

– Проект будет называться «Сказки и фантазии», – говорила я с воодушевлением, – и «Модное обозрение» посвятит ему целых шесть страниц! Они хотят, чтобы я участвовала в съемках! Ну пожалуйста, пожалуйста, мама, разреши мне! Они даже обещали заплатить.

– Корнелия…

– Это займет всего два дня, к тому же съемки будут проходить недалеко от Хитерфилда, в Леди-холле! Знаешь, там есть такое красивое поместье, похожее на старинный замок. И еще Эй Си сказал, что я могу взять с собой нескольких подруг. Только представь, как это будет полезно для Хай Лин – она сможет посмотреть, как работает известный модельер.

Однако мама, кажется, не разделяла моих восторгов.

– Но тебе только четырнадцать, Корнелия!

Я с трудом сдержала стон. О нет, снова эти старые песни!

– Ну и что, мам? Это же так интересно!

– Интересно? Что же тут интересного: стоишь два дня перед камерами и только и делаешь, что улыбаешься! Или принимаешь глупые позы, или что там еще делают модели…

– Демонстрировать наряды Хай Лин было здорово! А тут все будет… по-настоящему, я стану настоящей моделью. И обо мне напишут в журнале, обо мне все узнают! Ведь все женщины читают модные журналы, даже ты, мам…

– Даже я? – переспросила она, и что-то такое мелькнула в ее глазах, мне показалось, что это смешинка. – Ты хочешь сказать, что я слишком старая и отсталая, чтобы интересоваться модой?

– Эээ… нет, конечно…

– Ну, ладно, – и она улыбнулась. Разумеется, мама не сердилась, она просто меня поддразнивала. А потом она разом посерьезнела. – Модельный бизнес – не слишком приятная вещь, там много блеска и мишуры, а под ними скрываются интриги и боль. Я не уверена, что хочу, чтобы моя дочь стала частью этого бизнеса. По крайней мере, сейчас ты еще слишком мала для этого.

Было похоже, что она не согласится. Вот черт, так я и знала, надо было сначала обратиться к папе. Правда, скорее всего, он не взял бы на себя решение вопроса и все равно отправил бы меня к маме…

– Мам, ты правда думаешь, что я легкомысленная и меня привлекают блеск и мишура?

Мама посмотрела мне в глаза.

– Нет, Корнелия, я так не думаю.

– Так может быть, ты считаешь, что я вдруг стану легкомысленной за те два дня, пока меня будут фотографировать?

Долгая пауза, потом она спросила:

– Ты действительно так этого хочешь? Я энергично закивала.

– И Хай Лин поедет с тобой?

– А также Вилл и еще одна или две подружки. Ну, и ты, конечно, можешь поехать, если хочешь.

– Хммм. На следующей неделе я буду сильно занята, но, наверное, смогу выкроить часок-другой и проверить, как у тебя дела.

– Это означает, что ты мне разрешаешь?

– Если твой папа согласится.

Он, естественно, согласится, и мы с мамой обе это знали. Запретить мне ехать могла только мама. Я подбежала и крепко ее обняла.

– Мамочка, спасибо тебе огромное! Обещаю, я не зазнаюсь и не буду легкомысленной. Наоборот, я стану серьезнее! Если хочешь, даже начну читать философские трактаты… Мама рассмеялась. – Лучше начни помогать мне по дому.

В те дни я не могла думать ни о чем, кроме проекта «Сказки и фантазии» и тех платьев, в которых мне предстояло сниматься. Я еще пару раз виделась с Эй Си Джонсом – все таким же лощёным и одетым с иголочки, – и он показывал мне сценарии и наброски. От некоторых нарядов у меня просто захватывало дух. Но при этом продолжали происходить события (в основном, связанные с растениями), которые очень меня беспокоили…

– Лужайка перед нашим домом по колено заросла травой, – посетовал за ужином папа. – Куда смотрит служба, которая должна приглядывать за газонами?

– Я уже звонила им, – ответила мама. – Они уверяют, что подстригли газон только вчера! Можешь себе такое представить? Ведь каждый, у кого глаза на месте, видит, что к траве не прикасались по крайней мере две недели.

Я с виноватым видом уставилась в тарелку. Сотрудники службы действительно приезжали вчера, я сама их видела. Не их вина, что трава всего за один день так вымахала. Как это ни печально, похоже, причина была во мне.

Я больше не приближалась к парку Ханабейкер и стала ходить в школу другой дорогой, несмотря на то, что она была длиннее. В результате на улице, где я проходила, все деревья выпустили листья на месяц раньше. Мамин гибискус расколол еще один горшок – хорошо, что я в тот момент была дома одна, и об этом так никто и не узнал. И, наконец, участок перед главным входом в школу покрылся ковром цветущих нарциссов, хотя их никто не сажал. Уже несколько ночей подряд я видела один и тот же кошмар. Это был странный расплывчатый сон – никаких картинок, только чувства. Начиналось все с жуткого ощущения пустоты. Наверно, примерно так себя чувствуют одинокие путники в пустыне. Никаких признаков жизни. Никакой жизни вообще нигде. А затем голос, тонкий слабый голос, звучащий у меня в голове: – Червь… Червь приближается. Понятия не имею, что бы это значило. Какой еще червь? Этот предупреждающий голос приводил меня в ужас. Нет, даже больше чем в ужас – это был панический страх… И я просыпалась в холодном поту с отчаянно колотившимся сердцем.

После этого мне не сразу удавалось заснуть, требовалось какое-то время, чтобы успокоиться, прийти в себя. Возможно, в четверг на уроке рисования я зевала и тупо вертела в руках карандаш вместо того, чтобы заниматься эскизами, именно из-за недосыпания. Солнце пригревало, пылинки устроили диковинный танец в его золотистых лучах, проникших в кабинет. Танцующие пылинки и какие-то едва заметные зеленые вспышки…

Вилл кашлянула и прочистила горло.

– Хм… Корнелия… – прошептала она. – Что?

– Твой карандаш…

Карандаш? А что с ним не так?

Один быстрый взгляд, и я принялась торопливо запихивать карандаш в сумку. Потом достала новый. Надеюсь, мисс Уортон, наша учительница рисования, не успела разглядеть, что на обычном желтом деревянном карандаше, который я весь урок крутила в руках, внезапно появились два миленьких клейких зеленых листика…