Книга Замок Зачарованный онлайн - страница 2

Замок. Комната для игр

–  Ты идёшь завтра на жабометания?

– Что?

Линда Барклай, хорошенькая блондинка с голубыми глазами, волшебница общего профиля, причем первоклассная, оторвалась на минуту от карт и настороженно взглянула на Джина Ферраро, своего партнера по бриджу, в ожидании очередной его колкости.

– Куда иду? – переспросила она.

– На жабометания, – ответил Джин, осторожно выкладывая карты в линию. – «Игры Доброй Воли по стрельбе в индюков». «Розыгрыш Кубка по плевкам воздушными шариками». Да без разницы, как они там его называют.

– Ты говоришь о международном рыцарском турнире? – поинтересовалась темнокожая Дина Вильяме, сидящая слева от Линды, и, повернув голову, адресовала следующую свою реплику странному существу напротив – большому мохнатому зверю с белой шерстью, который был её партнером в этом роббере: – Заявляй, Снеголап.

Прозвище Снеголап было вполне оправданно: существо держало карты в снежно-белых лапах, увенчанных длинными и такими же белыми когтями. Это, впрочем, не мешало ему ловко раскладывать масть.

Снеголап язвительно фыркнул:

– Где тебя учили сдавать такие карты?

– Вечно ты чем-то недоволен, – проворчал Джин. – И причем каждую партию. Поэтому я прихожу к выводу, что все твои жалобы – из разряда какой-то хитрой стратегии.

– Хитрой чего? – Снеголап глубоко вздохнул. – Я пас.

– Не думай, что тебе удастся кого-нибудь одурачить.

– Жабометания… – неодобрительно покачала головой Линда. – Как жестоко – метать беспомощных лягушек!

– Чепуха, – возразил Джин. – Их специально для этого разводят. В сущности, они и живут только для того, чтобы их метали. Это вообще цель их жизни.

– Общество защиты животных должно об этом знать, – заявила Линда. – Не премину им сообщить. Тройка пик.

– Кстати, а что это за жабометания такие? – полюбопытствовала Дина. – Я думала, там будут рыцарские поединки, кони, копья… Я пас.

– Пики, – поправил Джин. – Я слышал, сейчас не придерживаются правил традиционного ведения боя. Соревнования проходят на поле и очень напоминают средневековые Олимпийские игры. И соперники по-прежнему рискуют сломать себе шею. Четверка без козыря.

– Или соперницы, – сказала Линда. – Женские рыцарские турниры тоже существуют. Четверка без козыря, Джин? Ты сегодня слишком опасно играешь. Не забывай, мы уязвимы.

– Поздно, – заявила Дина, – взятки не возвращаются.

– Идешь на шлем? – размышлял вслух Снеголап. – Хочешь рискнуть?

Джин грустно вздохнул:

– В последнее время здесь такая скукотища. Надо хоть немного встряхнуться.

– Теперь и мне так кажется, когда ты это сказал. Кстати, я пас.

– Кстати, о риске. Может, ты не будешь притворяться трусливым опоссумом?

– Кто такой опоссум?

Казалось, Снеголапу все нипочем. Потомок белого медведя и двуногого кота, он имел свирепые желтые глаза и дурно пахнущие зубы, но, несмотря на устрашающую наружность, характер у этого зверя был вполне миролюбивый и дружелюбный.

В комнате для игр царило оживление. За шахматным столиком сидели заядлые игроки Клив Далтон и лорд Питер Такстон. Видимо, партия близилась к концу, и оба не сводили глаз с шахматной доски, что предвещало неминуемую ссору. В другом углу бренчала на гитаре медноволосая веснушчатая Мелани Макдэниел. Инструментом она владела неплохо, но когда затягивала какую-нибудь шотландскую балладу, её контральто неприятно дребезжало на высоких нотах. Тем не менее её окружали пять восторженных слушателей.

– «И весь наш Юг погряз в безделье», – ни к кому не обращаясь, продекламировал Джин.

Дина нахмурилась.

– Опять чья-то поэзия? – Она взглянула на Линду. – Он опять цитирует чужие стишки.

– Между прочим, это я сам сочинил, – огрызнулся Джин.

– Врунишка, – небрежно бросила Линда.

– Ну хорошо, хорошо. Вообще-то это стихотворение сочинил один бессмертный поэт. Лучший из поэтов.

Видя, что никто не собирается проявлять вежливость, Дина нехотя спросила:

– Правда? И кто же?

– Джеральдо.

– Хватит заливать!

– Нет, правда! Джеральдо. ^[1] Это из раннего. Заявляй, Линда.

– Бубновая пятерка.

– У тебя только один туз? – удивился Снеголап.

– Ещё один спрятан у меня в рукаве, кляузник.

– Господа, с такими картами мы просто сотрем вас в порошок, – захихикал Снеголап.

– Иду на шлем, – объявила Дина. – Ты прав, Снеговичок. Мы заберем все взятки и будем наблюдать, как они медленно идут ко дну – Джин, почему бы тебе не заняться чем-нибудь полезным? – Линда обожала давать ценные советы. – Возьми Снеговичка – и вперед, к новым исследованиям и приключениям! Тебе любой мир открыт. В конце концов, в замке их сто сорок четыре тысячи!

Джин откинулся в кресле и почесал ногу.

– Линда, ты что, забыла, мы же с ним только на прошлой неделе вернулись с осмотра, так сказать, достопримечательностей. Ты слышала что-нибудь о развалинах храмов?

– Да я повидала десятки развалин в самых разных мирах, – ответила Линда.

– Я имею в виду мир, отдаленно смахивающий на Ангкор. В него можно попасть через портал возле лестницы в Королевскую башню.

– А, да-да, припоминаю. Там нашлось что-нибудь интересное?

Джин пожал плечами.

– Развалины и джунгли. Мечта археолога. Иначе говоря, скукотища и москиты размером с вертолет.

– Я до сих пор чешусь, – пожаловался Снеголап.

– После того как мы наконец оттуда выбрались, – продолжил Джин, – позаглядывали в другие порталы. Но не нашли вообще ничего занимательного.

– Да не может быть, – возразила Линда, – Хотя, наверное, мы уже исследовали самые интересные миры…

– Требуется кардинальная смена обстановки.

– Почему бы тебе не устроить небольшие каникулы и не съездить домой? Кстати, как поживают твои родители?

– Спасибо, ничего. Проводят зиму во Флориде.

– Ну вот и навести их.

– Никогда не любил Флориду зимой. И летом тоже.

– Тогда отправляйся в Калифорнию. Ты не был там с тех пор, как…

Линда слишком поздно осознала, что ступила на зыбкую почву.

– С тех пор как Вайя бросила меня ради байкера, – с горечью проговорил Джин.

– Извини. Не хотела тебя расстраивать.

– Да ничего. Она ведь была амазонкой, королевой варваров, когда я нашел её ^[2] и, как ни пыталась стать цивилизованным человеком, все равно возвратилась к своему прежнему состоянию. Надеюсь, она счастлива.

– Думаешь, она все ещё в Южной Калифорнии?

– Она вступила в клуб в Лос-Анджелесе, но сейчас может быть где угодно, – сказал Джин, внимательно изучая свои карты. – И вообще никому не известно, может, она уже вовсе не с этими байкерами.

– Когда ты в последний раз получал от неё известия? – поинтересовалась Дина.

– Когда она прислала письмо, в котором сообщала, что бросает университет.

– Может, тебе попытаться её разыскать? – спросила Линда.

Джин нахмурился.

– Да зачем? Думаю, ей и без меня хорошо. Она королева племени и привыкла, что её обслуживает целая гвардия мужей и любовников.

– Как-то ты очень грустно это сказал… – заметила Линда.

– Правда? Нет. Совсем нет.

За карточным столом продолжилась торговля. Джин объявил о пяти бескозырных, а Линда раскрыла своих двух королей.

– Шестерка червей.

– Пас, – сказала Дина. – Джин, дорогой, объявляй. И помни, в океане много рыбы.

– Терпеть не могу рыбу. Что за черт, семь бескозырных!

Линда посмотрела в потолок.

– Джин, не надо было.

Снеголап хихикнул.

– Большой шлем! Дружище, тебе никогда меня не побить.

– Ощущать постоянный риск – вот мой стиль жизни, – Джин не слушал его. – И чем ещё мне занять свое время? Кроме того, ведь сделка совершалась на словах, а как всем известно…

– Джин, – прервала его Линда, – для скуки нет и не может быть оправдания. Ты живешь в замке Опасном, самом интересном месте во всей Вселенной – даже, можно сказать, во всей чертовой Мультивселенной – или как ты там называешь то огромное, что содержит вселенные.

– Метавселенная.

Джин пожал плечами в ответ своим мыслям.

– Попробуйте заняться гольфом, – вмешался в разговор новый собеседник.

Игроки в бридж одновременно повернули головы и взглянули на Клива Далтона, худощавого подвижного мужчину, который до этого добрых пятьдесят минут пребывал в глубокой задумчивости. Простецкий облик Далтона не вязался с его манерами высокооплачиваемого адвоката, очевидно, приобретенными в прежней жизни, где Далтон, правда, подвизался всего-навсего литературным агентом.

– Но вы-то как раз забросили ваш любимый гольф, – заметил Джин.

– Он забросил, – Далтон показал на своего противника по шахматам, – а я нет.

– Лорд Питер, вы вправду решили раз и навсегда отказаться от гольфа? – спросила Дина.

Светловолосый лорд Питер Такстон оторвал взгляд от шахматной доски. В темно-бордовом пиджаке с галстуком он выглядел очень импозантно. Хотя, вероятно, ему не стукнуло и тридцати, он был из тех, кто и в двадцать пять выглядит на все сорок.

– В жизни больше не возьму в руку клюшку.

– И мячик, – добавил Далтон.

– Никогда!

– Лорд Питер, вы ведь всегда ненавидели гольф, – вдруг вспомнил Джин, – но позволяли мистеру Далтону втянуть себя в игру.

– Ну а теперь все, – важно ответил лорд Питер. – Больше не буду играть в гольф. Никогда.

– Он настроен решительно, – важно кивнул Далтон. – С тех пор как ему удалось раскрыть те убийства ^[3], он стал невыносим.

– Не печальтесь, мистер Далтон, – утешила гольфиста Линда, – вы легко найдете себе другого партнера по гольфу.

– Иногда я играю с Рашидом, но это совсем не то. Ведь так забавно было выслушивать ругательства его лордства.

– Очень рад, что своим обществом подарил вам столько удовольствия, – сухо произнес лорд Питер.

– Да, лорд, вы были просто неподражаемы.

– Однако в будущем, боюсь, вам придется поискать развлечений где-нибудь в другом месте.

– Но у меня есть шанс услышать ваши незабываемые проклятия в конце этой партии.

– Она ещё далеко не закончена. Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

– Рано или поздно это произойдет, милорд.

Лорд Питер взглянул на доску и что-то недовольно заворчал себе под нос.

– Нет, точно что-то должно случиться, – вдруг сказал Джин, – И тогда я, как обычно, начну с тоской вспоминать деньки, когда страдал от безделья. Между прочим, я всегда стараюсь и сам не скучать, и на других тоску не наводить.

– Джин, ты утомителен, как дорожная пробка! – прервала его Линда. – Ну что, мы будем сегодня играть или нет?

– Да, мэм. Кто ходит?

– Я пропускаю, – отозвалась Линда.

– Тогда я хожу, – ответил Снеголап и выложил на стол шестерку червей.

– Кстати, – спросил Джин, – а что поделывает Кармин?

– Кто его знает? – пожала плечами Линда. – Наверное, как всегда, занят бизнесом в одном из миров.

– Да он везде уже сунул свой нос.

– Он король, и это входит в его обязанности.

Мелани допела шотландскую балладу, с улыбкой выслушала аплодисменты и запела бретонскую песню.

Карты не шли к Джину и Линде. Линда была в этой игре «болваном», и Джин побил её королеву трефовой картой, а затем походил бубновым валетом и снес трефы, а потом вдобавок и червы.

В общем, он сделал всё, чтобы спасти их с Линдой игру, но Дина все испортила своим валетом: соперники оказались слишком сильны в червах. Контракт был проигран.

– Вот черт! – воскликнул Джин, бросая карты на стол.

– Обошлись бы малым шлемом, – сказал Снеголап, – мы бы взяли часть взяток, и все.

– Обойтись… – пробормотал Джин.

– Приятель, ты какой-то невеселый.

– Weltzschmerz. ^[4]

– Это ещё что?

– Кажется, это по-немецки, – предположила Линда. – Джин, вечно ты бросаешься иностранными словечками, чтоб повыпендриваться.

– Ага, я же у вас главный интеллектуальный сноб. Слышали бы вы, как я ругаюсь на санскрите.

– Это что, город такой? – поинтересовался Снеголап.

– Нет, ты путаешь со Скрантоном, – сказал Джин. – Кстати, я умею ругаться по-скрантонски, – и он медленно поднялся из-за стола. – Пойду, пожалуй, прогуляюсь.

– Пойти с тобой? – предложил Снеголап.

– Спасибо, дружище, нет. Хочется побыть одному. Надо подумать о том о сем.

– Как хочешь.

– Ладно, увидимся, – Джин помахал всем рукой.

Снеголап проводил его взглядом и покачал большой головой:

– Ну, не знаю. Как-то мне неспокойно. Он странно себя ведет в последнее время.

– Это хандра, – сказала Линда. – Она действительно начинает одолевать, как подольше побудешь в замке.

Пришла Мелани и продемонстрировала гитару с порванной струной.

– Лопнула, – пожаловалась она, – Надо найти другую.

– Не обязательно, – сказала Линда и, откинувшись в кресле, скрестила руки и закрыла глаза. На карточном столе вдруг что-то появилось – маленький сверток.

Мелани радостно его схватила.

– Ух ты, новая струна!

В действительности она ничуть не удивилась, поскольку не раз видела, как Линда демонстрирует мастерство материализации.

– Спасибо, Линда!

– Не за что, – отозвалась Линда, зевая. – А где твои дети?

Как по сигналу в зале появились две нянечки в чепчиках, держа на руках по младенцу.

– Вот они, мои дорогие, – пропела Мелани, подбежала к нянечкам, взяла одного из малышей и поднесла к столу.

– Ты можешь отличить, кто из них кто? – спросила Линда.

– Конечно, и всегда могла, – ласково ответила Мелани и приподняла одного из младенцев так, чтобы присутствующие видели его личико. – Вот это Рейф. Хочешь подержать?

– Я? Конечно!

– И я такого хочу! – заявила Дина.

– Своего собственного или одного из них?

– И своего хочу, но сейчас я возьму братика вот этого карапуза.

– Его зовут Гарет. Линда, этот тебе. Поддерживай его головку. Вот так, поняла?

Линда осторожно взяла драгоценную ношу.

– Ах, он такой тяжеленький!

Мелани взяла другого младенца и вручила его Дине.

– Они оба так быстро набирают вес!

Дина умело взяла Гарета на руки. А Линда пощекотала Рейфу подбородок.

– Ату, кто это у нас?

Малыш испугался и заплакал.

– Благодарю вас, – крикнула Мелани выходившим из зала нянечкам и повернулась к Линде. – Они прожорливы, как троглодиты. У меня грудь все время болит.

– Тебе повезло, что у тебя есть молоко и ты можешь обоих кормить грудью, – сказала Дина.

– Грудное молоко – самое лучшее для младенцев, но с близнецами очень трудно. Кстати, а куда Джин ушел?

– Не знаю, – сказала Линда.

– В последнее время он выглядит каким-то подавленным.

– Просто только недавно стало заметно. На самом-то деле он такой с тех пор, как Вайя его бросила, – грустно сказала Линда. – Джин никогда этого не признает, но она была любовью всей его жизни.

– Что же это за женщина такая?

– Настоящая красавица.

– Это уж точно, – кивнул Далтон.

– С тех пор, – продолжала Линда, – Джин бродит по замковым мирам в поисках средства, которое помогло бы её забыть. Он никогда не признает этого, но это правда.

– И когда он расстался с ней? – поинтересовалась Мелани.

– Думаю, как раз перед твоим появлением в замке.

– Загадочные вы создания, люди. Хоть убей, не понимаю я вас, – вмешался в разговор Снеголап.

Линда повернулась к нему.

– Что ж такого непонятного?

– Спаривание. Я хочу сказать, то, как вы к этому относитесь.

– А как это происходит в твоем мире? Не помню, чтобы ты об этом рассказывал.

– Что происходит?

– Ну, это… Ну, ты понимаешь.

Снеголап пожал плечами.

– Да ты просто делаешь это, и все. Это то, что должно быть сделано: ты встаешь, идешь и кончаешь с этим. Вот, собственно, и все. Потом возвращаешься домой и спишь целую неделю.

– Хм, понятно.

– Возможно, так даже лучше, – заметил Далтон. – Никаких тебе волнений, никаких разбитых сердец, цветов и прочей чепухи.

– Может, это и самый лучший способ, – возразила Линда, – но звучит совсем уж невесело.

– Невесело? – с сомнением переспросил Снеголап. – А при чем тут веселье?

– Ну, во-первых, – начала Линда, но передумала и сказала только: – Ах, Снеговичок, лучше поговори об этом с Джином.

– Как скажешь, Линда. Но, по правде говоря, я не очень интересуюсь этим вопросом.

– Иногда и я думаю, что тема эта не заслуживает того внимания, которое ей уделяется, – заметил Далтон.

– В любом случае, – сказала Линда, – мне хочется, чтоб Джин забыл прошлое. Он такой мрачный в последнее время, видно, ему совсем плохо.

– Когда-нибудь он её забудет, – заверила Мелани. – Ведь я смогла забыть отца этих двух маленьких крошек.

– И ты совсем не вспоминаешь Чеда? – прямо спросила Линда.

Губы Мелани тронула легкая улыбка.

– Время от времени. В основном ночами, когда в замке так тихо… – Мелани вдруг нахмурилась. – Знаешь, Линда, за эти несколько месяцев я рассказала тебе почти все свои любовные истории, и только сейчас меня осенило, что я ничего не знаю о твоих любовных секретах. Честность за честность.

– О чем ты? – фыркнула Линда.

– Да ладно тебе.

– Меня столько раз бросали, что я решила купить себе портативный батут, – по крайней мере, будет не так больно падать.

– Кажется, ты как-то упоминала своего приятеля.

– Да, у меня водилась пара дружков, больше того, у меня был жених. Но из этого абсолютно ничего не вышло.

– Такое чувство, будто я подслушиваю, – произнес Далтон, уставившись на шахматную доску.

– Мне нечего скрывать, – пожала плечами Линда. – И даже хотелось это рассказать.

– Между тем я незамужняя мать и вынуждена нести на себе клеймо позора, – трагическим голосом проговорила Мелани.

– Ой, да никому до этого дела нет, – отмахнулась Линда.

– А мне есть. Я все ещё верю в брак. Можете называть меня старомодной.

– Подобно сексу и любви, – кивнул Далтон, – брак стоит за пределами моды. Институт брака существовал всегда и будет существовать вечно.

– Мистер Далтон, вы уж точно старомодны, – заметила Линда.

– Дорогая моя, вы правы. И я краснею от гордости.

– А что такое брак? – вмешался Снеголап.

Повисло неловкое молчание.

– Ну, это… – начал Далтон.

В коридоре послышалась какая-то возня, крики и непонятный шум.

– Что там такое? – поинтересовалась Линда.

– Пойду посмотрю, – Мелани поспешила к двери.

– Может быть, это то самое приключение, которого ожидал Джин, – высказал предположение Далтон. – В Опасном не приходится долго ждать.

– Не люблю таких встрясок, – нервно заметила Дина. – Предпочитаю тишину и спокойствие.

– Я и сама иногда тоскую по спокойствию, – сказала Линда. – Особенно когда всякие твари начинают махать мечами.

– Да уж, вполне можно было бы обойтись без всякой нечисти, – нахмурилась Дина. – Сколько можно! С тех пор как я здесь, все время кто-нибудь лезет в замок. То синие уроды, то демоны, то какие-то психованные двойники. Все какие-то страшилки. – Она помотала головой. – Нет, это не для меня.

– Временами здесь и в самом деле атмосфера несколько накаляется, – согласился Далтон. – Но это полезно для кровообращения. Разгоняет застоявшуюся кровь. Всегда хорошо, когда…

– Ха-ха!

Далтон посмотрел на лорда Такстона: этот победный возглас исходил именно от него.

– Дорогой лорд Питер, ради всего святого, что стряслось?

Такстон откинулся в кресле, на губах его играла самодовольная улыбка.

– Я сделал ход!

– Мои поздравления. И как же вы походили?

– Слоном на ферзя. Вот убедитесь: вам шах.

Далтон изучил расположение фигур на столе и спокойно сказал:

– Вы совершенно правы.

– Вам всегда удавалось выходить сухим из воды, но не на этот раз. Я разбил вас по всем статьям. У вас два варианта: либо походить королем, либо ферзем взять слона, но тогда ваш ферзь будет в опасности. А если вы походите королем, я все равно загоню вас в угол – это лишь вопрос времени, – скрестив руки на груди, лорд Такстон торжествовал.

– Ну и задачка, – одобрительно сказал Далтон. – Как мастерски вы расставили для меня эту ловушку.

– А вы были так любезны, что с легкостью в неё попались.

– Да-да, это уж точно, вот только…

Лорд Такстон привстал.

– Что «вот только»?

– Насколько я понимаю, если я возьму вашего слона моим ферзем, вам шах… и, следовательно, если я не ошибаюсь, – это мат.

Лорд Питер с ужасом смотрел на Далтона, прекрасно понимая, что тот прав.

– Это невозможно!

– Я бы никогда не стал шутить с вашим лордством.

Лорд Питер побледнел.

– Думаю, что мне лучше отправиться к себе и пустить пулю в лоб.

– Зачем же себя так утруждать. Кроме того, вы испугаете горничных.

Лорд Питер задумался:

– Ты прав, они не захотят заходить в комнату, и там всегда будет беспорядок. Лучше я сброшусь с Королевской башни.

– А вот это мысль!

Дина и Линда захихикали, но, когда увидели лицо Мелани, вбежавшей в зал, тут же замолчали.

– Что там, Мелани? – с тревогой спросила Линда.

– Слуги… – ответила Мелани, – слуги говорят, что с лордом Кармином что-то случилось. Какие-то вести пришли из того мира, где он сейчас.

– О боже, и что?

– Говорят… – Мелани сглотнула и с трудом продолжила: – говорят, что он умер.