Рецензия на книгу Моя сестра живет на каминной полке от explode
#Био1_2курс Генетика
Эта книга как Вредные советы Остера, только для взрослых, которые завели или только собираются завести детей. Хоть и рассказывает о своем не очень-то счастливом детстве десятилетний мальчик из семьи, разорванной в клочья вместе с телом дочери девятого сентября, обращается этот мальчик прежде всего к нам, взрослым и ответственным: мы в ответе за тех, кого приручили.
Простыми незаезженными фразами, присущими герою и главному бездействующему до поры до времени лицу рассказа, нам обрисовывают картину того, что мы привычно уже называем словосочетаниями "ужасная трагедия". В этой конкретной семье действительно ужасная трагедия, ужасная потому что это жутко, когда ты невидимка для своих собственных родителей, тех взрослых, которые должны любить и защищать тебя, жестоко сравнивать одну близняшку с другой, заставлять одеваться также, делать ту же прическу - могли бы, заставили не вырастать никогда.
Трагедия то, что никто этого не видит, не видит чужой израненной души, не видит проблем - внезапная куриная слепота - видимо только внешнее проявление, да и то как в кривом зеркале: это вижу, а этого не вижу, а увиденное как захочу, так и интерпретирую. Ужасная трагедия - 999 - для многих из нас случилась и прошла, для этой семьи трагедия - повседневность, норма вещей.
Вещи иногда говорят о своих владельцах больше, чем те способны вынести. Безглазый мишка Джас, убитая футболка Джейми и блестящая золотым боком урна Розы говорят о своих владельцах настолько много, что это не помещается в сердце. Не помещается целиком и сразу, поэтому наверное госпожа Питчер потихоньку, слой за слоем, снимает изжелта-бурые бинты с ран семейства-общества.
Общество и так-то не особо дружелюбно к инаким, а уж если ты мусульманин в стране, где от рук террористов погибли безвинные люди... Даже если ты родился в этой стране, говоришь только на их языке, ходишь с ними в общую школу, но носишь при этом хиджаб - ты другой, ты чурка, черный и прочие всем нам знакомые слова. Сколько раз мы сами вели себя так, сколько раз отворачивались то чужого горя и беспомощности? Я читала и разрывалась между внутренней неприязнью, чувством брезгливости, незащищенности, небезопасности рядом с этими чересчур смуглыми, будто грязными мужчинами, женщинами и детьми, и пониманием, что они ведь вполне могут оказаться такими же местными, как и я, и такими же хорошими, добрыми людьми, как свои, а может даже и лучше. Цвет кожи не определяет цвет сердца, встречают по одежке - провожают по уму и прочие премудрости надо бы почаще претворять в жизнь.
Когда читаешь про абстрактных мусульман там, за морями-океянами, как-то легко дается любовь и всепрощение, понимание и принятие всем уже давно разжеванных ещё в сорок пятом году истин, ан нет, в реальности всё не так просто. Вот и ребята в классе, и директор школы, и классуха (какой же она после этого классный руководитель!), да и сам Джеймс спускают на тормозах, не замечают, предпочитают не видеть, как издеваются над маленькой девочкой, как оскорбляют её мать и отца за то, что они не белокожие арии, за то, что они живут в чужой стране (плевать, что она им уже родная, они чужаки, ату их, ату!), за их веру и корни. Как можно вырвать из себя себя, как можно после этого жить? Никак, наверное поэтому и появляются "бомбовые террористы" - зомби с напрочь выскобленным из груди сердцем и истерзанным бесконечными "невидимыми" тычками мозгом. Мировая религия не может призывать к убийству, никакой вменяемый человек не пойдет за таким богом, особенно человек семейный, ведь это постоянная война, а на войне не до витья гнезд.
