Черчилль предупредил Сталина о готовящемся нападении. Сталин не принял сообщение всерьез. Когда же произошло то, что произошло, Черчилль мог торжествовать, но он тут же положил конец двадцатипятилетнему противостоянию с Советским Союзом. "А почему бы и нет, в конце концов, - готовил он, смеясь. - Если бы Гитлер вторгся в Ад, я бы замолвил за Дьявола словечко перед Палатой общин".
Не надо думать, что он был чем-то вроде неумолимой военной машины. Он всегда оставался человеком. Он продолжал шутить, его остроты повторяли, и они расходились по всей Британии, как круги по воде, они стали чем-то вроде универсальной валюты военного времени. Люди учились имитировать его манеру речи. Они называли его, как соседа по автобусу - "Уинни".
Черчилль безоговорочно соблюдал процедуру и оставлял последнее слово за военными. Гитлер поступал ровно наоборот, что и стало основной причиной поражения Германии в войне. Все без исключения приказы Черчилля были изложены в письменной форме, чётко и понятно. Все, что говорилось, затем немедленно записывалось. Все приказы Гитлера, как правило, передавались из уст в уста: "Это воля Фюрера..."
Он никогда не колебался, если на то не было веских причин... Он чувствовал свою власть и пользовался ею: однажды его видели ходящим из угла в угол по пустому кабинету, уволив несколько человек, он повторял: "Я хочу, чтобы все они почувствовали мою силу". Черчиллем безмерно восхищались, даже любили, но при этом всегда боялись.