Терри Пратчетт цитаты из книг - страница 36

Он быстро проковылял по боковому переходу, повернул за угол и после краткого мгновения дизориентации оказался в комплексе измерений, который люди, за недостатком информации, называют нормальным.

Мне кажется, жизнь для тебя так трудна, потому что ты считаешь, что есть хорошие люди и есть плохие люди. Но ты, разумеется, заблуждаешься. Есть, всегда и только, плохие люди, однако некоторые из них играют друг против друга.

Если и было на свете что-то, что угнетало его больше, чем собственный цинизм, так это то, что сплошь и рядом этот самый цинизм оказывался менее циничным, чем реальная жизнь.

Понятие, самое близкое, с точки зрения дракона, к понятию друга, — это враг, который всё ещё жив.

Здесь человек никогда ничему не научится. Здесь умеют только чтить память.

Как хорошо и спокойно знать, что боги есть. И как страшно понять, что они уже здесь.

Суть в том, что называть тирана может каждый. И жители очень этим гордятся. У каждого есть… – Он снова замялся, чувствуя, что слова его окончательно подводят. – …Голос. Исключая, разумеется, женщин, детей, преступников, рабов, инородцев, ненормальных и людей, по той или иной причине, м-м, сомнительных. А также многих других. Все остальные могут называть. Очень развитая цивилизация.

– Ваше величество, она отказалась выпить отвар.
– Извини, Диос, но мне послышалось, ты сказал, что к этому никого не принуждают.
– Да, ваше величество. То есть нет. Все совершенно добровольно. Акт свободного волеизъявления. А она отказалась.

Похоже, мертвый для них все равно что глухой, с которым просто нужно говорить немного погромче.

Факт смерти причинял неудобство – словно человек, которого вы зовете, куда-то вышел.