Цитаты из книги Хромая судьба - страница 2

Никто ничего не знает.Некоторые догадываются.Но нельзя спросить: откуда они догадываются? – это насилие над языком. Куда идет дождь?Чем встает солнце?Вы бы простили Шекспиру, если бы он написал что-нибудь в этом роде?...В наше время нельзя предвидеть будущее – это насилие над языком. Что бы вы сказали, прочитав у Шекспира: предвидеть настоящее?Разве можно предвидеть шкаф в собственной комнате?..

Девочку придется забрать, подумал Виктор.Она уже все, как видно, решила. Если оставить Ирму здесь, в доме начнется ад кромешный…Хорошо, а куда я ее дену? Давай-ка честно, предложил он себе...Не хочется мне, вот в чем дело. Я привык один. Я люблю один. Я не хочу по-другому…Вот как это выглядит, если честно. Отвратительно выглядит, как и всякая правда.Цинично выглядит, себялюбиво, гнусненько.Честно.

Да, и с этой вот женщиной я жил,я гулял с нею в горах, я читал ей Бодлера,и трепетал,когда прикасался к ней,и помнил ее запах, кажется, даже дрался из-за нее. До сих пор не понимаю, что она думала, когда я читал ей Бодлера?...Вообще ее губит то, что она очень много говорит. В девицах она была тихая, молчаливая, таинственная. Есть такие девицы, которые от рождения знают, как себя вести. Она–знала.

Сколько раз давал я зарок даже мысленно не относиться к тем, кто полагает себя мною униженными и оскорбленными. Я и так вечно кому-то что-то должен, не исполнил обещанного, подвел кого-то, разрушил чьи-то планы…

Самое страшное в том, что вся эта серая человеческая масса в наши дни остается той же сволочью, какой была всегда. Она постоянно жаждет и требует богов, вождей и порядка, и каждый раз, когда она получает богов, вождей и порядок, она делается недовольной, потому что на самом деле ни черта ей не надо, ни богов, ни порядка, а надо ей хаоса, анархии, хлеба и зрелищ.

Детей бить нельзя. Их и без тебя будут всю жизнь колотить кому не лень, а если тебе хочется его ударить, дай лучше по морде самому себе, это будет полезней.

Жить — это хорошо. Даже когда получаешь удары. Лишь бы иметь возможность бить в ответ. Настоящая жизнь есть способ существования, позволяющий наносить ответные удары.

"...Брюхо растет, вот дьявол, и откуда бы у меня быть брюху? Такой всегда был сухощавый жилистый человек… Даже и не брюхо, собственно, – благородное трудовое чрево от размеренной жизни и хорошей пищи, – а так, брюшко какое-то паршивенькое, оппозиционерский животик. У господина президента небось не такой. У господина президента небось благородный, обтянутый черным лоснящийся дирижабль…"

"...Что такое была в мое время двенадцатилетняя девчонка? Конопатое хихикающее существо, бантики, куклы, картинки с зайчиками и белоснежками, всегда парочками-троечками: шу-шу-шу, кульки с ирисками, испорченные зубы. Чистюли, ябеды, а самые лучшие из них – точно такие же, как мы, коленки в ссадинах, дикие рысьи глаза и пристрастие к подножкам…"

"...как много движений я могу теперь совершать только натужно кряхтя – как движений телесных, так и движений духовных. Кряхтя мы встаем ото сна. Кряхтя обновляем покровы. Кряхтя устремляемся мыслью. Кряхтя мы услышим шаги стихии огня, но будем уже готовы управлять волнами пламени. Кряхтя. «Упанишады», кажется. А может быть, и не совсем «Упанишады». Или не «Упанишады» вовсе..."