Цитаты из книги Хлеб с ветчиной - страница 3

Тусклая жизнь нормального, среднего человека хуже, чем смерть. И казалось, что не существует никакой возможной альтернативы. Образование - просто обман. То нехитрое обучение, которое я позволил себе, сделало меня более подозрительным. Кто такие доктора, юристы, ученые? Это люди, которые добровольно лишили себя свободы думать и поступать как личности.

- вы опоздали на 30 минут.
- да.
- позволили бы вы себе такое опоздание, скажем, на похороны или на свадьбу?
- нет.
- почему же?
- ну, если бы это были мои похороны, я бы просто обязан был находиться на месте. если же это была моя свадьба, то можно считать её моими похоронами.

Большинство начинают вопить о несправедливости, только когда это касается их лично.

Пока у человека есть вино и сигареты, он может многое вынести.

Утешал тот факт, что я и не стремился кем-либо стать. И, несомненно, в этом преуспевал.

Я не был ни мизантропом, ни женоневистником, но мне нравилось одиночество. Хорошо сидеть себе где-нибудь в закутке, курить и попивать. Я всегда был лучшей компанией самому себе.

Впервые со своими сверстниками я познакомился в детском саду. Мне они казались очень странными - много смеялись, разговаривали и выглядели вполне счастливыми. Они мне не нравились.

Так вот, значит, что им нужно — ложь. Красивая ложь. Они хотят, чтобы им вешали лапшу на уши. Люди — болваны.

Я чувствовал, что должен выиграть. Это было очень важно для меня. Я не знал, почему, но так мне казалось, и я неотступно думал об этом. Что-то подсказывало мне, что надо во что бы то ни стало победить.

— Вы опоздали на тридцать минут.
— Да.
— Позволили бы вы себе такое опоздание, скажем, на свадьбу или похороны?
— Нет.
— Почему же нет, поясните, будьте любезны?
— Ну, если бы это были мои похороны, я бы просто обязан был находиться на месте. Если же это была моя свадьба, то можно считать ее моими похоронами.