Цитаты из книги Шагреневая кожа - страница 2

Увы, на прихоти у нас всегда найдутся деньги, мы скупимся только на затраты полезные и необходимые. Танцовщицам мы бросаем золото без счета — и торгуемся с рабочим, которого ждет голодная семья. Сколько людей в стофранковых фраках, с алмазами на набалдашниках трости обедает за двадцать пять су! Для утоления тщеславия нам, по-видимому, ничего не жалко.

Священники, судьи и женщины никогда не выворачивают своих одежд наизнанку.

Жалость - чувство, которое всего труднее выносить от других людей, особенно если действительно подаешь повод к жалости. Их ненависть - укрепляющее средство, она придает смысл твоей жизни, она вдохновляет на месть, но сострадание к нам убивает нас, оно еще увеличивает нашу слабость. Это - вкрадчивое зло, это - презрение под видом нежности или же оскорбительная нежность.

Для большинства людей падение не страшно, как для детей, которые падают с такой малой высоты, что не ушибаются, но когда разбился великий человек, то это значит, что он упал с большой высоты, что он поднялся до небес и узрел некий недоступный рай.

Здесь, на земле, ничто не осуществляется полностью, кроме несчастья.

Тонкий вкус, чувство изящного, истинная поэтичность являлись приметными свойствами супруги; ко всяким женским безделушкам она была равнодушна, улыбка любимого человека казалась ей прекраснее ормусского жемчуга, муслин и цветы составляли богатейшее ее украшение.

Поедем в Булонский лес, — сказал он, — увидим там твою графиню; я покажу тебе хорошенькую вдовушку, на которой я собираюсь жениться. Очаровательная особа, эльзаска, только чуть-чуть жирна. Читает Канта, Шиллера, Жан-Поля и уйму книг по гидравлике.

- Ужели вы счастливы тем, что можете отречься от разума! - вскричал Рафаэль.
- Счастливы? - переспросила Акилина, улыбаясь беспомощной, растерянной улыбкой и устремляя на обоих друзей отчаянный взгляд. - Ах, вы не знаете, что значит заставлять себя наслаждаться со смертью в душе...

- А почему бы и нет? Я люблю деспотизм, он подразумевает известного рода презрение к людям. Я не питаю ненависти к королям. Они так забавны!
Царствовать в Палате, в тридцати миллионах миль от солнца, - это что-нибудь да значит!

Ему завидовали, его ненавидели только потому, что он был богат и исключительно умен; своим молчанием он обманывал надежды любопытных; людям мелочным и поверхностным его скромность казалась высокомерием.