Книга Снайпер онлайн - страница 6

6

Сьюзен и Литс были прижаты к стойке Клеридж-бара. Был вечер пятницы в середине марта, везде, куда ни кинь взгляд, люди в форме, уже пару дней на город не упала ни одна «Фау-2», и после множества усилий Литс наконец добился настоящего свидания. Они пообедали в «Венгрии», после чего заскочили, по рекомендации Роджера, в славное местечко, где, по слухам, собирался весь лондонский бомонд. Но пока что Сьюзен увидела только двух кинозвезд и одного известного радиорепортера. Литс, со своей стороны, заметил в дымной толпе нескольких офицеров из ОСС и пару раз уже почувствовал себя оскорбленным, а однажды даже сделал движение в сторону одного заносчивого аристократического профиля, но Сьюзен сумела его удержать.

– Никаких неприятностей. Вспомни, ты обещал.

– Ладно, ладно, – проворчал он.

Сейчас, после несколько порций виски, он чувствовал себя намного лучше и хотел дружить со всем человечеством. Сьюзен сейчас принадлежала только ему, а не Филу или евреям.

– Бармен, – крикнул Литс и махнул рукой парню в красном пиджаке за стойкой бара. – Парочку стаканчиков сюда, старый плут.

– Неудивительно, что они нас ненавидят, – сказала Сьюзен.

Вокруг них все говорили о наступлении. Перешли Рейн! Все кончится еще до того, как наступит весна и зацветут цветы. Этот оптимизм подействовал даже на страдающего депрессией Литса.

– Ты же пришел сюда поразвлечься, – сказала Сьюзен. – Ради бога, улыбнись хотя бы. Расслабься.

– Ты чертовски беспечна, – заметил он с удивлением.

И действительно, весь вечер Сьюзен была очень оживленной. Она казалась особенно прекрасной, даже в своей строгой коричневой форме. Некоторые женщины хорошо выглядят в любом наряде, но здесь было что-то еще. Сьюзен стала почти такой же, как в старые времена: озорной, насмешливой, слегка саркастичной, проказливой.

– Ты, наверное, решила сделать карьеру военной медсестры. Поздравляю! – сказал он.

Она засмеялась.

– Ты разводишься с Филом. Правильно? Я прав?

В ответ опять смех.

– Это долгая история, – сказала она. – Очень долгая. Но прежде чем она произнесла это, элегантный британский голос пропел рядом с ними:

– Голубочки!

Настала очередь Литса скорчить гримасу. Тони уверенно приближался, пока почти не обнял обоих американцев.

– Мне то же самое, что и у этих приятелей, – скомандовал он бармену и с ледяной улыбкой повернулся к Литсу.

– Сэр, – сдержанно сказал Литс.

– Довольно долгий четверг, а? – заметил Тони. Литс ничего не ответил.

– Ну что, три или четыре часа? А то и все пять?

– Джим, в чем дело? – спросила Сьюзен. Литс мрачно смотрел в толпу.

– Я слышал, капитан изрядно набегался. Пытался встретиться с... кто там на этот раз? Ваш или наш?

– Ваш, – наконец признался Литс.

– Ну конечно. Я же знал это с самого начала. Генерал-майор сэр Колин Габбинс, верно?

– Да.

– Так я и думал. Глава ОСО. Жаль, что он не смог с тобой встретиться.

– Девушка сказала, что я записан на понедельник.

– Я замолвлю за тебя словечко завтра за ланчем, – пообещал Тони, злорадно улыбаясь.

– Ну ты и сволочь, – сказал Литс.

– Прекратите подобные разговоры, – приказала Сьюзен.

– Сьюзен, не хотите ли сопровождать меня на ланч с генералом сэром Колином Габбинсом завт...

– Черт подери, майор, притормози, – оборвал его Литс.

Тони засмеялся.

– У тебя довольно забавная репутация в определенных кругах, – предостерег он. – Вы знаете, – обратился он к Сьюзен, – он всем рассказывает про этот безумный заговор, который сам же и придумал. Немецкий снайпер. Просто чудеса!

Литс почувствовал себя совсем несчастным.

– Не было бы вреда, если бы вы хоть немножко прислушались к нему, – заметила Сьюзен. – Вам всю войну говорили вещи, которых вы не слушали. Вы никогда не слушаете, пока не становится уже слишком поздно.

Тони отступил на шаг и всем своим видом показал, как он потрясен.

– Милая девушка, – театрально сказал он, – конечно, мы совершаем ошибки. Конечно, все мы старые ретрограды. Именно за это нам и платят. Вы только подумайте, насколько опасны мы были бы, если бы знали, что делаем. Он откинул голову и заржал.

Литс понял, что Тони пьян настолько, что уже не думает о том, что и кому говорит. И все же, как ни странно, в его поведении чувствовалась симпатия к несчастному американцу и его девушке.

– Послушайте, я знаю, где сегодня вечером будет великолепное сборище. Хотите пойти со мной? В самом деле, я могу предложить вам индийского набоба, поэта-коммуниста, генералов-гомосексуалистов и египетских торговцев белыми рабами. Реликты нашей поздней империи. На это стоит посмотреть. Идемте.

– Спасибо, майор, – ответил Литс – Я бы скорее...

– Тони. То-ни. Мне понравилась эта американская привычка. Ты зовешь меня Тони, а я буду называть тебя Джимом. Так здорово называть друг друга по именам.

– Майор, я...

– Джим, это может оказаться забавным, – вмешалась Сьюзен.

– Черт с вами, – сказал Литс.

Позже они обнаружили, что находятся в похожей на пещеру квартире, расположенной в великолепном фешенебельном районе Лондона, где собрался целый зверинец диковинок из дружественных стран Второй мировой войны. Литс, зажатый в углу комнаты, пил чье-то великолепное виски и, обмениваясь примитивными любезностями с греческим дипломатом, одновременно наблюдал, как в противоположном конце комнаты Сьюзен быстро сменила целый ряд кавалеров: капитана из группы королевских военно-воздушных сил, молодого щеголя в костюме и галстуке и огромного русского и своеобразном фантастическом клоунском наряде.

– Она имеет головокружительный успех, – сказан ему Тони.

– Да, она прекрасна, просто прекрасна, – согласился Литс.

– Очень есть хорошо, нет? – изрек что-то невразумительное грек, но Литс кивнул головой, словно понял смысл сказанного. А спустя некоторое время он пошел, пробиваясь сквозь толпу, и добрался до Сьюзен.

– Привет, это я, – сказал он.

– Ах, Джим, разве тут не чудесно? Просто замечательно, – ответила она, вся сияя.

– Господи, да обычная вечеринка, – возразил он.

– Знаешь, милый, сегодня случилась самая удивительная вещь. Мне не терпится рассказать тебе об этом.

– Так расскажи.

– Слушай, догадайся, кто здесь сегодня? – внезапно сказал ему на ухо Тони.

– Это Роджер! – взвизгнула Сьюзен. – Господи боже мой, ты только посмотри, кто с ним!

– Действительно, – подхватил Тони. – Великий человек собственной персоной! Это ведь тот писатель с волосатой грудью, который убивает животных ради забавы? По-моему, это он.

– Нам не хватает только Фила, – сказала Сьюзен.

– Какого Фила? – спросил Литс.

Его молодой сержант со сверкающими от радости глазами тащил за собой подвыпившего великого писателя. Эти двое, покачиваясь, пробирались сквозь толпу, причем Роджер направлял добродушно улыбающуюся знаменитость. На писателе была летная форма, одетая наподобие костюма для сафари. Ворот был широко раскрыт, и оттуда торчал клок серых, как сталь, волос.

– Знаменитая грудь открыта для всеобщего обозрения, – заметил Тони.

У писателя были дерзкие усы и очки в стальной оправе. Как заметил Литс, этот человек был крупным, достаточно крупным для игры в Большой Десятке, но сейчас он был охвачен пьяной грубой благожелательностью, готовой распылить целое состояние на всех, кто встречался на его пути. Несколько раз за время своего путешествия писатель останавливался, словно хотел сделать привал, но каждый раз Роджер дергал его, срывал с места и подтаскивал еще чуточку поближе.

– Мистер Хем, – объявил Роджер, когда сумел подвести здоровенного мужика достаточно близко. – Мистер Хем, я хочу представить вам двух чертовски боевых офицеров Второй мировой войны.

– Доктор Хеморроид, лекарство для бедных, – представился писатель, протягивая свою лапищу.

Литс пожал ее.

– Я обожаю «Фиесту», – сказал Тони. – Это поистине ваше лучшее произведение. Такое женственное. Такое удивительно женственное. Нежное, в пастельных тонах. Кажется, что оно написано очень милой леди.

Писатель пьяно оскалился.

– Все англичане меня ненавидят, – объяснил он Сьюзен. – Но это меня нисколько не трогает. Какого дьявола, майор, давай, продолжай меня ненавидеть. Эта поганая страна – твоя, ты можешь ненавидеть здесь любого на свой чертов выбор. Сестричка, вы очаровательны.

– Она замужем, – вмешался Литс.

– Спокойней, капитан, спокойней, я еще не выдвинулся на позиции. Вы, ребята, сражаетесь, и за это я вас уважаю. Никаких проблем, никакого беспокойства. Сестричка, вы действительно очаровательны. Вы замужем за этим парнем?

Сьюзен хихикнула.

– Она замужем за парнем, который плавает на корабле. Сейчас он на Тихом океане, – ответил за нее Родж.

– Так, так, – сказал писатель.

– Хем, тут есть еще кое-какие люди, – начал было Родж.

– Не так быстро, юноша. Это, похоже, очень многообещающая встреча, – заявил писатель, похотливо улыбаясь и кладя руку на плечи Сьюзен.

– Эй, приятель, – предупредил Литс.

– Только без драки, – попросила Сьюзен. – Я ненавижу драки. Мистер Хемингуэй, пожалуйста, уберите руку с моего плеча.

– Милочка, я положу свою руку куда угодно, только назови куда, – пообещал Хемингуэй, убирая руку.

– Запихни ее себе в зад, – предложил Литс.

– Нет, правда, капитан. У меня нет к вам ничего, кроме уважения. Вы те ребята, которые загонят этих варваров в могилу. Закопаете фрицев в землю, да, майор? Теперь уже со дня на день. Это, черт подери, может произойти теперь в любой день. Юноша, а как насчет того, чтобы дать папе выпить? На пару пальцев виски. Безо всякого льда. Теплое и чистое.

– Война – это ад, – сказал Литс.

– Скольких фрицев ты уложил? – спросил Хемингуэй у Литса.

Литс ничего не ответил.

– Ну, сынок? Пятьдесят? Сотню? Две тысячи?

– Какой-то ужасный разговор, – сказала Сьюзен. – Давай уйдем отсюда.

– Так сколько, капитан? Столько же, сколько и майор? Могу поспорить, что он уложил целую тьму. Есть британские специальные отряды, которые ходят за линию фронта. Режут их ножами, ножами, черт подери, прямо по глотке. Кровища повсюду. Так сколько же, капитан? Ну?

Литс сказал, что он не знает, но не очень много.

– Стреляешь по машинам, пока они не взорвутся, – объяснил он, – так что и не чувствуешь, что кого-то убиваешь.

– Пожалуйста, давайте сменим тему, – взмолилась Сьюзен. – Все эти разговоры про убийства вызывают у меня головную боль.

– Никакая охота не сравнится с охотой на человека, – провозгласил Хемингуэй, – а тот, кто достаточно долго охотился на вооруженного человека, больше уже ни о чем другом и не помышляет.

– Я никогда об этом не думал, – сказал Литс. Он с горечью вспомнил трассирующие пули, разлетающиеся по траве, вздымая фонтаны земли, треск автоматов и разрывающий вселенную грохот 75-миллиметровых танковых орудий. – Это было чертовское месиво. Совсем не похоже на охоту.

– Нет, правда, я не позволю этой чепухе испортить мне вечер. Давай. Джим, пошли отсюда, – сказала Сьюзен и потащила его к выходу.

Они шли по холодным и мокрым предрассветным улицам Лондона. Над безликими рядами зданий, образующих стены коридора, по которому они шли, начал разливаться ледяной свет. И снова пополз туман. В этот час улицы были пустыми, если не считать случайно попадавшихся военных джипов и проскакивающих время от времени одиноких черных такси.

– Говорят, во время блицкрига в Германии даже не прекращали работу такси, – рассеянно заметил Литс.

– Ты веришь в чудеса? – внезапно спросила Сьюзен, которая довольно долго хранила молчание.

Литс задумался, затем ответил:

– Нет.

– Я тоже не верю, – сказала она. – Потому что чудо – это голое везение. А я верю в то, что должно произойти. Должно, запланировано, предопределено.

– Наша встреча в госпитале? – спросил он, только наполовину в шутку.

– Нет, я совершенно серьезно.

Он взглянул на нее. Как она изменилась!

– Ты так разгорячилась, что можешь осветить весь этот городской квартал. Будем надеяться, что фашистских самолетов поблизости нет.

– Ты будешь слушать то, что я хочу сказать, или нет?

– Конечно, буду, – заверил он.

– Ох, Джим, извини, – спохватилась она, – Я представляю, как ты ужасно себя чувствуешь. Аутвейт был очень жесток.

– С Аутвейтом я могу справиться. Просто я кое-что знаю и не могу никого заставить поверить в это. Но не позволяй моим заботам испортить твой вечер. Правда, Сьюзен. Я очень рад за тебя. Пожалуйста, расскажи мне, что ты хотела рассказать.

– У нас есть один. Наконец-то. Один вырвался. Чудом.

– Что у вас есть? О чем ты...

– Свидетель.

– Я не...

– Из лагеря. Невероятная история. Но наконец-то в марте сорок пятого года до Запада добрался человек, который был в месте под названием Освенцим. В Польше. В лагере смерти.

– Сьюзен, ты слушаешь всевозможный...

– Нет. Он был там. Он идентифицировал фотографии. Описал местоположение, оборудование, сам процесс. Все сходится с теми отчетами, которые у нас уже были. Все оказалось правдой. И теперь мы можем это доказать. Он – все, что у них есть, у евреев Востока. Он – их показания, их свидетель. Их голоса, в конце концов. Все это берет за душу. Я нашла это...

– Постой, погоди минутку. Говоришь, лагерь в Польше? Тогда как этому парню удалось пересечь всю Польшу, Германию и добраться до нас? Что ни говори, но в это очень трудно поверить. По-моему, так это очень похоже на сказку.

– Немцы перевели его в специальный лагерь, который расположен в лесу в Германии. Очень странная история. В ней нет никакого смысла. Они перевели его туда вместе с группой других заключенных и откармливали там – раскармливали прямо как свиней. Затем однажды ночью их вывели в поле и...

– Это было что-то вроде казни?

– Испытание. Он сказал, что там что-то испытывалось. И Сьюзен рассказала Литсу историю Шмуля.

И постепенно Литс начал прислушиваться к этой истории с большим интересом.