Книга Шопоголик и сестра онлайн - страница 4



4.

Сказать, что моя мама заранее рада будущему внуку, – значит ничего не сказать. Едва мы выходим из машины, мама бросается к нам со всех ног. По случаю праздника на голове у нее парадная укладка, щеки разрумянились от волнения.

– Бекки! А как мой маленький внучек?

Меня она даже взглядом не удостаивает – все внимание достается животику.

– Ой, он подрос! Ты меня слышишь? – Она наклоняется. – Это я, твоя бабушка!

– Здравствуйте, Джейн, – вежливо приветствует маму Люк. – Нам можно войти?

– Ну конечно! – спохватывается мама и ведет нас в дом. – Входите! Присядь, Бекки, отдохни! Выпей чаю. Грэхем!

– Иду! – По лестнице спускается папа. – Бекки! – Он крепко обнимает меня. – Пойдем сядем. Сьюзи с детьми уже здесь…

– Уже! – восторгаюсь я.

Сто лет не видела Сьюзи. Вхожу следом за родителями в гостиную и вижу мою подружку: она сидит на диване рядом с Дженис, соседкой моих родителей. Светлые волосы Сьюзи собраны в узел, она кормит грудью одного из близнецов. Дженис смущенно ерзает, изо всех сил старается не глазеть на молодую мамочку.

– Бекки! – оживляется Сьюзи. – Боже, как ты классно выглядишь!

– Сьюзи! – На радостях я сжимаю ее в объятиях, но так, чтобы не придушить ребенка. – Ну как ты? Как малютка Клемми? – Я целую белокурую головку.

– Это Уилфрид, – розовеет Сьюзи.

Вот ведь. Вечно я их путаю. Вдобавок у Сьюзи бзик: вбила себе в голову, что Уилфрид похож на девочку. (И правда, похож. Особенно в кружавчиках.)

– А где остальные? – спешу я сменить тему.

– С Тарки.

Сьюзи смотрит в сторону окна. Проследив направление ее взгляда, вижу, что муж моей подруги, Таркин, возит моего крестника Эрни в садовой тачке вокруг праздничного шатра. Клементина приторочена к папиной груди.

– Еще! – Пронзительный визг Эрни приглушен оконным стеклом. – Папа, еще!

– Учись, Люк, – вот твое будущее, – усмехаюсь я.

– Угу-м… – Вскинув брови, Люк извлекает из кармана коммуникатор. – Почту надо отправить. Я сбегаю наверх, ладно?

Он покидает комнату, а я плюхаюсь на мягкий стул рядом со Сьюзи.

– Хотите новость? Мы уже почти купили самый лучший дом в мире! Вот он! – Достаю из сумочки подробное описание дома и торжественно вручаю маме. Мама восхищена.

– Какая прелесть, дорогая! Особняк?

– М-м-м… нет. Но зато он…

– А место для машины есть? – интересуется папа, заглядывая в описание поверх маминого плеча.

– Вообще-то нет, но…

– Грэхем, ну зачем им ставить машину возле дома? – вмешивается мама. – Они ведь в Лондоне живут! Там на каждом углу такси.

– Хочешь сказать, лондонцы и за руль не садятся? – иронизирует папа. – Думаешь, во всей столице не найдется человека, который сам водит машину?

– Ни за что не рискнула бы сесть за руль в Лондоне, – Дженис передергивается. – Знаете, они сначала дождутся, когда притормозишь у светофора… а потом как подрежут!

– Они? – раздраженно переспрашивает папа. – Это еще кто?

– Мраморные полы! О, дорогая! – Мама отрывается от описания дома и кривит губы. – А как же малыш будет учиться ходить? Придется застелить мрамор коврами. Какими-нибудь пестренькими берберскими, чтобы практичные были и немаркие.

Проще согласиться.

– А теперь – вторая новость, – громко объявляю я, стараясь направить разговор в прежнюю колею, и выдерживаю эффектную паузу. – Мы решили сменить врача. Теперь я наблюдаюсь у Венеции Картер.

– У Венеции Картер? – От удивления Сьюзи перестает разглядывать Уилфрида. – Серьезно?

Ха, я знала, что Сьюзи слышала про Венецию.

– Абсолютно. – Я сияю от гордости. – Нам только что сообщили, что у нее освободилось место. Правда, здорово?

Мама переводит взгляд с меня на Сьюзи.

– Значит, эта Картер хороший врач?

– Ее называют врачом элитной категории. – Сьюзи умело прикладывает Уилфрида к плечу. – Я читала про нее в «Харперс». Говорят, она бесподобна!

Врач элитной категории! Значит, я – элита!

– Она принимает всех супермоделей и кинозвезд, – не удержавшись, хвастаюсь я. – Устраивает для них званые чаепития, раздает дизайнерские подарочки и все такое. И я перезнакомлюсь со всеми!

– Бекки, у вас же был прекрасный врач, – тревожится папа. – Стоило ли менять его?

– Папа, Венеция Картер совсем из другой лиги! – невольно. раздражаюсь я. – Она лучшая из лучших. Я едва уговорила ее выкроить для нас время.

– Ну что ж, дорогая, когда прославишься – про нас не забывай, – говорит мама.

– Ни за что! Кстати, мы же сделали снимки на УЗИ! – Я лезу в сумочку, вынимаю рулончик снимков и вручаю маме.

– Вы только посмотрите! – ахает она, впиваясь взглядом в белесые пятна. – Грэхем, гляди, это же наш первый внучек! Точная копия моей мамы!

– Твоей? – недоверчиво переспрашивает папа и отнимает у нее снимки. – Ты ослепла, что ли?

– Бекки, я тут связала несколько вещичек для малыша, – робко начинает Дженис. – Теплые кофточки… шарфик… еще набор зверюшек для Ноева ковчега – только не по паре, а по три штуки, на случай, если потеряются.

– Дженис, как мило, – растроганно говорю я.

– Мне это в радость, дорогая! Обожаю вязать. Правда, я надеялась, что у Тома и Люси будут… – Дженис умолкает, но по-прежнему широко улыбается. – Увы, не судьба.

– Как дела у Тома? – осторожно спрашиваю я.

Том – сын Дженис. Мы с ним почти ровесники, три года назад у него состоялась шумная и пышная свадьба. А потом все пошло наперекосяк. Жена Тома, Люси, сделала татуировку и сбежала с парнем, который жил в трейлере, а Том, похоже, слегка тронулся и затеял строительство беседки в саду у родителей.

– О, у Тома все прекрасно! Почти не вылезает из своей беседки. Мы таскаем ему еду на подносах, – устало добавляет Дженис. – Том говорит, что пишет книгу.

– А, вот оно что! – ободряюще отзываюсь я. – О чем?

Дженис чуть не поперхнулась.

– О положении общества. Кажется.

Во время паузы все мы перевариваем эту новость.

– И в каком положении общество, по мнению Тома? – наконец интересуется Сьюзи.

– Так себе, – шепчет Дженис.

– Дженис, дорогая, выпей еще чаю. – Мама сочувственно похлопывает соседку по руке. – Или, может, хересу?

– Лучше хересу, – поразмыслив, решает Дженис. – Я сама налью.

Она направляется прямиком к бару, а мама отставляет чашку.

– Так ты привезла каталоги, Бекки? – спрашивает она.

– Вот они. – Я тянусь за туго набитым пакетом, который мы прихватили с собой. – Здесь у меня «Цветущие и прекрасные», «Торговая компания "Все для самых маленьких"», «Маленькая белая компания»…

– А я привезла «Жожо маман бебе», – подхватывает Сьюзи. – Вместе с «Итальянским кашемиром для малышей».

– И я собрала все, что у меня есть. – Мама кивает на стопку каталогов на подставке для журналов. – «Стильный бэби» видели?

Бутуз на обложке одет в клоунский костюмчик.

– О-о! – стонет от восторга Сьюзи. – Никогда не попадался!

– Вот ты его и бери, – распоряжаюсь я. – Я возьму «Пти анфан», а ты, мама, – «Роскошное детство».

Со счастливым вздохом мы дружно принимаемся листать каталоги, где на каждой странице – младенчики на развивающих ковриках, в хорошеньких маечках, в стильных рюкзачках-кенгуру. Да ради одних этих шикарных вещей стоило завести ребенка!

– Буду загибать уголки там, где увижу что-нибудь интересное, – деловито решает мама.

– И я тоже.

Не свожу глаз с разворота, на котором все малыши наряжены зверятами. Обязательно купим нашему ребенку костюмчик белого медвежонка. Загибаю уголок, переворачиваю страницу и вижу изумительные миниатюрные лыжные костюмчики. А эти крошечные шапочки с помпончиками!

– Люк, надо бы нам как можно раньше поставить маленького на лыжи, – заявляю я, как только Люк входит в комнату. – Это так способствует развитию!

– На лыжи? – Он явно растерян. – Бекки, а я думал, ты терпеть не можешь лыжи.

Это правда: лыжи я ненавижу.

Но ведь можно же просто ездить куда-нибудь в Валь-д'Изер, красиво одеваться, а про лыжи и не вспоминать.

– Бекки, – прерывает мои мысли мама, – только взгляни на эту кроватку! Встроенный климат-контроль, воспроизведение колыбельных с цветомузыкой, убаюкивающая вибрация!

– Ух ты! – Я в восхищении изучаю снимок. – Невероятно! Сколько стоит?

– Модель люкс – тысяча двести фунтов, – объявляет мама, сверившись с описанием.

– Тысяча двести? – Люк едва не прыскает чаем. – Детская кроватка? Вы шутите?

– Это же новейшая разработка, – возражает Сьюзи. – С применением технологий НАСА.

– При чем тут НАСА? – недоверчиво фыркает Люк. – Нам что, ребенка в космос запускать?

– Ты не хочешь, чтобы у него было все самое лучшее? – спрашиваю я мужа и обращаюсь к Дженис: – А вам нравится?

Но Дженис меня не слышит: она перебирает снимки с УЗИ и промокает глаза скомканным платочком.

– Дженис… что с вами?

– Прости, дорогая. – Соседка шумно сморкается и залпом выпивает херес. – Джейн, можно мне еще стаканчик?

– Конечно, Дженис, не стесняйся, – ободряюще отзывается мама. – Бедняжечка, – шепотом добавляет она, обращаясь ко мне и Сьюзи, – она так мечтает о внуках. Но Том носу не кажет из этой своей беседки. А если и выходит оттуда… – Мама понижает голос: – Представляете, он уже несколько месяцев не стригся! А про бритье и не вспоминает! Говорила я ей: не будет следить за собой – ни одна порядочная девушка на него не польстится!

Но… (Ее прерывает звонок в дверь.) Наверное, банкетная компания. Я же просила их зайти через кухню! Папа встает:

– Я открою.

Мы снова углубляемся в каталоги.

– Как думаете, купить нам сиденье и подставку для ванной? – Я вглядываюсь в снимок. – И заодно надувную дорожную ванночку?

– Вот это возьми. – Сьюзи показывает мне картинку со стеганым слингом – такой повязкой, чтобы носить младенца спереди или на спине. – Классная штука. Уилфи из своего вылезать не желает.

– Непременно возьму! Загни уголок.

– Многовато уголков набирается. – Мама задумчиво смотрит на каталог. – Может, лучше будем загибать те страницы, на которых нет ничего интересного?

– Почему бы тогда уж не заказать все, что есть? А пару-тройку вещей, которые не понравятся, вернем обратно, – предлагает Люк.

А ведь это мысль…

Стоп. Он издевается. Ха-ха, очень смешно. Я уже почти придумала шпильку поострее, когда из холла слышится папин голос:

– Проходи, Джесс. Ты как раз к чаю.

Джесс приехала!

Боже мой, Джесс уже здесь!

– Быстро прячем каталоги! – шиплю я и нервно запихиваю свой за диванную подушку. – Вы что, Джесс не знаете?

– А вдруг она тоже захочет посмотреть? – возражает мама.

Мама никак не поймет, насколько Джесс зациклилась на бережливости. Она считает, что у Джесс просто «такой период», как у Сьюзи, когда та вдруг заделалась строгой вегетарианкой. И продержалась целых три недели – пока не извелась и не решила подправить впалые щеки бутербродом с грудинкой.

– Вряд ли, – отвечает Сьюзи, которая однажды гостила у Джесс и знает ее привычки.

Выхватив у мамы «Стильного бэби», Сьюзи запихивает его под переносное креслице Уилфрида – за секунду до того, как в дверях возникают папа и Джесс.

– Привет, Джесс! – жизнерадостно начинаю я и в изумлении умолкаю.

Мы не виделись месяца два, и за это время она изменилась так, что не узнать! Загорела, похудела, а в шортах-карго ее крепкие ноги кажутся еще длиннее. Стриженые волосы выгорели на солнце, зеленая тенниска без рукавов будто нарочно подобрана к ореховым глазам.

– Привет! – произносит она, сваливая на пол рюкзак. – Здравствуйте, тетя Джейн. Ну как ты, Бекки?

– Прекрасно! – Изо всех сил стараюсь не глазеть на нее, но ничего не выходит. – Потрясающе выглядишь! Загар сногсшибательный!

Да?.. – Джесс окидывает себя равнодушным взглядом и лезет в рюкзак. – Я привезла кукурузного печенья. Его делают на севере Гватемалы, в местном кооперативе. – Она вручает маме коробку из грубого картона, и мама озадаченно вертит ее в руках.

– Очень мило, дорогая, – наконец говорит мама и ставит коробку рядом с чайником. – Садись, попробуй кексиков в глазури!

– О-о. – Джесс устраивается на кушетке и улыбается малышу Сьюзи. – Да это же Кле… – Она осекается, заметив, что за спиной Сьюзи я одними губами выговариваю: «Уилфи!»

– Что, извини? – переспрашивает Сьюзи.

– Хотела узнать, где Клементина. Как вырос Уилфи! Невероятно!

Пока Сьюзи отвечает, я улыбаюсь Джесс поверх чашки. Боже мой, кто бы мог подумать? Мы с сестрой и моей лучшей подругой весело щебечем за чаем!

А ведь еще совсем недавно я была уверена, что потеряла обеих навсегда. Джесс – потому что мы крепко рассорились и наговорили друг другу столько гадостей, что до сих пор совестно вспоминать. А со Сьюзи мы едва не расстались потому, что у нее завелась новая подружка Лулу, которая разъезжала верхом, растила четверых детей и мнила себя самой-самой. Никак не пойму, что Сьюзи в ней нашла. Но во всем остальном мы со Сьюзи давние единомышленницы.

– Тебе я тоже кое-что привезла, Бекки. – Джесс опять ныряет в рюкзак и выкапывает со дна груду каких-то грязных тряпок.

Вскрикнув, Дженис отодвигается подальше.

– Дорогая, что это?

– Мы с Бекки будем делать гигиенические салфетки для малыша, – объясняет Джесс.

– Делать салфетки? – недоуменно переспрашивает мама. – Но зачем, дорогая, их в «Бутсе» полно – три фунта за две упаковки.

– Вид у них какой-то… будто ими уже кто-то вытирался, – рискует высказаться Дженис.

У Джесс уже готов ответ:

– Надо только прокипятить их и вымочить в мыльном растворе с маслом. Такие салфетки гораздо экологичнее. И не раздражают детскую кожу. К тому же их можно использовать повторно. В итоге экономится кругленькая сумма.

– Э-э… улет, – бормочу я и боязливо ворошу пальцем тряпки, на одной из которых виднеется клеймо «Королевская тюрьма Уондсуорт». Корзина с мерзкими старыми тряпками в детскую моего малыша попадет только через мой труп. Но Джесс так и пышет энтузиазмом, ужасно не хочется обижать ее.

– А еще я помогу тебе сшить слинг, – обещает она. – Из старых джинсов Люка. Это очень просто.

– Блестящая мысль! – На Люка смотреть я не отваживаюсь.

– Она у меня не единственная, – сообщает Джесс и усаживается лицом ко мне. – Тебе незачем соглашаться сразу, просто пообещай подумать.

– Ладно, – нервничая, киваю я. – Выкладывай.

– Ты готова рассказать всю правду?

– Всю правду? О чем?

– О том, как ты преодолела свою болезненную зависимость от магазинов и склонность к транжирству. – Джесс подается вперед, лицо у нее по-сестрински участливое. – Моя подруга – психолог-консультант, я рассказала ей о тебе и о том, как сильно ты изменилась. Она считает, что ты сможешь стать примером для пациентов из ее группы, страдающих той же зависимостью.

Чувствую, как мои щеки наливаются свекольным румянцем.

– Давай, Бекки, – прерывает молчание Сьюзи и наступает мне на ногу. – Покажи им всем!

– Я не прочь послушать, – заявляет Люк. – Когда это будет?

– Намечается просто встреча в неформальной обстановке, – продолжает объяснять Джесс. – Поговорим, как хорошие знакомые, о том, как противостоять давлению общества потребления. Особенно теперь, когда ты беременна. – Она сокрушенно качает головой. – Ведь это же уму непостижимо, сколько всякого барахла родители накупают детям.

– Эти каталоги – вселенское зло, – мрачно поддерживает Люк.

– Ну, что скажешь, Бекки? – Настойчивости Джесс не занимать.

Я слабо прокашливаюсь.

– Даже не знаю… Не уверена, что…

– Да ты не стесняйся! – Джесс пересаживается ко мне на диван. – Я искренне горжусь тобой, Бекки. И ты тоже должна собой гордиться. – Она вдруг хмурится и начинает ерзать. – На чем это я сижу? Что там такое? – Сунув руку под подушку, Джесс вытаскивает из-под себя два глянцевых каталога. Уголки загнуты чуть ли не на каждой странице.

Черт. И ведь обязательно заглянет в «Роскошное детство», а там на обложке малыш, с ног до головы упакованный в одежки от Ральфа Лорана и с бутылочкой от Диора, восседает в миниатюрном «роллс-ройсе».

– Бекки эту макулатуру в упор не видит, – поспешно заверяет Сьюзи. – Эти каталоги вообще не ее, а мои. Я их привезла.

Обожаю Сьюзи.

Джесс листает «Роскошное детство» и морщится:

– Отвратительно. Ну скажите, зачем ребенку надувная ванночка? Или дизайнерская колыбелька?

– И правда – зачем? – в тон ей подхватываю я. – Кошмар. Хотя, признаться, кое-что я бы купила…

– Джесс, дорогая, ты только взгляни! – решает прийти мне на помощь мама. – Бекки уже подыскала для малыша бесподобную кроватку! – Она судорожно листает каталоги. – Да где же она?.. Там и цветомузыка, и вибрация…

Я цепенею от ужаса.

Только бы мама не вздумала показать Джесс кроватку за тысячу с лишним фунтов.

– А, вот она! – Мама открывает «Стильного бэби».

– Джесс кроватками не интересуется. – Я пытаюсь перехватить каталог, но Джесс оказывается проворнее.

– На какой странице? – спрашивает она.

– Мам!

На этот незнакомый голос оглядываемся мы все. В дверях стоит хмурый тип – нечесаный, длинногривый, заросший щетиной. Кто этот тощий дылда с замусоленной книжонкой в мятой обложке, понятия не имею…

Минутку. Неужели… Том?

Вот те раз. Еле-еле узнала. Значит, насчет бритья мама не обманула: за бритву он не брался неделю, а то и больше.

– Папе надо помочь с фокусами, – без предисловий говорит он Дженис. – Кажется, кролик в шляпе застрял или что-то в этом роде.

– Ах ты господи! – Дженис отставляет чашку. – Побегу я. Том, детка, поздоровайся со всеми.

– Всем привет. – Том окидывает комнату беглым хмурым взглядом.

– Ты ведь знаком со Сьюзи, подругой Бекки? – щебечет Дженис. – А с ее сестрой Джесс?

– Привет, Том! – бодро произносит Сьюзи.

– Привет, – вторит Джесс.

Я нервно посматриваю на нее и морально готовлюсь к нотации: мол, намерение потратить тысячу фунтов на детскую кроватку – примета нашего порочного, декадентского времени. Но к моему изумлению, в каталог Джесс даже не смотрит – уронила его на колени и уставилась на Тома.

И Том прямо-таки ест ее глазами.

Джесс переводит взгляд на книгу в руках Тома.

– Это «Общество потребления» Бодрийяра?

– Да. Читала?

– Бодрийяра – да, но другую книгу. «Система вещей».

– Она у меня тоже есть! – Том делает шаг в направлении дивана. – И как тебе?

Пауза.

– По-моему, его концепция симулякров и симуляции довольно интересна. – Джесс теребит серебряный кулон-горошину от Тиффани, который я ей подарила.

Раньше с Джесс такого не случалось. Бог мой, да она кокетничает с Томом!

– Я пытаюсь скоррелировать разрушение гиперреальностей с моим тезисом об энтропии постмодернистского капитализма, – кивает Том.

Отпад! Оба симпатичные, оба явно заинтересовались друг другом и вроде по-английски говорят, а никто, кроме них, ни слова не понимает. Точь-в-точь сериал «Однажды в Калифорнии», только прямо в маминой гостиной!

Переглядываюсь с Люком, он вскидывает брови. Мама толкает в бок Сьюзи, та прячет усмешку. Все мы сгораем от любопытства.

– Ну ладно, – говорит Том, – мне пора…

И тут Дженис срывается с места в карьер.

– Джесс, дорогая! – восклицает она, вскакивая с дивана. – Ведь мы с тобой до сих пор так и не познакомились толком! Почему бы тебе не зайти к нам на чай? Заодно и договоришь с Томом.

Джесс, похоже, в растерянности.

– Э-э… Но я приехала повидаться со всеми…

– На празднике и повидаешься! – Дженис решительно подхватывает Джесс под загорелую руку и тянет к двери. – Джейн, Грэхем, надеюсь, вы не против?

– Ничуть, – беззаботно отзывается папа.

– Ну хорошо. – Джесс бросает взгляд на Тома и слегка розовеет. – Тогда до встречи.

– Пока! – хором отзываемся мы все.

Дверь за Джесс и остальными закрывается,

а мы переглядываемся, еле сдерживая ликование.

– Ну и дела! – Мама хватается за чайник. – Замечательно все устроилось, правда? Можно снести забор между нашими участками и разбить шатер на двух газонах сразу!

– Мам, ну что ты, в самом деле! – закатываю глаза я. Вечно она торопит события, навоображает себе невесть что…

Ой, а ведь малышу можно доверить нести кольца!

Пока Джесс гостила у соседей, Люк читал газету, а Таркин купал детей, мы со Сьюзи устроились в комнате, которая раньше была моей. Включили радио погромче, по очереди валялись в ванне с пышной пеной, пристраивались на край ванны и болтали, как раньше, в Фулхэме. Теперь Сьюзи сидит на кровати и кормит близнецов, а я крашу ногти на ногах.

– Скоро уже не сможешь, – говорит Сьюзи, наблюдая за мной.

– Почему? – тревожусь я. – Для ребенка вредно?

Она смеется:

– Да нет же, глупая! Просто не дотянешься.

Аж мурашки по коже. Понятия не имела, что меня так разнесет. Я прикладываю ладонь к животу, и малыш будто чувствует это.

– Ох! – вырывается у меня. – Крепко он пинается!

– Подожди, вот начнет коленками толкаться, – говорит Сьюзи. – Жутко так, будто внутри у тебя Чужой из фильма.

Теперь понимаете, почему беременным позарез нужны лучшие подруги? Потому что ни в одной книжке о беременности не найдешь таких слов – «жутко, будто внутри у тебя Чужой».

– Дорогая! – В комнату заглядывает Таркин. – Уилфи унести?

– Да, он уже наелся. – Сьюзи передает мужу спящего малыша, и тот приваливается к плечу Таркина, словно это его законное место.

– Как тебе мои ногти, Тарки? – спрашиваю я, шевеля пальцами ног.

Таркин такой милый. Когда мы только познакомились, он показался мне каким-то чудным и странным, даже поболтать с ним было не о чем. А теперь он с каждым годом меняется к лучшему, скоро станет совсем нормальным.

Таркин кидает рассеянный взгляд на мои ногти.

– Бесподобно. Ну, дружище, пора. – Он осторожно похлопывает Уилфи по спинке. – Поскакали в Кроваткинс.

– Тарки такой заботливый папа, – восхищаюсь я, когда он выходит.

– Да, он замечательный, – ласково соглашается Сьюзи, начиная кормить Клементину. – Вот только все время включает детям Вагнера. Эрни может спеть арию Брунхильды на немецком, а по-английски едва лепечет. Если честно, это меня слегка беспокоит.

Беру свои слова обратно. Таркин ничуть не исправился, все такой же чудик.

Достаю новую тушь и начинаю красить ресницы, а Сьюзи тем временем строит сметные рожицы Клементине и целует ее в пухлые течки. Умеет она все-таки найти подход к детям, наша Сьюзи.

– Как думаешь, Сьюзи, я буду хорошей матерью? – Эти слова сами срываются с языка я даже обдумать их не успеваю.

Сьюзи смотрит на мое отражение в зеркале.

– Конечно! Из тебя выйдет прекрасная мать! Ты будешь доброй, веселой и самой нарядной из всех мам на детской площадке…

– Но я же в детях совсем не разбираюсь. Ничегошеньки про них не знаю, честно.

– Так и я не знала, помнишь? – пожимает плечами Сьюзи. – Приспичит – ты и не заметишь, как всему научишься!

Все кругом заладили: научишься, научишься. А если нет? Вон алгебру я учила три года, и все без толку.

– Может, откроешь хоть какие-нибудь родительские секреты? – Я откладываю тушь в сторонку. – Ну например, какая у родителей обязательная программа.

Сьюзи задумчиво морщит лоб.

– Все мои секреты – это самые азы, – наконец признается она. – Известные всем и каждому.

Чувствую укол тревоги.

– Это какие? – Я стараюсь не выдать интереса. – Может, я и вправду их уже знаю…

Само собой. – Сьюзи начинает загибать пальцы: – Надо уметь оказывать первую помощь… следить, чтобы под рукой было все необходимое… курсы массажа могут здорово пригодиться… – Она поднимает Клементину и прикладывает к плечу. – Ты ведь собираешь «Бэби Эйнштейн»?

Все, я в панике. Впервые слышу про «Бэби Эйнштейн».

– Да ты не волнуйся, Бекки! – торопливо добавляет Сьюзи, взглянув на меня. – Это пустяки. Главное – уметь менять памперсы и петь детские песенки, и все будет в порядке!

Как подступиться к памперсам, я без понятия. И ни одной детской песенки не помню.

Боже, я пропала.

Через двадцать минут Сьюзи заканчивает кормить Клементину и сбагривает ее Таркину.

– Вот и все! – Она закрывает за мужем дверь и с воодушевленным видом оборачивается. – Мы одни. Давай сюда обручальное кольцо. И еще какой-нибудь шнурок.

– Держи. – Я нахожу в ящике туалетного стола ленточку от подарочной упаковки «Кристиан Диор». – Такая подойдет?

– Должна подойти. – Сьюзи продевает ленточку в кольцо. – Ну, Бекки, решай: ты правда хочешь знать заранее?

Ответить сразу мне мешает тень сомнения. А может, Люк прав. Может, надо сделать себе чудесный сюрприз. Но с другой стороны, какого цвета тогда выбирать коляску?

– Хочу! – решительно заявляю я. – Давай посмотрим.

– Тогда садись. – Сьюзи завязывает ленточку, смотрит мне в глаза и усмехается. – Это страшно интересно!

Сьюзи – самая-самая. Так я и думала, что ей известен верный способ. Сьюзи держит кольцо на ленточке над моим животом. Мы обе не сводим с него глаз.

– Не качается, – шепчу я.

– Закачается через минуту, – негромко отзывается Сьюзи.

И правда страшно. Как будто мы на спиритическом сеансе: так и кажется, что кольцо сейчас напишет имя покойника, окно захлопнется, а ваза грохнется на пол.

– Уже! – шипит Сьюзи. Кольцо начало покачиваться на ленте. – Смотри!

– О господи! – вполголоса вскрикиваю я. – Что это значит?

– Видишь, оно ходит по кругу? Значит, будет девочка!

Я ахаю.

– Точно?

– Да! У тебя родится дочь! Поздравляю! – И Сьюзи кидается ко мне с объятиями.

Девочка. На меня накатывает слабость. У меня будет дочь! Я знала, я с самого начала чувствовала девчоночьи вибрации.

– Бекки! – В комнату входит мама, вся такая шикарная в лиловых блестках и с ярчайшей помадой на губах. – Скоро начнут собираться гости. – Она переводит взгляд с меня на Сьюзи. – Детка, у вас все хорошо?

– Мама, у меня будет девочка! – не удержавшись, раскрываю секрет я. – Сьюзи проверила кольцом! Оно ходит кругами!

– Девочка! – Улыбка озаряет мамино лицо. – Так я и думала! О, Бекки, дорогая!

– Здорово, правда? – говорит Сьюзи. – У вас скоро появится внучка!

Маму переполняет восторг.

– И я наконец-то отделаюсь от твоего старого кукольного домика, Бекки. И перекрашу свободную комнату в розовый… – Она подходит ближе и пристально разглядывает мой живот. – Да, детка, ты носишь ребенка так, что сразу все ясно. Определенно девочка.

– А посмотрите-ка на кольцо! – предлагает Сьюзи.

Она снова поднимает кольцо за ленточку над моим животом и замирает. В полнейшей тишине кольцо вдруг начинает раскачиваться туда-сюда, как маятник. Некоторое время все молчат.

– Ты же говорила про круги, если не ошибаюсь, – наконец озадаченно произносит мама.

– Говорила. Сьюзи, что случилось? Почему оно качается?

– Без понятия! – Сведя брови, Сьюзи впивается взглядом в кольцо. – Возможно, там все-таки мальчик.

Мы дружно переводим глаза на мой живот, точно ждем от него ответа.

– Живот высокий, – подытоживает мама. – По всем приметам мальчик.

А минуту назад она говорила, что там определенно девочка. Ну и бог с ними, с приметами. Бабкины сказки тем и плохи, что все они – полный бред.

– Дорогие, нам пора к гостям, – спохватывается мама, услышав, что внизу взревела музыка. – Кит из «Лисы и винограда» уже здесь. Он делает отменные коктейли.

Сьюзи тянется за косметичкой:

– Минутка – и мы спустимся.

Мама уходит, а я с изумлением смотрю, как молниеносно Сьюзи красится.

– Черт возьми, Сьюзи! Ты что, готовишься к олимпиаде по скоростному макияжу?

– Погоди немного, – отзывается Сьюзи, одним движением накладывая на веки блестящие тени, – скоро и ты научишься краситься ровно за три секунды. – Она рывком развинчивает тюбик с помадой и тут же закрывает его, успев мазнуть по губам. – Готово!

Сьюзи натягивает через ноги элегантное платье из зеленого атласа, выхватывает из сумочки заколку в блестящих камешках и ловко сворачивает светлые волосы узлом.

– Какая прелесть! – любуюсь заколкой я.

– Спасибо. – Сьюзи смущается. – Это подарок Лулу.

– А-а… – Я присматриваюсь: ничего в ней хорошего, в этой заколке. – Ну и как… Лулу? – Вежливый вопрос дается мне с трудом.

Опустив голову, Сьюзи закалывает волосы.

– Замечательно. Пишет книгу.

– Книгу?

Вот уж не думала, что она еще и писательница.

– О кулинарии для детей.

– Правда? Пожалуй, надо будет почитать. Книга стоящая?

– Я еще не читала, – признается Сьюзи. – Но опыта ей не занимать – с четырьмя-то детьми…

Не понимаю, отчего вдруг голос у нее стал таким странным. Но тут Сьюзи поднимает голову, мы обе видим, что волосы у нее легли как попало, и взрываемся хохотом.

– Дай-ка лучше мне. – Я выпутываю заколку, расчесываю волосы и снова скручиваю их в узел, выпуская спереди тонкие прядки.

– Класс! – Сьюзи обнимает меня. – Спасибо, Бекки. Умираю, как хочу «Космо». Бежим!

И она буквально галопом вылетает из комнаты. Мне бы ее энтузиазм. Но думаю, из всех коктейлей мне достанется что-нибудь вроде «Фруктовой трезвенницы».

Вообще-то я не против: ведь во мне развивается новое человеческое существо. И все-таки, будь я Богом, уж я бы позаботилась, чтобы беременные могли пить коктейли. Я сделала бы их полезными для здоровья. А еще – чтобы руки не отекали. И никакой утренней тошноты! А тем более родовых мук…

Если уж на то пошло, я с удовольствием переделала бы весь мир.

Несмотря на безалкогольные коктейли, вечеринка удалась на славу. К полуночи гости набились в шатер, и мы вкусно поужинали. Папа произнес речь о том, какая мама – чудесная жена, мать, а в перспективе и бабушка. Сосед Мартин показывал фокусы, и это было нечто! Если не считать момента, когда он должен был распилить Дженис, а она услышала визг цепной пилы, перепугалась и завопила: «Не убивай меня, Мартин!» – а он продолжал орудовать пилой, точно маньяк из фильма ужасов!

Но все закончилось благополучно. Мартин сбросил маску, Дженис дали бренди, и она успокоилась.

Сейчас играет оркестр, все мы собрались на расчищенной площадке. Мама с папой кружатся в танце: разрумянились, улыбаются друг другу, на мамином платье сверкают блестки. Сьюзи одной рукой обнимает Таркина за шею, а в другой держит Клементину, которая проснулась и больше спать не хочет. Том и Джесс пристроились в сторонке – болтают и как-то неловко переминаются на месте, наверное, пританцовывают. Том в смокинге здорово похорошел, я сразу заметила, а Джесс в черной вышитой юбке просто картинка! (Не зная Джесс, я бы решила, что юбка от Дриса ван Нотена. Но скорее всего, ее сшил женский кооператив где-нибудь в гватемальской глуши и сбыл Джесс за тридцать пенсов. Обычное дело.)

Я в новеньком розовом платьице с фестончатым подолом танцую с Люком в обнимку, насколько позволяет живот. Отплясывающие неподалеку мама с папой машут нам, и я ответно улыбаюсь, стараясь не выдать ужаса. Да, я понимаю, что это их праздник, но танцевать мои родители совсем не умеют. Мама так несовременно вихляет бедрами, а папа месит воздух кулаками, точно ведет бой с тремя невидимыми противниками, не меньше.

Ну почему все родители не умеют танцевать? Что это, универсальный закон физики?

Внезапно меня посещает страшная мысль: а ведь и мы будем родителями! И через двадцать лет наш ребенок будет кривиться, глядя на нас.

Нет, этого я не допущу.

– Люк, – торопливо начинаю я, стараясь перекричать музыку, – нам обязательно надо разучить какие-нибудь классные танцы, чтобы ребенку не было стыдно за нас!

– А я и так классно танцую, – возражает Люк. – Как профессионал.

– Ничего подобного!

– Между прочим, в юности я брал уроки танцев. Вальс сбацаю не хуже Фреда Астера.

– Вальс? – пренебрежительно фыркаю я. – Старье! Надо знать современные уличные движения. Эй, посмотри на меня.

И я начинаю судорожно дергать головой и всем телом, как показывают в рэперских клипах. Люк глядит на меня, вытаращив глаза.

– Милая, – наконец спрашивает он, – что это?

– Хип-хоп, – растолковываю я. – Уличные танцы.

– Бекки, детка! – Мама мчится ко мне, расталкивая танцующих. – Что с тобой? Схватки начались?!

Нет, ну вы только подумайте! Мои родные абсолютно не в курсе последних танцевальных тенденций!

– Все отлично! – отвечаю я. – Просто танцую.

Ох. Кажется, потянула мышцу-другую.

– Иди-ка сюда, Джей Ло. – Люк притягивает меня к себе.

Мама уже упорхнула поболтать с Дженис. Лицо Люка сияет. Он в хорошем настроении с тех пор, как во время кофе ему позвонили по работе.

– Кто звонил? – спрашиваю я. – Хорошие новости?

Только что получили добро на открытие офиса в Барселоне. – Нос Люка смешно подергивается – как всегда, когда он доволен жизнью, но хочет выглядеть невозмутимым. – Итого у нас будет восемь филиалов по всей Европе. И все это благодаря контракту с «Аркодас».

Он мне ни разу не говорил, что нацелился на Барселону! В этом весь Люк: молчит как партизан, пока не убедится, что сделка состоялась. Если бы дело сорвалось, о нем вообще никто не узнал бы.

Восемь филиалов. Да вдобавок лондонский и нью-йоркский. Это же целая империя.

Музыка сменилась, начинается медленный танец, и Люк обнимает меня. Краем глаза я вижу, что Джесс и Том бочком выдвигаются на площадку. Действуй, мысленно умоляю я Тома. Поцелуй ее, балда.

– Значит, все идет как по маслу? – спрашиваю я.

– Милая моя, дела обстоят так, что о большем нельзя и мечтать. – Люк смотрит мне в глаза уже без всякой насмешки. – Честное слово. Размеры нашей компании в ближайшее время увеличатся втрое.

– Ух ты! – Несколько минут я перевариваю новость. – Значит, мы будем мультимиллионерами?

– Вполне возможно, – кивает он.

Обалдеть. Всю жизнь мечтала стать мультимиллионершей. Может, мы даже построим небоскреб и назовем его «Башней Брэнд она»!

– И остров купим?

У Сьюзи есть собственный шотландский остров, а мне такого подарка пока не перепало.

– Может быть, – смеется Люк.

Я уже собираюсь спросить про личный самолет, как вдруг ребенок начинает шевелиться. Я беру ладонь Люка и прикладываю ее к животу.

– Слышишь? Он здоровается.

– Привет, малыш, – ласково бормочет Люк, прижимает меня к себе, и я закрываю глаза, упоенно вдыхая аромат его лосьона для бритья. Мое сердце стучит в такт музыке.

Никогда в жизни я еще не была так счастлива. Мы танцуем щека к щеке, малыш ворочается между нами, у нас великолепный новый дом. а скоро мы станем мультимиллионерами! Лучше не бывает.

Тест-самопроверка на знание детских песенок

Выполнен Бекки Брэндон

У Мэри все наоборот…

Баран бежит за ней

И…

Том, Том, сын трубача…

Поехать в Лондон он решил…

Свалился во сне.

Набейте мне трубки…

Вся королевская конница, зовите моих скрипачей.

Не могут собрать.

Сбежали чашки, блюдца…

Джекки-дружок сел в уголок…

Десять тысяч воинов было у него

Видит – булками торгуют…

Пастушок, труби в рожок…

Разбежались его овечки

А черт его знает, что там у него стряслось.



Помоги Ридли!
Мы вкладываем душу в Ридли. Спасибо, что вы с нами! Расскажите о нас друзьям, чтобы они могли присоединиться к нашей дружной семье книголюбов.
Зарегистрируйтесь, и вы сможете:
Получать персональные рекомендации книг
Создать собственную виртуальную библиотеку
Следить за тем, что читают Ваши друзья
Данное действие доступно только для зарегистрированных пользователей Регистрация Войти на сайт