Русские писатели о первой любви

Оглавление сборника под названием «Русские писатели о первой любви» заставило меня почувствовать жгучий стыд. «Бедная Лиза» Карамзина — не читал, «Метель» Пушкина — не читал, «Первая любовь» Тургенева — не читал, «Белые ночи» Достоевского — не читал, «Митина любовь» Бунина — не читал, «История любовная» Шмелёва — не читал, «О первой любви» Горького — не читал. Удивительно, но из всего собрания я читал лишь один рассказ, возможно, наименее известного из писателей, чьи произведения в него вошли, — «Старая история» Арцыбашева. И я ещё смею считать себя любителем отечественной классической литературы!

Что же, теперь вышеперечисленные рассказы я прочёл, и, конечно, ещё сильнее укрепился в мысли, что в мировой литературе нет ничего равного русской классической прозе. Она, если вышла из-под пера лучших авторов, зачастую становится явлением, ломающим тесные рамки художественного произведения, становясь при этом манифестом человеческой души или, если угодно, её 3-D моделью, которую можно со всякой стороны рассмотреть, сравнить с собой или другими, запечатлеть в своём разуме и поставить на полку памяти.

Пуще всего меня поразила «Митина любовь» Ивана Алексеевича Бунина. Как Бунин управлял русским языком — так не управлял никто. Он умел поразительным образом нагружать текст крайней экспрессией, при этом не делая его утомительным. Ни описания человеческих состояний, ни описания соответствующих им состояний природы ещё никогда я не читал с таким вниманием к деталям и удовольствием. Я не знаю, чего здесь больше, упорного труда или божьей искры, но, клянусь, я уверен, что на ровном месте получить такой талант — дар — невозможно. Иван Алексеевич, возможно, расплатился за него своим непростым характером и трагическими деталями судьбы.

Александр Сергеевич Пушкин написал единственное комическое произведение сборника. Остальные рассказы и повести базированы на страданиях и смерти, разумеется. Пушкин же первую любовь сделал основой коротенькой комедии положений. Мне кажется, частью неотразимого обаяния Пушкина является его способность выдать что-нибудь «чисто на поржать» (извините за моветон). В «Метели» высокое чувство становится чем-то вроде детальки Лего — не подошло к одной, подойдёт к другой.

Также по-настоящему понравился очерк Горького. Профессиональный писатель беспристрастно и нелецеприятно говорит о собственном любовном переживании. Дар понимать чувства и видеть подоплёку позволил ему оценить свой опыт как бы со стороны. Лично мне становится очень жалко людей, которые оказываются в патовом положении по отношению к любви: и длить уже некуда, и кончить духу нет.

Фёдор Михайлович Достоевский и Иван Сергеевич Тургенев, как мне кажется, представлены вполне типичными для своей манеры работами. «Бедная Лиза» стала первым рассказом Николая Михаловича Карамзина, прочитанным мною, и, по-моему, он самый романтически-трагический из всех, уж больно низок обман, погубивший несчастную девушку.

Включение Михаила Петровича Арцыбашева в эту антологию показалось мне не совсем уместным, ведь он всё-таки, по моему мнению, уступает остальным в масштабе дарования. Я сужу не только по «Старой истории», но и по другим его произведениям, с которыми знаком.

«История любовная» — единственная довольно крупная форма: повесть на 250 страниц. О ней я постараюсь рассказать отдельно.