Коллектив авторов

В 2022 году я прочитал роман-буриме "Большие пожары", написанный 25 советскими писателями в 1927. Идея заключалась в том, чтобы каждый создавал по главе, продолжая и развивая замысел своих предшественников, а потом передавал перо следующему по очереди. В сюжетном и художественном смысле получился, конечно, винегрет, но винегрет вкусный и очень познавательный, расширяющий читательский кругозор.

Не так давно я узнал, что эксперимент был вновь поставлен в новейшее время. 24 русскоязычных, преимущественно российских писателя повторили опыт "Больших пожаров", родив "Войну и мир в отдельно взятой школе". Среди авторов, внесших свой вклад, были те, кто мне интересен, например, Алексей Сальников, те, кто мне симпатичен, например, Сергей Лукьяненко и Эдуард Веркин, те, кто мне близок, например, Александр Григоренко. Много было тех, кого я не знал, и с кем бы "очень, очень хотел познакомиться" (голосом  из "Ивана Васильевича..."). Был даже человек, которого я считаю негодяем и подлецом - сальная тушка Дмитрий "Быков".

Сначала впечатления по форме. Как мне показалось, современные писатели отличаются друг от друга гораздо меньше, чем представители ранней советской литературы. Тогда, видимо, период был более турбулентный, способствующий появлению, развитию и выживаемости различных творческих мутаций. Современные же авторы выросли и живут в жирное время, когда в целом всё хорошо. Поэтому если в "Пожарах..." были Георгий Никифоров и Исаак Бабель, имеющие между собой меньше общего, чем подъëмный кран и радиоволновое излучение, то в "Войне и мире..." все плюс-минус схожей манеры. С поправкой на величину дарования, естественно. Ибо Бобылева никогда не напишет, как Сальников.

По содержанию, картина, на мой взгляд, катастрофическая. Я не знаю, насколько довольны участием в проекте уважаемые мною писатели, но я был бы рад узнать, что от итогового продукта они пришли в ярость. Из, в общем-то, простой, нейтральной идеи Дениса Драгунского: подростковый роман с приключениями, усилиями ряда гамадрилов от литературы, повествование уехало в дешëвый трип, к тому же замешанный на трусливой, кислой либшизе. Я даже не представляю, каково было Александру Григоренко принимать эстафетную палочку из говна, переданную ему Валерием Бочковым. Или Сергею Лукьяненко развивать сцену, состряпанную из того же вещества Александром Феденко. Мне кажется, по тексту Лукьяненко очевидно, как мучительно ему это давалось. "Война и мир в отдельно взятой школе" - это даже не дрянь, это отрава. И, право слово, хорошо, что, как отметил в последней главе Дмитрий "Быков", литература утратила активное побуждающее влияние на аудиторию. Кстати, если говорят, что Михаил Кольцов "завалил" финал "Пожаров...", то "Быков" свой финал попросту просрал, низведя и без того никчёмную книгу до совсем уже подзаборного статуса.

В общем, несмотря на участие в буриме нескольких по-настоящему сильных писателей с добрым именем, "Война и мир в отдельно взятой школе" оценивается не по ним, а по тому отребью, которому издательством была дана возможность выставить напоказ свои язвы. Эти язвы смердят.

«К сожалению, чтобы человек нашел время прочесть Поиски, ему нужно серьезно заболеть или сломать ногу». Так, словами Робера Пруста, брата Марселя, начинается предисловие к этой книге. Автор его, Лора Эль Макки, предлагает более приятный повод для чтения Поисков - летний отпуск. Пожалуй, соглашусь - возможно, где-нибудь на даче, в уютном плетеном кресле, под щебет птиц и благоухание природы прустовскую прозу можно прочувствовать полнее и глубже. Безлюдный берег моря тоже подошел бы, но ни в коем случае не жаркий шумный пляж - Пруст требует уединения.

«Лето с Прустом» как раз можно попробовать тем, кто хочет начать Поиски, но боится подступиться к этому кирпичу. Книга дает общее представление о шедевре Пруста и об основных темах, занимавших писателя при его создании. Разносторонний анализ романа щедро проиллюстрирован отрывками из него, и они могут помочь не знакомому с Прустом читателю сформировать мнение об авторском стиле, почувствовать, отзывается в нем прустовская проза или нет.

Книга представляет собой серию статей нескольких авторов, специалистов в разных областях, которые с разных ракурсов рассматривают творчество писателя, подробно останавливаясь на разборе чувств, эмоций, свойств и явлений, составляющих предмет наблюдений Пруста. Отдельные главы книги посвящены центральным персонажам романа, их возможным прототипам и художественной значимости. Большое внимание уделено живописи, истории, политике, музыке, философии и, конечно же, главным темам романа - времени и памяти.

Изучая творчество писателя, невозможно обойти стороной личность самого творца. В этой книге биографии Пруста уделено не так много времени, она рассматривается, скорее, в контексте романа: какие факты его жизни нашли в нем отражение, где писатель черпал вдохновение и т.д. И тем не менее авторы книги коснулись слегка и характера Пруста, а также некоторых интересных подробностей, безусловно послуживших материалом при работе над романом. Пруст - тонко чувствующий «еврей и католик, одиночка и светский человек», художественный критик, обозреватель мод, дуэлянт, астматик, гомосексуал. Все это наряду с потрясающей наблюдательностью писателя создало предпосылки к созданию уникального в своем роде романа, потрясающе многогранного, который невозможно отнести ни к одному из жанров, но который по праву можно назвать произведением искусства.

«Пруст смотрит одновременно и в микроскоп, и в телескоп». Писатель рассматривает людей и явления со всех сторон, снаружи и изнутри, он посвящает описанию одной только ревности целый том, и у него находится миллион способов рассказать о ней, не повторяясь. Равно как и о любви, желании, ожидании, снах и иллюзиях.

Точно так же талантлив Пруст, когда говорит об искусстве, большим поклонником и знатоком которого он являлся. Музыкальная фраза из септета Вентейля обрисована Прустом так, что читатель может ее вообразить и услышать, как если бы эта музыка существовала на самом деле. Такое же ясное представление складывается при чтении описаний несуществующих в природе полотен живописца Эльстира. Романы писателя Берготта, голос певицы Берма - Пруст находит самые точные определения для того, чтобы создать в воображении читателя звуки, краски, образы, идеи, эмоции - все то, что видит и чем восхищается он сам.

«Пруст – философ красоты, которую невозможно объяснить, ибо она не сводится ни к симметрии, ни к эстетическим канонам. Философ красоты, не поддающейся никакому теоретическому истолкованию: она просто явлена, причем ее появление – и тайна, и очевидность. Ведь мы все понимаем, что́ красиво, но что значит «красиво», не знает никто. И Пруст позволяет каждому из нас это прочувствовать».

#вордл_квинс

Классный современный психологический "букварь"!

На фоне льющегося отовсюду месива рассуждений об абьюзерах и нарциссах, биполярочках и прочих диванных диагнозах, которые запросто раздают "квалифицированные" знатоки всех уровней подготовки и особенно без оной, эта книга - просто бальзам для мозга и хоть какая-то квалифицированная схема, дающая ответы на бытовые и деловые вопросы. И как всегда у специалистов - настоящая забота о людях со сквозящей через всю книгу просьбой не ставить диагнозов, не заниматься самолечением, а обратиться к врачу, когда это требуется.

Если серьезно, то под обложкой скрывается 25 схематично однотипных статей разных современных авторов (психологов и психиатров) с разбором разных синдромов: синдром описывается с примерами, рассказывают о его проявлениях, вскрывают его механизм формирования и поддержания, и ключевое - советуют, что с этим делать. Часто показывают, что определенный синдром не только недуг, но и ресурс. А это уже совсем другое дело!

Современность книги прямо порадовала тем, что в непростые времена цифровых технологий, ускорения ритма жизни, нарастающей неопределенности возникают и новые синдромы. Так, например, тут описан Думскроллинг (тупое листание новостных лент и залипание в соцсетях).
Синдром Монаха на три дня- тоже довольно новый синдром, т.к. люди себе наконец-то "разрешили" не зависать мучительно в одной выбранной по молодости профессии на всю жизнь, а пробовать разное. Но их как будто унесло в полную невесомость и теперь они страдают от бесцельного болтания как известная субстанция в проруби. Синдром Дориана Грэя про улучшателей себя и "вечно молодых" до ненормальности.

"Старые" же синдромы, то есть явления и способы поведения людей в социуме, которые раньше казались нормой, иногда даже единственно верным вариантом существования, теперь описаны как девиация и доказано мешают человеку полноценно жить и развиваться. Тут синдром Загнанной домохозяйки, Белого кролика, Мачехи и принцессы.

Про казалось бы известные синдромы Самозванца, Спасателя, Выгорания, Депрессивный синдром было читать не менее интересно. Всё равно узнала для себя много нового.

Классно, что авторы разные. У всех свой язык и стиль, хоть и придерживаются все заданной схемы, но "почерк" каждого виден.

Пополнила список книг, фильмов и авторов, для дальнейшего знакомства.

Оставляю книгу в избранном и рекомендую как почти научное пособие для расширение психологического кругозора и ежедневного изучения таких интересных и разных людей вокруг нас. И таких непознанных (недообследованых) нас самих!

#Иван_Купала (2. На обложке русалка с зеркалом (видимо, гадает), нептунья голова и прочая нечисть)

Хотя раньше прицельно Марсом я и не интересовалась, но новости о нём то и дело до меня долетали. А потому слышала я и про удачные пуски, и про неудачные, и про то, что на снимках красная планета оказалась совсем не красной и про очередные споры, что скрывают учёные в целом и НАСА в частности…

Книга позволяет несколько упорядочить разрозненные сведения о соседней планете. От лица различных учёных рассказывается о том, как постепенно развивались представления землян о Марсе. И начинается всё с противостояний – периодов времени, когда Марс и Земля сходятся ближе всего друг к другу на своих орбитах. Но больше всего учёных радуют великие противостояния – когда не только планеты, но и их орбиты расположены ближе всего друг к другу.

Нужно сказать, что исследование Марса дело совсем нелёгкое и до недавнего времени всё, чем располагали учёные это возможность рассматривать Марс в телескоп и получать по размерам изображение примерно равное Луне, если смотреть на неё невооружённым глазом. При этом фотографии по ряду причин сделать было практически невозможно. Так что оставалось только наблюдать и зарисовывать. Тем не менее удалось сделать немало открытий, о вращении и наклоне планеты, о смене сезонов, о наличии двух спутников (дело совсем нелёгкое, когда спутники так приближены к самой планете!), вычислить массу планеты. Неплохо для столь удалённого объекта, благоприятные условия для наблюдения которого выпадают всего-то на несколько дней раз в два года.

Сейчас уже есть немало спутников и зондов, исследующих красную планету. Любой человек с интернетом может посмотреть снимки, сделанные ими или их предшественниками, насколько больше возможностей чем у учёных ещё 50 лет назад. Однако споров похоже меньше не становиться, тем более что Марс подбрасывает всё новые загадки, ответить на которые бывает довольно непросто.
#новый_мир_знаний(25)

Монарх просвещенного абсолютизма.

По моему мнению, России с правителями «повезло» дважды – когда у власти пребывали Петр I и Екатерина II. Прочитав книгу А. Р. Белоусовой «Екатерина II. Глазами современников», я еще больше утвердилась в этом. Лучшее погружение в любую историческую эпоху –это ознакомление с воспоминаниями тех, кто жил в эту эпоху. В книге представлены выдержки из мемуаров как самой императрицы Екатерины, так и её современников. Причем автором –составителем были взяты воспоминания как очень известных исторических личностей, так и совсем неведомых широкому кругу читателей персонажей. Начинается книга, простите за каламбур, с самого начала – с приезда Екатерины, тогда еще просто Софии Августы Фредерики Ангальт-Цербстской, в Россию. Но здесь следует небольшое отступление в виде мемуаров, в которых она очень подробно описывает первую встречу со своим будущим мужем в небольшом городке Германии Евтине (ныне Ойтин), разумеется, тогда еще не представляя себе, что это её будущий супруг. И что интересно, принцесса сразу почувствовала некое отторжение к будущему императору Петру. Но судьба словно специально создала все условия, чтобы принцесса София стала императрицей Екатериной. Королева Елизавета была не замужем, остановила свой выбор на Петре в качестве будущего правителя Российской империи, выбрала скромную, не очень влиятельную в Европе семью Ангальт – Цербстских. Но Петр III оказался слабаком, а Екатерина слишком тщеславна.

Вообще, с другой стороны, Елизавете потомки должны сказать большое спасибо за выбор невесты для Петра, а Екатерине – за смелость, не свойственную женщинам в большой политике. Учитывая тот факт, что ни Елизавета, ни Петр не внесли прогрессивных перемен в устройство государства, то Екатерина приняла страну, находившуюся в почти критическом состоянии: финансы были запущены, отсутствовали сметы доходов и расходов, армия не получала жалованья, флот был в плачевном состоянии. Меня восхитила работоспособность Екатерины, с каким энтузиазмом она взялась за «благоустройство» по сути чужой ей страны. Трудно понять, как иностранка, фактически погубившая своего мужа, лишив его престола, окружившая себя многочисленными фаворитами, могла удерживать российский престол в течение тридцати четырех лет, да еще и укреплять значимость государства на международной арене. Воспоминания современников отчасти раскрывают этот секрет. Особо мне понравились воспоминания Екатерины Дашковой, урождённой графини Воронцовой. Она была участницей государственного переворота, ближайшей подругой императрицы, в дальнейшем – основательницей Российской Академии наук. Также весьма интересны воспоминания Станислава Понятовского, польского короля, фаворита Екатерины, Андрея Болотова, писателя, агронома, Людовика Сегюра, посла Франции при петербургском дворе, Алексея Орлова, генерала –аншефа, сподвижника Екатерины. Все они открывают разные грани Екатерины, которая была очень разносторонним человеком, со своими достоинствами и недостатками.

Не могу рекомендовать эту книгу всем, она очень специфична, по сути –это сборник исторических документов –письма, мемуары, указы императрицы, записки, воспоминания. Но, повторюсь, нет ничего более интересного для познания той или иной эпохи, чем чтение рассказов тех, кто жил в описываемую эпоху.
#БК_2024 (8. В названии книги есть женское имя.)