Книга Послание Иакова онлайн - страница 5

1:12—19а
4. Борьба желаний

Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его. 13 В искушении никто не говори: «Бог меня искушает»; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, 14 Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; 15 Похоть же, зачавши, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть. 16 Не обманывайтесь, братия мои возлюбленные: 17 Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены. 18 Восхотев, родил Он нас словом истины, чтобы нам быть некоторым начатком Его созданий. 19Итак, братия мои возлюбленные…

Мы могли бы назвать эту главу «Взгляд за завесу», ибо данный отрывок представляет собой довольно резкий контраст с тем, что мы обсуждали прежде. Стихи 2—11 провели нас среди жизненных испытаний, и Иаков проиллюстрировал эту тему противопоставлением внешних проявлений бедности и богатства. А теперь взгляд вовнутрь: теперь он говорит о любви (12), о проявлении характера Бога (13), о наших желаниях (14), о будущей, скрытой на данный момент, реальности смерти (15), опять о характере Бога уже как Отца (17) и о тайне нашего нового рождения (18). Этот отрывок дает нам представление о трех одинаково значимых направлениях сюжета: что дает Бог (12, 17), Кто Он есть (13, 17) и кто есть мы (14,15 и 18). Стихи 13–15 предостерегают нас от опасности ложного понимания природы искушений. Это предупреждение сведено в стихе 16 к строгому запрету: Не обманывайтесь, братия мои возлюбленные. Позитивное учение стихов 17–18 заканчивается повелением: Итак, братия мои возлюбленные (19а). Завершая наш краткий обзор стихов, можно сказать, что стих 12 говорит о жизни, 15-й – о смерти, а 18-й – о рождении свыше.

Внутри скорлупки со всеми этими стихами находится ядрышко. А в ядрышке заключены три этапа человеческого развития на земле: рождение, жизнь и смерть. За обстоятельствами жизни (2—11) кроются невидимые движущие силы человеческой натуры (13–15) и Божьей природы (17) и, кроме того, основной, невидимый, но мощный фактор, заключающийся в том, что Бог сделал для нас в нашем новом рождении (18). Таким образом, Иаков позволяет нам заглянуть за кулисы: если мы намерены жить для Бога, мы должны это знать. Иначе говоря, если в стихах 2—11 мы исследовали путь мудрости, то стихи 12–18 исследуют путь познания, осознание необходимости принять решение отказаться от неправды (не обманывайтесь) и держаться истины.

Иаков поясняет, какие цели стоят перед нами. Он уже говорил об этом в стихах 2–4 и снова объясняет в стихе 12. В первом случае наша цель может быть выражена повелением: «становитесь зрелыми христианами», а во втором – словами «будьте благословенны». Первую можно назвать величайшей задачей личности, стремящейся к совершенству. Основная задача, выраженная в стихе 12, – получить конечное Божье одобрение, а именно — венец жизни.

В этом заключена истина библейской психологии. Господь сотворил нас для того, чтобы мы жили в свете предвидения добра: вот почему (Быт. 2:16–17) в Эдемском саду росло дерево жизни и вот почему Бог запретил Адаму брать плоды с дерева познания добра и зла. Таким образом, каждый день Адам должен был принимать решение в свете устремления к добру и послушанию, отказываясь от выбора в пользу зла. Иаков хочет, чтобы и мы следовали по тому же пути.

Цель жизни (1:12)

Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его.

С первого же взгляда видно, что стих 12 вторит стихам 2–4. Иаков возвращает нас к тому, с чего начал. Он напоминает, что мы движемся вперед, к зрелости, только преодолевая испытания и искушения. Поэтому вполне возможно, что стих 12 повторяет заключительное утверждение вводной части, начавшейся стихом 2. Однако Иаков, возвращаясь к уже высказанным им истинам, подводит нас к восприятию новой перспективы. Он начинает говорить о путях получения благословения (блажен человек, который переносит искушение), и мы узнаем, что ждет нас в случае благополучного преодоления испытаний (венец жизни), словно получая ключ к достижению великой цели (обещал Господь любящим Его).

Слово блажен может выступать в двух значениях. Одно из них – «счастливый», в самом общем смысле этого слова, как в Деян. 26:2 или Рим. 14:22. Но в более узком смысле оно значит «совершенный», как в Евангелии от Луки 12:37. Из стихов 2–4 следует, что Иаков употребляет это слово именно в последнем значении, утверждая, что твердость в преодолении искушений совершенствует и обогащает личность человека. В большинстве случаев употребления этого слова (makarios) в Новом Завете есть тонкий намек, если не ясное утверждение, на действия Бога в благословении. В Заповедях блаженства (Мф. 5:3 и дал.) Господь Иисус описывает совершенную и наполненную жизнь, потому что человек благословлен Богом. Евангелие от Луки 10:23 предлагает особенно яркий пример использования этого значения. Иаков отчасти обещает, что мы достигнем духовной зрелости, преодолев все искушения (стихи 2–4), но в основном он подчеркивает тот факт, что на нашем пути преодоления испытаний, как и в случае проявления нашей верности. Бог всегда рядом с нами. Бог все время благословляет всех, ведя нас к великому и окончательному благословению в виде Своего полного и окончательного одобрения. Софи Лоуз говорит об этом: «…идея испытаний, искушений и проверки терпения соотносится не с настоящим усовершенствованием характера, как в стихах 2–4, но с перспективой будущего вознаграждения». Такое утверждение привносит целый ряд новых мотиваций в понимание призыва к терпению. Если прежде мы хотели лишь полнее реализовать то, что было предназначено нам во Христе, то новая мотивация побуждает нас угодить Тому, Кто хранит для нас наш венец, – получить Его одобрение. Но какими бы ни были побудительные мотивы, программа нашей жизни остается неизменной. Смысл благословений не в том, чтобы избавить нас от испытаний. Мы получаем благословение, когда наше терпение проходит испытание. Мы могли бы сказать Богу: «Дай мне жизнь, и я буду силен претерпеть испытания». И в библейском смысле это абсолютно правильно и истинно. Господь Иисус учил Своих учеников молиться, «чтобы не впасть в искушение» (Мк. 14:38, с использованием того же слова, peirasmos, что и у Иакова). Но Иаков преподнес нам еще один урок: испытания и искушения являются Богом данным «домашним заданием». С их помощью мы усваиваем те истины, которым Бог учит нас в Своем Слове, потому что именно так мы возрастаем в познании и духовной зрелости. Поэтому, не отвергая нашего вполне законного обращения: «Дай мне жизнь, и я буду силен претерпеть испытания», Иаков предлагает свою (типичную для него) точку зрения: «Претерпи, и Бог даст тебе жизнь». Истина о том, что Бог дает Свой Святой Дух тем, кто повинуется Ему, отражена в Писании (Деян. 5:32).

Божьи благословения заключаются в венце жизни, Его даре. В Библии венец всегда олицетворяет высокое положение, царское или иное (Есф. 8:15; Пс. 20:4). Он является символом радости и ликования (Песн. 3:11; 1 Фес. 2:19), его дают победителю (1 Кор. 9:25), он становится наградой в конце пути (2 Тим. 4:8), главной наградой Пастыреначальника Божьему стаду (1 Пет. 5:4). Венец представляет собой особую награду за верность и твердость в преодолении искушений (Отк. 2:10). Последний пример, по всей видимости, – это единственное место, где еще раз упомянут венец жизни в том же смысле, что у Иакова. Те, кто готов в своей жизни претерпеть ради Христа, обнаружат, что рукою Божьей им уготована жизнь с избытком. С мирской точки зрения, жизнь таких людей может выглядеть как жертвенное существование, полное лишений, словно человек «пропускает» жизнь. Таких людей могут спросить, зачем они так стараются, почему бы им не стать на путь получения наслаждений и удовольствий и так далее. Но они выбирают путь терпения ради Христа, они предпочитают сосредоточить свой внутренний взор на той жизни, которую Он даст, в которой Он дарует им честь, победу, счастье и награду на небесах.

Но награда дается человеку не за терпение, а за любовь к Богу, которая помогает все претерпеть. Венец жизни — это Его дар любящим Его. Какая великая для любого верующего истина заключена в этих словах! В свете этого вся жизнь становится для верующего испытанием (Иаков использует данное слово именно в этом смысле). Господь, например, может дать человеку испытать глубокое счастье и вскоре после этого спросить: «Любишь ли ты Меня теперь еще больше?» И очень часто мы печально осознаем, что бездумно наслаждались счастьем, словно получили его как нечто заслуженное нами по праву, и эти легкие дни притупили остроту нашей любви к Нему. Многие задумывались над тем, что такое страдание и боль. Но очень немногие размышляли над «проблемой счастья». Почему Святой Бог должен дать покойные дни, счастливый дом, здоровых и хороших детей такому грешнику, как я? Как же я должен любить Бога за Его благословения! А бывает, Господь проверяет верность Своих детей, посылая им нужду и горе и спрашивает: «Вы все еще любите Меня?» И тяжелые испытания приближают нас к Нему. Пожилой человек, похоронивший жену, заметил: «Должно быть, у Господа есть для меня какое-то дело, иначе зачем Ему оставлять меня здесь?» И кто-то ответил: «Он оставил вас только для того, чтобы вы любили Его».

В самом начале этого раздела мы назвали любовь к Богу ключом, который помогает нам преодолеть все испытания на пути обретения венца жизни. Это действительно так, и с помощью такого ключа можно отправляться на поиски истины. Наше продвижение по пути к венцу жизни – это прогресс, осуществляемый не нашими силами и способностями претерпеть, но глубиной, реальностью и всеобъемлющим характером нашей любви к Богу. Мы живем этой любовью, вся наша жизнь определяется радостью нашего сердца.

Об этом говорится в стихах 13–18, как мы сейчас увидим.

Путь к смерти (1:13–16)

В искушении никто не говори: «Бог меня искушает»; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, 14 Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью; 15 Похоть же, зачавши, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть. 16 Не обманывайтесь, братия мои возлюбленные…

Стихи 12 и 13 демонстрируют резкую смену направления мысли Иакова. В 12 стихе он называет блаженными тех, кто претерпевает (переносит, стоически выдерживает) искушения (peirasmos). Но когда в стихе 14 мы встречаем родственный глагол «искушается» (peirazd), речь идет уже не о внешнем мире и не об испытаниях, продиктованных обстоятельствами, но о внутренней склонности ко греху, то есть к тому, что мы называем словом «соблазниться». В свойственной ему манере Иаков не предупреждает нас заранее об изменении темы – он просто переходит к ней. Разговор об обольщении начинается также внезапно, как внезапно оно появляется в нашей жизни: под влиянием одних и тех же обстоятельств мы либо идем вперед, либо у нас возникает соблазн повернуть обратно. Нет нужды иллюстрировать сказанное. Каждый из нас знаком с людьми, которые потеряли веру в Бога под давлением различных обстоятельств, выпавших на их долю проблем или невзгод. Такие люди отвергли призыв претерпеть и возрастать в духовной зрелости – они приняли предложение сдаться. Каждое искушение или испытание сопровождается соблазном. Нельзя сказать, что Иаков использовал игру слов, ибо повсюду в Новом Завете слова группы peirasmos по контексту означают искушения, испытания или соблазн согрешить в самых разных обстоятельствах^[22]. Иаков преследовал другие цели, употребляя эти слова в разных значениях. Он учил нас тому, что искушения следует считать благословением, ибо они открывают нам путь к зрелости и к обретению венца жизни. Но эта сила не заложена в природе искушений. Все зависит от нашей ответной реакции на испытания, от того, как мы воспользуемся данными обстоятельствами. Иаков – достаточно земной человек. Он знал, что в самой природе человека заключены пороки, которые во времена искушений вынуждают человека скорее повернуть обратно, чем продолжать идти вперед. Искушение превращается в соблазн и обольщение, которые находят путь к нашему сердцу. Если мы оказываемся в любой непростой ситуации, мы должны уметь принимать решение: выстоим мы и пойдем дальше с Богом или послушаемся голоса обольщения, который предлагает нам облегченный путь непослушания и неверности? Но откуда исходит этот голос? Иаков показывает, где источников искушений и соблазнов быть не может (13) и где они есть (14,15).

Иаков внушает нам очень важную мысль. Во времена искушений никто не вправе говорить: Бог меня искушает (13). Если мы понимаем, что Бог испытывает нашу верность в различных жизненных обстоятельствах, то мы осознаем и тот факт, что все они предопределены Богом. В любом случае Библия говорит о том, что нам следует понять эту связь между обстоятельствами и испытаниями, ибо именно в этом свете Библия видит могущество Божье, как и природу нашей жизни и тот опыт, что мы приобретаем в этом мире. Но иногда случается, что человек делает еще один совершенно недопустимый шаг. Предположим, что в какой-то ситуации я перестану стараться, послушаюсь обольстительного голоса и это приведет к духовному краху. Кого тогда винить в этом? Разве не по Его вине я оказался в этой ситуации? Разве не по Его воле эти соблазны, показавшиеся выше моих сил, загнали меня в тупик? В ответ на эти вопросы Иаков высказывает две истины. Во-первых, Бог не искушается злом. Его Божественная природа настолько свята, что Он не способен соблазниться и задумать то, что хоть каким-то образом может нанести нам вред. В Его Божественном характере нет ничего такого, из чего могли бы происходить те или иные искушения или соблазны. Во-вторых (и как следствие первого). Бог Сам не искушает никого. Все Его принципы, все Его действия настолько праведны и добры, что Он не может желать или действовать так, чтобы это причинило малый или большой вред любому из Его людей. Он действительно готовит на нашем пути испытания. Можно даже сказать, что Он сопровождает любой Свой дар испытанием, чтобы увидеть, как мы используем Его щедрость. Даруя Соломону мудрость. Он дал ему также богатство и славу, при помощи которых испытанию подвергалась мудрость царя. Так проверялось, как именно Соломон использовал данную мудрость: для Бога или для себя (3 Цар. 3:12–14). Когда Он дал Своему народу землю обетованную, Он дал им и опасный путь к этой земле, чтобы испытать состояние их сердец (Втор. 8:1,2). Но в испытаниях, ниспосланных Богом, всегда отсутствуют скрытые мотивы, ибо в Его святости нет места злу, нет ни малейшего стремления расставить сети и уловить нас, ибо Его милосердная природа не желает причинить нам вред. Он нас испытывает, но так, что мы в силах пройти это испытание и наследовать Его благословение. Если происходит обратное, винить следует не Его, ибо Он есть Бог милостивый.

Источник голоса

На самом деле виноваты мы сами (14,15). Голос обольщения – это голос нашей собственной греховной природы. Дорога наверх требует напряжения сил, она усыпана испытаниями; чтобы достичь духовной зрелости, необходимо проявить терпение и твердость. Это трудный путь, но он ведет к жизни во всей полноте (2–4). Дорога вниз, напротив, очень легка. У нас возникает желание (обольщаясь собственною похотью), желание рождает грех, а грех ведет к смерти (14–15). В отличие от праведной и святой Божьей природы, человеческая природа в основе своей греховна. То, что у человека возникает как желание, на самом деле открывает широкую дорогу ко греху и смерти. Слово желание (epithymia), выбранное Иаковом, не обязательно несет в себе отрицательное значение. Ранние переводчики не совсем точно переводили его как «похоть». Более нейтральное слово желание в большей степени выражает драматизм положения, ибо предполагает такую глубину нашего внутреннего осквернения, что, казалось бы, безвредные и простые желания доводят нас до греха и смерти. Таким образом, мы впадаем в грех, увлекаясь и обольщаясь. Применение последнего слова очень удачно: оно выражает притягательность желания, гипнотический магнетизм наживки, приготовленной для голодного зверя (cleleazd, ср.: 2 Пет. 2:14,18). А предыдущее слово (exelkomai) означает «тащить» и указывает на господствующую и направляющую силу внутри нас.

Мы можем полнее осознать это свойство нашей натуры, представив, в какой форме оно выражается. Невинный, казалось бы, первый опыт употребления наркотиков представляется таким далеким от их беспощадной и разрушительной власти над теми, кто стал их рабом. Но разница заключается не в этом – наркотик не меняет своей сути ни в начале, ни в конце опыта. Разница кроется в той личине невинности, которую едва уловимая греховность нашей натуры надевает на смертельно опасную наживку, уговаривая нас всего лишь попробовать ощущение освобождения. Быть может, это слишком тревожный пример, но есть и другие: сколько христиан готовы обманывать себя, уступая силам смерти хотя бы в том, что позволяют себе утром поваляться в постели, вместо того чтобы читать Библию. И этот случай самообмана также принимает вид простого желания, на который надета маска самооправдания: «Мне нужно выспаться…», «У меня впереди тяжелый день». Все дело в том, что мы никак не можем положиться на самих себя. Внутри нас зияет пропасть, полная господствующих над нами заманчивых желаний. Внутри нас царит роковая слабость, категорически утверждающая, что своими силами нам никогда не претворить в жизнь славные замыслы Бога. Такую слабость Иаков называет грехом, а грех – это дитя похоти, или желаний (15). Это слово (hamartia) в том значении, в котором оно употреблялось в классическом греческом языке, означает «потерпеть неудачу в достижении цели». Именно оно чаще всего используется для обозначения греха в Новом Завете, и, как видно из Послания к Римлянам 3:23, последствия этого состояния отчетливо видны в жизни каждого. Очевидно, наша способность производить на свет обманчивые желания тесно связана с нашим неумением жить высшими побуждениями и достигать больших высот. Неудивительно, что процесс, начавшийся и продолжающийся таким образом, заканчивается смертью.

Что такое смерть

Иаков, самый лаконичный из всех авторов Нового Завета, не приводит определения понятию смерть. Комментаторы его Послания уклончивы в той же степени. «Смерть во всех ее формах», – говорит А. Барнс, а Дж. Роупс предлагает: «…понятие, противоположное благословенной жизни с Богом». Джеймс Адамсон выделяет самое главное: «„Завершение" и смерть в „следующем мире"». Возможно, Иаков хотел, чтобы мы прервали чтение и задумались над этим противопоставлением. Он предлагал нам эту последовательность дважды: испытания, терпение, верность и зрелость (2–4); испытания, терпение, твердость и жизнь (12). А стихи 14,15 демонстрируют нам зловещее зеркальное отражение пути, по которому идет человек: желания, грех и смерть. В стихе 4 речь идет о тех, кто достиг высокого уровня зрелости: «чтобы вы были совершенны» (teleios), в стихе 15 представлен иной уровень: сделанный, совершенный (apoteleo) грех. Стих 12 утверждает, что наш положительный жизненный опыт дает возможность получить венец жизни, а в стихе 15 завершением становится смерть. В свете сравнения сказанного со стихом 12 мы не можем не согласиться с Джеймсом Адамсоном. Венец жизни дается (ср.: 2 Тим. 4:8) в конце, и тогда же наступает эсхатологическая смерть, как сказано во 2 Послании к Фессалоникийцам 1:8,9 или в Откровении 20:14,15. Но сравнение со стихом 4 показывает, что политика потворства похоти, вызывающая рождение греха, приводит в движение силы смерти в нашей жизни уже сейчас. Мы можем предположить, что ужасная реальность вечной смерти не угрожает нам, поскольку мы искуплены и во Христе находимся в полной безопасности. Наши имена записаны в книге жизни (Отк. 20:15). Но искупление не обеспечивает иммунитета от дурных поступков, не гарантирует неприкосновенности или независимости от процессов, которые контролируют нашу жизнь и ниспосланы нам по воле Бога Творца. Поэтому Иаков стремится вызвать у нас желание достичь зрелости, а также помогает осознать те процессы, которые порождают смерть.

Слово смерть включает в себя целую палитру библейских понятий. В Писании «смерть» означает продолжение человеческой жизни, но в измененном состоянии. Интересно, что во всем Ветхом Завете можно видеть эти изменения (в целом) как сокращение земной жизни. Хотя мертвые продолжают свое существование в Шеоле, материальное тело плоти с приходом смерти остается на земле, и поэтому цельность личности уже не сохраняется. Верно и то, что в Ветхом Завете упоминалось об уповании на славу после смерти (Пс. 72:24). Теперь это ожидание исполнилось в жизни во Христе, а «это несравненно лучше» (Флп. 1:23), чем жизнь на земле. И все же для тех, кто умер во Христе, полная и окончательная слава воскрешенного

и нетленного тела (1 Кор. 15:51 и дал.; 2 Кор. 5:1 и дал.) не наступит сразу после смерти. Даже их смерть не сразу приведет к истинной жизни личности. Нам следует говорить об этом с осторожностью, ибо ничто не отнимется от славного бытия, где все «несравненно лучше». Бог сотворил человека как единство души и тела, и в тот момент, когда смерть введет нас в присутствие Христа с последующей славой и ожиданием совершенной славы, прикосновение смерти разделит единство, созданное замыслом Бога, и тело будет отдано во власть тлену.

Мы подвергаем себя действию разрушительной силы, если позволяем нашим желаниям породить грех, а греху — родить смерть. Иаков выбирает два глагола со сходным значением (tikto и арокуео соответственно). Нет смысла сравнивать их, пытаясь найти разницу: оба они означают «производить (детей)», «рождать (молодняк)». Напротив, постараемся найти между ними общее. Акт воспроизводства приводит к зачатию, зачатие – к беременности и к процессу созревания плода, беременность заканчивается рождением. Начавшийся процесс всегда приходит к логическому и неизбежному завершению. Исход предрешен с самого начала. Поэтому давайте не будем лелеять желания, которые зачинают грех, и не допустим смерть и разрушение в нашу жизнь. Терпение и верность приведут нас к целостности, которая возможна только во Христе; идя же по пути потворства желаниям и греху, мы теряем свою целостность и выбираем смерть.

Иаков очень своевременно предупреждает нас в стихе 16: Не обманывайтесь, братия мои возлюбленные. Обратите внимание – употребление обращения возлюбленные подчеркивает настоятельность этого призыва. Сильная любовь, связывающая людей верующих, заставляет их заботиться о духовном состоянии друг друга. Иаков учит, что на реалии жизни нужно смотреть открытыми глазами, не теряя ясного ума. Ведь внутри нас велико и неотвратимо сопротивление чистой жизни с Богом, едва уловимая и тонко действующая сила нашей греховной и падшей натуры.

Иаков ничего не говорит о дьяволе, или сатане там, где современные христиане стали бы обвинять этого злейшего врага или обсуждать его «козни». Современные исследователи состояния человека принимают в расчет внешние факторы, та-

кие, как возможность отвлечь людей и занять их чем-то приятным и полезным, или силу давления обстоятельств, таких, как скука, считая эти факторы достаточными для оправдания различных прегрешений. Иаков же ничего подобного не говорит. Не нужно в этом случае обвинять сатану; обстоятельства и праздность также не могут быть ни причиной, ни оправданием нашего греховного образа жизни. И без сатаны в мире много зла. Даже если бы все пути были чистыми, человеческая природа все равно оставалась бы порочной. Враг живет внутри нас, в нашем сердце, само наше сердце может быть нашим врагом.

Чудо рождения (1:17,18)

Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены. 18 Восхотев, родил Он нас словом истины, чтобы нам быть некоторым начатком Его созданий.

Стих 17 начинается неожиданно, что вполне в духе Иакова, всегда готового удивить нас. Попробуем устоять против искушения увидеть намеренное противопоставление этого стиха стиху 13, как если бы Иаков утверждал, что в противовес ниспосылаемым испытаниям Бог посылает нам также то, что есть добро и совершенство. Если бы Иаков собирался сделать это, он использовал бы союз «но», убеждая нас, что Бог не посылает искушения, но только доброе и совершенное. Однако в этом стихе союза «но» нет. Скорее всего, этот стих нужно рассматривать как разрешение возникающих проблем.

В стихе 12 сказано, что у нас есть возможность пойти по пути, ведущему к вечной жизни. В этом случае в моменты испытаний и искушений нам предстоит принимать правильные решения, претерпевать и, поскольку венец жизни обещан любящим Его, хранить в наших сердцах жар живой любви к Нему. Это значит, что мы каждый раз делаем свой выбор из любви к Нему, умеем выстоять в любой ситуации ради любви. Но стих 14 утверждает, казалось бы, совершенно противоположное. Наша природа (наше сердце) исполнена желаний, настойчиво устремленных ко греху, ведущему к смерти. Как же идти вперед к жизни, когда вся наша природа стремится назад? Как любить и хранить любовь к Богу, когда наши сердца – это источник смертоносных желаний? На эти вопросы отвечает стих 17: все доброе, в чем мы так нуждаемся, от Него и в Нем.

Иаков исследует этот основополагающий принцип в трех аспектах. Во-первых, он говорит о Божьей щедрости (17а), во-вторых – о Его неизменной природе (176) и, в-третьих – о конкретном и единственном пути, на котором щедрость неизменного Бога действует ради нашего блага (18).

Щедрость Бога

Слова даяние и дар не оставляют ни малейших сомнений в содержании этого стиха. Скорее всего, эти слова повторяются, чтобы подчеркнуть тот факт, что Бог есть великий Даритель (ср.: ст. 5). Если же употребление различных значений было намеренным, тогда отметим, что даяние (closis) – это процесс, или действие, а дар (йдгёта) – это то, что дано в качестве подарка. Выяснив значение существительных в этой половине стиха, сосредоточим внимание на прилагательных. Дары Бога неистощимы (всякое, всякий): Он дает человеку все, что нужно, Он дает абсолютно все, ничего не утаивая от нас. Давая, Он благотворит (творит благо), ибо всякое Его даяние по природе своей доброе. Давая, Он точно отвечает на нужду: каждый Его дар — совершенный дар. Иаков использует то же слово (teleios), что в стихе 4 (ср.: родственное слово в ст. 15), но здесь речь идет скорее о том, что Его дар достигает своего назначения, соответствует своему объекту, полностью удовлетворяет его.

Таким образом, мы начинаем выбираться из тупика. Если мы хотим войти в жизнь, у нас должны быть любящие сердца. К сожалению, наша человеческая природа предполагает развращенность наших сердец. Каждая наша нужда полностью восполняется бесконечными и абсолютно соответствующими нужде дарами Бога. Более того, в Своем даянии Он неизменен. Невозможно даже представить, что мы приходим к Нему со своей нуждой, а Он не хочет или не может восполнить ее. Каждый дар нисходит от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены (17). По причине, которая станет для нас яснее в стихе 18, Иаков неожиданно называет Бога Отцом светов, что тут же навевает мысль о сотворении и показывает, насколько наш Бог неизменен.

Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный, которые восполняют всякую нашу нужду, происходят от Отца. Если мы хотим понять Его природу, нам следует вспомнить, что Он сделал в дни творения. Он сказал: «Да будет свет», – и появился свет. Далее: «И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью…» (Быт. 1:3, 16). Таким образом Бог Творец выразил Себя созданием света. Когда Он сделал свой первый шаг, чтобы навести порядок в хаосе изначального мироздания (Быт. 1:2), Он объявил о Своей первостепенности, вызвав к жизни свет. Когда на четвертый день Он сделал этот мир обитаемым, думая о будущем сотворении человека, Он сосредоточил сотворенный свет в двух светилах. Иоанн видел ту же истину и первостепенность значения света. Он говорил не о том, что Бог создал в процессе сотворения мира, но о том, что Бог открыл Себя через слово жизни: «Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы» (1 Ин. 1:5). К этой истине добавим, что «Бог не искушается злом и Сам не искушает никого» (13), Он есть истинный свет – чистый, ясный, сияющий праведностью.

Сотворенные Им светила тоже открывают Его в себе, ибо нельзя сказать, что они находятся всегда в одном месте и что свет их всегда сияет с равной силой. Они подвержены изменению. Слово (parallage), использованное в этом случае, соединяет в себе понятия регулярности и изменений^[23], движения и определенной системы. У этих светил, кроме того, периодически бывает «затемнение, причина которого лежит в изменении»^[24], а потому свет, который они изливают, никак не может быть неизменным и постоянным, но в лучшем случае переменным, в худшем – прерывистым. Создатель в этом совсем не похож на Свое творение. Он никогда не меняет Своего отношения, Он никогда не меняет ни сущности, ни мощи света Своей праведности, в которой «нет никакой тьмы».

Теперь мы подошли (стих 18) к сути проблемы. Иаков рассуждает следующим образом. Если мы хотим достичь зрелости и жизни, нам нужны настойчивость и твердость. В мире жизненных невзгод мы должны проявлять выносливость и хранить в сердце любовь к Богу (12). Но само сердце подчас становится главным врагом праведности из-за своей порочности, греховности (13–15). И по этому поводу у нас не должно быть никаких сомнений (16). Но нам предоставлена возможность разрешить эту дилемму: мы можем ожидать с небес в виде Божьего дара (17) восполнения каждой нашей нужды. В частности, Бог по Своей воле решил сделать для нас следующее: Своим словом Он дал нам новое рождение, чтобы мы стали Его особенными и святыми людьми (18).

Новое начало

Мысль о Богом данном «новом начале» выражена в Библии разнообразно. Иеремия, например, подчеркивает, что повиновение Божьим заповедям должно стать главной приметой новой жизни и упоминает о сердце, на котором написаны законы Божьи (Иер. 31:31–34). Человек с таким сердцем готов повиноваться Богу. Иезекииль также рассказывает о новом сердце, дарованном Богом (Иез. 36:26). Сердце, обладающее истинно божественной природой, сотворенное по воле Божьей, – это «сердце плотяное», заменившее сердце каменное, ожесточившееся. Павел тоже ведет речь о новом творении (напр.: 2 Кор. 5:17; Еф. 4:22–24). Иаков возвращается к учению Иисуса Христа, который убеждал изумленного Никодима в необходимости рождения заново (Ин. 3:3–8), или «рождения свыше». Здесь «новое начало» представлено в своей наиболее яркой форме. Земную жизнь дают земные родители, которые передают по наследству своему потомству падшую человеческую природу со всей ее безнадежной испорченностью и беспомощностью. Но каждый человек, независимо от возраста, которого он достиг в земной жизни, может получить и другое рождение. На это не влияют ни собственные способности, ни возможности других людей: это рождение от Духа в новую жизнь (Ин. 3:5–8). С этого рождения свыше начинается новая жизнь, приходят новые силы, открываются новые перспективы и, помимо всего, появляются новые взаимоотношения с Богом, по воле Которого произошло новое рождение.

Теперь посмотрим, что же думает на эту тему Иаков. В центре стиха 18 стоят слова: родил Он нас. Совершенно очевидно, что Иаков говорит не о естественном для нас рождении от земных родителей, но о сверхъестественном рождении от Божественного Родителя, от Отца. Из этой основополагающей истины вытекают еще три. Новое и сверхъестественное рождение происходит по воле Отца. Иаков придает очень большое значение греческому слову восхотев. Его дословный перевод – «приняв решение». В этом смысле новое духовное рождение и естественное рождение от земных родителей вполне аналогичны: решение принимают родители, а не ребенок. Ребенок рождается в результате решений и действий, предпринятых другими людьми, его родителями. О «новом рождении» (или «рождении свыше») в духовном и доктринальном смысле можно прочесть в тех отрывках Писания, которые раскрывают тайну нашего обращения к Богу. Господь Иисус непреклонно утверждает: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал…» (Ин. 15:16), подразумевая, что Бог уже принял решение. Все мы совершенно отчетливо помним день, час и даже минуты, когда мы избрали Его! Но Иисус нас учил: «Никто не может придти ко Мне, если не привлечет его Отец, пославший Меня» (Ин. 6:44). Та вера, с которой мы приходим к Иисусу, есть дар от Бога (см.: Еф. 2:8; Флп. 1:29). Мы вдруг осознаем, что за нашим решением обратиться к Христу скрыто чудо: Он избрал нас прежде, что и позволило нашему решению воплотиться в жизнь. Именно об этом говорит Иаков в строках: восхотев, родил Он нас. Решение о нашем рождении принадлежит Ему, как и действие, претворившее Его волю в жизнь, и это мы увидим позже. То, что мы осознанно обратились, посвятили свою жизнь Христу, приняли Его в наше сердце, – все было следствием Его решения и действий, явилось производным от Его воли так же, как наша любовь к родителям по плоти есть отражение их родительской любви и заботы о нас и фактически неотъемлемая часть и смысл той жизни, которую они нам дали.

Приняв решение. Отец претворяет его в жизнь. Иаков говорит, что средством, при помощи которого Он дал нам новое рождение, стало слово истины. Мы уже привыкли к тому, что Иаков немногословен, и поэтому нам приходится обращаться к другим абзацам, чтобы понять его мысль. Мы выяснили, что между словами Иисуса и Иакова существует очевидная связь: оба говорят о сверхъестественном рождении и о начале новой внутренней жизни верующих. Господь Иисус не просто отметил факт нового рождения. Он рассказал о средстве его осуществления: таинственном и могущественном действии Святого Духа. Используя образ ветра, Иисус пояснял, что в глазах обычного наблюдателя ветер приходит ниоткуда и неизвестно куда уходит (Ин. 3:8). Так и Святой Дух. Можно видеть Его силу и результат Его действия, но происхождение и намерения Его узнать невозможно. Отец скрывает в Себе столько тайн! Святой Дух продолжает традицию Отца по отношению к тем, кто по Его соизволению получили «рождение свыше». Это возможно сравнить с тем действующим фактором, который Иаков называет словом истины, так он описывает животворную движущую силу, которую использовал Отец, чтобы дать Своим избранным новое рождение и новую жизнь.

Главная истина Библии

Для большей ясности сравним этот отрывок с двумя другими. Во 2 Послании к Коринфянам 4:1–6 Павел противопоставляет тех, кто знает Благую весть и познал Иисуса Христа как Господа, тем, чьи духовные очи были ослеплены «богом века сего». В 6 стихе он поясняет фундаментальную истину: «Потому что Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа». Павел проводит очень важную параллель: Слово Божье было действующей силой в акте сотворения мира и точно так же Бог использовал слово Евангелия для возрождения новой жизни в людях. Мы можем выразить это следующим образом. Как Бог сказал «Да будет свет» (Быт. 1:3; ср.: Пс. 32:6а), так же Он сказал «Да будет жизнь», дав нам таким образом новое рождение. В 1 Послании Петра 1:23 мы читаем: «…как возрожденные не от тленного семени, но от нетленного, от слова Божия, живого и пребывающего в век». Петр повторяет сказанное Иаковом: Божье слово есть действующая сила и причина нашего нового рождения. Но он ведет нас несколько дальше в понимании учения Иакова, ибо дает определение животворящего слова: «А это есть то слово, которое вам проповедано» (1 Пет. 1:25). Таким образом, слово истины, по Иакову, становится «благовествованием вашего спасения» (Еф. 1:13). Итак, Отец двояко использует могущественное слово благовествования. Во-первых, Его слово звучит внутри нас, даруя нашим мертвым душам жизнь и приводя нас к новому рождению. Во-вторых, Его слово истины представляется нам как проповеданное Евангелие, начало нашей новой жизни.

Эта истина – одна из самых славных во всей Библии. Мы должны понять, что спасение приходит только по воле Бога. Пока нам не дана новая жизнь, мы «мертвы по преступлениям и грехам нашим» (Еф. 2:1) и не способны в таком состоянии ответить Богу покаянием и верой. Если что-то нужно сделать, делает Он, если благословение или изменение приходит к нам, то приходит извне, если какая-то сила работает в нас, то это не наша сила, ибо мы мертвы и единственным нашим «успехом» становится дальнейшее разложение. В этом заключается величие Божьего милосердия, совершенство Божьей силы и глубина Его снисходительности. Он снизошел к нам в нашей смерти, Он вернул нас к жизни – и все это произошло по Его неисчерпаемой милости, продиктованной великой любовью (Еф. 2:1, 4,5). Мы не можем участвовать в нашем новом рождении или стать его причиной точно так, как не могли принять участия в своем естественном, земном рождении по плоти. Всю работу, от изначального избрания до полного завершения, делает Он, равно как и вся слава принадлежит Ему. Отсюда следует, что это новое рождение дает некие гарантии нашего спасения. Если бы спасение происходило по воле человека, оно было бы таким же неверным, как и наши желания, которые колеблются, то возникая, то угасая, отражая раздвоенность нашей падшей натуры. Но спасение – Его выбор: восхотев, родил Он нас словом истины. И поскольку Он не меняется и Его слово неизменно и истинно, нашему спасению ничто не угрожает и утратить его невозможно.

И еще одну истину Иаков связывает с фактом нового рождения. Как естественное рождение приводит нас к взрослой жизни, так и новое рождение приближает нас к целы, намеченной Отцом: чтобы нам быть некоторым начатком Его созданий (18).

Здесь Иаков проводит параллель с ветхозаветным законом, по которому народ Божий должен был отдавать первые плоды урожая Господу. В этом жертвоприношении нашли отражение три идеи: а) все принадлежит Господу, но первые плоды были особенной Его принадлежностью, остальное можно было использовать для обычных целей в повседневной жизни; б) начатки плодов должны были представлять собой самое лучшее из всего урожая и отделялись как святыня Господу; в) жертва первых плодов была ежегодным напоминанием, что Господь помнит о Своих обетованиях: Он выкупил Свой народ из рабства, дал ему землю по обетованию и дает ему все для жизни на ней. Теперь понятно, почему Иаков называет Церковь начатком Божьим. Господь дает людям новое рождение, чтобы они стали свидетельством того, что Он исполняет Свои обетования (в данном случае имеется в виду завет явить спасение всем народам земли). Народ, ставший Его начатком, принадлежит Господу и будет святынею Господу^[25].

Под перекрестным огнем (1:19а)

Итак, братия мои возлюбленные…

Ознакомившись с ключевым отрывком Послания Иакова (1:12–18), мы отметим два важных для всех христиан момента. В стихах 14,15 Иаков говорит, что каждый человек находится во власти греха и смерти и средоточие этих качеств – сам человек. Но в стихе 18 Иаков удивляет нас совершенно иным, но тоже истинным сообщением: Бог дает человеку новую жизнь, чтобы привести его к святости. Иаков заключает учение о нашей смертоносной и греховной природе призывом: Не обманывайтесь, братия мои возлюбленные (16), а истину о новом рождении он выражает в итоговом предложении: Итак, братия мои возлюбленные (19а)^[26]. Нам следует задуматься над тем, что мы из себя представляем, не обманываясь на этот счет. И так же четко мы должны усвоить великую истину о том, что Бог сделал для нас.

Оглядываясь назад, мы видим, что в стихах 5—11 Иаков призывал нас искать пути мудрости. Здесь (12—19а) он призывает нас стать на путь знания – знания о самих себе, познания работы Бога в нас, знания нашей ветхой природы и нашего нового естества. Это нелегкий путь. Очень часто мы оказываемся под перекрестным огнем. С одной стороны, наша ветхая природа манит последовать за ее желаниями и стать на путь греха и смерти, с другой стороны, мы призваны жить по законам нашей истинной духовной природы. Это новое естество, данное нам при новом рождении, наполнено новой жизнью, устремлено к святости и чистоте. Это и есть борьба желаний – желаний ветхой природы и воли Бога, которая выражает себя в нашей новой природе. Это столкновение желаний является центральным моментом в конфликте между жизнью и смертью, о котором говорит Иаков.