Книга Парящий дракон онлайн - страница 3

Глава 3

Замок Адзути возвышался на холме, что раскинулся близ озера Бива. Окружённый высокими каменными стенами^[20], из-за которых стремительно, словно полёт стрелы, вздымались ввысь три сторожевые башни-ягура, при первом же приближении он производил неизгладимое впечатление на гостей, прибывших на праздник совершеннолетия Хитоми.

Высота башен-ягура была настолько велика, что некоторые из гостей, покинув свои паланкины и не в силах скрыть изумления, стояли под стенами замка буквально с открытыми ртами. Один из даймё сравнил башни с тремя стрелами, и это поэтическое название вполне соответствовало их внешнему виду.

Налюбовавшись вволю красотой замка, гости снова расселись по паланкинам, слуги перенесли их по подъёмному мосту, переброшенному через ров, наполненному водой. Над воротами виднелась невысокая сторожевая башня, увенчанная новым гербом дома Оды – Парящим драконом.

Богатство Оды Нобунаги было несметным, что собственно и вызывало зависть соседей-даймё, и в такой знаменательный день хозяин Адзути пригласил только сподвижников, с которыми некогда служил покойному императору Огимати Митихито.

В Адзути стекались богатые паланкины в сопровождении охраны, устремлялись конные отряды вассалов – все они спешили на предстоящий праздник.

Замок со множеством комнат, украшенных будзинга^[21], а спальни – многочисленными абуна-э^[22] по последней киотской моде, с изящными расписными внутренними раздвижными перегородками, произвели на гостей почти такое же впечатление как и башни.

Гости продолжали прибывать. Прибывшие же предавались приятному времяпрепровождению. Женщины с удовольствием прогуливались вокруг замкового пруда, зонтиками защищая кожу от палящего солнца и прячась в тени деревьев, неустанно обсуждая невиданные красоты Бива и Адзути. Некоторые из мужчин играли в го^[23], другие же осматривали конюшни и фортификационные сооружения, не скрывая своего удивления и восторга.

* * *

Хитоми волновалась, впервые в жизни ей предстоит увидеть столько гостей: как они воспримут её? Понравится ли женщинам её праздничное кимоно? Найдёт ли её красота отклик в мужских сердцах?

Едва пробил час Дракона, как Юрико поспешила в покои сестры, дабы поддержать её в столь ответственный день.

…Юрико примеряла кимоно, обещанное сестрой: бирюзовый цвет был ей к лицу, а бело-серые журавли, вышитые на шёлке, смотрелись безупречно.

– Прекрасное кимоно. Ты выглядишь, как невеста императора. – Заметила Хитоми, любуясь сестрой.

Юрико улыбнулась и посмотрелась в зеркало из серебряной амальгамы. Да, она была ослепительна!

– Если бы ты знала, Хитоми, как я хочу выйти замуж! – призналась девушка.

Хитоми удивлённо вскинула брови.

– Так рано? Тебе плохо в Адзути?

Юрико внимательно посмотрела на младшую сестру.

– Нет, отец и ты добры ко мне. Но… ты же всё знаешь… Зачем спрашивать?

– Если ты понравишься знатному даймё или сыну вассала – отец даст за тобой достойное приданное. Я не сомневаюсь!

– Мне бы этого очень хотелось. Я хочу стать хозяйкой замка!

– Да, конечно, – Хитоми прекрасно понимала сестру, которая тяготилась своим положением в Адзути, постоянно стыдясь матери. – Но мне не хочется замуж… Вернее хочется, но позже… Я ещё не разобралась в своих чувствах.

Юрико засмеялась.

– Неужели, ты влюблена?!

– Не знаю… Но я постоянно думаю об одном самурае, – призналась Хитоми.

– Неужели? И кто же он? Если не секрет…

Хитоми замялась, но всё же открыла свой секрет:

– Хисикава Моронобу.

Юрико на мгновение задумалась, посреди её лба пролегла сосредоточенная складка…

– Кажется, Хисикава-старший спас нашего отца во время битвы. Что ж, Моронобу – достойный юноша. Он честен, смел, красив, не беден, предан нашему роду. Интересно Хисикава-старший пребудет на праздник в окружении своих воинов?

– Конечно, как того требуют правила этикета, – уверенно подтвердила Хитоми.

– Мне кажется, что отец не одобрит твоего выбора, – предположила Юрико.

– Почему?

– Ты – дочь одного из богатейших даймё, вхожего к самому императору. Моронобу же – просто самурай, вассал нашего отца.

– Но…но… – Хитоми хотела возразить, но так и не успела. В её покои вошли служанки. Две из них аккуратно держали в руках праздничное кимоно-фурисодэ^[24], третья – нижнее юката, четвёртая – небольшой сундучок, в котором лежали все необходимые аксессуары: пояса, шлейф, который пристёгивался к праздничному кимоно; подвески, брошь…

– Госпожа, Хитоми, близится час Змеи. Мы должны причесать и облачить вас в праздничные одежды, – почтительно, согнувшись в поклоне, произнесла одна из служанок.

– Преступайте. Но не забудьте сделать Юрико причёску, как у госпожи Омито, – распорядилась Хитоми.

– Она же украсила волосы перьями птиц! – воскликнула Юрико.

– Конечно. На тебе будет надето кимоно с журавлями, значит, волосы могут украшать перья этих прекрасных птиц, – констатировала Хитоми.

Служанки растерянно переглянулись.

– Госпожа, но у нас нет специально приготовленных журавлиных перьев…

– Досадно… Сколько у нас времени до начала празднества? – поинтересовалась Хитоми.

– Немного. Артисты бугаку^[25] уже прибыли из Киото. Думаю, у нас осталось не более дзиккена. Господин Нобунага пожелал, чтобы к часу Лошади* всё было готово, – дерзнула ответить одна из служанок.

– Хитоми, не стоит из-за меня так беспокоиться. У меня есть три нити прекрасного жемчуга, они как раз подойдут под журавлиный наряд.

– Да, да… Если их вплести в волосы… – задумалась Хитоми, глядя в зеркало, – получится весьма изысканно…

Старшая служанка приблизилась к Хитоми, распустила ей волосы и начала расчёсывать мягкой щёткой. Девушка закрыла глаза, её воображение рисовало Моронобу: вот он скачет на коне в полном военном облачении; вот он – рядом с отцом, Одой Нобунагой; а вот они просто идут по живописному берегу Бива…

Неожиданно ей пришли на память стихи, когда-то написанные матерью:

 
Подобно птице
Хочу я взлететь в небо.
И стать свободной
Как северные ветра,
Как алый ветер юга…
 

Хитоми очнулась: почему она вспомнила именно это пятистишье? Ведь свитки, написанные рукой матери, хранят множество стихов…

Девушка открыла глаза: на неё смотрело совершенно незнакомое лицо. Служанка сделала ей высокую причёску, продела в неё декоративные шпильки, украшенные подвесками из драгоценных камней, набелила лицо, подвела чёрной краской глаза и брови, накрасила ярко-красным оттенком губы…

Хитоми покачала головой, подвески всколыхнулись, переливаясь в дневном свете.

– Вы довольны, госпожа? – поинтересовалась служанка.

Девушка ещё раз придирчиво посмотрела на себя в зеркало и ответила:

– Да, вполне…

Две молодые служаки, ещё совсем девочки, наготове держали нижнее алое кимоно. Хитоми скинула хлопковое юката, оставшись обнажённой, девочки тотчас же облачили её в приготовленный наряд, затем подпоясали оби-ита*, и только после этого старшая служанка поднесла госпоже праздничное кимоно цвета азалии^[26].

После того, как все пояса были завязаны надлежащим образом, впереди на оби приколота брошь в виде Парящего дракона, сзади к кимоно прикреплён длинный алый шлейф в виде замысловатого банта, наряд Хитоми стал выглядеть безупречно, и вполне мог соперничать с туалетами первых придворных красавиц Киото.

Оставался последний штрих: молодая служанка опустилась на колени перед госпожой и надела ей на ноги изящные поккури^[27].

* * *

Ода Нобунага появился в покоях Хитоми в час Лошади. Девушка стояла перед зеркалом, служанка аккуратно расправляла алый шлейф её наряда. Даймё окинул взглядом свою дочь: под гримом и на высокой обуви она казалась гораздо старше. Рядом с ней скромно стояла Юрико. Нобунага сразу же заметил, что Хитоми переуступила своё новое кимоно с журавлями старшей сестре. Он улыбнулся дочерям.

– Вы – просто красавицы. Гости сгорают от нетерпения увидеть вас. Кстати, Юрико, обрати внимание на Токинобу Такуми. Ему уже восемнадцать и он подумывает о женитьбе. Его отец, киотский судья, Токинобу Сабуро, – мой давний соратник и уважаемый человек. Конечно, этот род не отличается огромным богатством, но имеет в императорской столице вполне приличный дом и множество слуг. – Юрико поклонилась в знак того, что поняла желание отца. – Тобой же, Хитоми, – продолжил заботливый отец, – интересуется Хадано Кайтю. Его владения простираются на север от Киото. Насколько мне известно, род Хадано владеет двумя замками и тысячью воинов, что немало важно.

Хитоми промолчала. Ей не хотелось думать о богатом даймё, на данный момент её интересовал только Моронобу.

– Я готова предстать перед гостями, отец, – покорно произнесла девушка и протянула руку отцу. Так отец и дочь, рука об руку, а вслед за ними – гости, последовали в святилище Аматэрасу, где почтенный каннуси* испросил у божеств благополучия, процветания и счастья для рода Оды.

Хитоми волновалась: перед ней мелькало множество лиц и кто из них – даймё Хадано Кайтю, она так и не поняла. Когда церемония в святилище завершилась, гости проследовали в чайный сад, где под сенью деревьев разместились множество столиков, украшенных букетами полевых цветов, произраставших на берегах озера Бива. Вокруг столиков лежали циновки, дабы все гости могли расположиться в соотвествии с их рангами.

Ода Нобунага и Хитоми сели рядом с почтенным даймё и пожилой женщиной в богатом изысканном кимоно, расшитом крошечными драконами в китайском стиле. На её оби виднелась золотая брошь в виде лисы. Даймё, которому с виду было около двадцати пяти лет, был облачён в тёмно-синее одеяние, на его груди ярко выделялся вышитый фамильный герб – опять же рыжая лисица. Такой герб Хитоми видела впервые.

Гости поклонились Нобунаге, он ответил тем же. Хитоми также выказала им почтительность.

За соседним столиком сидела Юрико, молодая девушка в алом кимоно и двое мужчин, один из которых – достаточно молод, но, увы, совершенно не красив. Далее разместились множество чиновников, прибывших их Киото, и губернатор крохотной северной провинции, давний друг Нобунаги. Словом, – все нужные и почтенные люди.

Музыканты, сидевшие тут же, в тени деревьев, заиграли на цитре^[28] приятный неторопливый мотив. Его подхватили флейты-хаяси.

В чайный сад вошли четыре девушки, облачённые в кимоно нежно-зелёного цвета. В руках они держали чайные принадлежности. Девушки рассредоточились, каждая из них подошла к определённому столику, и поставила на него поднос с небольшим чайником из красной глины и такими же чашками.

Затем они наполнили чашки чаем и с поклоном поставили перед каждым гостем – чайная церемония началась.

Ода Нобунага первым взял чашку и пригубил из неё обжигающий ароматный напиток. Затем внимательно посмотрел на своих гостей, заметив, что молодой даймё Хадано не сводит глаз с Хитоми. Девушка старалась справиться с некоторой скованностью и волнением, вызванными торжеством и обилием гостей, также отведала чая. Нобунага заметил, как дрожит рука дочери…

– Хитоми, позволь познакомить тебя с моим соратником даймё Хадано Кайтю, – хозяин поклонился гостю, – и его матушкой, госпожой Хадано Навари.

Девушка поочерёдно поклонилась дорогим гостям. Теперь она поняла замысел отца: усадить её за одним столом с предполагаемым женихом, дабы они могли пообщаться, как то допускают приличия.

Госпожа Хадано Навари оказалась весьма неразговорчивой особой, впрочем Хитоми была только рада. На все вопросы молодого даймё девушка отвечала односложно и сдержанно. Нобунага же заметил: его дочь произвела должное впечатление.

Наконец, освоившись, Хитоми окинула взором многочисленные столики, в надежде увидеть Моронобу, но так и не найдя его, укорила себя за излишнюю самонадёянность – наверняка он, его отец с самураями охраняют замок.

Юрико почти сразу же догадалась: юноша напротив неё и есть Токинобу Такуми, а мужчина рядом с ним – его отец, киотский судья. Такуми, как воспитанный и образованный человек, завёл разговор о поэзии, литературе и музыке, неожиданно углубившись в учение конфуцианства, видимо, решив сразить девушку своими глубокими познаниями.

Юрико лишь поверхностно владела конфуцианством, и не всегда отвечала собеседнику надлежащим образом. Но, казалось, его это вовсе не смущало. После философских размышлений Такуми предложил почитать свои стихи. Его сестра, девушка в алом кимоно, весьма это одобрила, – бесконечные рассуждения брата утомили её.

Такуми задумался и, положив руки на колени начал читать нараспев, подражая киотским поэтам:

 
– В темноте ночи
В сумерках своей души
Я всё блуждаю.
Будет ли мне солнца луч?
Будет ли лунный блеск?
 

Он замолк и внимательно посмотрел на Юрико. Та засмущалась – спасли белила, через которые не проступил стыдливый румянец.

– Вам понравились мои стихи? – обратился Такуми к Юрико.

– Да, очень… – пролепетала она в ответ.

– Я пришлю целый свиток, если, конечно, вы окажите честь принять мои творения.

Юрико слегка поклонилась.

– Благодарю вас, почту за честь.

Судья Токинобу внимательно наблюдал за сыном и Юрико, всё более склоняясь к тому, что они могут стать достойной парой.

Чайная церемония продлилась до часа Обезьяны*. Затем, почти до утра гостей развлекали актёры-бугаку…