Книга Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940-1945 онлайн - страница 20

«КОШАТНИК»

Кроме пленных, документов и шифров, в руках немцев оказалось четыре радиопередатчика, настроенных на волну Лондона. Поразмыслив, Блейхер отправился к своему непосредственному начальнику, полковнику Оскару Рею, главе парижского отделения абвера. Он предложил ему план, на первый взгляд показавшийся фантастичным.

– Герр оберет, – заявил он, – у нас есть четыре передатчика. Если мы не будем слишком усердствовать с арестами, то получим возможность заставить их работать под нашим контролем, то есть убедим Лондон в том, что Interallié работает как прежде. Мы сможем получать информацию от британской разведки, инструкции для агентов, будем первыми узнавать новости об отправке новых людей, а взамен сможем снабжать Лондон выгодной для нас дезинформацией. Иными словами, Interallié будет продолжать функционировать, но под нашим контролем. В Лондоне об этом не узнают достаточно долго, конечно, если мы все организуем по-умному…

Полковник Рей долго пребывал в нерешительности. Предприятие казалось ему до крайности сомнительным и обреченным на неудачу. Проблема заключалась в том, чтобы заставить хотя бы нескольких лидеров Interallié работать на немцев. Блейхер был уверен только в Кошечке. Еще ему удалось склонить на свою сторону радиста-француза Анри Табе. Поляки, все как один, отказались работать на Блейхера. Зато согласилась Рене Борни, увидевшая, что с Кошечкой, ставшей предательницей, обращаются значительно лучше, чем с остальными. Блейхер отчетливо видел, что эта молодая женщина не блещет умом. Но на безрыбье…

Передатчики были размещены в доме богатого бизнесмена в Сен-Жермен-ан-Лэ. Один из офицеров абвера, барон фон Хеффель, был назначен ответственным за функционирование фальшивой радиостанции Interallié. Капитан Борхерс, майор Эшиг, доктор Кайзер, сержант Триш и радист – сержант Пробст стали новым персоналом станции. Блейхер отвез Кошечку, Рене Борни и Анри Табе в специальный дом, который назвал «La Chatterie» – «кошатник».

Радиосвязь с британской военной разведкой велась бесперебойно. Кошечка знала все шифры, а также предварительно оговоренные меры предосторожности. Теперь она сотрудничала с немцами сознательно, добросовестно и со всем возможным старанием. И в Лондон одно за другим шли сообщения.

На первых порах немцы старались не направлять ничего такого, что могло бы насторожить Лондон или вызвать повышенный интерес. Они ограничивались информацией о перемещениях войск, перевозках и т. п. Причем некоторые из них были чистой правдой. Блейхер предложил, чтобы Лондон узнал об аресте некоторых агентов Interallié, и в середине декабря в Лондон пошло сообщение об аресте Армана. В нем также указывалось, что большинство членов его группы находятся в безопасности и готовы продолжать работать. В Лондон также сообщили, что теперь делами руководит Кошечка, которая в дальнейшем будет подписывать сообщения псевдонимом Виктуар – производным от слова «победа». Лондон проглотил дезинформацию и запросил Interallié, не вышли ли на них агенты SOE.

Немцы решили не арестовывать мэтра Бро, справедливо полагая, что через него со временем можно будет выйти на агентов SOE. Во время одной из встреч с мэтром Кошечка поведала ему об аресте Армана и еще нескольких руководителей Interallié. Она сделала это по приказу Блейхера, который знал, что Бро связан с разведслужбами союзников, и хотел заранее развеять подозрения, которые могли бы возникнуть в Лондоне.

Бро намекнул Кошечке, что ее помощь может понадобиться ряду британских агентов. 26 декабря они встретились в кафе «Георг V» на Елисейских Полях. Бро привел с собой Пьера де Вомекура, которого представил Кошечке как мсье Люка.

Де Вомекур сказал, что является английским агентом, и поинтересовался, сможет ли она передать несколько сообщений по радио в Лондон. Кошечка тут же сообщила о встрече Блейхеру и получила приказ снова встретиться с Люка и пообещать сделать все необходимое.

Первое радиосообщение от Люка в Лондон, переданное через «кошачье царство», вызвало переполох на Бейкер-стрит. 1 января 1942 года ровно в 4 часа полковнику Букмастеру позвонил полковник из разведотдела военного министерства.

– У нас есть послание от одного из ваших ребят, – сказал он. – Причем, должен признать, ситуация достаточно пикантная, поскольку ваши ребята не должны предполагать о существовании наших.

Ирония была в том, что поступившее, в сущности, от немцев сообщение принесло немалое облегчение на Бейкер-стрит. Полковник Букмастер вспоминал, что начиная с сентября и до самого конца 1941 года на Бейкер-стрит ничего не знали о судьбе агентов во Франции. Поэтому настроение руководства SOE было далеко от рождественского. «Меня постоянно вызывали на ковер высокопоставленные генералы и с пристрастием допрашивали о принимаемых мною мерах, а мне оставалось только отвечать, что Рим строился не в один день…»

После обмена несколькими радиосообщениями Пьер де Вомекур получил приказ 16 января отправиться в Лаас, небольшую деревушку возле Ле-Мана, где его подберет «лизандер». С помощью местного школьного учителя Бенье, активно сотрудничавшего с Сопротивлением, Роже Коттен нашел подходящую площадку.

А тем временем Кошечка несколько раз встретилась с де Вомекуром и Коттеном, посетила их офис. А однажды даже привела с собой Блейхера, представив его как мсье Жана Кастеля, одного из лидеров бельгийского Сопротивления. Блейхер получил разрешение полковника Рея на отправку Люка в Лондон. Он не сомневался, что офицер SOE с благодарностью отзовется об услугах, оказанных ему Interallié. Его руководство также считало, что такое мероприятие укрепит репутацию работающей под контролем немцев сети, а значит, позволит еще долго водить за нос англичан. В назначенный день де Вомекур, Коттен, Кошечка и мсье Кастель отправились на машине в Лаас. За рулем сидел мсье Северэн, еще один «участник бельгийского Сопротивления», он же сержант абвера. Они провели ночь в машине, ожидая прибытия «лизандера». Самолет так и не прилетел. Полузамерзшие подпольщики под утро вернулись в Париж. Де Вомекур сразу же зашифровал депешу в Лондон с требованием объяснений и отдал его для передачи Кошечке.

В ответе, поступившем незамедлительно, де Вомекура информировали, что самолет не вылетел из-за погодных условий, поэтому его прибытие в Лондон переносится на 30 января. «Лизандер» следует ожидать на площадке около Эстре-Сен-Дени. И снова де Вомекур, Коттен, Кастель и Кошечка выехали к месту ожидаемого приземления «лизандера». Они снова провели ночь в машине, но на этот раз в густом снегу. Самолет не прилетел.

К этому времени де Вомекур, Коттен и Бро начали испытывать опасения. Их одолевали сомнения в искренности Кошечки, предчувствия беды. Их сомнения постепенно перешли в уверенность, в особенности после одного инцидента, окончательно скомпрометировавшего в их глазах Кошечку. Они попросили ее достать кое-какие поддельные документы, и уже на следующий день она появилась с внушительной коллекцией паспортов и удостоверений личности, которыми ее снабдили Блейхер и доктор Кайзер. Затем она достала из сумки фотографию и мимоходом поинтересовалась, знают ли де Вомекур и его товарищи запечатленного на ней человека. Она заявила, что он вроде бы работает в секретной службе Виши. Это было фото Тротоба (Сильвестра), агента, который прибыл во Францию вместе с Беном Кобурном. Абверу было необходимо идентифицировать его личность.

Агентам SOE стало ясно, что абвер использует Кошечку в своей игре. Они решили предупредить Лондон о предательстве. Бен Кобурн с колоссальным трудом сумел передать сообщение в Швейцарию. Но оно так и не попало на Бейкер-стрит. Де Вомекур и Коттен находились в смертельной опасности, но больше ничего не могли сделать. Им оставалось только ждать, удвоив бдительность.

Беспокойство немцев нарастало. Они не знали, насколько Лондон доверяет контролируемой ими сети Interallié, и после двух сорвавшихся прилетов «лизандера» заподозрили неладное. Немцы предполагали, что самолету помешала вовсе не плохая погода, а недоверие лондонских руководителей. Они также заподозрили Кошечку в двойной игре. Капитан Борхерс расстался со своей должностью в абвере, ему на смену пришел майор Эшиг. Последний предложил полковнику Рею простой план. Почему бы не послать в Лондон вместе с Люка и Кошечку? Если она искренне стремится работать на немцев, то постарается раздобыть как можно больше информации о французском отделении SOE, после чего непременно вернется, сообщив лондонскому руководству о своем горячем желании продолжать работать в Interallié или в любой другой сети SOE. Полковник Рей согласился.

Блейхеру пришлось немало поработать с Кошечкой, чтобы убедить ее принять это предложение. Скорее всего, она опасалась, что в Лондоне ей не обрадуются, во всяком случае, не окажут того теплого приема, на который рассчитывали немцы. Хотя, с другой стороны, у нее появлялась возможность покончить со своими подлыми делишками и вернуться в свой лагерь. Во время процесса, на котором ее уже после войны судили за измену, она уверяла, что собиралась признаться в предательстве и сдаться на милость союзников в Лондоне.