Книга Знаковые люди онлайн - страница 11

Управляемая автократия

За те 18 лет, когда Францией при живом короле почти безраздельно правил его первый министр, Ришелье удалось провести многие политические, административные и военные реформы. И ни одной экономической.

В актив первому министру можно записать первую кодификацию французских законов (так называемый кодекс Мишо), уже упоминавшееся укрепление вертикали власти (подавление дворянской вольницы, провинциальной и религиозной самостийности), реорганизацию почтовой службы, создание мощного флота. Кроме того, Ришелье обновил и расширил знаменитый Сорбоннский университет и приложил руку к созданию первой во Франции (возможно, и в мире) еженедельной газеты.

Что касается разработанных им проектов оздоровления национальной экономики, то им не суждено было осуществиться по двум, как минимум, причинам. Первой стали бесконечные войны, в которые сам же Ришелье ввергал Францию: они вызывали необходимость займов, что, в свою очередь, вело к росту налогов, а те с неизбежностью – к мятежам и крестьянским восстаниям. Бунты Ришелье жестоко подавлял, однако подавить вызывавшие их экономические причины был не в силах.

Вторая причина крылась в относительной экономической безграмотности первого министра. В целом он был весьма начитан, в том числе и в экономике, однако никогда не воспринимал ее всерьез, считая лишь служанкой политики. Ришелье объявлял войны, не задумываясь о снабжении армии, ратовал за независимость рынка – и в то же время не допускал и мысли о том, что эта сфера общественной жизни окажется вне власти короля. Кардинал дал толчок колониальной экспансии Франции, стремился к расширению внешней торговли – и сам же всячески мешал ей то мелочным контролем, то протекционистскими мерами. При этом первый министр королевства не погнушался лично возглавить ряд международных торговых компаний, мотивируя это, разумеется, исключительно интересами государства.

Главное же препятствие его экономическим планам состояло в том, что целью жизни Ришелье сделал укрепление королевской власти, а абсолютизм, централизация и тотальный контроль плохо уживаются со свободной экономикой.

Одесский «дюк»

Как бы то ни было, фамилия Ришелье навечно вписана в историю Франции. А также в историю города, расположенного весьма далеко от родины кардинала.

Когда в конце 1642 года 57-летний правитель Франции почувствовал, что дни его сочтены (сказалось нервное истощение, к которому прибавился гнойный плеврит), он попросил о последней встрече с королем. Напомнив монарху, что он оставляет ему страну укрепившейся, а врагов – поверженными и униженными, Ришелье заклинал не оставить монаршим покровительством его племянника-наследника, а также назначить первым министром королевства кардинала Мазарини.

Обе просьбы король выполнил. О второй Франция затем горько пожалела, зато первая неожиданным образом отразилась на русской истории. Потому что один из потомков кардинала, внук маршала Франции Арман Эмманюэль дю Плесси, герцог де Ришелье, носивший также титул графа де Шинон, в 19 лет стал первым камергером двора, служил в драгунском и гусарском полках, а когда случилась революция, бежал от якобинского террора в Россию. Где превратился в Эммануила Осиповича де Ришелье и сделал неплохую карьеру: в 1805 году царь назначил его генерал-губернатором Новороссии.

По окончании эмиграции герцог вернулся во Францию и даже входил в состав двух кабинетов. Однако большей славы он добился на своей второй родине. И сегодня главная улица Одессы – города, обязанного ему своим расцветом, – носит его имя. А на вершине знаменитой Потемкинской лестницы стоит он сам: бронзовый почетный одессит герцог де Ришелье, которого все в городе называют запросто – «дюк».

5 story. Алексей Алексеев, Дмитрий Кондратьев. ДЕНЬГИ № 45 (153) от 03.12.1997

Александр Меншиков. Первый вор второй столицы

Если наш следующий герой не может сравниться с господином Арманом-Жаном дю Плесси де Ришелье знатностью происхождения, то масштабом личности, всевластностью и мастерством интриги – вполне примеров тому, КАК ПАСТУШКА ИЛИ СВИНОПАС СТАНОВИЛИСЬ ЕСЛИ НЕ МОНАРХАМИ, ТО ФАКТИЧЕСКИМИ ПРАВИТЕЛЯМИ ГОСУДАРСТВ, в мировой истории немало. Есть они и в истории российской, пожалуй, самая яркая из них – ИСТОРИЯ СЫНА ПРИДВОРНОГО КОНЮХА Александра Даниловича Меншикова – «счастья баловня безродного, полудержавного властелина», фаворита Петра I и Екатерины I, регента при малолетнем императоре Петре II, без пяти минут члена российской императорской фамилии. И самого богатого человека начала XVIII века.

В связи с поговоркой «Из грязи – в князи» в российской истории прежде всего вспоминаются имена дочери литовского крестьянина Марты Скавронской и сына придворного конюха Александра Меншикова. Первая стала российской императрицей Екатериной Алексеевной, второй – светлейшим князем и одним из самых влиятельных чиновников петровской эпохи. Настолько влиятельным, что ему сходили с рук и такие мелкие проказы, как чеканка общегосударственных монет с собственным вензелем, и такие крупные государственные преступления, как взяточничество и казнокрадство.

Размеры хищений Меншикова были настолько велики, что о его личном состоянии ходили самые невероятные слухи и легенды. О его злоупотреблениях знали все. Даже царь Петр. Получив очередное сообщение о «подвигах» Данилыча, в стороне от чужих глаз, чаще всего в токарной мастерской, государь прохаживался тростью по спине своего фаворита, произнося при этом всяческие поучительные сентенции. Например: «Не забывай, кто ты был и из чего сделал я тебя тем, каков ты теперь». Отведя душу, царь прощал своего «либстер камарата» и «бест фринта» (что в переводе с ломаного немецкого означает «любимый товарищ» и «лучший друг»). Тем же вечером они могли пировать бок о бок до тех пор, пока уступавший Петру в способности выпить Меншиков не падал в беспамятстве под стол. Причина столь снисходительного отношения императора к Меншикову – дружба, которая даже неизвестно когда и как началась. Версий много. Вот лишь одна из них.

В конце XVIII века в России торговали все. Крестьяне, солдаты, ремесленники, служивые люди, дворяне. Алексашка Меншиков, сын придворного конюха Данилы, тоже торговал. Он бегал по московским улочкам с наполненным пирогами лотком, а когда возвращался домой, слушал рассказы бывалых стрельцов об атаках и осадах, о военных походах и боевых удачах и, как многие подростки, мечтал стать военным.

И такая возможность ему вскоре представилась. Чаще всего Алексашка вертелся в Кремле, много шутил, весьма убедительно зазывал, озорничал. Проказы разбитного продавца забавляли и Петра, наблюдавшего за ним из кремлевского дворца.

Однажды юный офеня то ли метко подшутил, то ли обсчитал какого-то стрельца, за что чуть не лишился ушей. Наблюдавший эту сцену Петр послал сказать стрельцу, чтобы он перестал обижать бедного мальчика, а также просил привести к нему озорника.

Остроумие и находчивость Алексашки понравились царю, который велел записать его в бомбардиры Преображенского потешного полка, а заодно назначил своим денщиком. Случилось это в 1686 году, когда Петру исполнилось 14 лет, а Алексашке – 13.

Это, конечно, исторический анекдот, поскольку никаких документов о начале карьеры Меншикова нет (первое письменное упоминание о нем относится лишь к 1694 году). Однако о многих чертах характера, а главное, о деловой хватке будущего царского фаворита он повествует весьма правдиво.