Книга Туманные темные тропы онлайн - страница 20

20

Шамтеран, Королевство Тегарон, Тегарон, Университет, Венант 4, 1415 В.Д., 6:50

– Он побывал в вашем номере, – сообщил директор. – Я приношу официальные извинения от имени Университета, ректор сейчас в отъезде. Мы передали все вещи из номера в полицию. Простите. Вы понимаете…

– Да, конечно, – доктор чувствовал, что Тевейра почти успокоилась. И как теперь прикажете пробираться к «их» коридору? Там теперь ещё и спутники, всё под наблюдением.

– Мне очень жаль, – директор коротко поклонился. – Я получил звонок от начальника полиции. Вас будут охранять всё время, пока вы будете в Тегароне. И ещё – звонили из Стемрана, советник Мерона эc Тессан. Она принесла извинения и просила помочь довести вас до портала Стемран-1.

– Но он же в Тессероне? – поднял взгляд доктор. Разумеется, Мерона будет пробовать все варианты. – Как мы попадём в Тессерон?

– Дипломатической почтой, – улыбнулся директор. – Мы договорились с властями Тессерона. Они готовы пропустить вас, без официального оформления виз, но госпожа эс Тессан настаивала на том, что вас нужно провезти скрытно.

– Вы положите нас в конверт? – рассмеялась Тевейра и доктор вздохнул. Теперь с ней точно всё в порядке. – А можно в один? – и посмотрела на доктора.

Тот сумел ничем не проявить смущения.

– Если вы так настаиваете! Но в вагоне вам будет удобнее.

– В вагоне? – не поняла девушка.

– Когда нужно провозить особо ценные грузы, их помещают в специальный вагон. Он небольшой, там не очень удобно, но зато безопасно. Вам сидеть там часа три, не больше.

– Я согласна! – Тевейра в восторге. – Доктор? Мы согласны! Простите, что так получилось!

– Я очень рад знакомству, – директор вновь поклонился. – И буду ждать вашего звонка! Если хотите, можете остаться у меня в кабинете. Рядом комната совещаний – там вам будет удобно.

Вагон, Техаон 7, 113, 8:20

– Тессерон, – Тевейра почти сразу же задремала, когда двери вагона закрылись за ними. Крепость, да и только. Закрывается герметично, но не бойтесь, заверил их директор, в вагоне всегда едет охранник, вы в безопасности и сумеете выйти из вагона, что бы ни случилось с ним. – Это означает «Страна цветов», да? Говорят, там красиво, но ужасно трудно попасть.

…Да, попасть непросто. Когда открыли возможность «пробоя» пространственно-временных коридоров, порталов, и впервые началось серьёзное исследование дальнего космоса, нашлись и стационарные порталы. Прямо здесь же, в Старом Мире. Выяснилось, что сквозь один коридор можно попасть в высшей степени приятное и дружелюбное место, где на всех трёх континентах были цветущие долины – созданные руками двух человек. Оказалось также, что в Тессероне, уже почти сто лет, живут несколько семей, считают мир своим и делиться не торопятся. Много чего было, но в конце концов, после того, как Тессерон демонстративно изолировал себя от Старого Мира на несколько дней – и никакими силами было не открыть портал снаружи – начались переговоры. Так и не выяснили, откуда у жителей Тессерона взялась настолько продвинутая техника, но после года переговоров за Тессероном признали независимость, а он сам предложил стать курортом для жителей Старого Мира. Причём за владельцами «Страны цветов» окончательное решение по каждой заявке, по каждой визе. Если сказали «нет» – значит, нет. Правда, отказывают не так уж часто. Тяжело больным, детям, старикам эта поездка ничего не стоит. Остальным – стоит недёшево. И именно оттуда, из Страны цветов, удалось пробить первый устойчивый портал на Стемран, а уже через месяц нашли «спящий» коридор в горах Фаэр, и ещё через месяц – в Менаокко. Все три вели в Стемран, но в совершенно разные места. Колонизация началась из Менаокко, «Страна цветов» категорически отказалась стать перевалочной базой, портал Стемран-1 теперь запасной.

Не считая четвёртого, подумал доктор. Мы, «шайка», зовём его «нулевой».

– Вот мы и попали, – доктор улёгся в соседнее кресло. – Можно посмотреть, если хотите. Это не настоящее окно, но всё видно.

– Нет, – отказалась девушка. – Только своими глазами. Возьмите меня за руку, Айри.

– Вас что-то тревожит, – заключил доктор минуту спустя.

– Да. Я не могу пока сказать. Не спрашивайте, ладно? Я знаю, что мы со всем справимся, а с этим я сама должна справиться. Говорите вы, ваша очередь. Рассказывайте! Нам ещё два часа ехать!

– Чаю хотите?

– Вот вредный! – Тевейра уселась. – Отговорки не помогут. Я сделаю чай, и что тут ещё есть, а вы говорите. Расскажите, как вы познакомились с мамой.

– Это было сорок семь лет назад. Нет, сорок шесть. Мы стажировались в одной и той же клинике.

Менаокко, начало Вассео, 1370 В.Д.

– Теариан Майер, – спокойно осведомилась Мерона, аспирант кафедры экзобиологии. – Скажите, у вас есть запасные пальцы?

И посмотрела ему в глаза, улыбаясь. Вот все говорят, что Мерона некрасивая. Ну да, для южан все северяне кажутся некрасивыми. Кроме разве что коренных никкамцев, что родом с гор. Ну что такого в Мероне, скажите? Вытянутое, слишком длинное, на взгляд многих, лицо, глубоко посаженные глаза, короткая стрижка, и кожа – видно, что помесь жёлтой и красной расы. А такие помеси или красавцы, глаз не отвести, или… Или такие, как Мерона. А какой голос! Низкий, бархатный, слушал бы да слушал.

А вот Майер уже тогда считался красавцем. Через неделю защита докторской, нет сомнений, что пройдёт без единого чёрного шара – и далее езжай куда хочешь, хоть в спокойные заводи типа Тессерона, хоть на целину, Стемран, а то и в дальний космос. Майеру везде рады, всюду приглашают.

– Запасные? – улыбнулся Майер. – Нет, мне этих хватает.

– Поберегите их, – Мерона перестала улыбаться. – Могу и сломать. Скажите честно, что вы от меня хотите? Вы вертитесь возле меня вторую неделю.

Он сам не знал. Вообще-то девушки к нему сами липнут, выражаясь вульгарно, и руководство уже в приватных беседах намекало – о вас ходят странные разговоры, коллега Майер, примите к сведению. На защите могут и это вспомнить.

Мерона смотрела ему в глаза и увидела неожиданное – Майер растерялся.

– Вы мне нравитесь, – Майер сам не ожидал, что сможет сказать такое. – Вы мне очень нравитесь, Мерона.

Она улыбнулась, погладила его по щеке.

– Я сейчас, – шепнула она и быстрым шагом покинула лабораторию. А Майер сидел, глупо улыбаясь, и не очень понимал, зачем только что сказал то, что сказал.

Мерона вернулась минут через десять со сложенным листом бумаги.

– Это вам, – положила она на стол перед без недели доктором, отодвинулась на стуле и смотрела, не отрываясь, в его лицо. – Смотрите, смотрите.

Он открыл. Имена и даты. И… его бросило в жар, ему стало ужасно неловко. Что случалось, вообще-то, нечасто. Всё настолько легко даётся, и в научном смысле тоже, что будущий доктор привык не прилагать особых усилий. Во всех смыслах. В смысле романов тоже. Мерона усмехнулась.

– Знаете, я давно слежу. Мне уже стало любопытно, когда моя очередь. Но я не висну у вас на шее, и вы решили начать первым. Я права?

Её взгляд было трудно выдержать.

– Нет, Мерона. Я сказал правду.

– Знаете, Майер, вы мне нравитесь. Кроме шуток. В вашем возрасте все озабоченные, как вы говорите, химия организма, да? Но вы в самом деле интересный. И не полный мерзавец. Вот только сюда, – она помахала листком бумаги, – я не согласна. Даже первым номером.

– Мерона… – и Майер запнулся, не зная, что сказать. Может, в этот раз он действительно ощутил чувство. Настоящее.

Она вздохнула.

– Если бы знать, что вы отстанете, я бы прямо сейчас отдалась. Но ведь не отстанете!

Майера словно холодной водой окатили. Он побледнел, поднялся, вежливо поклонился и ушёл. Не оборачиваясь. Мерона проводила его взглядом, потом стиснула зубы и попыталась удержать слёзы. Почти удалось.

– Сукин кот! – она метнула небьющуюся пробирку в поглотитель и тот весело сжевал добычу. Два дня работы псу под хвост, Мерона, так держать!

* * *

Она постучала в его дверь последним вечером перед защитой. Майер остаток той недели ходил мрачный, зато успел сделать – в смысле исследований, текущей работы – чуть не втрое больше, чем за последние полгода. На улице шёл дождь, весенние дожди в Менаокко всегда неприятные – для пришельцев. А Майер именно пришелец. У них в горах всё по-другому.

Мерона стояла по ту сторону. Промокшая насквозь.

– Впустите? – поинтересовалась она. – Мне холодно, Майер.

Ещё бы. Она не собиралась промокать до нитки, но уронила по пути зонтик в сточную канаву… пусть там и валяется. И как назло, начался ливень!

– Входите, – он проводил её на женскую половину (накануне убрался там, был такой импульс), указал, где можно вымыться. Вот только с запасной одеждой плохо. Но есть халаты.

Он приготовил кофе – а с утра занялся приготовлением небольшого праздничного ужина. На завтра. Вряд ли кто-то придёт, настоящих друзей мало, а девушки… удивительно, но всю эту неделю к ним не тянуло. А вот стоило войти Мероне…

– Хотите ужинать? – поинтересовался он.

– Хочу, – Мерона не любит лишних церемоний. Это потом всегда помогало. – О, да вы хорошо готовите! Повар?

– Нет, просто хобби. Правда, узкая специализация.

– Прелесть какая, – Мерона похвалила вполне искренне, а ела с таким аппетитом, что у сытого уже Майера потекли слюнки. Он сидел и чувствовал, что голова начинает кружиться, что Мерона прочно занимает все мысли и чувства и не только в смысле близости. – Вы всех так угощаете? Удивительно, что они уходят!

– Предлагаю всем, – Майер сумел сдержаться. – Почему вас интересуют другие девушки?

– Потому, – Мерона понизила голос, перестала улыбаться, – что я люблю вас, Майер. Будьте вы прокляты! – крикнула она неожиданно, Майер чуть со стула не упал от неожиданности. Мерона глубоко вздохнула и продолжила, спокойно. – Ну вот, я сказала. Можно идти, да?

– П-п-простите? – Майер редко заикался.

– Можно идти? Или только через постель? Вам ведь все это говорили, да? Что любят вас? До или после, Майер? – слёзы появились на её глазах. – Почему молчите?

– Я сказал вам правду, Мерона. Простите, если расстроил.

– Я сама к вам пришла. И сказала правду. Я останусь, если вы скажете, и я увижу, что не врёте. Говорите! – потребовала она.

Сказать три слова было очень трудно. А раньше говорилось так легко и обыденно. И в ответ слышал то же, и ощущал восхищённый, подёрнутый дымкой взгляд… Мерона держала его за руку и смотрела, не отрываясь, в глаза.

– Верю, – произнесла она, наконец. – Но слушайте вот что. Вы всё равно будете клеиться к другим. Поэтому знайте: после третьего такого раза я уйду. Только вы и я, Майер. Согласны?

– Согласен, – всё случилось так внезапно, что он не успевал прийти в себя. А завтра защита. Вот же…

Она наклонилась и поцеловала его.

– Не сегодня, – улыбнулась она. – У вас завтра защита. Не бойтесь, будете в форме.

Вагон, Техаон 7, 113, 9:25

– Мама рассказывала совсем немного, – улыбнулась Тевейра. – Мне правда интересно. Она сидела с вами всю ночь, помогала готовиться. А утром пришла туда, на защиту, а потом вы узнали, что у вас почти двадцать самых настоящих друзей, которые устроили вам вечеринку. И вам было ужасно стыдно, да?

– Да, – Майер улыбнулся. – Я думал, это Рони устроила, но нет, не она. Хотя она была очень рада. Она тоже не знала, что будет такой интересный вечер.

– Я не буду, – Тевейра сжала его ладонь. – Я не буду расспрашивать про ночи. Это только вас и её касается. Только скажите, честно, я маме не скажу. Тот третий раз, после которого она ушла, кто был виноват? Честно!

– Никто не виноват. Девушке, стажёрке, стало плохо, она слишком мало спала и много возилась с синтезом. Она была на третьем месяце, и, на её счастье в лаборатории был я. Я один тогда не растерялся. Утром, когда она вернулась из больницы, она нашла меня и поцеловала, при всех. Рони увидела это и уехала домой, в тот же вечер. А у неё через пять дней была бы защита. Я не мог найти её два с лишним года.

– А когда нашли, она вас не пустила на порог.

– И чуть не застрелила. А через две недели снова пришла ко мне, называла последними словами, и снова осталась. И снова пригрозила про три раза. Я не знал тогда, что она потеряла ребёнка. Нашего с ней ребёнка. И я не знал, что ей запретили заводить детей, пока не восстановится печень. А синтетику она не хотела. Я её теперь понимаю.

– Она не рассказывала об этом, – Тевейра уселась. – Если вам тяжело, и вы не говорите. Мама не любит эту тему. Я спрашивала, почему у неё не было своих детей, она говорит только одно, «не сложилось».

– У них там было ЧП. Кто-то разбил контейнер с эфирными маслами, а тяга не справилась. Это была «Королева ночи», единственный ядовитый для человека вид орхидей Стемрана. Растёт не так далеко от города, кстати. Она почти сутки провела в реанимации, а потом ей сказали – вам теперь долго лечить печень и почки, а ребёнок, скорее всего, не выживет.

Они долго молчали.

– Вы оба сильные, – Тевейра сжала его ладонь между своими двумя. Встала и пошла «на кухню», к пищеблоку. – А потом вы снова расстались надолго, а потом была ваша «шайка», – заключила Тевейра. – Да? Расскажете? Слушайте, чай кончился! На кого они тут запасаются, на птичку, что ли? Но есть кофе, хотите?

Тевейра любит пить только тот кофе, который готовила или она сама, или мама, или… теперь ещё и Умник.

– Может, я сварю?

– Давайте! Только я привередливая! Будете готовить, пока мне не понравится!

Минуты три они молчали – Майер следил за кофе, ведь тот так любит убегать.

– Айри, – Тевейра закрыла глаза, откинувшись в кресле. – Я никого не буду осуждать. Правда-правда. Главное, что мы сейчас вместе, и нужны друг другу. Но мне хотелось знать о вас больше. Расскажете ещё про вас с мамой? Мне это очень нужно. А я расскажу про нас с ней.

Майер улыбнулся и по привычке пригладил уже несуществующие усы.

– Помогите ей, – Тевейра прикрыла глаза. – Помогите нам. Я теперь знаю, почему вы приехали. Лес позвал вас.

– Почему вы так думаете?

– Я видела, как мама устаёт. Столько грязи, очень трудно от неё быстро избавляться. Она часто смотрела на вашу фотографию, и улыбалась, и плакала, когда думала, что я не вижу. А потом стала ходить в Лес. Она просила его, чтобы он позвал вас. Я знаю.

– Кофе готов, – позвал доктор. – Главное, что я приехал, а кто позвал…

– Нет! Помните людей, которые встречали нас с великаном? Вы для них теперь свой, Майер. Лес слушается только своих. Не тех, кто родился и вырос в Лесу, а тех, кто свой, понимаете?

– Думаю, да. Вам без сахара?

– Без! Ну-ка… – Тевейра отпила. – Вкусно! Спасибо! – она шагнула к Майеру. – Ой!

Вагон тряхнуло, и Тевейра только чудом не вылила содержимое чашки на доктора.

– Мы остановились, – удивилась она. – Уже приехали? Как время пролетело!

– Что-то никто не торопится нас открывать, – доктор посмотрел на часы. – Подождём минут пять и откроем сами?

– Ой, только я сначала умоюсь!