Книга Русские идут онлайн

1. Фальшивомонетчик

Не следует думать, что средний класс в России, которому по деньгам и размаху предпринять путешествие в Хургаду, в Египет, так уж малочислен. Отнюдь. Ну, предположим, не совсем сложившийся средний класс, еще не настоящее стадо голодных волков и хитрых лисиц, но уже полкласса, полстаи. Уже, так сказать, появились шустрые наклевушки, зашевелились и затрещали липкие почки, готовые выпустить, как сказал классик, клейкие листочки. Собрал триста-четыреста долларов праведным или неправедным трудом – нынче все перепуталось, стало с ног на голову, и пойди разберись, какой труд праведный и махнул на зарубежный курорт. А в отношении доходов наш буржуазный, бывший советский, суд, всегда готов поддержать сытого и имущего. Сегодня олигарх, а завтра плут-арх.

В общем, если говорить прямо, то, безо всяких комплексов, представителем этого самого среднего класса ощущал себя московский таксист Толик Захаров, тридцати лет, женат, разведен, снова женат, снова разведен, не сидел, не привлекался, алиментщик и честный, ну почти честный, налогоплательщик.

Почти, если пользоваться выражением телевидения, вышел из тени. А кто же полностью выходит из тени, когда, так сказать, идет "левая работа", не крутится счетчик, появляется провинциальный лох, который хочет от Казанского вокзала доехать до Ярославского, а Толя везет его через смотровую площадку Университета и парк Победы? Это уже частная инициатива, здесь возникает первоначальный капитал, основа для жизни и процветания. Доллар здесь вылупляется из скучного российского рубля! Он – основа цивилизованной, с пивом и девочками, жизни. Как Толе нравится сочная московская жизнь, уезжать никуда не хочется!

Но все едут. Даже легкомысленные студентки, по утрам ходящие на лекции, а вечерами рядом со своими молодыми и не очень товарками из стран СНГ, а в основном с Украины и Молдавии, товарками, которые не учатся, – так вот даже эти легкомысленные красотки, которые выстраиваются под светом фар иномарок и русских "Нив", маскирующихся под джипы " Гранд-Чароки" на Ленинградском шоссе, и те едут в Египет отдохнуть. Едут, чтобы покупаться, пошлифовать загаром кожу и честно, как цыпочки, вести две недели чистую жизнь девочек-недотрог. Вот и Толя, в соответствии с поведением широких масс, взял горящую путевку в Хургаду, в средний отельчик "Покрывало Фатимы" и приехал. Русские идут. "Ура!" – как сказал бы молодой русский писатель Сергей Шаргунов.

Ему сразу все и безоговорочно понравилось. Моря еще не было видно, но какой порядок! Везде, чуть ли не на каждом углу, у каждой двери в аэропорту солдат по полной форме – в белой куртке и каких-то кожаных наплечниках и с оружием. А какой аэропорт! Какая фантазия у этих арабов, когда их аэропорты проектируют наши европейские архитекторы! Аэропорт в виде бедуинских шатров, один шатер рядом с другим, только из камня, стекла и металла и, как ураган, – везде дуют кондиционеры. Это похлеще, чем в Шереметьево, где Толя регулярно берет и левых и, так сказать, правых пассажиров. "Левых" – это которых везти надо через смотровую площадку, а "правые" – это которые все знают и начинают говорить о тарифе, распоряжениях мэра Лужкова и милиции. Как будто все это не одно и то же, как будто все не в компоте и, мысля расширительно, и коммунисты, и демократы, и олигархи, и просто богатые не в одном стакане. Все друг за дружку.

В аэропорту Толя встретился – внезапные встречи случаются не только в плохой литературе, но и в жизни – со своим старым московским знакомым Джафаром. Джафар лет семь назад учился в университете имени Патриса Лумумбы в Москве на врача-гинеколога, но вел себя очень весело, как и подобало молодому человеку, увлекался московскими девочками, пил и через знакомого суданца приторговывал наркотиками. Жил Джафар в общежитии университета на Ленинском проспекте, и иногда туда Толя привозил к нему верных и проверенных клиентов. Все у них шло путем, пока Джафара то ли из-за наркотиков, то ли за неуспеваемость, то ли за спекуляцию – хотя почему одним можно спекулировать и заиметь состояние и даже стать вице-премьером, а другим нельзя? – то ли за какие-то иные дела, о которых знало лишь ФСБ, не исключили из университета и не выслали из России. Тогда Толя вез Джафара в аэропорт, и по дороге они еще говорили, что обязательно встретятся. Встретились.

Вот что значит не грызть никому не нужную науку, а заниматься прямым и веселым общением. Из-за своего хорошего знания русского языка Джафар теперь не сидит в скучном больничном покое, разглядывая лобки у старых тетушек, а встречает, как представитель фирмы, у трона молоденьких девочек-туристок и развозит их по отелям. Здесь, как положено, каждый отель высылает к рейсам из России и других стран свой автобус. В общем встретились, потерлись щеками друг о друга, вроде бы как целуясь, похлопали друг друга по плечам.

– Как поживаешь?

– Хорошо живу.

– А ты как живешь?

– А я живу, как видишь.

Поговорили быстро, пока шла очередь к таможенникам, и о разных московских знакомых. Одни живы, а другие умерли от пьянства или от спида. И сразу же здесь, как другу, Джафар предложил Толику поменять его сраные американские доллары на сраные египетские фунты. Естественно по льготному курсу. При этом он очень тревожно оглянулся. Но Анатолий и без того знал, что в Египте этот "чейндж", как и при советской власти, крупное преступление.

– Отчего же не поменять! На…ть, скажем так, нагреть любое государство, с каждой обмененной монетки гребущее себе проценты, всегда приятно. В кайф – и другу услужить.

Тут же сговорились о соответствующем, как водится, курсе. Тут же в туалете поменялись. Туалет несколько для Толика необычный, каждый толчок снабжен водяной струей. Согласно мусульманскому обычаю мужчина тоже подмывается после очередной оправки. А может быть, у них просто с туалетной бумагой или с мягким листочком смородины или капустки, как в былые времена у нас, нехватка? Из-за нехватки в пустынях обтирочного материала традиция и возникает. В общем, гибрид туалета и придумки современной щепетильной цивилизации – аппарата биде. Во время передачи одной суммы – в одни руки и другой – в другие возникло у Толика некое сомнение: а не рисованные или ксерокопированные ему передают египетские деньги? Со своей стороны он тут же подумал: "А мои доллары что настоящие? Я их тоже за полцены для этих придурочных египтян купил." Обменялись, раскланялись, пригласил Джафар Толика в заведение "Подмосковные вечера", где он на правах совладельца в свободное от встреч и проводов время развлекал приезжих туристов.

– Как развлекаешь?

– Какие развлечения нужны настоящему мужчине?

– Ну, выпивка.

– Выпивка тоже годится.

– Тогда женщины?

– Совершенно верно. Вы выиграли шесть балов, – как утверждал в мое время Саша Маслюков, ведущий молодежной игры "КВН", – Джафар говорил это все почти совсем без акцента, вот что значит долго общаться с русскими и советскими девушками. – А Саша Маслюков все еще ведет передачу?

– Ведет, ведет, – сказал Толик.

– Ах, какой он долгожитель! – сказал Джафар, и на этом они расстались. Толик пошел предъявлять таможенникам свой багаж, а Джафар повел группу своих туристов к автобусу.

В назначенном отеле "Покрывало Фатимы" Толе все очень понравилось: а много ли московскому таксисту надо? Здесь и кормежка классная, и простыни чистые, и балкон, и море, и пляж с зонтиком. Зонтик и даже полотенце бесплатно. Говорят, еще есть отели, где "все включено". Напитки – пей сколько не хочу, еда – хоть десять раз за день, хоть этим местом жри, вот бы в такой, но и что имеем, мы тоже ценим. Пролетариат любит простые радости.

Толик привык к быстрому мельканью пейзажей, людей и предметов перед глазами – жизнь на колесах, кочевая, поэтому быстро все обежал, даже полюбовался на вольер в парке с полудохлыми фламинго и осмотрел спортзал с тренажерами и финскую сауну за дополнительную, к сожалению, плату. Окунулся по-быстрому в море, пообедал – халявное не отдам никому, – выпил в баре височки – цены просто горячие, – потом поужинал, не желая деньги, которые добыты тяжелым трудом, тратить зря, необходимо поглощать все, что оплачено, и, как только стемнело и на грязноватых улицах зажглись электрические огни, вышел в город. Восток!

Ну, чего город описывать, когда все там по кино и телевидению известно: набережная и магазины. Ну, магазины и магазинчики с разным для туристов говнецом. Этакое Сочи, но в восточно-мусульманском варианте. Фальшивое золотишко, маечки, полотенца, средства от и для загара – чухня. Толпа отдыхающих кто в чем: длинные юбки, короткие шорты, иногда на девушках и широкоформатных дамах только трусики, похожие на штаники, и бюстгальтеры с плотной синтетической прокладкой. Грудь – при такой имитации – закачаешься. Есть, конечно, и мужчины, в основном пузатые, с квадратными просторными жопами, молодящиеся – но кто смотрит на мужчин, на этих старых биржевых козлов? Увлекательная и пестрая, если брать в целом, картина.

И здесь, среди этого великолепия и международного запаха дезодорантов, Толик ходил, бродил, с восторгом изучал иностранную жизнь, пока ноги сами не вынесли его к интернациональному бару "Подмосковные вечера", где управлялся его друг Джафар.

На дверях бара, как раз под зеленой, в мусульманский тон, неоновой вывеской – на русском языке и со стилизованным изображением то ли матрешки в платочке, то ли березки в покрывале – прямо на дверях, на русском языке, понятном не только россиянам, но и жителям Белоруссии, Украины, Молдавии и других стран с избыточным и сочным женским населением, висело отпечатанное на принтере объявление: "Требуются для работы официантками девушки. Знание английского языка не обязательно". "Ну, тогда сюда", – решил про себя веселый Толик и смело потянул дверь.

Сразу же в тесноватой комнате с барной, на четырех вертящихся табуретах, стойкой и отсутствием посетителей увидел он Джафара. Ах, здорово, здорово. Как я тебя наколол! А как я тебя наколол! Хе-хе! Ха-ха. Потерлись щеками друг о друга, выражая дружелюбие.

– Нет ли какого-нибудь товара? – спросил Джафар.

– А какого? – спросил Толик.

– Ну, дури какой-нибудь натуральной или синтетической, – ответил Джафар.

"Так я и потащу через границу дурь, чтобы ты мне ее фальшаком отоваривал. Мне что, ее некому в Москве отоварить", – подумал Анатолий, но радостно и с энтузиазмом ответил:

– Ай, ай, как же я не сообразил джагушки прихватить. В следующий раз обязательно привезу. Обязательно. Я ведь не ожидал, что тебя здесь встречу.

Поговорили и перешли к делу. Сразу же устроили смотрины. В соседней комнате сидело несколько девушек славянской внешности, все, как одна блондинки, некоторые только в белых и длинных сапогах из искусственной кожи. Точь-в-точь как видел Толик в разных эротических фильмах, которые продаются на кассетах возле Казанского и Ярославского с Ленинградским вокзалов и в других московских местах.

– Некоторые из них знают английский язык, – сказал Джафар с гордостью.

– Сами учились, по самоучителю Илоны Давыдовой, или с образованием?

– Ты меня, Толик, обижаешь, – сказал Джафар, – многие даже на двух языках говорят, потому что в Москве в институте имени Мориса Тореза преподают по два языка.

– А! – только и мог вымолвить Толик, своим восхищением поддерживая высокую оценку советского, а потом и русского высшего образования, и мельком оглядел соотечественниц и жительниц стран СНГ. Девушки были качественные и молодые. Но, с другой стороны, признав их интеллектуальную и женскую привлекательность, он все же ехал в другую страну за некоторой свежей новизной. Поэтому, выразив поднятием бровей и разведением в стороны своих коротких ручонок восхищение, он, эдак деликатно придвинувшись к Джафару, сказал:

– Если девушки не обидятся, мне на первый раз чего-нибудь восточного, с колоритом.

– Ах, колорит! У тебя, Анатолий, замечательный вкус! Колорит сейчас организуем, пройдем в другую комнату. Но это у нас, как и у вас в России, только за валюту.

– Конечно, конечно, – понимающе сказал Толик и подумал о том, что очень предусмотрительно он Джафару не сообщил, что уже знает о его проделках.

Прошли в соседнюю, за ковровой портьерой, маленькую комнату. И там наконец увидел Анатолий желанное восточное чудо. Всё, как на рисунках в знаменитом дореволюционном издании сказок "Тысяча и одной ночи". "Я расскажу тебе, мой повелитель…" В этой живописной обстановке, среди ковров, на низком диванчике возлежала в шальварах, совсем не прозрачных, в какой-то кофте с шарфом, закрывающим все лицо, некая соблазнительная восточная гурия. Было жарко. Под потолком горел неоновый светильник. Рядом с гурией, как на картинке, стояло блюдо с фруктами и сладостями и, конечно, кальян.

– А почему же девушка тепло одета, как для лесоповала? – спросил Анатолий.

– А так положено, – ответил Джафар, закрывая за собой ковровую завесу, – ее зовут Зулейка.

Привычная светская формулировка "так надо" очень Анатолия успокоила.

Дальше Анатолий и Зулейка начали играть. Анатолий снял с нее легкий башмачок, и Зулейка на ясном и прямом английском, как Илона Давыдова, потребовала с него пять долларов. Анатолий вздохнул и достал египетские фунты. Фунты не очень Зулейке понравились, она их куда-то быстро сунула и приготовила для Анатолия новое требование. Но ведь фунты-то были фальшивые, как и его, Анатолия, доллары. Много Зулейка не просила, полагая, что всяких вещиц и вещей, платочков и шарфиков у нее на теле много. Каждая вещь ведь распаляет мужчину. Но она не предполагала, что Анатолий тоже очень современный и предприимчивый человек. Он удовлетворился туфельками и шальварами. Элегант! Он расположил замечательную, с белым соблазнительным телом (нижняя половина) Зулейку так, как располагал одну из своих партнерш в фильме Феллини "Казанова" знаменитый авантюрист восемнадцатого века. Фильм этот Анатолий видел по телевидению. Анатолию и фильм, и задница Зулейки нравились. Он, трудясь в поте лица, как сказали бы в Москве, в мужской компании, "со свистом", представляя себя героем и авантюристом. И мы не лыком шиты!

Но в какой-то момент в его сознание вошла новая фантазия. Чего же он так все, как шпион и взломщик, тайно? Тем более, что ему вдруг показалось, что его Зулейка, сдавшая ему в аренду соблазнительную часть своего тела, несколько отвлеклась. Ему даже показалось, что она равнодушничает и пересчитывает деньги. Тело было хорошее. Но в сознание его вошел, как уже было сказано, новый герой – это герой фильма Мотыля "Белое солнце пустыни" Федор Сухов. Ох, чего-то главного Мотыль в этой картине не показал! И вот тут-то, как бы даже помимо него, из уст Анатолия Захарова, как клекот из клюва беркута, вырвалось:

– Зулейка, покажи личико.

Повисла секундная смысловая пауза, когда оба партнера, вовлеченные в процесс, не приостанавливали страсть движений, но вот пауза закончилась, и прерывистый голос на совершенно отчетливом русском языке вдруг произнес:

– Чтобы личико посмотреть, не надо фальшивые фунты совать.

"Землячка", – подумал ставший совсем счастливым Толик.

Осталось дописать основное. По завершению сцены из "Тысячи и одной ночи" Джафар попытался было выяснить финансовую сторону утренней сделки и начал что-то говорить о фальшивых долларах. Но ведь московский шофер Анатолий не был бы таксистом, если бы не знал все, переулки и закоулки повсюду.

Может быть, ты, Джафар, хочешь, чтобы я вызвал туристическую полицию? Или ты не знаешь, на чьей она будет стороне? Обмен валюты – это государственная монополия, мой повелитель".

На этом они дружески и расстались. Просто, как Е2 – Е4 Но на этом приключения московского таксиста в Хургаде не закончились.