Цитаты из книги Преступление и наказание - страница 3
«Любопытно, чего люди больше всего боятся? Нового шага, нового собственного слова они больше всего боятся...»
«Истинно великие люди должны ощущать на свете великую грусть.»
«Я ведь не старушонку убил, я себя убил!»
«Ко всему-то подлец человек привыкает!»
А когда сердцу девушки станет жаль, то, уж разумеется, это для нее всего опаснее. Тут же непременно захочется и "спасти", и образумить, и воскресить, и призвать к более благородным целям, и возродить к новой жизни и деятельности, - ну, известно, что можно намечтать в этом роде.
Я убежден, что в Петербурге много народу, ходя, говорят сами с собой. Это город полусумасшедших. Если б у нас были науки, то медики, юристы и философы могли бы сделать над Петербургом драгоценнейшие исследования, каждый по своей специальности. Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге.
Страдание и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца. Истинно великие люди, мне кажется, должны ощущать на свете великую грусть.
Жильцы, один за другим, протеснились обратно к двери с тем странным внутренним ощущением довольства, которое всегда замечается, даже в самых близких людях, при внезапном несчастии с их ближним, и от которого не избавлен ни один человек, без исключения, несмотря даже на самое искреннее чувство сожаления и участия.
Наполеон я или тварь дрожащая.
- Я догадался тогда, Соня, что власть дается только тому, кто посмеет наклониться и взять её.
Страницы← предыдущая следующая →
