Рецензии на книгу Золотые сердца
Вторая повесть из сборника произведений Николая Николаевича Златовратского называется «Золотые сердца». И вновь название в полной мере отражает содержание. В этой повести очень мало сюжета, зато представлены многочисленные портреты просто хороших людей. Очевидно, типажи, виденные писателем воочию, стали прототипами золотых сердец из самых разных сословий.
Мужчины и женщины, благородные и крестьяне, богоискатели и юродивые предстают на страницах произведения интересными, притягательными, где-то даже милыми образами, трогающими душу читателя.
Среди них, например, дочь помещика от крепостной, замечательная девушка, преодолевшая обиду на стеснявшегося её отца и препятствия, чинимые эпохой, ставшая лекарем и вернувшаяся в деревню, чтобы служить там. Фигура не идеальная, но обладающая привлекательными, по крайней мере для меня, недостатками — суровая, сдержанная до холодности, но в гневе порывистая и храбрая. Я всегда находил таких женщин магнетическими.
Или близкий знакомый рассказчика, владелец поместья, а, точнее, муж барыни-хозяйки. Женившись по любви, они несколько лет скитались в нужде в поисках какой-то трудно определимой правды, которую безуспешно пытался найти этот мужчина. Отчаявшись, осевши в женином родовом гнезде, он всё же не вынес отказа от своей несформулированной мечты и снова отправился бродить по земле, только на этот раз уже бросив жену одну. Чудовищно жестоко и несправедливо, если вдуматься, но, тем не менее, совершенно в едином укладе со строем своей души.
Хороша и пара старух, век вдвоём просидевших в девках. Они в то время, когда самостоятельность женщин в принятии решений была довольно ограничена, всю жизнь тащили хозяйство сами за себя, и когда из-за кулаков и мироедов оказались перед фактом списания на «бабье положение» (то есть принудительного лишения земли и личной независимости) предпочли скорее оставить всё нажитое и опять же уйти бродить по России, чем подчиниться общинному произволу.
Кстати, меня удивило, что слово «кулак» в значении «крестьянин, применяющий наёмный труд, сельская буржуазия, спекулянт» использовалось уже в 1870-е годы, за многие десятилетия до того, как вошло в Советскую терминологию первой трети XX века.
Золотых сердец в повести гораздо больше, чем те, о которых я упомянул. Я получил большое удовольствие, читая об этих носителях «русскости». Как ни относись к известному штампу о том, что русская душа — щедра, смурна и загадочна, это не отменяет его истинности. Так, к слову, часто бывает со штампами. Русского человека прежде состояния его двора интересует механика мироздания и взаимодействия с богом. В этом его счастье, а не беда, о чём и говорит Николай Николаевич Златовратский.
Какую же грандиозную работу проделали составители серии «Из наследия»! Благодаря их труду такой читатель, как я, может хотя бы немного развеять тьму своего невежества, приобщившись к забытым работам писателей, которые в любой другой национальной литературе составляли бы её великую гордость.
