Цитаты из книги Грозовой перевал - страница 8

Моя любовь к Линтону, как листва в лесу: знаю, время изменит её, как меняет зима деревья. Любовь моя к Хитклифу похожа на извечные каменные пласты в недрах земли.

Я хочу в поле! Хочу снова стать девчонкой, полудикой, смелой и свободной; и смеяться в ответ на обиды, а не сходить из-за них с ума! Почему я так изменилась? Почему, едва мне скажут слово, кровь закипает во мне адским ключом? Я уверена, что стала бы вновь самой собою, - только бы мне очутиться среди вереска на тех холмах.

Если все прочее сгинет, а он останется, я еще не исчезну из бытия; если же все прочее останется, но не будет его, вселенная для меня обратится в нечто огромное и чужое, и я уже не буду больше ее частью.

"Ну вот! Говорил я, что придется утирать слезы. Но не горюйте, он умер, не изменив своей натуре: пьяный в лоск!"

Гордые люди сами вскармливают свои злые печали

Теперь, когда я ее увидел, я успокоился немного. Это был странный способ убивать — не то что постепенно, а по самым крошечным частицам: обольщать меня призраком надежды восемнадцать лет!

"...склонен усматривать в благодушном веселье других оскорбление для себя."

Не знаю, может быть, странность у меня такая, но я редко испытываю иное чувство, кроме счастья, когда сижу над покойником[...] я вижу тогда успокоение, которое не нарушают силы земли и ада...

Он и любить и ненавидеть будет скрытно и почтет за дерзость, если его самого полюбят или возненавидят.

Иные, возможно, заподозрят в нем некоторую долю чванства, не вяжущегося с хорошим воспитанием; но созвучная струна во мне самом подсказывает мне, что здесь скрывается нечто совсем другое: я знаю чутьем, что сдержанность мистера Хитклифа проистекает из его несклонности обнажать свои чувства или выказывать встречное тяготение.