Рецензии на книгу Лавра
Примерно так же, только в более легкой форме, было и с романом «Время женщин». Умом понимаешь, что это хорошо, что это Литература, а сердцем все равно равнодушен.
Впечатления от «Лавры» все еще крайне сумбурные, хотя прошла уже почти неделя после прочтения. Поэтому в отзыве - главным образом попытка хоть что-то для себя прояснить относительно книги, которая не близка, но которую, тем не менее, однозначно хотелось дочитать и понять.
Заговорили о «Лавре» с одной читательницей. Ей роман не понравился. Чижова просто описывает: день за днем, весь этот быт, перечисляет события, сказала она. С этим я никак не могу согласиться. Чижова не просто описывает – она выражает мысль. И вот тут начинается мой личный кошмар по двум причинам.
Во-первых, мысли Чижовой настолько личные и сокровенные, настолько выстраданные, что говорить о них напрямую сродни табу. Молчать же невозможно, желание высказаться становится потребностью. Вот поэтому берется мысль, облачается в слова, а потом все эти слова, эти фразы выворачиваются наизнанку. Автор в них всегда безошибочно узнает свою мысль, будь она хоть трижды перешифрованна. А я тыкалась в отдельные строчки, силясь понять, о чем же, о чем Чижова говорит? Что она хочет этим сказать? И все равно какая-то часть смысла ускользала от меня, и я иногда только задним числом, по дальнейшим событиям книги понимала, что именно об этом вели речь герои пятью страницами выше. Изматывало это страшно. Что ж, цитируя саму Чижову, в искусстве говорить обиняками мы все, замороченные скверным временем, были сильны.
Во-вторых, я сильно подозреваю, что мы с автором кардинально расходимся в мировосприятии. Вот насколько мне кажутся истинными эпитеты/метафоры/сравнения Славниковой, настолько все это в исполнении Чижовой мертво. Нет радости узнавания, нет картинки, которая мгновенно возникает перед глазами. Нет той близости к автору, когда сказанное им как будто укладывается в специально отлитую для этого форму где-то там, в голове. Это при том, что язык у Чижовой хороший, богатый, своеобразный. Но, похоже, мы как-то совершенно по-разному видим и воспринимаем этот мир.
О церкви ли эта книга? Все-таки, нет. Она о попытке самоопределения, о необходимости принадлежности к чему-либо, прикрепленности – к церкви ли, к государству, к материнству. Церковь vs государственная власть – одно из сильнейших противостояний советского времени. Мучительный, на грани сползания едва ли не в безумие, но безрезультатный поиск героиней основы жизни. И понимание абсолютного своего одиночества, неприкаянности своей.
К слову, «Лавра» проходит у меня под тегом «антисоветское». Тут Чижова однозначна и непреклонна, без всяких там ностальгий и «нет, ну было же и в то время что-то хорошее…».
Я могу еще долго, нудно и путано рассуждать об этой книге. И самое обидное, что я все равно не буду до конца уверена, правильно ли я ее поняла, удалось ли мне взглянуть глазами автора, и не переиначила ли я все на свой лад.
Очень неоднозначно получается: за все эти сложности и насыщенность мне хочется ставить безоговорочные пять звезд, но если бы нужно было прочитать «Лавру» еще раз, я бы попросила пристрелить меня сразу.
