Книга Умерший рай (двадцать лет спустя) онлайн - страница 5

Тайна Третьего Рейха

Любопытно, что Германия всегда ассоциировалась у меня с Гитлером.

И в мыслях я называл ее не иначе, как именно III Рейх.

Сейчас все это забыто; новых военных фильмов не снимают, а старые почти никто не смотрит. И фразы типа «это было началом конца Третьего Рейха» уже не вызывают вопроса – а почему именно третьего?

Коротко поясню.

Первым Рейхом («Священной империей немецкой расы») гитлеровская идеология считала государство, созданное немецким королем Оттоном (не помню каким по номеру) и объединявшим в своих границах территории практически всех современных цивилизованных европейских государств. Я, правда, не помню, откуда взялось слово «римская»..

И вряд ли вообще предки нынешних макаронников итальянцев считались арийцами.

Первый Рейх и Древний Рим вообще практически никак не связаны.

Однако фюрер очень уважал именно Древний Рим. Его привлекала прежде всего имперская идеальность последнего.

Государство, превращенное в огромное захватническое войско. Железный порядок. Лаконичные орлы римских легионов – которые, судя по всему, дали основу столь же совершенной нацистской эмблеме. И даже вскинутая рука в знак приветствия императора хорошо легла к словам «Хайль Гитлер».

Для забывших – точнее никогда не знавших – историю, поясняю, что слово «хайль» не несет мистического смысла. Это всего лишь повелительное наклонение от немецкого глагола heilen, то есть «благоденствовать».

Звериный рык толпы означал элементарное пожелание здоровья фюреру.

«Да здравствует Гитлер», – вот точный русский эквивалент.

Также не кроется ничего символического и в выкрике «зиг хайль», который многими воспринимается как усиление привычного «хайль Гитлер».

«Зиг» по-немецки означает «победа».

Нацистский вербальный ритуал предусматривал обмен осмысленными повелительными репликами:

– Хайль Гитлер!

– Зиг хайль!

То есть славили одновременно Гитлера и победу. Только и всего.

Ну ладно, о Гитлере пока хватит…

С Первым Рейхом разобрались.

Когда же был следующий?

Если не ошибаюсь, Второй Рейх связывался с деятельностью германского канцлера Отто фон Бисмарка, сумевшего наконец собрать разрозненную Германию воедино и придать ей мировое величие. О каком за пивной кружкой и куском поджаренной сосиски втайне мечтает любой уважающий себя немец.

Поэтому когда австрийский ефрейтор с карикатурной внешностью опереточного фигляра предпринял очередную попытку объединить немецкий дух, то его империя официально считалась третьей.

С расцветом экономики нацизма Третий Рейх переименовался в Тысячелетний. С намеком, что господство немецкой расы на нужном пространстве будет установлено раз и навсегда.

Адольф Алоисович Гитлер немного просчитался. Ошибся на два порядка. Если точно, в восемьдесят три целых и одну третью часть раза.

Путь в Рейх

Все написанное в предыдущей главе – лишь малая и, возможно, уже потерявшая точность часть моих прежних знаний о Германии.

На самом деле, в молодости я знал о Германии практически все. Имея в виду наиболее интересный для меня исторический период между мировыми войнами.

Более того, практически не зная языка (выучив несколько фраз и запомнив отдельные термины, встречавшиеся в филателистических каталогах), я разбирал тексты, напечатанные острой готической фрактурой. Пойдя дальше, узнал и выучил рукописный готический шрифт. Его, конечно, я уже не помню. Осталось лишь ощущение чего-то странного, но удивительно легкого, струящегося по бумаге вперед руки. И еще, насколько запомнилось, некоторые буквы в готической скорописи были практически неотличимы в написании без контекста. «e» и «n», кажется, и еще какие-то. Доводя свои знания до предела, я овладел даже руническим письмом. Которое, конечно, не являлось истинной древней грамотой, где каждая руна означала целый символ, а представляло лишь перевод немецкого алфавита на рунические знаки тевтонов. Из которых, кстати, в фашистской Германии возникли «молнии» на петлицах эсэсовцев, которые были просто буквами «SS», записанными с помощью возрожденных Гиммлером рун.

Однако все эти знания оказывались бесполезными и разбивались о скалу коммунистического порядка, стоило лишь реально подумать о возможности посетить Германию.

В те времена мы не знали слова «турагентство».

Имелись путевки, но они распространялись по предприятиям, где их раздавали по каким-то внутренним принципам: цена их была невысокой даже для низких зарплат того времени. Правда, предлагались только страны соцлагеря: Болгария, ГДР, Польша, Чехословакия (тогда еще не поделившаяся на непримиримые Чехию и Словакию). Выезд в Югославию, не до конца смирившуюся с коммунистами, представлял достаточную трудность. Я уже не говорю о Франции или Голландии. А Израиль вообще как бы не существовал: СССР находился с еврейской страной в состоянии молчаливой войны и не поддерживал официальных дипломатических отношений.

Впрочем, попасть куда угодно было неимоверно трудно.

Ведь списки желающих утверждались парткомами предприятий. Группы формировались в строгом порядке, и в каждой имелся человек, посланный КГБ (тогдашней службой безопасности) для слежки за согражданами и пресечения «шпионских» контактов.

Тогда это казалось абсурдом. Теперь очевидно, что при невыездном для большинства граждан советском режиме, единственным способом эмигрировать за рубеж была именно безобидная турпоездка с последующим «отставанием» от группы.

Современному человеку не поверится, но граждане СССР не имели права иметь загранпаспорт.

Оформленный при необходимости, он выдавался перед пересечением границы. По возращении на Родину тут же изымался. И – вероятно, в целях экономии бумаги на случай, если человеку повезло и он попал на работу с загранкомандировками – хранился в органах внутренних дел ровно год. После чего уничтожался. и для повторного получения требовалось заново пройти сложную процедуру, рассказ о которой впереди.

Однако покажется сказкой и то, что дорогие европейские страны, куда кататься сейчас не по карману большинству из нас, были столь же дешевы как страны содружества. Поскольку официальный обменный курс для выезжающих искусственно поддерживался на уровне семьдесят с чем-то копеек за доллар. Зато о Турциях, Грециях и Египтах никто не смел мечтать как о невероятно дорогой экзотике.

Мой путь в Рейх был, пожалуй, не менее трудным, чем внедрение советского разведчика.