Книга Девушка по имени Ануир онлайн - страница 2

1

Маша появилась в его жизни года полтора назад.

Она просто подрабатывала у Казанцевых: приходила раз в неделю и убирала квартиру.

Жена Казанцева с какого-то момента оказалась не в состоянии заниматься уборкой сама, а ему убираться запретила.

Так и стали появляться домработницы. Молодые девушки, вынужденные перебиваться приработками в определенные периоды жизни. Они появлялись, а потом исчезали, как только выходили замуж или находили что-то лучшее. Теперь в квартире убиралась Маша.

Сами по себе домработницы – сколь угодно молодые и свежие – не могли значить ничего серьезного в его жизни.

Поскольку Казанцев любил только одного человека: свою вторую и последнюю жену. Правда, в их браке не было детей; он не любил их, да и жена не стремилась к полноценной семье.

Они жили очень счастливо несколько лет, пока не случился самый первый, самый страшный кризис 1998 года, который оставил Казанцева без очень хорошей и денежной работы. Лишив в одночасье сразу всего: уважения к себе, уверенности в будущем, и самого главного – мужской силы. Жена без работы не осталась; ее профессия оказалась востребованной. То есть семья не голодала в полном смысле слова, а бессилие Казанцева стоило считать временным несчастьем, которое совместными усилиями, наверное, могло быть устранено. Но они как-то сразу пошли по не тем путям, и отношения межу ними не то чтобы охладели, а начали расслаиваться, подобно старому картону.

Казанцев ошалело метался в поисках работы, и с каждым днем впадал во все большее отчаяние. Так и не найдя ничего путного, он сделал шаг, на который вряд ли решился бы обычный человек в его положении. Шаг, который, внешне ничего не изменив, видимо, полностью сломал его внутри, сделав в итоге абсолютно другим человеком, нежели прежним Николаем Казанцевым, счастливо жившим вдвоем с женой.

Он завербовался во французский Иностранный легион, куда до сих пор принимали всех желающих и он еще проходил по возрасту. Казанцев отчаялся на такое решение, надеясь или заработать за год достаточную сумму денег или погибнуть где-нибудь в джунглях – работу легиона он представлял себе только по старым фильмам и почему-то исключительно в джунглях.

Жена пришла в ужас от его решения, но ничего иного ему не оставалось. Ей даже пришлось дать ему денег на билет до Обани, где находился вербовочный пункт для выходцев из России – в эту богом проклятую Францию приходилось добираться за свой счет.

Легион Казанцева полностью разочаровал.

Возможно, сказалась его полная неспособность к французскому языку или хотя бы к английскому – немецкий, которым он владел еле-еле, здесь не использовался. Или его сразу шокировала потеря российского офицерского звания и необходимость служить рядовым под началом капрала жирного – как везде и во все времена – наглого хохла. Чувствовавшего свою безграничную власть, поскольку огромную массу легионеров составляли его земляки, безработные выходцы с Украины. Но главным оказалось то, что легион не вел боевых действий – хотя Казанцева от неустроенности и озлобленности на судьбу еще на Родине охватило страстное желание убивать все равно кого и все равно где – а действовал совместно с различными «миротворческими силами». И весь год ему бывшему капитану ВВС СССР, пришлось носить позорные погоны рядового и нести дежурство по охране каких-то складов. То ли с боеприпасами, то ли вовсе с продуктами. Правда, с американской винтовкой «М16» в руках. Единственным, оставшимся от прежнего Иностранного легиона, был его штат, напоминающий полууголовный сброд. Причем русских почти не находилось, верх держали хохлы. Которые, разумеется, по напоминающим тюрьму внутренним законам легиона сразу начали привязываться, пытаясь подмять под себя.

Казанцев не обладал физической силой и никогда не умел драться. Но превращение в наёмного солдата уничтожило в его душе не только прежние принципы человеческого общежития, но даже элементарный страх за свою жизнь. Словно он в самом деле оказался на зоне. Почувствовав, что его вот-вот достанут всерьез, он совершил дисциплинарный проступок. Заступив в наряд, бросил свой пост и вернулся в казарму – точнее на съемную квартиру, где легионеры жили небольшими группами, с тяжелой штурмовой винтовкой наперевес. И быстро – пока никто ничего не сообразил – отщелкнул предохранитель и упер дуло между глаз главному своему обидчику… Нет, не упер – ткнул с размаху. Так, что, кажется, услышал приятный хруст черепа. Наверное, в глазах Казанцева тогда вспыхнуло нечто, заставившее оцепенеть всех. Насладившись несколькими минутами молчания, он убрал винтовку и увидел на коже капрала ровно выдавленный кружок. Который сначала был белым, но почти сразу налился и сделался фиолетовым, а потом менял цвет, темнея и желтея, в течение нескольких дней. Правда, процесса Казанцев не видел, поскольку эти дни провел на гауптвахте. Но хитрые хохлы поняли, что русский отморожен и потому опасен, и оставили его в покое.

Отслужив год и скопив около двенадцати тысяч евро – значительно меньше, чем рассчитывал – Казанцев получил обратно российский паспорт и вернулся домой.

Где вроде бы ничего не изменилось. И в то же время изменилось все. Жена отдалилась полностью и сделалась совершенно чужой; у нее этот год шла своя, нормальная жизнь. Хотя она и обрадовалась его возвращению.

– Ты… убивал кого-нибудь? – спросила она в первый вечер.

– Нет, хотя стоило, – скупо ответил Казанцев.

На этом расспросы закончились. Однако человек, прослуживший даже всего год в Иностранном легионе, не мог остаться прежним.

Вернувшись, Казанцев ощущал в себе новую мертвую силу.

За год в России кое-что изменилось к лучшему. Он сумел устроиться по специальности. Правда, в бесперспективную организацию и на малую зарплату.

Хуже всего было то, что мужская сила к нему так и не вернулась. Несколько попыток наладить отношения с женой убедили в бесполезности усилий.

Тем более, он уже понял, что жене практически не нужен как мужчина, а среди ее любовников встречаются в основном богатые.

Но все-таки на вырученные в Легионе деньги он купил ей хорошую дорогую машину.

Потому что вопреки очевидному, он продолжал любить свою жену. И хотел, чтобы она не чувствовала себя нищей в кругу своих поклонников. На себя же ему стало уже абсолютно наплевать.

А жена… Казанцев знал, что несмотря на внешнюю благополучность, она не нужна всерьез никому, кроме него. И что какой-то иррациональной частью своей она души по-прежнему любит его – безденежного неудачника-импотента. Неудачливого до такой степени, что ему пришлось вернуться живым из Иностранного легиона, где по идее его должны были убить.

Потом жизнь стала постепенно налаживаться, Казанцев, проявляя жесткость и бессердечие в делах карьеры – качества, которые он открыл в себе, борясь с украинцами – скоро стал довольно крупным начальником в своем бюджетном предприятии. Смог взять автокредит и купил себе эту серо-зеленую «Штуку».

Вот только отношения с женщинами по-прежнему остались закрытыми.

Жена вела себя странно.

С нею случались истерики, во время которых она обзывала его неудачником, алкоголиком и импотентом.

В предпоследнем слове содержалась стопроцентная правда, поскольку ощутив мужской крах, Казанцев стал очень серьезно пить. Зная, что лишь усугубляет свой недуг, но продолжая назло всему. И прежде всего самому себе.

Однако в те редкие периоды, когда он вдруг чувствовал иллюзию возвращения своей силы, жена не подпускала его к себе, ссылаясь кучу разных причин.

Казанцев понимал, что она его просто не хочет. И снова начинал пить.

А жена меняла любовников, совершенно не скрывая этого от него.

Он любил ее больше жизни и не мог причинить ей никакого зла.

Но послужив в Иностранном легионе, пусть никого не убив, не испытав возможности участвовать даже в какой-нибудь операции по уничтожению террористов, он все равно уже ни во что не ценил человеческую жизнь.

Закон об оружии вышел в СССР еще до его отъезда во Францию, и он успел получить лицензию на гражданское оружие. И сейчас, возвратясь к относительно обеспеченной жизни, обзавелся целым арсеналом пистолетов.

И в самые страшные минуты, спускаясь часа 3 в ночи во двор, чтобы поставить на парковку машину вернувшейся от очередного мужика жены: сам он мог сделать это в полумертвом виде, а она была способна поцарапать бок даже днем – в эти минуты, задыхаясь в пьяной злобе, он обещал, что завтра же убьет этого Павла, Евгения или Константина.

Жена бледнела от ужаса; она понимала, что человек, целый год носивший боевую винтовку, смотрит на жизнь иначе, чем тот, который ее не носил.

И умоляла не убивать всех этих людей, а просила его, Казанцева, чтобы он нашел себе женщину, которая вернула бы ему жизнь. После чего смогли бы восстановиться и их внутренние семейные отношения.

Казанцев в последнюю возможность не верил.

Красная злоба застилала глаза; он знал, как убить человека из любого гражданского ствола; проблема состояла лишь в сокрытии следов.

Жизнь превратилась в полный ад. В трезвые моменты он понимал, что следует развестись с женой и попытаться начать жить заново.

Но он разочаровался в жизни, разочаровался в женщинах – потеряв возможность обладать ими – и знал, что сразу после развода, оставшись совершенно один, тут же допьётся до смерти. В жизни уже практически все потеряло смысл, начал угасать и инстинкт самосохранения Жена, видимо, понимала это и на разводе не настаивала. Ведь она гуляла на стороне, разумно предпочитая не пускать никого в дом.

А чаще повторяла слова о том, что он должен найти женщину.

Наконец прямо указала на последнюю найденную домработницу.

* * *

Маша пришла в их дом так же тихо, как и все прежние девушки.

В ней не находилось ничего, выделяющего из общей массы.

Она была небольшого роста, средняя фигура не отличалась особыми достоинствами. Ноги – которые Казанцев увидел лишь спустя год, когда она летом пришла в юбке вместо брюк – не поразили. Грудь – не спрятанная, но и не выставленная – тоже казалось средней.

Единственным, что привлекало в этой Маше были ее очень черные волосы и вообще слегка восточная внешность, несмотря на русское имя.

Увидев ее в первый раз, Казанцев почувствовал, как память внезапно и совершено беспричинно метнулась по неподвластным разуму каналам к старому печальному фильму «Земля Санникова» и сказала, что Маша – это как две капли воды девушка по имени… Девушка по имени… Имя вылетело напрочь. Фильм этот Казанцев смотрел в последний раз лет двадцать назад. Но запомнил девушку-туземку волнующей и непривычной красоты и с таким же странным, но подходящим ей именем. Девушку, любившую – разумеется, безответно – положительного до мозга костей и благороднейшего, как сплав платины с золотом, главного героя. Хотя стоило присмотреться, как выяснялось, что между ней и Машей нет никакого внешнего сходства.